Предприятие-изготовитель имеет право ставить на свои изделия как товарный знак, так и другие символы, эмблемы, подтверждающие его качество. Лейбл – это знак качества.
Слово «лейбл» английского происхождения и означает «наклейка». Разрешение ставить подобный знак на продаваемый товар дается специальным учреждением, которое контролирует его качество и несет за это ответственность. Еще в Средневековье объединения купцов следили за качеством, клеймили товары во избежание контрабандной торговли. Лейбл и товарный знак – две разные вещи: первый свидетельствует о высоком качестве товара, а второй указывает на его изготовителя.
Почему в темноте все предметы серы?
Существует поговорка: ночью все кошки серы. Здесь имеется в виду, что при недостаточном освещении глаз наш перестает различать окраску – каждая поверхность кажется серой. Верно ли это? Действительно ли в полутьме и красный флаг, и зеленая листва представляются одинаково серыми? Легко убедиться в правильности этого утверждения.
Кто в сумерки приглядывался к окраске предметов, тот замечал, конечно, что цветовые различия стираются и все вещи кажутся более или менее темно-серыми: и красное одеяло, и синие обои, и фиолетовые цветы, и зеленые листья.
Точные физические опыты вполне подтверждают это наблюдение. Если окрашенную поверхность освещать слабым белым светом (или белую поверхность – слабым окрашенным светом), постепенно усиливая освещение, то глаз сначала видит просто серый цвет, без какого-либо цветового оттенка. И лишь когда освещение усиливается до определенной степени, глаз начинает замечать, что поверхность окрашена.
Эта степень освещения называется «низшим порогом цветового ощущения».
Итак, буквальный и правильный смысл поговорки тот, что ниже порога цветового ощущения все предметы кажутся серыми.
Обнаружено, что существует и высший порог цветового ощущения. При чрезвычайно ярком освещении глаз снова перестает различать цветовые оттенки: все окрашенные поверхности одинаково кажутся белыми.
Когда мы движемся вокруг Солнца быстрее – днем или ночью?
Этот вопрос способен вызвать недоумение: ведь всегда на одной стороне Земли день, на другой – ночь; какой же смысл имеет наш вопрос? На первый взгляд, кажется, никакого. Однако это не так. Спрашивается ведь не о том, когда вся Земля перемещается скорее, а о том, когда мы, ее обитатели, движемся скорее среди звезд. А это уже вовсе не бессмысленный вопрос. В Солнечной системе мы совершаем два движения: вращаемся вокруг Солнца и в то же время обращаемся вокруг земной оси. Оба движения складываются. Но результат получается различный, смотря по тому, находимся ли мы на дневной или ночной половине Земли. В полночь скорость вращения прибавляется к поступательной скорости Земли, а в полдень, наоборот, отнимается от нее. Значит, в полночь мы движемся в Солнечной системе быстрее, нежели в полдень.
Почему некоторые народы носят грузы на голове?
Потому что это удобно и я так меньше устаю. Так мог бы ответить любой житель Африки, Азии или юга Европы, где грузы традиционно принято переносить подобным образом. И действительно, нас, северян, всегда удивляет та легкость и величавость, с которой перемещаются, лишь слегка поддерживая огромные корзины или глиняные сосуды, турчанки, жительницы Кавказа и Средней Азии. Кажется, что они могут пройти с немалым грузом на голове несколько километров. при этом ни капли не устав.
Однако это так и есть. Заставьте, например, посоревноваться с африканкой тренированного солдата, за плечами которого не один марш-бросок с полной боевой выкладкой. Пусть и он, и она будут одного веса, скажем, 70 кг. Взвалите на солдата 50-килограммовый рюкзак (это 70 процентов от веса тела), а на голову африканке поставьте корзину с таким же грузом. Так вот, она не только сумеет удержать свою поклажу, но и на одинаковом с солдатом переходе израсходует сил в два раза меньше! А теперь снизьте нагрузку до пудовой гири (16 кг). Женщина ее даже не заметит! Ни пульс, ни частота дыхания у нее не изменится. Зато посмотрите на беднягу-солдата…
Описанное выше – не плод нашей фантазии, а подлинные эксперименты, проведенные медиками. В чем же здесь дело? Как объяснить необыкновенную экономичность переноски тяжестей на голове? Ответ можно получить, проведя еще один опыт. Есть такой приборчик – шагомер. Его действие основано на подсчете вертикальных колебаний грузика при ходьбе. Одно колебание – один шаг. В кармане брюк или на поясе шагомер работает прекрасно. В нагрудном кармане – уже хуже, со сбоями. А если положите его в шляпу, то и вовсе перестанет «тикать». Как будто вы и не идете! Дело в том, что незначительных колебаний головы при ходьбе для него мало. Он их просто не замечает.
