Вечерело. Солнце в последний раз касалось алеющего от невнятного стыда неба и поспешно опускалось за край земли, подгоняемое сумерками.
Дорога была длинной. Немыслимо извилистая, она петляла из стороны в сторону так, словно убегала от кого-то. Лес высился вдалеке, у самого горизонта. Темный, молчаливый, он манил к себе обещанием долгожданного отдыха и сладкой тишиной. Соловая лошадь мчалась по той дороге, оставляя за собой пыльный след. Прижавшийся к потной холке всадник крепко сжимал поводья, лишь изредка подавая животному знак, куда повернуть. Доспехи на всаднике были бронзовые, порыжевшие, не то от времени, не то от пролитой на них крови; за спиной виднелась потрепанная рукоять меча. Черные влажные волосы рассыпались по плечам длинными прядями, высокая грудь, закрытая пластинами, вздымалась от возбужденного дыхания.
Не всадник.
Всадница.
Дорога продолжала петлять, запутывая следы, а Зена, королева воинов, убегала в ночь от своего прошлого, которое едва ли было светлее, чем самая непроглядная полночь.
Предательство собственных солдат все еще бурлило в крови, растягивало жилы, будоражило сердце. Сын Зевса на какие-то мгновения заставил воительницу забыть о том, что случилось; помог отомстить, выпрямиться, нанести ответный удар. Но Зена, едва сумев отблагодарить его за помощь, только и успела, что удержаться от невыносимого желания покончить со всеми свидетелями своего позора. И лишь то, что ей ни разу не удавалось одержать верх над полубогом до этого, останавливало женщину.
Она не могла проиграть снова. Только не после столь сокрушительной победы.
Ее армия разбежалась: кто-то наверняка вернулся домой, кто-то нашел себе нового командира, кто-то лежит сейчас, мертвый и холодный, и дикие звери выгрызают ему глаза. Зене не было их жалко, ни одного из них. Предательство карается страшно, однажды боги заберут у первых семью, у вторых – честь, у третьих – место в Тартаре. И Зена будет первой, кто посмеется над этим.
- Быстрей, Арго!
Собственный хриплый голос резанул по ушам, воительница мотнула головой, черные пряди хлестнули по лицу. Лошадь, подстегнутая криком, вытянула шею и прибавила темп, выбиваясь из последних сил.
Зена не хотела ночевать на дороге. Не хотела она ночевать и в лесу, но первый вариант был совсем жалким.
Прошло еще немало времени до того момента, как тень от деревьев накрыла собой всадницу и лошадь, остужая от долгого путешествия, предлагая передохнуть. Зена позволила Арго замедлиться: лес был темным, густым, неразумно гнать по, возможно, плохой тропе с риском сломать что-нибудь животному.
Шаг за шагом, вдох за вдохом – дорога, пыльная и суетливая, оставалась все дальше за спиной. Давно уже сомкнулись ветви старых деревьев, отрезав королеву воинов от большого мира и предложив ей мир свой, собственный, наполненный звонкой тишиной и пением ночных птиц.
Зена настороженно оглядывалась, положив правую руку на шакрам. Ощущение холодной, острой стали под пальцами приносило успокоение, утверждало в будущих победах, наполняло сердце торжеством.
Лес был странным. Непривычным и каким-то негреческим. Зена помнила светлые рощи, непроходимые топи, тенистые дубравы. Помнила она и такие леса, как этот – старые, мощные, многоярусные, - и тем отчетливее понимала, что все вокруг чужое. Чужим был мох, свисающий с деревьев; чужими были листья, слишком выпуклые, слишком яркие даже при столь тусклом освещении; чужим был воздух с примесью чего-то сладкого, разлитого в нем.
Сбоку, под широкими листьями лопуха, виднелись какие-то ягоды. Зена непроизвольно сглотнула, вспоминая, сколько времени уже не ела, но спешиваться не стала. Вместо этого она сняла с пояса небольшую фляжку и сделала жадный глоток, с досадой понимая, что воды почти не осталось.
Арго негромко заржала вдруг, предупреждая. Фляжка тут же оказалась на своем привычном месте, а из ножен со свистом вылетел меч.
Королева воинов привстала в стременах, обращаясь в слух.
Вот треснула ветка где-то справа, упал с нее наполненный вечерней росой лист. Чей-то выдох поколебал воздух, негромкий низкий голос произнес пару слов, явно обращаясь к лошади.
Зена опустилась обратно в седло, поглаживая свободной рукой нервно храпящую Арго.
Не солдаты. Она все еще была способна отличить женский голос от мужского.
