Я повернулся к двери и уже был готов ретироваться, когда женщина поймал меня за рукав.
— Постой. — Она прошла в дальний угол комнаты, к маленькому алтарю. Я последовал за ней, но тут же отскочил назад: на стене висел крест — над нишей, где стояла статуэтка девы Марии, лежали четки и другие мелкие штучки.
— Если уж ты отдал мне свой амулет, то возьми что-нибудь для защиты. Моя знакомая монахиня ездила в Святую Землю и привезла мне флакон воды из Иордана. Она освящена епископом. В обмен на амулет я дам тебе эту святую воду. Носи ее с собой постоянно.
Конни протянула мне бутылочку. Насколько я знал, святая вода не оказывает на вампиров никакого особого воздействия. Думаю, байки о ее свойствах появились после фильмов про Дракулу. Я взял флакон.
И он тут же стал горячим.
Надеюсь, Конни не заметила, как я быстро перебросил бутылочку из руки в руку, опасаясь, что вода вот-вот закипит.
— Э-э… Спасибо.
И что мне теперь с этим делать? На свое счастье я вспомнил про пиджак и сунул маленький сосуд в карман, прежде чем он успел сфонтанировать как «Верный старик». Я похлопал по карману, и заметил, что флакон остывает. Ладно, признаю: я был тупым ослом. Эти вещи работают. Святая вода против злобной сущности (ваш покорный слуга) и вудуистского синего пиджака.
Я поцеловал Конни в лоб, и она одарила меня сладкой улыбкой.
— Позвоню обязательно.
С этим словами я спиной вперед вышел из квартиры, прикрыл за собой дверь, а потом направился к лестнице, напевая «Blue Suede Shoes» и раздумывая, были ли глаза у Элвиса такими же синими, как мои.
ГЛАВА 7
Уильям
Шейри, обмякшая на моих руках, весила не больше шерстяного зимнего пальто. В ней осталось очень мало тепла, очень мало жизни. Если бы я разжал руки, то не удивился бы, увидев, как она медленно парит в воздухе. Нужно торопиться, иначе ее дух и в самом деле улетит прочь, но я не знал, чем окажется для девушки мое предложение — благодатью или проклятием. Согласится ли маленькая овечка пить кровь вместо того, чтобы отдавать ее? Надо привести Шейри в чувство, чтобы разъяснить этот вопрос. С другой стороны, не исключено, что выбора уже нет. Впрочем, я был уверен: Ридрек знал, что делал, когда подвел девушку к порогу смерти. Он — великий мастер изменять чужие судьбы.
Дейлод открыл дверь гаража и придержал ее, пропуская меня в дом.
— Ты нашел свою машину, — констатировал он, а потом принюхался. — Тут пахнет смертью. Она мертва?
Рейя, увидев у меня на руках очередную женщину, выскочила из комнаты и вернулась вместе с Мелафией, держась поближе к ней. Никто, похоже, не обрадовался еще одному чужаку в нашем доме.
— Она еще жива. Тарни прислал гроб для Оливии? — спросил я, направляясь в заднюю часть дома. Самый близкий путь к лестнице и моей спальне.
— Да, — ответила Мелафия. — Он там же, где все остальные.
— А Оливия не вернулась?
— Нет, капитан. И Джек тоже.
Надеюсь, Джек там, где я думаю. Ничего, кроме надежды, нельзя позволить себе, когда держишь в руках едва теплящуюся жизнь.
— Приготовь горячую ванну и помоги мне раздеть девушку. Едва я опустил Шейри в воду, ее ресницы затрепетали:
Тепло возвращалось, согревая умирающее тело. Маленькая овечка тихонько вздохнула и снова уплыла в неведомую даль. Я держал голову девушки над водой, аккуратно стирая кровь с ее кожи и волос, осторожно промывая маленькие раны на шее. Да, с ней славно поиграли — и не только Ридрек. Я провел пальцами по белому шраму, пересекавшему ее грудь. Моя собственная работа.
