1929 года)
"Так я молил твоей любви..." (<первая половина 1930-х годов>)
"Тарфик: "Я город позабыл..." (Ку, Щу, Тарфик, Ананан; 24 марта 1929
года)
"Тебе дано меня боготворить (а это дар небесный)..." (<1935 год>)
"Тебя мечтания погубят..." (4 октября 1937 года)
"Тётя крёстная Наташа..." (<май 1929 года>)
"Тихо падала сосна..." (конец мая 1927 года)
"Тише целуются..." (<1925 год>)
"То то скажу тебе брат от колеса не отойти тебе..." (начало июля 1931
года)
"Тогда солдатик маленький..." (<1930 год>)
"Тут нарисована жена..." (<28 сентября - 1 октября 1929 года>)
"Ты послушай ка карась..." (Ваньки встаньки (II); 11 февраля 1926 года)
"Ты шьёшь. Но это ерунда..." (<1931 год>)
"Убежали стрехи с плеч..." (<1931 год>)
"Уже бледнеет и светает..." (...)
"Узы верности ломаешь..." (18 сентября 1931 года)
"Ума своего недостойный внук..." (28 июня 1930 года)
"Умным правит краткий миг..." (1933 год)
"Утром рано на заре..." (Турка - турка; <1930 год>)
"Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев..." (18 ноября 1930 года)
"Факиров: "Моя душа болит..." (1933-1934гг.?)
"Хню из леса шла пешком..." (Хню; 23-27 апреля 1931 года)
"Хню: "Куда, куда..." (Вода и Хню; 29 марта 1931 года)
"Ходит путник в час полночный..." (17 апреля <1933> года)
"Хор: "Танцуйте, танцуйте!..." (Бал; 1933 год)
"Хоть ростом ты и не высока..." (Хорошая песенька про Фефюлю; <1935
год>)
"Царь вселенной..." (27 марта 1934 года)
"Человек берёт косу..." (2 августа 1937 года)
"Человек устроен из трех частей..." (1931 год)
"Четыре девки на пороге: "Нам у двери ноги ломит..." (Искушение; 18
февраля 1927 года)
"Чтоб шар уселся у Кремля..." (31 октября или 1 ноября 1928 года)
"Чтобы в пулю не смеяться..." (14 января 1930 года)
"Шарики сударики..." (13 апреля 1933 года)
"Шел медведь..." (Прогулка; 1926-1928гг.?)
"Шел мужчина в согнутых штанах..." (июль 1928 года)
"Шел Петров однажды в лес..." (1936-37 года)
"Школьница: "Смотрю в окно..." (Окно; 15 марта 1931 года)
"Шли разбойники украдкой..." (Разбойники (поздний вариант);
<1934-1935гг.>)
"Шли разбойники украдкой..." (Разбойники; декабрь 1926 года)
"Эй Махмет..." (Ванна Архимеда; 1 октября 1929 года)
"Эти буквы след твоей погрешности..." (между 4 и 14 марта 1930 года)
"Это есть Это..." (Нетеперь; 29 мая 1930 года)
"Эх, голубка, песень ваша..." (<первая половина 1930-х годов>)
"Я был у Шварца..." (<1930 год>)
"Я в трамвае видел деву..." (<январь 1930 года>)
"Я вам хочу рассказать одно происшествие..." (<1930 год>)
"Я видел: медленные веки..." (<после 13 августа 1937 года>)
"Я влюблена в тебя..." (<1933 год>)
"Я гений пламенных речей..." (1935 год?)
"Я долго думал об орлах..." (15 марта 1939 года)
"Я долго смотрел на зеленые деревья..." (2 августа 1937 года)
"Я жизнию своей останусь недоволен..." (<1935-1937гг.?>)
"Я знаю зачем дороги..." (<1931 год>)
"Я знаю, почему дороги..." (1931 год)
"Я ключом укокал пана..." (декабрь 1932 года)
"Я не имею больше власти..." (Страсть; 7 января 1933 года)
"Я плавно думать не могу..." (Детское Село; 12 августа 1937 года)
"Я подарил вам суп..." (<1931 год>)
"Я получил твое посланье..." (Второе послание к Марине; 19 августа 1935
года)
"Я понял, будучи в лесу..." (2 сентября 1933 года)
"Я сегодня лягу раньше..." (2 ноября 1937 года)
"Я сидел на одной ноге..." (28 декабря 1929 года)
"Я спросил одну старушку..." (сентябрь или октябрь 1928 года)
"Яков Лейбус он художник..." (24 ноября 1926 года)
* * *
А ну скажи:
какая сила
вбивает в землю кол?
Сидит на ярмарке могол
и держит слабую дощечку.
