Господи пробуди в душе моей пламень Твой.
Освети меня Господи солнцем Твоим.
Золотистый песок разбросай у ног моих,
чтобы чистым путем шел я к Дому Твоему.
Награди меня Господи Словом Твоим,
чтобы гремело оно, восхваляя Чертог Твой.
Поверни Господи колею живота моего,
чтобы двинулся паровоз могущества моего.
Отпусти Господи тормоза вдохновения моего.
Успокой меня Господи
и напои сердце моё источником дивных Слов Твоих.
Марсово Поле, 13 мая 1935 года
Молитва перед сном
Господи, среди бела дня
накатила на меня лень.
Разреши мне лечь и заснуть Господи,
и пока я сплю накачай меня Господи
Силою Твоей.
Многое знать хочу,
но не книги и не люди скажут мне это.
Только Ты просвети меня Господи
путем стихов моих.
Разбуди меня сильного к битве со смыслами,
быстрого к управлению слов
и прилежного к восхвалению имени Бога
во веки веков.
28 марта 1931 года в 7 часов вечера
* * *
Гости радостно пируют
За столом сидят гурьбой
Гости радостно пируют
И гурьбой за столом сидят
И говядину едят
И наливки жадно пьют
И чего то там под столом делают
И дамочкам предлагают раздеться.
А дамочки, тру ля ля, танцуют
И под музыку приседают.
Один из гостей на стол полез,
Но его отвели в ванную комнату.
Хозяйка лифчик расстегнула
И пошла плясать вовсю.
Композитор Ваня Конов
Хотел хозяйку схватить за подол.
Но потерял равновесие
И лёг на пол.
А Нина Петухова
Сняла свои панталоны
И дала их Семену Палкину обнюхивать.
<1935 год>
* * *
Гражданка, вы куда пришли?
Что вы держите в руке?
Мы вчера с тобой катались
по всклокоченной реке.
Ты глядела рыб жестяных
играла волосом черным черно'
говорила: без тебя
мне младенчество вручено
а теперь пришла ты кукла
просишь карточку и брак
год прошел и ты привыкла
заболев легла в барак
сторож длинными руками
положил тебя на кровать
ты в лицо ему смотрела
взор не в силах оторвать.
май 1927 года
* * *
Григорий студнем подавившись
Прочь от стола бежит с трудом
На гостя хама рассердившись
Хозяйка плачет за столом.
Одна, над чашечкой пустой,
Рыдает бедная хозяйка.
Хозяйка милая, постой,
На картах лучше погадай-ка.
Ушёл Григорий. Срам и стыд.
На гостя нечего сердиться.
Твой студень сделан из копыт
Им всякий мог бы подавиться.
20 февраля 1937 года
* * *
Григорий студнем подавился
И вдруг ушёл из-за стола
В прихожей он остановился
И плюнул в зеркало со зла.
21 февраля 1937 года
* * *
Грянул хор и ходит басс
Бог с икон смотрел анфас
мы в молитвах заблудились
мы в младенцев превратились
наших рук и наших ног
думы слабые плелись
наших был и наших мог
в камни крепкие сплелись
мы живём и жуём
Богом сделанные травы
мы умрём и втроём
выйдем к Богу из дубравы
не с трубой, а с тобой
сядем к Богу на колени
будем петь и глядеть
как небесные олени
пробегают
на врага
устремив свои рога
как тигрицы и ехидны
на цветах сидят невидны.
<1930-1931гг.?>
Овца
I
Гуляла белая овца
блуждала белая овца
кричала в поле над рекой
звала ягнят и мелких птиц
махала белою рукой
передо мной лежала ниц
звала меня ступать в траву
а там в траве маша рукой
гуляла белая овца
блуждала белая овца.
II
Ты знаешь белая овца
ты веришь белая овца
стоит в коронах у плиты
совсем такая же как ты.
Как будто я с тобой дружу
короны светлые держу
над нами ты а сверху я
а выше дом на трех столбах
а дальше белая овца
гуляет белая овца.
III
Гуляет белая овца
за нею ходит Козерог
с большим лицом в кругу святых
в лохматой сумке как земля
стоит на пастбище, как дом
внизу земля, а сверху гром
а сбоку мы, кругом земля
над нами Бог в кругу святых
а выше белая овца
гуляет белая овца.