— Прости меня за Джека, — сказала Мелафия, — он… Я поднял руку, призывая ее к молчанию.
— Знаю. Ты была ему охранником, но не тюремщиком. В следующий раз запру его в гробу, и хватит об этом.
— Как скажешь, — кивнула она. — Но я уже сплела заклинание терпимости, которое заставит человека сидеть смирно даже на раскаленной сковородке.
Я это запомнил. Можно ссориться с мелкими колдунами, но никогда, никогда не следует злить могущественного адепта вуду.
Однако следовало вернуться к более насущной проблеме.
— Шейри? — прошептал я над ухом девушки. Она застонала и попыталась повернуть голову в мою сторону, но я удержал ее. — Шейри, открой глаза.
Веки дрогнули. Казалось, крохотные капли воды на ресницах тянут их вниз. Я слегка встряхнул девушку и повторил:
— Посмотри на меня.
Всегда покорная моей воле, она повиновалась. Маленькая овечка уставилась на меня, моргнув, чтобы сфокусировать взгляд. Чудесные янтарные глаза поблекли, их яркий оттенок словно бы выцвел. Обычно белая роговица была сейчас ярко-красной из-за разорванного сосуда. Очевидно, последствия борьбы с Ридреком. Я почувствовал, как пробуждается жажда крови…
— Пожалуйста, помоги мне. Он сказал, что ты меня спасешь…
Я пришел в бешенство. Ридрек отлично знал, на чем меня подловить.
— Ты согласна отказаться от жизни и поселиться во тьме? — спросил я.
— Просто хочу остаться с тобой. — Шейри выгнула спину, и ее груди выступили над поверхностью воды. Соблазняла меня, должно быть.
— Знаешь ли ты, кто я?
Она снова погрузилась в ванну. Тень замешательства проскользнула по ее лицу.
— О чем ты?
Я наклонился ближе, чтобы сомнений более не оставалось. А потом обнажил клыки.
— Нет!.. — тихо вскрикнула девушка, извиваясь в воде. — Не отдавай меня им!
По крайней мере, она запомнила зло, причиненное Ридреком. Я глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки, и выговорил то, что должен был сказать:
— Если ты станешь одной из нас, я сделаю все, чтобы защитить тебя. — Произнося эти слова, я знал, что Шейри будет в большей безопасности, оставаясь человеком, даже если это означает для нее смерть. Да и сам процесс превращения в вампира может убить маленькую овечку, поскольку с женщинами все намного сложнее, нежели с мужчинами. Я посмотрел ей в глаза.
— Я могу отпустить тебя, упокоить в мире. Хочешь ли ты этого?
Оставалась надежда, что Шейри ответит «да». — Хочу быть с тобой, — сказала она. Ее голос становился все тише. Глаза закрылись. Она снова уплывала. Черт!
— Принеси мне одеяло, — сказал я Мелафии. — Еще понадобятся стол и свечи для ритуала. Мы начнем, как только вернется Джек.
Я расстрою планы Ридрека: Шейри инициирует Джек. Если я сотворю вампира, Ридрек, моей создатель, умножит свои силы. Этого допустить нельзя. А вот если ритуал поведет Джек, он получит львиную долю жизненной энергии. Мне достанется гораздо меньше, а Ридреку — всего ничего.
Вернулась Мелафия с одеялом. Я вынул Шейри из воды и закутал девушку поплотнее, спасая от холодного воздуха.
— Идемте со мной, — сказал я Рейе и Дейлоду, потом отнес Шейри в ближайшую спальню. Рейя сняла покрывало, я положил мою бесчувственную овечку на простыни. — Побудьте здесь. Она должна оставаться в тепле. — Рейя с Дейлодом забрались на кровать и легли возле Шейри, согревая ее своими телами.
А после мы ждали, и ожидание затянулось надолго.
— Солнце встает, — сказала Мелафия и принялась задергивать шторы.