Ладонь по-прежнему крепко обхватывала эфес меча, когда из-за низкорастущих зарослей, усеянных пахучими желтыми цветами, выехала женщина на крупном темногривом коне. Властное смуглое лицо ее под маленькой шляпкой, сидевшей чуть набекрень, выразило неподдельное изумление; она придержала коня, не позволяя ему идти дальше.
- Кто ты и что делаешь в моем лесу? – темно-карие глаза наездницы сузились, но Зена не увидела в них гнева или предупреждения о возможной атаке.
- Твоем лесу? – вопросом на вопрос отозвалась воительница, быстро обегая взглядом какой-то странный, непривычный наряд женщины, слишком теплый для Греции. Особенно для влажного леса, в котором они сейчас находились. Зена внимательно рассматривала кожаные брюки, отороченный мехом жилет, темно-красную рубашку со слегка вздувшимися рукавами и силилась понять, что заставило наездницу одеться так, словно на пороге была зима.
Широкая улыбка появилась на лице женщины, моментально, словно для контраста, похолодели глаза.
- Ты не отсюда, - она не спросила – утвердила, и воительница только сейчас заметила, как наездница чуть похлопывает себя по бедру длинной тонкой палкой, на вид достаточно гибкой.
Зена пожала плечами, не зная, стоит ли убирать меч: она не видела оружия, но не была уверена, что женщина в этом лесу одна.
Внезапно пар вырвался изо рта, как если бы резко похолодало. Королева воинов удивленно вскинула взгляд, пытаясь отыскать хоть кусочек неба между густыми кронами старых деревьев.
Что-то крошечное и белое опустилось неспешно, словно пепел. Зена невольно подставила ладонь.
Снег.
Кожа плеч моментально пошла мурашками, Арго дернула ушами, воительница схватилась за поводья.
В Греции был разгар лета. Где-то там, позади…
Зена обернулась, невольно желая увидеть ту тропу, по которой пришла сюда. Но за сплетением ветвей смогла разглядеть лишь странного цвета туман, едва-едва различимый глазом.
Арго нервничала, воительнице пришлось убрать меч, чтобы удержать на месте тревожно перебирающую копытами лошадь.
Женщина с карими глазами наблюдала очень внимательно. Ее конь стоял на месте, как влитой, будто удерживали его какие-то незримые оковы. Снегопад усилился, резко похолодало, Зена пожалела о том, что не захватила с собой одеяло: спать на голой земле и без того удовольствие не самое большое, а уж под идущим снегом и вовсе.
- Я уйду утром, - хмуро пообещала она наезднице. – Мне нужно отдохнуть, и я была бы благодарна, если бы ты не натравливала на меня своих псов, пока я сплю.
Женщина засмеялась, чуть запрокинув голову. Зубы у нее были белые, жемчужные, на верней губе, справа, виднелся еле заметный старый шрам, побелевший от времени.
- Моих псов, - повторила она следом за Зеной, и воительница, успев сдержать удивление, увидела, как из зарослей с теми же желтыми цветами выходят совершенно бесшумно два поджарых пса с обрезанными хвостами. Черные, под стать коню, они остановились в опасной близости от копыт и сели, не сводя взглядов с Арго и ее всадницы.
Королева воинов раздула ноздри, кладя руку на шакрам. Моментально разозлившись на то, что не сумела учуять животных, она подумала об Аресе. Уж не бог ли войны сотворил для нее это маленькое приключение, раздосадованный теми неудачами, что творились в последнее время с его избранницей? Но нет – обычно Зена чувствовала его присутствие. Ощущения от этого места, от этой женщины, от этих собак были совсем иными.
Наездница тем временем достала из маленького мешочка, прикрепленного к поясу, какое-то приспособление, поднесла его к губам и дунула. Ни звука не донеслось до напрягшейся Зены, однако псы тотчас вскочили и побежали вперед по тропе. Минуя Арго, они ни на мгновение не повернули головы.
- Пойдем, - сказала женщина, вынуждая своего коня тронуться с места. – В этом лесу ночевать нельзя.
Воительница не сразу поняла, что слова были адресованы ей. Наезднице пришлось останавливаться и поворачиваться, всем своим видом выражая нетерпение.
Зена предпочитала не доверять незнакомцам. Но и оставаться здесь большого желания не было: тревогу нагонял тот дрожащий туман, что по-прежнему колебался позади, за сплетенными ветвями, за темными стволами.
- Кто ты? – спросила воительница после продолжительного молчания. – Как твое имя? Что это за место?
Они неспешно ехали вдоль узкой и прямой тропы: женщина с дрессированными собаками по одну ее сторону, Зена, предпочитающая все еще держать руку на шакраме, - по другую. Королева воинов оглянулась лишь один раз, чтобы убедиться с невольной дрожью: ночная тьма неотступно следует за ними. Впереди было светло, почти как днем, а вот за спиной ползли-извивались черные языки подступающей полуночи, хранящие ровно ту же скорость, что и всадницы.