куда приткнуться человечку
когда погнут, разбит и сломан
его несчастный организм?
<1933 год>
Вью'шка смерть
Сергею Есенину
ах вы се'ни мои се'ни
я ли гу'сями вяжу'
при'ходил ко мне Есе'нин
и четы'ре мужика
и с чего' бы это ра'доваться
ло'жкой стучать
пошивеливая пальцами
гру'сть да печа'ль
как ходи'ли мы ходи'ли
от поро'га в Кишинё'в
проплева'ли три неде'ли
потеря'ли кошелёк
ты Серё'жа рукомо'йник
сарынь и дуда'
разо'хотился по мо'йму
совсе'м не туда'
для тебя' ли из корежё'ны
ору'жье штык
не тако'й ты Серё'жа
не тако'й уж ты'
по'й-ма'й
щё'ки ду'ли
скарлоти'ну перламу'тр
из за во'рота поду'ли
Va'ter U'nser - Li'eber Go'tt
я пляса'ла сокола'ми
возле де'рева круго'м
ноги то'пали пляса'ли
возле де'рева круго'м
размога'й меня заты'ка
на кало'ше и ведре'
походи'-ка на заты'лке
мимо за'пертых двере'й
гу'ли пе'ли ха'лваду'
чири'кали до' ночи'
на' засеке до'лго ду'мал
кто' поёт и бро'ви чи'нит
не по'полу пе'рвая
залуди'ла пе'рьями
сперва' чем то ду'дочны'м
вро'де как уха'бица'
полива'ла сы'пала
не ве'рила ле'бе'дя'ми'
зашу'хала кры'льями
зуба'ми зато'пала
с тако'го по ма'тери
с э'такого ку'барем
в обнимку целу'ется'
в о'чи ва'лит бли'ньями
а лета'ми плю'й его'
до бе'лой доски' и ся'дь
добреду' до Клю'ева'
обратно заки'нуся'
просты'нкой за ро'дину
за ма'тушку ле'вую
у де'рева то'ненька'
за Ду'нькину пу'говку'
пожури'ла де'вица'
неве'ста сику'рая'
а Серё'жа де'ревце'м
на груди' не кла'няется
на груди' не кла'няется
не бу'кой не ве'черо'м
посыпа'ет о'коло'
сперва' чем то ду'дочны'м
14 января 1926 года
От бабушки до Esther
баба'ля мальчик
тре'стень гу'бка
рукой саратовской в мыло уйду
сыры'м седе'ньем
ще'ниша ва'льги
кудрявый носик
платком обут
капот в балах
скольжу трамваем
Владимирскую поперёк
посельницам
сыру'нду сваи
грубить татарину
в окно.
мы улицу
валу'нно ла'чим
и валенками набекрень
и жёлтая рука иначе
купается меж деревень.
шлён и студень
фарсится шляпой
лишь горсточка
лишь только три
лишь настежь балериной снята
и ту'кается у ветрин.
холодное бродяга брюхо
вздымается на костыли
резиновая старуха
а может быть павлин
а может быть
вот в этом доме
ба'баля очередо'м
канды'жится семью попами
соломенное ведро.
купальница
поёт карманы
из улицы
в прыщи дворов
надушенная
се'лью рябчика
распахивается
под перо
и кажется
она Владимирская
садится у печеря'
серёжками
- как будто за' город
а сумочкою
- на меня
шуро'ванная
так и катится
за ба'баля кале'ты
репейником
простое платьеце
и ленточкою головы
ПУСТЬ
- балабошит бабушка
Бельгию и блены
пусть озирает до'хлая
ро'станную полынь
сердится кошечкой
около кота
вырвится вырвится
вырвится в лад
шубкою о'конью
ля'женьем в бунь
ма'ханьким пе'рсиком
вихрь таба'нь
а'льдера шишечка
ми'ндера буль
у'лька и фа'нька
и ситец и я.
всё
<1925 год>
Баня
Баня - это отвратительное место.
В бане человек ходит голым.
А быть в голом виде человек не умеет.
В бане ему некогда об этом подумать,
ему нужно тереть мочалкой свой живот
и мылить под мышками.
Всюду голые пятки
и мокрые волосы.
В бане пахнет мочой.
Веники бьют ноздреватую кожу.
Шайка с мыльной водой
предмет общей зависти.
Голые люди дерутся ногами,
стараясь пяткой ударить соседа по челюсти.
В бане люди бесстыдны,
и никто не старается быть красивым.
Здесь всё напоказ,
и отвислый живот,
и кривые ноги,
и люди бегают согнувшись,
думая, что этак приличнее.
Недаром считалось когда-то, что баня
служит храмом нечистой силы.
Я не люблю общественных мест,
где мужчины и женщины порознь.