Я тоже чувствовал, как над миром растекается солнечный свет. Ощущал зуд на коже и гнетущий вес дневного светила. Мелафия подошла и встала передо мной, скрестив руки на груди. Где же, черт побери, носит Джека? Неужели Ридрек перехватил его? Или Джек опять валяет дурака вместо того, чтобы просто выполнить мою просьбу? Теряя последние остатки терпения, я отправился в спальню, где оставил Шейри.
Рейя и Дейлод свернулись возле нее — теперь уже в своем собачьем облике. Рейя лежала неподвижно и лишь следила за мной взглядом, пока я проверял пульс Шейри. Он был слабым, но сердце девушки еще стучало.
Я откинул одеяло, осторожно взял маленькую овечку на руки и понес в подвал — мимо мерцающих на алтарях свечей, мимо стола, на котором она умрет, чтобы затем восстать к новой жизни… Явилась Мелафия и открыла черный металлический гроб, предназначенный для Оливии, а я опустил туда Шейри и обложил ее подушками. Рейя запрыгнула в гроб и свернулась подле умирающей девушки.
— Дейлод, за мной.
Если Джек не сумел вернуться сам, мне придется отыскать его. Я вышел из комнаты, и Рейя тихонько заскулила, прощаясь со мной.
Говорил ли я, что Саванна — мой город? Я знаю его лучше, чем самого себя. Я облазил и осмотрел каждый темный угол, каждое потайное местечко. Многие люди даже не подозревают, что даже старая часть города — уже второй слой зданий, построенных поверх изначальных улиц и площадей. В прежние времена река, обеспечившая процветание этому городу, иногда становилась его врагом. Случалось; она заливала улицы, принося гибель живым и разрушая дома и склады. Испорченный товар — потерянные деньги. Вот поэтому-то купцы воздвигли стену — утес, как ее здесь называют. Эту стену выстроили из камня, служившего балластом на кораблях, и она достаточно высока и прочна, чтобы выдержать любое наводнение и любой ураган. Река никогда более не проникнет в сердце Саванны. Как только стена была готова, сюда привезли речной песок и сделали насыпь, подняв таким образом город над уровнем моря. А потом просто выстроили новую Саванну. Даже в наши дни, если хорошенько порыться в водосточной канаве, можно отыскать старые черепки или докопаться до булыжников первоначальных улиц. Пираты и контрабандисты использовали эти тайники, чтобы прятать свое добро.
Я прошел по этим старым улицам, теперь больше похожим на туннели. В моем подвале имеется дверь, ведущая в подземную Саванну. Только так создания ночи могут перемещаться по городу в дневное время.
Впрочем, темнота — не единственное, что можно здесь найти. На протяжении многих лет самые разные существа пользовались потаенными убежищами. Скажу просто: бездомные, обитающие в подземельях, — наименьшая из опасностей. Некоторые туннели так близко подходят к кладбищам, что порой можно наступить на хрупкую бедренную кость или ухмыляющийся череп. Здесь встречаются и беспокойные духи — те, кто не смирился с судьбой и не пожелал оставаться в своих могилах. Порой тут слышны звуки, которые не в состоянии уловить человеческое ухо. Странные лица, похожие на мое собственное, иногда выступают из тени. Люди, впрочем, страшатся этой тьмы и избегают ее.
До сих пор я не рассказывал Джеку о подземельях. Он и его рычащие автомобили учиняли достаточно шума на поверхности, так могу я обеспечить себе немного тишины хотя бы здесь? Вдобавок мне не хотелось, чтобы Джек узнал о возможности перемещений по городу в дневное время. У меня и без того хватало проблем. Однако сегодня выбора не было.
Я отпер тяжелую железную дверь и в сопровождении Дейлода шагнул в прохладную темноту. Холодная капель обрушилась на нас, когда Дейлод поднял голову и вдохнул могильный воздух.
— Идем, — сказал я. — Надо найти Джека.
Джек
Просто здорово!
