Но троянцы все прибывали. Ахейцы защищались отчаянно, уже не копьями – для них не было места. Сражались мечами и секирами; у кого не хватало оружия, старались заколоть врага ножом. Троянцы осыпали Аякса дождем стрел; щит его гудел от ударов. Героя постепенно оттесняли от кормы. Тогда за корму корабля опять ухватился Гектор, и сквозь гром битвы послышался его голос:
– Факелы! Где факелы? Несите побольше факелов, троянцы! Настал день, который вознаградит нас за все, что мы претерпели! Зевс поможет нам сжечь корабли ахейцев!
Аякс напряг всю свою исполинскую силу. Закрываясь щитом от стрел врага, он сбивал копьем всякого, кто пытался поднести зажженный факел к просмоленной корме корабля. Герой кричал неустанно, взывая к толпившимся внизу ахейцам:
Не один троянец упал на песок возле корабля, сбитый беспощадным копьем Аякса.
4Ахиллес по-прежнему стоял на высокой корме своего корабля. Герой не сводил глаз с ахейского лагеря. Он видел, что троянцы обложили корабли, как темная туча; ахейцы прижаты к морю. Давно уже не слышал он голоса Диомеда, Одиссея и ненавистного Атрида; только звучный голос Гектора гремел среди троянских воинств, и крик троянцев наполнял всю долину. Ахиллес угрюмо взглядывал на свои руки, словно удивлялся их праздности. Никто из воинов не решался подойти к вождю, так мрачно было его лицо.
Еще издали он услышал громкий голос Патрокла. Друг призывал его настойчиво и тревожно. Ахиллес обернулся.
– Великое несчастье, Пелид! – кричал Патрокл. – Храбрейшие ахейцы поражены вражеской медью. Битва идет у самых кораблей!
Ахиллес угрюмо молчал. Патрокл продолжал настойчиво:
– Ты по-прежнему непреклонен, Ахиллес! Ты не хочешь смирить свой гнев, не хочешь помочь ахейцам. Но тогда отпусти в бой меня и вверь мне своих воинов. Может быть, со свежими силами мы отразим троянцев: они уже измучены битвой.
Ахиллес тяжело вздохнул и ответил другу:
– Не стоит говорить о моем гневе, Патрокл. Невозможно питать бесконечный гнев в сердце. Но я объявил ахейцам, что не подниму оружия, пока бой не достигнет ворот моего стана. Я сдержу свое слово. Ты же – другое дело. Я согласен, чтобы ты вступил в битву. Возьми мои доспехи и моих коней. Никто не сравнится с ними в беге: мои бессмертные кони родились от Зефира, западного ветра. Веди в бой мирмидонян. Они уже давно жаждут сразиться с врагом и упрекают меня, что я насильно держу их в бездействии. Отрази троянцев, Патрокл, но помни одно: когда ты вытеснишь их за пределы лагеря, не преследуй их дальше! Я умоляю тебя, я велю тебе: возвращайся назад! Я боюсь отпускать тебя одного против мужеубийцы Гектора. Кроме того, твоя победа не должна быть полной. Ахейцы должны еще просить меня о защите и искупить мою обиду.
5Аякс изнемогал под напором врага. Его шлем непрестанно звенел от жестоких ударов; онемела рука, державшая щит; он прерывисто и часто дышал, обливаясь потом, но не переставал наносить удары. Вдруг Гектор ухватился за раздвоенный хвост кормы, подтянулся, вспрыгнул на помост и встал перед Аяксом. Не теряя ни мгновенья, троянец взмахнул мечом и перерубил древко грозившего ему копья. Аякс с яростью швырнул бесполезный обрубок. Закрываясь щитом, он отступил с помоста на середину корабля. Тут с соседнего корабля товарищи перебросили ему новое копье. Но было уже поздно. Черный дым заклубился над кораблем, от кормы побежали языки пламени, и вскоре весь корабль пылал, как смоляной факел.
Но по полю, как осы, вылетевшие из гнезда, уже бежали мирмидоняне. Впереди мчался на колеснице их предводитель в шлеме и сияющих латах, так хорошо знакомых ахейцам. Радостный вопль прокатился по полю. «Ахиллес! Ахиллес!» – кричали ахейцы. Троянцы дрогнули и подались назад. Схватка возле корабля прекратилась сама собой.
Облаченный в доспехи Ахиллеса Патрокл с разгона ударил в толпу троянцев, осаждавших корабли. Мирмидоняне налетели следом за ними, и на пути их троянцы падали, как колосья под серпом жнеца. Троянцы отхлынули от корабля, многие побежали назад, к воротам лагеря.