Магия.
Это был единственный вывод, который подходил под происходящее.
Зена не любила волшебство. Она знала против него только одно средство – верный меч, сталь которого всегда рубила любые заклятия. Стоит ли применять его сейчас?
Женщина искоса посмотрела на королеву воинов, затем нагнулась вперед и зачем-то погладила рукой в тонкой перчатке и без того спокойного коня.
- Это Зачарованный Лес, - ответила она на последний вопрос, а затем сразу на оба оставшихся: - Ко мне же ты можешь обращаться «Ваше Величество».
Зена усмехнулась, отворачиваясь.
Магия. Да еще и королевская.
Это не Греция, совершенно точно. Как же случилось так, что она не заметила границы между двумя мирами?
Королева воинов не волновалась. Она успела убедиться, что здешний воздух не ядовит, что люди здесь похожи на людей, во всяком случае, женщины, и ничто пока не предвещало беды. Однако к любому исходу Зена была готова: ничто не удержало бы ее, случись прорываться отсюда с боем. Но незнакомка королевских кровей не собиралась нападать.
Во всяком случае, пока что.
Остаток пути они проделали в тишине, нарушаемой лишь изредка всхрапывающими лошадьми. Наконец, деревья стали редеть, и Зена увидела, что тропа постепенно расширяется, превращаясь в полноценную дорогу, выложенную белым камнем. Дорога эта вела через длинную и высокую насыпь, половинящую большое озеро и соединяющую лес с островом, на котором высился, сверкая башнями, замок.
Разумеется, королевский.
Наездница хлестнула вдруг своего коня той самой тонкой и гибкой палкой, и помчалась вперед, не удосужившись даже предупредить Зену. Воительница какое-то время смотрела ей вслед, раздумывая над тем, в какую передрягу попала и как будет из нее выпутываться, а затем направила Арго в сторону замка. Тьма моментально выползла из леса и растеклась по насыпи, спускаясь вниз по откосам, топя себя в чистых водах озера. До замка она так и не добралась.
Едва Зена въехала на территорию, как ворота опустились за ней. Воительница дернулась в тревоге, хватаясь за меч, но никому не было до нее дела: солдаты мерно ворочали рычагами, опуская решетку, рослый мужчина в мешковатых одеждах принимал у спешившейся незнакомки коня.
Кареглазая женщина, бросив слугам пару слов, обернулась к Зене, молча сидящей на Арго.
- Лошадей к столу я не допускаю, - с каменным выражением лица сообщила королева, вздернув подбородок.
Воительница улыбнулась ей сверху.
- Меня зовут Зена, - сообщила она, чуть свесившись с Арго и протягивая руку. Кто-то когда-то говорил ей, что обмен настоящими именами может слегка ослабить напряжение.
Королева долго смотрела на пальцы Зены, будто не решаясь их коснуться. А когда все же коснулась, то сделала это так, словно ждала, будто воительница поцелует ее ладонь.
- Регина.
Зена вскинула бровь, припоминая римскую речь, в которой звучало что-то похожее.
- Королева, - пробормотала она, осторожно пожимая руку женщины.
Регина отзеркалила приподнятую бровь.
- Мне казалось, я уже сообщала об этом, - сухо отозвалась она, возвращая свою руку себе.
Зена ничего не ответила.
Убедившись, что Арго отвели в конюшню и выделили ей сена и воды, королева воинов вернулась к ожидающей ее Регине. Не было ничего терпеливого в выражении лица женщины, успевшей избавиться от своей маленькой и достаточно нелепой шляпки; черные волосы, уложенные в прихотливую прическу, блестели в свете факелов, запаленных стражниками.
- Ты заставляешь меня ждать, - недовольно процедила Регина.
Зена моментально подобралась.
- Прошу прощения, - вряд ли она хотела на самом деле извиняться, но пока они с Арго здесь, придется играть по чужим правилам.
Регина кивнула, чуть помедлив, затем отвернулась, взметнув полы длинного плаща, принесенного ей слугой ввиду дурной погоды.
- Следуй за мной, - велела она, идя к большому количеству ступеней, предваряющих резные двери замка. – И не отставай – здесь нельзя отставать.
Зена подумала о том, что нечто похожее слышала в лесу. Но там нельзя было ночевать. Что еще нельзя делать в этом мире? Или… в этом месте?
Было холодно. Идя по длинным анфиладам комнат, минуя высокие стрельчатые окна, некоторые из которых были открыты настежь, Зена понимала, что одета совершенно не так, как следовало бы: бронзовые доспехи не грели, а кожаное платье, призванное усилить защиту от ударов, сейчас казалось слишком тяжелым и негнущимся.