Даже трамвай приятнее бани.
13 марта 1934 года
* * *
Бегут задумчивые люди
Куда бегут? Зачем спешат?
У дам раскачиваются груди,
У кавалеров бороды шуршат.
<1933-1936гг.>
Казачья смерть
Бежала лошадь очень быстро
ее хозяин турондул.
Но вот уже Елагин остров
им путь собой перегородил.
Возница тут же запыхавшись
снял тулуп и лег в кровать
Четыре ночи спал обнявшись
его хотели покарать
но ты вскочил недавно спящий
наскоро запер письменный ящик
и не терпя позора фальши
через минуту ехал дальше
бежала лошадь очень быстро
казалось нет ее конца
вдруг прозвучал пустынный выстрел
поймав телегу и бойца.
Кто стреляет в эту пору?
Спросил потусторонний страж
седок и лошадь мчатся в прорубь
их головы объяла дрожь,
их туловища были с дыркой.
Мечтал скакун. Хозяин фыркал,
внемля блеянью овцы,
держа лошадь под уздцы.
Он был уже немного скучный,
так неожиданно умерев.
Пред ним кафтан благополучный
лежал, местами прогорев.
Скакали день и ночь гусары,
перекликаясь от тоски.
Карета плавала. Рессоры
ломались поперек доски.
Но вот седок ее убогий
ожил быстро как олень
перескочил на брег пологий
а дальше прыгнуть было лень.
О, как <нрзб.> эта местность,
подумал он, смолчав.
К нему уже со всей окрестности
несли седеющих волчат.
Петроний встал под эти сосны
я лик и нет пощады вам
звучал его привет несносный
телега ехала к дровам.
В ту пору выстрелом не тронут
возница голову склонил
пусть живут себе тритоны
он небеса о том молил.
Его лошадка и тележка
стучала мимо дачных мест
а легкоперое колешко
высказывало свой протест.
Не езжал бы ты, мужик,
в этот сумрачный огород.
Вон колено твое дрожит
ты сам дрожишь наоборот
ты убит в четыре места
под угрозой топора
кличет на ветру невеста
ей тоже умереть пора.
Она завертывается в полотна
и раз два три молчит как пень.
но тут вошел гучар болотный
и промолчал. Он был слепень
и уехал набекрень.
Ему вдогонку пуля выла
он скакал закрыв глаза
все завертелось и уплыло
как муравей и стрекоза.
Бежала лошадь очень быстро
гусар качался на седле.
Там вперемежку дождик прыскал
избушка тухнула в селе
их путь лежал немного криво
уж понедельник наступил
- мне мешает эта грива,
казак нечайно говорил.
Он был убит и уничтожен
потом в железный ящик вложен
и как-то утречком весной
был похоронен под сосной.
Прощай казак турецкий воин
мы печалимся и воем
нам эту смерть не пережить.
Тут под сосной казак лежит.
всё
19-20 октября 1926 года
Романс
Безумными глазами он смотрит на меня
Ваш дом и крыльцо мне знакомы давно.
Темно-красными губами он целует меня
Наши предки ходили на войну в стальной чешуе.
Он принес мне букет темно-красных гвоздик
Ваше строгое лицо мне знакомо давно.
Он просил за букет лишь один поцелуй
Наши предки ходили на войну в стальной чешуе.
Своим пальцем в черном кольце он коснулся меня
Ваше темное кольцо мне знакомо давно.
На турецкий диван мы свалились вдвоем
Наши предки ходили на войну в стальной чешуе.
Безумными глазами он смотрит на меня
О, потухнете, звезды! и луна, побледней!
Темно-красными губами он целует меня
Наши предки ходили на войну в стальной чешуе.
Даниил Дандан
1 октября 1934 года
* * *
Берег правый межнародный
своемудрием сердитый
обойденный мной и сыном.
Чисты щеки. Жарки воды.
Рыбы куцые сардинки
клич военный облак дыма
не прервет могучим басом
не родит героя в латах.
Только стражника посуда
опорожнится в лохань
да в реке проклятый Неман
кинет вызов шестипалый
и бобер ему на спину
носом врежется как шлюпка.
А потом беря зажим
сын военного призванья
робкой девицы признанье
с холма мудрого седла
наклоня тугую шею
ей внимает бригадир.
Запирает палисад
Марья ключница. И вот
из морей тягучих вод
слава Богу наконец
выбирается пловец
как народ ему лепечет
и трясется на него
осудя руки калачик
непокорного раба
яхты нежные кочуют
над волнами поплавком
раскрываются пучины
перед ним невдалеке.