На далеком Олимпе Зевс встал и отвел глаза от берегов Геллеспонта. Громовержцу больше нечего было делать под стенами Трои. С той минуты, как загорелся корабль и как Патрокл примчался на помощь ахейцам, стало ясно все, что должно было случиться. Сердце ахейского героя влекло его в битву; сердце вождя троянцев побуждало его стоять за Трою; сердце великого мирмидонянина трепетало от страха за любимого друга. Скоро оно забьется по-иному!
Патрокл преследовал врагов. От ударов его копья троянцы падали под колеса собственных колесниц. Многие из них остались во рву подле разбитых колесниц, остальные летели к Трое. Кони Патрокла одним прыжком перенеслись через ров. Впереди перед собой герой видел несущегося в колеснице Гектора. Патрокл забыл повеление Ахиллеса – не преследовать троянцев. Его колесница катилась прямо к Трое.
У троянских стен Автомедон удержал коней, и Патрокл соскочил на землю. Тут его догнали другие ахейцы. Все они тоже спешились и бросились за Патроклом. Скейские ворота были приоткрыты, и троянцы торопились скрыться в город. Патрокл намеревался ворваться в ворота вслед за ними.
Гектор тоже остановился у Скейских ворот. Он повернулся к преследователям и тут только понял, что преследует его не Ахиллес, а Патрокл. Троянский вождь спрыгнул на землю с колесницы и, подняв копье, ринулся на Патрокла. В это время другой воин напал сбоку на Патрокла и ударом копья выбил из рук его щит. Герой остался открытым. Тут Гектор и поразил его глубоко в незащищенный живот. Застонали ахейцы, когда увидели, как рухнул на землю могучий Патрокл. А Гектор воскликнул, гордясь своей победой:
– Ты уже думал, Патрокл, что разрушишь нашу Трою и уведешь в плен наших жен и детей! Нет, безрассудный! Мы сумеем спасти их от позорного рабства. Но тебя здесь растерзают вороны!
Распростертый на земле, истекая кровью, Патрокл ответил слабым голосом:
– Гордись, величайся, Гектор! Коварные боги помогли тебе победить меня. Но тебе тоже осталось недолго жить. Черная гибель уже стережет тебя: за меня отомстит великий Ахиллес.
Тут смерть сошла к Патроклу, душа его покинула крепкое тело и, тихо жалуясь и плача, понеслась в обитель Аида.
А Гектор воскликнул, обращаясь к мертвому врагу:
– Что ты, мирмидонянин, предвещаешь мне гибель? Кто может знать, не падет ли прежде сам Пелид, сраженный моим копьем?
Торжествующий победитель наступил ногой на грудь врага и вырвал копье из мертвого тела.
Тут налетели на него ахейцы во главе с Менелаем, чтобы отбить у Гектора тело погибшего героя. Но троянцы окружили своего вождя и закрыли его щитами. Натиск ахейцев разбился о них, как волна разбивается о скалы. За спинами своих воинов Гектор снял с безжизненного тела сияющие латы Ахиллеса и натянул их на свои плечи. Он взмахнул уже мечом, чтобы отрубить голову у павшего врага. Но к ахейцам подоспела подмога. Огромный Аякс обрушился на троянцев и, разбросав их, прорвался к Гектору. Троянский вождь отступил. Аякс стал над трупом друга, держа свой длинный щит. Оба гиганта ожесточенно принялись осыпать один другого ударами копий; их смуглые руки мелькали, как молоты. Аякс крикнул через плечо Менелаю:
– Зови данайских героев, друг Менелай! Нам не устоять против свирепого Гектора.
Менелай закричал, призывая товарищей. Сейчас же он увидел Аякса Локрийского, легко бегущего к ним в своих полотняных латах, и высокого Идоменея, пробивающего к ним путь вместе с толпою критян. Вскоре ахейцы окружили тело Патрокла, и вновь разгорелась жестокая битва. Сражение шло с переменным успехом. То, схватив за ноги безжизненное тело, троянцы тащили его к себе, то ахейцы снова отбивали троянцев и принуждали их оставить свою добычу.
Рядом с Менелаем сражался молодой Антилох, сын Нестора. Прикрываясь щитом, Менелай прокричал юноше:
– Друг, беги немедля к мирмидонским кораблям и передай Ахиллесу весть о смерти Патрокла. Пусть торопится спасти хотя бы его обнаженное тело!
Антилох быстро проскользнул между сражающимися, тут же отдал копье и щит одному из ахейцев и пустился бежать по направлению к лагерю. Менелай же крикнул Аяксу:
– Я послал Антилоха с вестью к Ахиллесу. Но, боюсь, Пелид не сможет помочь нам. Он ведь отдал свои доспехи Патроклу. Мы должны отбиться сами и спасти тело Патрокла!
– Я послал Антилоха с вестью к Ахиллесу. Но, боюсь, Пелид не сможет помочь нам. Он ведь отдал свои доспехи Патроклу. Мы должны отбиться сами и спасти тело Патрокла!