Я отыскал вход в подвал и втиснулся в дальний угол, держась подальше от солнечных лучей, которые проникали сюда сквозь окошки под потолком, потом сгреб весь мусор в кучу и отодвинул подальше, но места все равно не хватало. Я даже не мог толком вытянуться — какой уж тут сон? Ладно, к черту. В любом случае не высплюсь без своего гроба.
До заката оставалась еще прорва времени, и я просто лежал на полу, вспоминая поцелуй Конни. М-мм… Какая женщина! Все при ней. И еще — она была теплой. Обладала этим невероятным живым человеческим теплом. Я до сих пор ощущал ток крови, бегущей по ее венам. Закрыв глаза, я оперся затылком о стену, восстанавливая в памяти каждый изгиб тела Конни, вновь и вновь пробуя на вкус ее сладко-соленые губы.
Я поерзал, устраиваясь поудобнее, и тут услышал у противоположной стены шорох и негромкую возню. Крысы. Черт!
Помню, как-то раз, вскоре после окончания Первой мировой войны, мне пришлось провести два дня в кладовой больницы, забитой жертвами «испанки». Я искал недавно созданное хранилище крови, но забрел не туда. Кто-то вошел, и мне пришлось спрятаться, а потом они заперли дверь. Вот так я остался наедине со своими мыслями и полудюжиной крыс — огромных как опоссумы и таких же противных. Я вынужден был жрать этих хищников, чтобы они не сожрали меня. И смею вас уверить: это не то блюдо, которое можно назвать кулинарным изыском.
Шорох сделался громче. Ишь ты! Эти крысы, должно быть, размером с собаку…
В следующий миг послышался глухой удар. Стена треснула, в ней появилась дыра и оттуда высунулась рука с длинными пальцами. Все произошло быстрее, чем вы успели бы сказать: «Сюрприз»! Прежде чем я опомнился, меня выдернули из подвала точно кролика из шляпы фокусника. Возможно, именно так себя чувствует ребенок, которого вынимают из материнской утробы. Неудивительно, что большинство людей не помнят этого факта своей биографии.
Ну а затем я увидел перед собой Уильяма и попытался вырваться из его железной хватки. Мои ноги коснулись пола, и босс отпустил меня.
— Черт побери! До тебя, конечно же, не доперло сказать что-нибудь вроде «эй, я пришел»? — прошипел я. — Или хотя бы сосчитать до трех? Я бы услышал.
— Почему ты не вернулся вовремя?
Я отряхнул штукатурку с синего пиджака и сказал почти всю правду:
— К тому времени, как мы встретились с Конни, уже поднималось солнце. Я решил переждать здесь до темноты.
Дейлод дышал мне в колени. Стоило почесать его за ухом, как он тут же вывалил язык. Хоть кто-то рад меня видеть.
— Ты забрал ожерелье?
— Я велел Конни держать его при себе и носить не снимая.
— Джек! — Уильям уставился на меня, обнажив клыки. Потом посмотрел вверх, точно желая пронзить взглядом потолочные плиты до самой квартиры моей милашки. На секунду мне подумалось, что мой босс, пожалуй, сможет взлететь и забрать амулет самостоятельно. — Я должен был догадаться, что ты откажешься от оберега в ее пользу. — Он посмотрел на меня, и лицо его неожиданно смягчилось. — Надо полагать, никакие угрозы не заставят тебя вернуться и забрать ожерелье?
— Точно. — Я напрягся, ожидая очередной взбучки — вроде той, что получил на кладбище, но Уильям просто вздохнул. Мне показалось, что он чем-то здорово расстроен — и тут же вспомнил об Оливии и Шейри. Ну, и о старине Ридреке, разумеется.
— Есть вести от Оливии?
— Нет.
— А как Шейри? Ты можешь что-нибудь для нее сделать?
— Да. Потому и искал тебя. Мне нужна помощь. Пошли. Уильям повернулся и зашагал по туннелю, уводившему во мрак. Дейлод побежал следом, а я наконец-то обратил внимание на окружающую действительность.
— Эй, а что это за место?
— Сеть подземных ходов.