22 мая 1929 года
* * *
Да что же это в самом деле?..
Такая вялость в теле,
Мучительно ежесекундно чувствовать своё бессилие
Стихи совсем не сочиняются.
И каждый день мои пороки
С утра нахально начинаются.
Нет, жили иначе пророки!
Морщины изрезали мои руки.
Я целый день по комнате брожу от скуки.
Во мне не стало силы воли
Я начал пухнуть от душевной боли.
Оставте меня сознания мухи!
9 мая 1938 года
* * *
Да, я поэт забытый небом
<3абытый небом> с давних пор.
А были дни, когда мы с Фебом
Гремели вместе сладкий хор.
А были дни, когда мы с Фебом
Гремели вместе сладкий хор.
А были дни когда мы с Гебой
Носились в тучах над водой.
И свет небес летал за Гебой
И гром смеялся молодой
И гром гремел летя за Гебой
И свет струился золотой.
<1935-1937гг.>
Жене
Давно я не садился и не писал
я расслабленный свисал
Из руки перо валилось
на меня жена садилась
я отпихивал бумагу
цаловал свою жену
предо мной сидящу нагу
соблюдая тишину.
цаловал жену я в бок
в шею в грудь и под живот
прямо чмокал между ног
где любовный сок течёт
а жена меня стыдливо
обнимала тёплой ляжкой
и в лицо мне прямо лила
сок любовный как из фляжки
я стонал от нежной страсти
и глотал тягучий сок
и жена стонала вместе
утирая слизи с ног.
и прижав к моим губам
две трепещущие губки
изгибалась пополам
от стыда скрываясь в юбке.
По щекам моим бежали
струйки нежные стократы
и по комнате летали
женских ласок ароматы.
Но довольно! Где перо?
Где бумага и чернила?
Аромат летит в окно,
в страхе милая вскочила.
Я за стол и ну писать
давай буквы составлять
давай дергать за верёвку
Смыслы разные сплетать.
3 января <1930> года
* * *
Два студента бродили в лесу
в воду глядели дойдя до речки
ночью жгли костры отпугивать хищников
спал один, а другой на дежурстве
сидел в голубой камилавочке
и бабочки
к нему подлетали
то ветерок
швырял в костер пух пеночки
студент потягиваясь пел:
в костер упала звездочка.
Молча стояли вокруг медведи
мохнатой грудью дыша
и едва копошилась душа
в их неподвижном взгляде
но тихо сзади
шла мягкими лапами ступая по ельнику
рысь
и снилось в лесу заблудившемуся мельнику
как все звери стоя на холму глядели в высь
где нет паров
горел костер
и ветки шаловливого пламени
играли серпом на знамени
и дым и гарь болтаясь в воздухе платком
висели черным молотком
март 1931 года
Наблюдение
Два человека в злобном споре
забыли всё вокруг, но вскоре
им стал противен этот спор,
и вот они не спорят больше с этих пор.
Они друг к другу ходят в гости,
пьют сладкий чай, жуют печенье,
угасли в них порывы прежней злости,
они друг к другу чувствуют влеченье.
И если нет возможности им встретиться,
то каждый в лоб себе из пистолета метится
и, презирая жизни лодку,
спешит в тартар и восклицает во всю глотку:
"Порвись, порвись моя окова
держать в разлуке нас нет смысла никакого!"
Счастливые натуры! В наше время
не часто встретишь ловкую пару.
То кнут сломается, то лопнет стремя,
то боком ногу конь прижнет к амбару.
Удачи редки в наши дни.
Вы, в этом случае, одни
в своей удаче двухсторонней.
Мой глаз, хотя и посторонний,
следит за вами со вниманием.
Вот вы расходитесь. За "досвиданием"
вы кажете друг другу спины,
идёте по домам, но чудные картины
витают в вашем проницательном мозгу,
об этом вы до этих пор друг другу ни гу-гу,
молчали, чаю в рот набрав.
Но кто из вас неправ,
кто виноват во всей создавшейся никчёмной сложности?
судить об этом не имею никакой возможности.
При следующем свидании вы сами выйдете из тупика.
Ну, до свидания, пока!