То же и с грузом, переносимым на голове. Он почти не колеблется, так как голова человека едва поднимается и опускается. Так уж мы устроены. К тому же нагрузка сосредоточена по линии позвоночника, а не болтается где-то за спиной (вспомните солдата). А раз груз практически неподвижен, то и работы никакой не совершается. Ведь, как вы знаете, основные силы при ходьбе затрачиваются на подъем тела.
Так что же, будем теперь взваливать грузы на голову? Нет, конечно. Каждый пусть поступает так, как привык. Просто стоит знать, что при соответствующей тренировке (а без умения здесь не обойтись) переноска тяжестей на голове может сэкономить уйму сил.
Как называется самый высокий женский голос?
Вы, конечно, читали сказку про Снегурочку, которую написал русский драматург Островский. А может быть, вам приходилось слушать и очень красивую оперу, сочиненную Римским-Корсаковым? Партию Снегурочки, хрупкой и нежной дочки Мороза и Весны, композитор поручил тонкому и светлому, словно колокольчик, голосу, который называется колературное сопрано.
Оперная певица Мария Каллас (1923–1977)
Колоратурное сопрано – самый высокий женский голос. Колоратурным он называется потому, что ему подвластны самые сложные вокальные украшения – так называемые колоратуры. Очень часто этому голосу поручают партии сказочных персонажей – Царевны-Лебеди в «Сказке о царе Салтане», шемаханской царицы в «Золотом петушке», той же Снегурочки. Их колоратуры напоминают пение птиц, журчание веселых ручейков. А кто не слышал знаменитого «Соловья» Алябьева! Он написан специально для колоратурного сопрано.
Среди певиц наиболее распространено лирическое сопрано – нежный, легкий голос. Для него сочинены партии Татьяны в опере Чайковского «Евгений Онегин», Наташи в «Войне и мире» Прокофьева и Тамары в опере «Демон» Рубинштейна, в которых преобладают черты душевной теплоты и мягкости, лиризма.
Часто встречается и другая разновидность сопрано – драматическое. Этим сильным и ярким голосом композиторы наделяют героинь с волевыми характерами и трудной судьбой. Таковы Наташа в опере «Русалка» Даргомыжского и Лиза в «Пиковой даме» Чайковского.
Бывают голоса, которые сочетают в себе разные качества, например, лирико-драматическое или лирико-колоратурное сопрано. Певцы с такими голосами способны исполнять самые разнообразные партии. Но выбирают для себя главным образом те, что оказываются более близкими по вокалу и художественному образу героини.
Диапазон сопрано – от «до» первой октавы (самый низкий звук) до «до» третьей октавы (самый высокий звук). Самые знаменитые певицы-сопрано – итальянка Амелита Галли-Курчи, гречанка Мария Каллас и наша соотечественница Антонина Нежданова.
Как называется самый низкий мужской голос?
Самый низкий из всех голосов – это бас. Для него написано множество великолепных оперных партий: хан Кончак в опере Бородина «Князь Игорь», дон Базилио в «Севильском цирюльнике» Россини, Мефистофель в опере Гуно «Фауст», Фарлаф в опере «Руслан и Людмила» и Иван Сусанин в «Жизни за царя» Глинки. Даже из этого короткого перечисления ясно, какие богатые возможности таит в себе бас, какие разнообразные характеры способен он воплотить.
Наверное, нет на земле человека, который не знал бы имени знаменитого русского певца Федора Шаляпина. Его голос – высокий бас – обладал исключительной красотой. Благодаря широкому голосовому диапазону Шаляпин исполнял иногда и партии, написанные для баритона. В историю музыки вошли гениально исполненные им Иван Сусанин, Борис Годунов, Мефистофель, Демон.
Федор Шаляпин в роди Мефистофеля (1910)
Из современных басов самые знаменитые – Ведерников, Петров, Нестеренко. Последний с огромным успехом выступал в разных странах, в том числе и на родине оперы в Италии – на сцене знаменитого миланского театра «Ла Скала».
Что такое сюита?
Первые инструментальные произведения были когда-то танцами. Другими словами, сначала под музыку только танцевали, но потом поняли, что и слушать ее – не меньшее удовольствие. В XVII веке стала появляться музыка, предназначенная только для прослушивания. Состоящие из нескольких частей – танцев, эти произведения называли сюитами, что в переводе означает «последовательность, ряд».