Я притормозил и огляделся по сторонам. Пол под ногами был вымощен булыжником. С одной стороны я увидел полуразрушенный фасад здания колониальных времен, а с другой — остатки какого-то допотопного механизма. Уильям обогнул столб солнечного света, бьющего сквозь канализационную решетку над головой. Сверху доносился шум машин. Я ощутил, как у меня отвисает челюсть.
— Э-э?… — выдавил я и кинулся догонять Уильяма с Дейлодом. Слушай, ведь этак можно ходить по городу даже днем!
— Да, — отозвался мой босс.
Я тут же все понял. Разумеется, Уильям знал о подземельях — и очень давно. Я вновь остановился и посмотрел ему в затылок. На эту гордо вскинутую голову… Я кинулся на Уильяма в тот момент, когда он проходил мимо очередного столба света, — но промахнулся и пробежал аккурат под решеткой. Боль резанула макушку, словно острый нож.
Уильям оглянулся, бросив на меня короткий взгляд, но не замедлил шага.
— У тебя волосы горят, Джек.
— Да знаю, черт побери! — Я хлопал себя руками по голове, одновременно стараясь догнать остальных. Никогда не злоупотреблял косметикой для волос, но и той капли геля, которым я укрепил прическу, оказалось достаточно. Очевидно, гель был легковоспламеняющимся. К черту эту химию! Отныне буду пользоваться только природными средствами.
— Почему ты, сукин сын, не говорил мне о туннелях? Я знаю пару контрабандистских ухоронок на берегу реки, где мы с ребятами прятали спирт, — но и только. А это… — Я взмахнул руками. — Ты должен был рассказать!
— Допустим, рассказал бы. И что бы ты делал дальше? Устроил бы шопинг? Сходил с друзьями на ланч?
— Эй! Реальные пацаны не занимаются шоппингом, — обиженно сказал я.
— Это был всего лишь сарказм.
— И вампиру не нужен ланч.
— Именно. Зато ему нужно спать для восстановления сил. Я пользовался туннелями только по крайней необходимости. Может, пару раз за все эти годы. Сегодня необходимость снова возникла. Теперь ты тоже о них знаешь. — Уильям махнул рукой, дав понять, что дискуссия окончена.
Мне захотелось придушить его, но минуту спустя я позабыл о нем, очарованный красотой подземелий. Подумать только! Какую свободу передвижения они предоставляют! Нужно хотя бы запомнить путь до подвала дома Конни. Размышляя о новых открывающихся передо мной возможностях, я воспрянул духом.
Тем временем мы добрались до перекрестка. Уильям пошел прямо, я же притормозил, заглянув в темноту бокового туннеля. Интересно, куда он ведет?
— У тебя еще будет время изучить подземелья, Джек. Сейчас надо позаботиться о Шейри.
С тех пор, как мы нашли обескровленную девушку, прошло немало времени. Впрочем, наверное, она еще жива.
— Может, надо сделать переливание крови или что-то такое? Почему бы не отвезти ее в больницу?
— И что я скажу врачу? — Уильям остановился и развернулся на каблуках. — «Это моя подружка, доктор. Не обращайте внимания на раны у нее на шее. Кстати, в теле почти не осталось крови, хотя на коже и одежде ее нет ни капли. Да, я был бы рад остаться и поболтать с полицией, но мне нужно уйти, пока не встало солнце»…
— Ладно-ладно, — пробурчал я. — Все понял.
Раны оставил Ридрек. С нами у Шейри больше шансов выжить, чем в любой больнице.
Уильям издал отрывистый безрадостный смешок.
— Просто диву даюсь. Словно ты был смертным только вчера. Прошло полторы сотни лет, но ты по-прежнему мыслишь как человек, а не как вампир.
Временами мне кажется, что именно поэтому мой босс держит меня при себе. Возможно, я забавляю его. Или со мной он чувствует себя более… человечным. Идиотская мысль, в общем-то. Для компании у него есть Мелафия и Рени. Они — настоящие люди.