7 января 1933 года
Сон двух черномазых дам
Две дамы спят, а впрочем нет,
не спят они, а впрочем нет,
конечно спят и видят сон,
как будто в дверь вошел Иван,
а за Иваном управдом,
держа в руках Толстого том
"Война и мир", вторая часть...
А впрочем нет, совсем не то,
вошёл Толстой и снял пальто,
калоши снял и сапоги
и крикнул: Ванька, помоги!
Тогда Иван схватил топор
и трах Толстого по башке.
Толстой упал. Какой позор!
И вся литература русская в ночном горшке.
19 августа 1936 года
* * *
Двести бабок нам плясало
корки струха в гурло смотрели
триста мамок лех воскинув
мимо мчались вососала
хон и кен и кун и по
все походило на куст вербин
когда верблюд ступает по доске
выгнув голову и четырнадцать рожек
а жена мохнач Фефила
жадно клебает гороховый ключ
тут блещет муст
пастух волынку
рукой солдатскою берёт
в гибких жилах чуя пынку
дыню светлую морёт
дыня радостей валиса
гроб небес шептун земли
змёзды выстрые колёса
пали в трещину
пали звезды
пали камни
пали дочки
пали веки
пали спички
пали бочки
пали великие цветочки
волос каменного смеха
жир мечтательных полетов
конь бездонного мореха
шут вороного боя
крест кожаных переплетов
живот роста птиц и мух
ранец Лилии жены тюльпана
дом председателя наших и ваших.
Все похоже на суповую кость.
19 августа 1930 года
* * *
Двух полководцев разговор
кидался шаром изо рта
щека вспухала от натуги
когда другой произносил
не будь кандашки полководца
была бы скверная игра
мы все бежали б друг за дружкой
знамена пряча под горушкой
Но вдруг ответ звучал кругами
расправив пух усов, комрот
еще в плечах водил руками
казалось он взбежит умрет
и там с вершины голос падал
его сверкала речь к ногам
не будь кандашки полководца
то пораженье было б нам
И вмиг пошли неся винтовки
сотни тысяц, пол горы
двести палок, белые головки
пушки, ведьмы,
острые топоры.
Да-с то было время битвы
ехал по' полю казак
и в седле его болталась
Манька белая коза.
1926 или 1927 года
* * *
Девица, женщина, жена, вдова, дитя и Марфа
пугались Римы глаза кар
кого прикрыла тетя арфа
бледнели щёки с плечь сходил загар
кого тянула посмотреться в доску
щемила в рёбрах благодать
и дети чуя тоску
садились на кровать
<1933-1934гг.>
* * *
Девицы только часть вселенной
кувшины стройных рек
мы без девиц пройдём по вселенной
душа сказала "грек".
Притворился милый облик
он увы неузнаваем
над кроватью держит Бог Лик.
Ну давай его взломаем!
Что посмотрим под доской
укрощает взгляд людской.
Над кроватью Бог повис
мы у Бога просим жалости.
Опускает Бог ресницы вниз
пряча взоры в темноте
он глядит на наши шалости.
И мы уже совсем не те
17 февраля 1930 года
Дактиль
Девушка с рыжими косами
Ходит в тени под откосами
Громко стучит каблучок
Юноша, сидя на стуле,
Бросив кинжал и две пули,
Держит вязальный крючок.
<1935-1937гг.>
* * *
Деды жили, деды знали
Как им жить и как им быть
Мы же внуки всё забыли
Мы плывём, не зная куда нам плыть.
Деды строили заборы
Разводили скот и птиц
Деды были инженеры
Своих задумчивых и гордых лиц.
Мы же дедов наших внуки
Сильно двинулись вперед
Верим только лишь науке,
А наука, всегда почти, врёт.
Врёт проклятая наука,
Что бессмертья людям нет.
Врёт! И в том моя порука,
Что науке скоро капут.
Потому что нет науки,
А бессмертье людям есть
Я видал такие знаки.
Я слыхал такую весть.
Очень скучно было б миру,
Человеку и душе
Если б жил и бух в могилу!
И вот уже на том свете атташе.
<сентябрь 1937 года>
* * *
Деньги время берегут
люди к поезду бегут
громко колокол гудит
паровоз уже дудит
морду поднял семафор
поезд поднял разговор
слышен стали грустный стон
звон вагона об вагон
и поддакиванье шпал
значит поезд побежал.