24 мая 1926 - январь 1927 года
* * *
Блоха болот
лягушка
ночная погремушка
далекий лот
какой прыжок
бугор высок
стоит избушка
упал висок
загорелся песок
согнулся носок
отвалился кусок
не хватило досок
напустили сорок
плавал сок
1929-1931гг.
Пробуждение элементов
Бог проснулся. Отпер глаз,
взял песчинку, бросил в нас.
Мы проснулись. Вышел сон.
Чуем утро. Слышим стон.
Это сонный зверь зевнул.
Это скрипнул тихо стул.
Это сонный, разомлев,
тянет голову сам лев.
Спит двурогая коза.
Дремлет гибкая лоза.
Вот ночную гонит лень
Изо мха встаёт олень.
Тело стройное несёт,
шкуру тёмную трясёт.
Вот проснулся в поле пень:
значит, утро, значит, день.
Над землёй цветок не спит.
Птица-пигалица летит,
смотрит: мы стоим в горах
в длинных брюках, в колпаках,
колпаками ловим тень,
славословим новый день.
всё
18 января 1930 года
* * *
Боги наги
боги маги.
Если берег начинает
волю камнями швырять
в бомбе злоба закипает
боги наги
боги маги
Вон хитрец идет на кла...
о хитрец и копуцы...
Злая тень ему легла
вдоль щеки.
в его руке
виден штопор
о хитрец!
боги наги
боги маги
Если крышу сдёрнет вдруг
не смотри тогда наверх
чтобы пыль и штукатурка
не засыпали твой глаз
боги наги
боги маги
Лампа Саша ты карзина
не способная светить
тёмной ванне ты кузина
боги наги
боги маги
<1930 год>
* * *
Боже, сосредоточь меня на правильном пути.
Напряги мысли мои и наполни радостью душу мою.
Избавь меня Боже от лени, падения и мечтания.
Марсово поле, 13 мая 1935 года
* * *
Был он тощь высок и строен
взглядом женщин привлекал
ел по-барски и порой он
изумительно икал.
ну она была попроще
тоже стройна и тонка
духом немка, с виду мощи
ростом вверх до потолка.
раз в писательской столовой
две склонились головы
подовившись лбом коровы
оба умерли увы.
но забыть они могли ли
друг про друга? Это вра
ки! Покойники в могиле
оба встретились Ура
Тут она сказала: Боже
как покойник пропищав
и в могиле ты всё тоже
также гнусен и прыщав
он ответил зеленея:
дух свободен от прыщей
ты же стала лишь длиннея
и глупея и тощей.
Но она сказала: Знаешь
будь рябым и будь немым
будь бесплотным понимаешь
ты мне душка м м м
О!- вскричал он.- Ты мне душка!
Что за чудный оборот!
Ты царица! ты индюшка
"Аромат" наоборот!
И всю ночь соседний прах
лежа пристально в гробу
слышал будто бы в руках
терли пшенную крупу.
<ноябрь 1930 года>
Восстание
Был стручок балован судеб
и в министерство к ночи мехом
шли коровы в звериной беде
замыкая шествие монахом
хитро звякали колокола
заменить хотели кучера
прочь слетали сапоги
в сапогах нога корячилась
племянник сядь манишку скинь
племянники, весны прощет не малый
племянники, война стоит колом
мерцает Бог и грустное подполье
не ведает пунцовых кобаков
<1927 год>
* * *
В июле как то в лето наше
Идя бредя в жару дневную
и два брата Коля с Яшей
И встретили свинью большую.
"Смотри свинья какая в поле
Идет" заметил Коля Яше
"Она пожалуй будет Коля
На вид толстей чем наш папаша".
Но Коля молвил: "Полно, Яша,
К чему сболтнул ты эту фразу.
Таких свиней как наш папаша
Я еще не видывал ни разу".
1922 год
* * *
В каждом колоколе злоба
В каждой ленточке огонь
В каждой девочке зазноба
В каждом мальчике свой конь.
<1936 год>
Жизнь человека на ветру
посвящаю Эрике
В лесу меж сосен ехал всадник,
Храня улыбку вдоль щеки.
Тряслась нога, звенели складки,
Волос кружились червяки.
Конь прыгнул, поднимая тело
Над быстрой скважиной в лесу.
Сквозь хладный воздух брань летела
Седок шептал: "Тебя, голубчик, я снесу.
Хватит мне. Ах, эти муки,
Да этот щит, да эти руки,
Да этот панцирь пудов на пять,
Да этот меч одервенелый
Прощай, приятель полковой,
Грызи траву. Мелькни венерой
Над этой круглой головой."
А конь ругался: "Ну и ветер!
Меня подъемлет к облакам.
Всех уложил проклятый ветер
Прочь на съедение к волкам.
С тебя шкуру снять долой
Сжечь, притворив засовом печку