Аякс прокричал ему в ответ, продолжая отбивать удары:
– Ты прав, Менелай. Уносите тело из боя. Мы с Аяксом будем сзади удерживать врага.
Так, унося с собой тело Патрокла, ахейцы передвигались по полю, и жестокая схватка сопровождала их.
6Ахиллес стоял у ворот мирмидонского стана и в мучительном беспокойстве всматривался в движение войск по долине Скамандра. Вздыхая, он говорил сам себе:
– Что думать мне? Вот меднолатные ахейские воины снова в беспорядке бегут назад по долине. Не случилась ли беда с Патроклом? Ах, злополучный! Я же умолял его не преследовать Гектора!
Тут он увидел бегущего Антилоха. Стража распахнула ворота перед вестником. Антилох простонал, задыхаясь:
– Горе, горе, благородный Пелид! Я несу тебе страшную весть! Пал наш Патрокл! Идет битва за его обнаженное тело; Гектор мужеубийца снял с него все вооруженье.
Страшно застонал Ахиллес. Он упал навзничь, обхватив голову руками. Он бился головой об землю и рвал свои густые волосы. Мирмидоняне замерли, не смея подойти к нему. Только Антилох бросился возле него на колени. Слезы текли у него из глаз, но он крепко ухватил за руки Ахиллеса: он боялся, как бы герой не пронзил себя мечом в порыве горя.
Внезапно молодой Антилох вскочил в изумленье: с берега моря, из-за черных мирмидонских кораблей появилась толпа нимф в зеленоватых, струящихся одеждах. Впереди бежала прекрасная богиня. Покрывало слетело у нее с головы, длинные волосы растрепались в беспорядке. Простирая руки, она стремилась прямо к стонущему Ахиллесу. Она упала на колени возле героя, обняла его голову и с грустной лаской спросила:
– Что ты, мой сын, о чем ты так рыдаешь? Что с тобой случилось? Зевс Кронион исполнил все, о чем ты просил: троянцы оттеснили данайцев, и данайцы ждут тебя одного, чтобы ты спас их от позорной гибели.
Ахиллес приподнялся и повернул к матери лицо, покрытое слезами и черное от пыли.
– Что мне в том, что Зевс исполнил мои просьбы, – простонал он, – когда я потерял Патрокла, своего милого друга! Я любил его больше всех друзей, дорожил им, как своей головой, – и вот потерял его. Я не хочу жить, если не убью Гектора, погубившего моего друга, если не отплачу ему за надругательство над милым Патроклом!
Горько заплакала Фетида и ответила сыну:
– Ты умрешь, сын мой, ты должен умереть вскоре после смерти Гектора Приамида!
Ахиллес тяжело поднялся с земли и сказал со вздохом:
– Я готов умереть хоть сейчас, раз я не мог спасти друга! Далеко, далеко от милой родины погиб он и, верно, призывал меня в минуту смерти. Зачем мне жить? Я не спас Патрокла, не защитил и других друзей, сраженных Гектором. Я праздно сидел перед судами, бесполезно обременяя землю. О, пусть погибнет ненавистный гнев, лишающий людей разума! Долго я воздерживался от битвы, но теперь я выхожу против Гектора, и ничто не удержит меня.
Фетида печально ответила:
– Ты прав, сын мой. Благородно защитить друзей от смерти, хотя бы и ценой собственной жизни. Но как же ты пойдешь в бой? Твои доспехи в руках надменного Гектора. Сын мой, подожди, не вступай в битву, пока я не вернусь сюда с многохолмного Олимпа. Завтра, с утренним солнцем, я принесу тебе доспехи от самого Гефеста.
И вот уже нет Фетиды, только над морем, все удаляясь, мчится легкое облачко. Толпой направились к морю нереиды и одна за другой погрузились в набегающие волны.
Тут с поля битвы донесся протяжный крик. Ахиллес кинулся к ахейскому лагерю. Безоружный, в одном хитоне, он взбежал на стену, и глазам его предстала толпа сражавшихся. Гектор яростно нападал на Аяксов, пытаясь оттеснить их и захватить тело Патрокла. Он громко призывал троянцев; троянцы сбегались к нему и с воплями кидались на ахейцев.
В бессильной злобе Ахиллес закричал, и голос его, как медная труба, прозвучал по полю. Сражающиеся замерли. Они взглянули на стену и увидели Ахиллеса. Его золотистые волосы растрепались и встали дыбом, и воинам почудилось, будто от головы его струится пламя. Ахиллес закричал еще раз, троянцы смешались, отступили от ахейцев и вдруг побежали, словно увидели ужасную Зевсову эгиду.