Первоначально в сюиту вошли четыре очень разных танца: аллеманда, сарабанда, куранта и жига. Соединение осуществилось по принципу контраста: медленный – быстрый. Со временем они стали компоноваться с другими – менуэтом, гавотом, бурре, ригодоном. А иногда в сюите появлялись и вовсе не танцевальные номера – прелюдии, арии, каприччио. Это так называемые «старинные» сюиты. Их сочиняли многие композиторы XVIII века. Самые знаменитые из них – Бах, Гендель – писали свои произведения для клавесина.
Позднее, в XIX веке, приобрели известность сюиты другого типа, состоящие из контрастных фортепианных миниатюр. Это, например, «Карнавал» Шумана или «Картинки с выставки» Мусоргского. Совсем не танцевальны и оркестровые сюиты Чайковского. Часто сюиты составляются из музыки опер, балетов, а также музыки к театральным спектаклям и кинофильмам. Таковы, скажем, «Пер Гюнт» Грига и «Овод» Шостаковича.
Что такое пассаж?
Слушая игру выдающихся музыкантов, вы, наверное, не раз восхищались их удивительной техникой. И, конечно же, замечали: бывают в музыкальных произведениях эпизоды, где звуки несутся с огромной скоростью. Кажется, что они или рассыпаются, словно жемчуг, или сливаются в один непрерывный поток. Это и есть пассажи.
По-французски «пассаж» – это проход, переход. Действительно, исполняя пассаж, музыкант, во-первых, как бы переходит в быстром темпе из одного регистра в другой, а во-вторых, пассажи часто соединяют между собой различные темы произведения. Правда, в музыке XIX века и в наши дни таких «мостиков» все меньше и меньше.
Пассаж – это последовательность звуков в быстром движении. Вы, конечно, знаете знаменитый «Полет шмеля» Римского-Корсакова из оперы «Сказка о царе Салтане». Помните, как он начинается? Стремительным, «свистящим» пассажем Римский-Корсаков изображает шмеля, догоняющего корабль. Но в этом «свисте» заключена тонкая и запоминающаяся мелодия. Удивительно мелодичны и пассажи скрипичных каприсов Паганини, фортепианных сочинений Шопена.
Сколько лет Красной Шапочке?
Вы, конечно, помните историю про девочку, которая отправилась в гости к бабушке и по дороге встретилась с волком? Между тем в свой первый опасный поход Красная Шапочка вышла… в XV веке. Стало быть, ей ни много ни мало – 5 столетий.
Да, сказки о Красной Шапочке появились еще в Средние века. Их начало вы знаете: оно ничем не отличалось от современных вари антов. Но в конце девочке хитростью удавалось освободиться и вернуться домой целой и невредимой. В общем, сказка – ложь, да в ней намек. В те времена высоко ценились и ловкость, и хитрость, вот героиня и обвела волка вокруг пальца.
А вот позднее, в XVII веке, в сказке Шарля Перро этот первоначальный вариант был изменен. Мораль и нравы стали строже, авантюризм и непослушание не приветствовались. Поэтому французский сказочник рассказывает, как Красная Шапочка, забыв наставления мамы, разговорилась с волком, то есть с неизвестным ей лицом. За что и была благополучно съедена. Таким образом, намек-вопрос в изложении Перро звучит так: следует ли девочке быть настолько общительной, чтобы вступать в разговор с незнакомцем? Ответ ясен. Более того, будете послушными – взрослые вас вознаградят.
Шарль Перро (1628–1703)
Ну, а в XIX веке в сказке братьев Гримм Красная Шапочка стала примером невинной жертвы. Ужасный назидательный конец был отброшен, и появился новый персонаж – храбрый охотник, спасающий и бабушку, и внучку. Идея послушания родителям осталась, но к ней добавилась идея надежды на сильного покровителя – того, кто восстановит попранную справедливость.
Одним словом, каждое время по-своему истолковывает один и тот же сюжет, видит в нем новые проблемы и предлагает новые решения. Однако это не мешает веселой и немного беззаботной девочке каждый день вот уже пять веков выходить на встречу с недотепой волком и в конечном счете побеждать его своим добром и непосредственностью. Ведь добро всегда сильнее зла, не так ли?
Какими были древние книги?
Книги появились очень давно, но вот привычный нам вид они приобрели далеко не сразу. Как же выглядели древние книги?
Бумагу изобрели в Китае более 2 тысяч лет назад. Рецепт ее обработки китайцы держали в секрете не век и не два. Но в том-то и дело, что первые книги были у человечества задолго до появления бумаги.