Быстро дышит паровоз
дама дремлет спрятав нос
лампа в пол бросает свет
спит военный - впрочем нет
он лишь в даму сотый раз
устремляет светлый глаз
на него взглянуть велит.
Дама ножкой шевелит.
1 января 1935 года
Приказ лошадям
Для быстрого движенья
по шумным площадям
пришло распоряженье
от Бога к лошадям:
скачи всегда в позиции
военного коня,
но если из милиции
при помощи огня
на тросе вверх подвешенном
в коробке жестяной
мелькнет в движеньи бешеном
фонарик над стеной,
пугая красной вспышкой
идущую толпу,
беги мгновенно мышкой
к фонарному столбу,
покорно и с терпением
зеленый жди сигнал,
борясь в груди с биением,
где кровь бежит в канал
от сердца расходящийся
не в виде тех кусков
в музее находящихся,
а виде волосков,
и сердца трепетание
удачно поборов,
пустись опять в скитание
покуда ты здоров.
3 сентября 1933 года
* * *
Для вас для вас
я был на юге
где турки ходят завернувшись в ватные халаты.
где лошади, оскалив жёлтые зубы,
кусают яблоко и нахально смотрят на караульного.
<1930 год>
* * *
Дни дни клонились к вечеру
и утро было точно обрезано
отсутствовало при начале дня.
Сразу сразу зацветало солнце
поднимая растения в надземные местности
раскрывая чашечки цветов
и заставляя воду из рек испаряться
в надземные местности
То человек спал видя сон
то сразу шёл в мохнатой войлочной шапке
продавать своё имущество
или по иному какому делу
или просто удить рыбу приговаривая: удись удись голубая сестра
День становился добрым
и вдруг на Неве грохотала пушка называя полдень
так страшно неожиданно,
что на мосту два дровосека подпрыгнули ударив тяжёлыми сапогами по
камню.
В эти дни дьявол разгуливал по улицам в образе часовщика предлагая свои
услуги.
<28 июня 1931 года>
* * *
Дни летят, как ласточки,
А мы летим, как палочки.
Часы стучат на полочке,
А я сижу в ермолочке.
А дни летят, как рюмочки,
А мы летим, как ласточки.
Сверкают в небе лампочки,
А мы летим, как звездочки.
1936 год?
* * *
До того ли что в раю
Бог на дереве сидит
я же вам и говорю
ты повторяешь он твердит
она поет
ему лежит
ее пошел
на нем бежит
в ушах банан
в дверях пузырь
в лесу кабан
в болоте пыль
в болоте смех
в болоте шарабан
скачет мавр
сзади всех
за ним еще бежит кабан
и сзади пыль
а дальше смех
а там несется шарабан
скачет конь
а сзади всех
несется по лесу кабан.
18 апреля 1929 года
* * *
Довольно рвать зубами стремя.
Горячий конь стоит под елью.
Минуту длится ликованье
И снова на балкон выходят гости.
<конец 1937 года - начало 1938 года>
* * *
Дорогой начальник денег
Надо в баню мне сходить.
Но, без денег, даже веник
Не могу себе купить.
<середина 1930-х годов>
Вечерняя песнь к именем моим существующей
Дочь дочери дочерей дочери Пе
дото яблоко тобой откусив тю
сооблазняя Адама горы дото тобою
любимая дочь дочерей Пе.
мать мира и мир и дитя мира су
открой духа зёрна глаз
открой берегов не обернутися головой тю
открой лиственнице со престолов упадших тень
открой Ангелами поющих птиц
открой воздыхания в воздухе рассеянных ветров
низзовущих тебя призывающих тебя
любящих тебя
и в жизни жёлтое находящих тю.
Баня лицов твоих
баня лицов твоих
дото памяти открыв окно огляни расположенное поодаль
сосчитай двигающееся и неспокойное
и отложи на пальцах неподвижные те
те неподвижные дото от движения жизнь приняв
к движению рвутся и всё же в покое снут
или быстрые говорят: от движения жизнь
но в покое смерть.
Начало и Власть поместятся в плече твоём
Начало и Власть поместятся во лбу твоём
Начало и Власть поместятся в ступне твоей
но не взять тебе в руку огонь и стрелу
но не взять тебе в руку огонь и стрелу
дото лестницы головы твоей