Ахейцы же подошли к стене и положили на землю бездыханное тело Патрокла. Все расступились, когда подошел Ахиллес. Он тяжело ступал, опустив голову, словно не видя никого. С тяжким рыданьем он опустился на землю возле убитого.
Тихо подошли к нему ахейцы. Они подняли тело Патрокла и отнесли его в лагерь мирмидонян. Там тело омыли теплой водой от пыли и крови, положили на ложе и укрыли тонким полотном. Всю ночь Ахиллес провел здесь, вместе с толпой мирмидонян рыдая над телом погибшего друга.
Гектор и Ахиллес
1Щит, огромный, выпуклый, круглый, был сделан из пяти сложенных медных листов и окован тройным ободом. Божественный кузнец-художник украсил щит множеством изображений из золота, серебра, белого олова. Наверху полукругом раскинулось небо; по нему плыли золотое солнце, серебряный месяц и блестящие созвездия. Внизу была изображена земля и жизнь людей, как она проходит на этой земле.
Посредине земли – два города. Один живет мирной жизнью: по улицам с плясками движется свадебное шествие; на площади собрался народ; между горожанами на отесанных камнях сидят старейшины со скипетрами в руках; они выслушивают просьбы и жалобы граждан и вершат суд.
Другой город обложили враги; навстречу им, сверкая щетиной копий, выходит войско защитников города. Над воинами возвышаются две фигуры в золотых доспехах – это боги Арей и Афина предводительствуют войсками. По рядам рыщут Вражда и свирепая Смерть.
За городами расстилаются широкие поля. Землепашцы погоняют волов, запряженных в плуг; кругом чернеет вспаханная земля. Наемные работники жнут золотую ниву; следом за ними идут дети; они собирают охапки сжатых колосьев и передают их вязальщикам снопов. Между работниками стоит владелец поля и следит за работой. В стороне, под тенью дуба, глашатаи режут овец и жарят мясо на ужин жнецам, а женщины просевают белую муку, чтобы испечь хлеб.
За полем виден виноградник, весь золотой, с черными гроздьями винограда, висящими в золотой листве. Юноши и девушки несут плетеные корзины, доверху наполненные срезанным виноградом. Мальчик с лирой в руках развлекает работников пеньем.
Вот стадо быков, золотых и серебряных, стремится на водопой; за стадом идут пастухи с целой сворой собак. Из камышей появились два свирепых льва; они опрокинули переднего быка, терзают его зубами и когтями. Пастухи натравливают собак на львов, но собаки боятся подойти к хищникам и только лают издали, поджав хвосты.
Картину на щите замыкал веселый хоровод юношей и девушек; у юношей через плечо висели золотые ножи на серебряном ремне; девушки были все в легких одеждах, с венками на головах. Щит окаймляла белая полоса – это была мировая река Океан, обтекающая землю.
В одну ночь выковал бог-кузнец Гефест дивные доспехи для сына Фетиды. Кроме щита, тут были поножи из гибкого белого олова, шлем с золотым гребнем и медная броня, которая издали сверкала, как огонь.
Мирмидонские воины столпились вокруг чудесного вооружения.
– Никто из смертных не надевал еще таких доспехов! – восклицали они, в изумленье разглядывая дар бога.
Даже печальный Ахиллес оживился, когда, по зову матери, подошел к ней и увидел свое новое вооружение.
– Эти доспехи действительно творение бога, – сказал он. – Смертный муж не сумел бы так сделать их. Теперь я могу выходить в бой.
Облачившись в доспехи, с оружием в руках, герой подошел к телу Патрокла. Долгим, печальным взглядом он посмотрел на мертвого друга.
– Одно беспокоит меня, – сказал он. – Пока я вернусь, мухи могут проникнуть в глубокие раны на теле Патрокла, и тление исказит дорогой образ!
– Не тревожься об этом, – отвечала Фетида. – Я останусь здесь и не допущу тление коснуться прекрасного тела. Ты же иди, собери ахейских героев, помирись с Атридом и выходи на бой против троянцев.
Богиня склонилась над мертвым и влила ему в ноздри амврозию и багряный нектар, чтобы тело оставалось невредимым.
2Ахейские воины толпами спешили от кораблей и палаток и собирались на широкой площади. Собрание волновалось и гудело: Ахиллес, великий Ахиллес в лагере и желает говорить с ахейцами! Пришел Агамемнон, еще не оправившийся от раны, с перевязанной рукой. Он был в простом плаще и шлеме, словно хотел показать свою готовность смириться.
Ахиллес появился среди собрания; его новые доспехи сияли неописуемым блеском. Грозно и печально было лицо героя. Никто не узнал бы в нем прежнего юного полубога; перед ахейцами стоял суровый муж, полный скорби и решимости. За ним шел дряхлый старик с длинной седой бородой. Это был Феникс, старый воспитатель Ахиллеса, его неразлучный спутник и советник.