Шумерская глиняная табличка (ок. 2350 г. до н. э.).
В Древнем Египте, например, писали на папирусе. Кстати, от этого слова – «папирус» – во многих языках родились слова, обозначающие бумагу: английское paper, польское papter и т. д.
Папирус (тростник) рос на болотистых берегах реки Нил. С его высоких стеблей (до 3 метров) удаляли твердую оболочку, а сердцевину разрезали на длинные полоски, которые вплотную, одну к другой, раскладывали на длинном, смоченном водой столе. Сверху накладывали второй слой полосок, но уже поперек первого. Затем помещали на папирус груз. Выделявшийся при этом сок крепко склеивал оба слоя. Получившийся лист обрезали, выравнивали и покрывали тонким слоем мучного клея. Теперь на папирусе можно было писать. Писать, но не складывать! Сложенный лист тут же ломался. Поэтому-то папирусные листы сворачивались в трубки.
Бумажная книга в виде свитка
В древнем Пергаме (этот город находился на полуострове Малая Азия) изобрели другой материал для письма, а именно пергамент – особым образом обработанную телячью кожу. Книги из пергамента похожи на современные. Правда, стоили они по тем временам уйму денег: ведь на изготовление только одной книги шла кожа нескольких десятков телят. Их тексты также переписывались от руки. Даже у опытного переписчика на это уходило не меньше года. Понятно, что покупать подобные книги могли только очень богатые люди. Ну, а чтобы они не пропадали из библиотек, их приковывали к полкам цепями.
Папирус, пергамент, глина, шелк, бамбуковые дощечки, пальмовые листья – вот что представляли из себя древние книги.
Куда летят крылатые слова?
Допустим, вам надо осадить хвастуна или лжеца. Можно, конечно, так сказать: «Ты врун!» По сути это будет правильно, но слово-то вы употребили обычное, нейтральное, от частого применения даже как бы затертое. В общем, пропустит ваш враль его мимо ушей, и все. И другие только пожмут плечами: мало ли обманщиков. Но стоит вам произнести: «Да ты, братец, Хлестаков!», – как тут же поймете, что попали не в бровь, а в глаз. Заерзает ваш хвастунишка, и друзья его – это уж точно! – засмеются над ним. Почему? Да ведь вы выделили его из общей массы сереньких и безвестных лжецов и хвастунов и приподняли над землей – для всеобщего обозрения. Вы сравнили его со всемирным вралем, вралем-уникумом Хлестаковым, которого знают во всем мире благодаря Николаю Васильевичу Гоголю и его комедии «Ревизор». Кстати, болтунишку-хвастуна можно поставить на место, вспомнив другого гоголевского героя – Ноздрева.
Вот так, может быть, и не подозревая вы применили крылатое слово. Есть, конечно, и другие, русский язык богат на них необычайно: да здравствует солнце, да скроется тьма; есть еще порох в пороховницах; не хочу учиться, хочу жениться; смотри в корень; пусть сильнее грянет буря… Перечисленные крылатые слова имеют отношение к определенному автору – писателю. Говоря иначе, это он их придумал и произнес или вложил в уста своих героев. Так, первое выражение – из Пушкина, второе – из Гоголя, третье принадлежит Митрофанушке Фонвизина, четвертое сочинено Козьмой Прутковым, последнее взято из Горького. В этом и заключается особенность крылатых слов – они выпархивают в разговорный литературный язык из книг, газет, журналов, речей, статей, кинофильмов, спектаклей. Их произносят ученые, журналисты, политики. Слова выпархивают и начинают перелетать из уст в уста как в изначальном виде, так и чуть измененные. Такое дозволяется. И еще одна характерная черта – слово становится крылатым тогда, когда его знает очень много людей.
Ну а куда же все-таки летит крылатое слово? И какими крылами при этом машут все эти «точки зрения», «аппетит приходит во время еды», «дым отечества», «грехи молодости» и «ты не в Чикаго, моя дорогая»? Великий Гомер, древнегреческий поэт, автор бессмертных «Илиады» и «Одиссеи», считал, что летят они напрямую из уст говорящего в ухо слушающего. И, что называется, нет им преград. Потому что уж очень метки, выразительны, образны и прекрасно запоминаются. Это и есть их крылья, взмахнув которыми хотя бы раз они припечатывают навеки какой-нибудь недостаток или тончайшим образом характеризуют очень сложное явление, на описание которого обычно требуется уйма слов. А здесь сказал и словно отрезал.