Замок был очень мрачным. Даже свет многочисленных факелов не мог в полной мере осветлить его, Зена молча смотрела на темные углы и повороты, мимо которых королева Регина проходила, не повернув головы. Воительнице всегда было непонятно, как можно жить в таких местах. Зачем столько помещений? Для кого они созданы? Для армии, если вдруг сгорят казармы?
Зена была крестьянкой и долгих шестнадцать лет жила в одной комнате с матерью в доме, в котором всего было три помещения: для женщин, для братьев Зены и кухня. В тесноте да не в обиде, как говорится. Иногда, уже ведя за собой солдат, Зена задумывалась о том, чтобы забрать себе какой-нибудь замок из числа завоеванных да тут же отметала эту идею: что станет она делать с ним? Поиграет, а потом забросит? В том нет смысла и никогда не будет - для игры у нее всегда было полно других игрушек.
Регина остановилась вдруг, и Зена едва не врезалась ей в спину. Удержав себя в последний момент, воительница подняла голову, осматривая комнату, напротив которой они стояли.
Много, очень много одежды. Разноцветной и однотонной, платьев и плащей, рубашек и чего-то такого, чему Зена не могла подобрать названия. На полу стояла обувь – какая-то странная и на вид не очень удобная. Приглядев пару сапог, Зена усомнилась в том, что ей хочется их примерять.
- Выбери себе что-нибудь, - королева развернулась, с оттенком удивления рассматривая костюм Зены, словно увидела его в первый раз. – Не думаю, что здесь тебе будет удобно… в этом.
Ладонь легла было на нагрудный доспех воительницы, в темных глазах Регины промелькнул интерес, но Зена тут же поймала чужую руку, зажав пальцы.
- Не надо трогать, - без улыбки сказала она, не задержав Регину ни на мгновение дольше положенного. – Сломанная рука – это очень больно.
Можно было пытаться доверять владелице замка, но за свою жизнь Зена твердо убедилась в одной вещи: никакое доверие не заменит целого горла. Кто знает, какой остроты шпильки прячутся в высокой прическе Регины?
Королева блеснула глазами, вызов почудился Зене в том блеске, но она была слишком уставшей для того, чтобы размышлять на эту тему. Дорога отняла у нее очень много сил, а еще больше сил забрали попытки делать так, как советовал ей сын Зевса.
Творить добро – оказывается, это очень сложно. Особенно с непривычки.
Зена не умела помогать, разве что – самой себе. Ее задачи всегда были просты и понятны, ее награда самой себе всегда была недопустимо высока. Но слова полубога о том, что высшая награда – это «спасибо», полученное от счастливого ребенка, невесть как запали в душу. Возможно, оттого, что и у Зены был ребенок когда-то, которого ей так хотелось спасти когда-то.
- Скоро ужин, - донеслось до задумавшейся воительницы, и она вздрогнула, глядя на Регину сверху вниз.
- Я не найду дорогу, - сразу предупредила Зена и спросила без долгих подготовок:
- Ты совершенно не знаешь меня. Зачем ты делаешь это? Я могу быть опасна.
Словно в подтверждение слов ярко-голубые глаза воительницы потемнели, залились талой водой и подернулись тонкой пленкой льда.
Регина усмехнулась ей в лицо, а затем всего лишь подняла руку, и лед растаял, отразив огненные языки, заплясавшие между пальцев.
- Мои гости – это мое дело, - скрипуче сказала королева, взгляд ее сделался агрессивным. – Переодевайся… Зена.
Имя воительницы прозвучало странно для этого места, это заметили обе женщины. Одна нахмурилась и ушла, задев плечом вторую.
Воительница долго смотрела, как затягивают Регину в себя тени, покинувшие свои углы. Королева явно была не простой смертной, но кто же она тогда?
Богиня? Зена знала своих богов, как знала она и то, что Регина не похожа ни на одного из них. Что-то было в ней от величественной Фригг, но вряд ли можно из Греции попасть прямиком в северные страны. Да и встретиться здесь с Одином Зене явно не хотелось: старые обиды все еще тлели между ними, кто знает, с какой силой они вспыхнут при случае вновь?
Размышляя о золотых яблоках и русалках Рейна, воительница зашла, наконец, в комнату, окидывая внимательным взглядом предложенную одежду. Ни к чему не лежала душа, ничего не радовало, ничего не манило. Не было желания переодеваться, даже несмотря на холод в замке, пробирающий до костей. Да и остаться без доспехов в чужом доме… Без оружия… Видимо, Регина была очень уверена в своих силах, раз позволила гостье сохранить при себе меч.