И наступило временное затишье…
– Личному составу доложить о потерях! – крикнул капитан.
– Первое отделение в норме!
– Третье отделение – порядок!
– Без потерь в четвертом!
– Шестое в норме!
– Во втором потерь нет!
– В пятом отделении порядок!
Доклады командиров отделений сыпались один за другим, и с каждым новым окриком «комода» лицо капитана прояснялось все больше и больше…
– Полтора часа боя – и даже ни одного «трехсотого», Зураб! – командир не смог сдержать своей радости. – Слышишь, саперная твоя душа?! Ни одного!!!
– Ну да! Кроме тебя самого!
– А-а! – отмахнулся капитан. – Разве это ранение? Так, царапина!
Игнатьев обернулся к Кахе:
– А ты молодец, Кабарда! Уже второй раз за сегодня тебе это говорю! Твой «лишний» пулемет, что ты у полковника из «вертушки» спер, очень нам всем помог! Молодец, что и говорить!
– Я обещал его вернуть, товарищ капитан!
– И вернешь! Обязательно вернешь!
Капитан закурил и обратился к прапорщику:
– Как думаешь, Зураб, надолго затихли?
– А кто их знает, Миша? Только я вот что думаю. – Прапорщик потер кончик своего орлиного носа. – Надо бы мне туда, на этот склон, сходить, пока «духи» откатились, и поставить пару-тройку сюрпризов…
– Да уж, не помешало бы… Скоро, судя по звукам, сюда могут попереть «бегуны» из Мармоля, а если одновременно с ними попрут и от перевала, то получится как в той сказке…
– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался прапорщик. – Расскажи, командир!
Капитан только улыбнулся:
– Сунул как-то один богатырь нос в огромную пещеру и давай орать: «Змей Горыныч! Сволочь толстожопая! Выходи в чисто поле – драться будем!»… А в ответ тишина!..
– И мертвые с косами стоят? – хихикнул кто-то из разведчиков.
– Ну, что-то типа того… – согласился Игнатьев. – А богатырь-то глупый попался, не то что другие… Никак не угомонится! Все ему хочется героем былинным стать… Ну и давай опять орать в пещеру: «Змей, скотина! Выходи, мудило хвостатое, драться будем!»… И опять молчок в ответ… А этот дурачок распалился весь, думает, что Горыныч испугался, и давай орать во всю глотку: «Что, зассал, змеюка, богатыря?! Выходи, говорю! Щас я тебе яйца оборву!» Тут вдруг пещера резко сжимается, смыкается столь быстро, что зажимает нос богатырю, да так крепко, что не вырваться! Стоит он вот так, согнувшись, полураком, нос зажат, а над головой голос раздается: «Ладно… Выйти-то я выйду!.. Только на фуя в жопу-то орать?»
Все, кто был рядом, покатились от смеха по земле…
Смеялся и прапорщик-сапер… Только не очень долго:
– Я понял тебя, Миша… Пойду-ка я на склон да немного с минешками поколдую… Пока нас вот так, как этого богатыря, между «булками» в этой жопе не зажали… Только мне бы помощника, Миша…
– Я с тобой пойду, Зураб! – тут же вскинулся Каха.
– Да ты и так за сегодня уже на медаль навоевал! Не надоело еще?
– Мы же земляки! Как я тебя одного отпущу по склону лазать? Вместе пойдем, да!
Прапорщик Шенгелия несколько минут задумчиво смотрел то на склон, спускавшийся от плато к кишлаку Парваз, то на Кабарду, а потом тихо проговорил:
– Ладно, джигит, пойдем…
Конечно, в группе капитана Игнатьева была парочка своих, «штатных», саперов, но разве могли сравниться в мастерстве двое сержантов-«срочников» с настоящим профессионалом своего дела. Они тоже не засиделись на месте – капитан отправил их минировать противоположное направление, из Мармоля, но… Основным, и самым опасным, был склон, на который пошли Каха и Зураб – именно отсюда к «духам» могло подойти подкрепление…
– Значит, так, Кабарда… – проговорил прапорщик, приняв наконец-то решение. – Возьми у саперов «монки»,[11] штук семь-восемь, шнур, ну и «эфок» десяток набери… Попробуем по-быстрому соорудить маленькую МВЗ, пока «духи» не очухались…
Он подумал немного, улыбнулся и посмотрел на Каху:
– И пулемет свой, свежеспизженный не забудь!
– Я его теперь все время с собой таскать буду, Зураб!..
…15.50 РМ…
…Видимо, пилоты «Грачей» потрудились над Парвазом и перевалом Шикаф на славу и от всей широты своей летной души – со стороны кишлака не было ни видно, ни слышно никакого движения или даже намека на то, что плато, где окопались пограничники, будет атаковано в ближайшее время…
Прапорщик-сапер и Кабарда спустились по склону метров на сто и, не торопясь, ибо в таком деле торопиться себе дороже, но и не задерживаясь особенно, установили около десятка «монок» в самых различных местах.
Зураб попутно показал Кахе, как можно усилить действие этой, и так довольно мощной, мины…
– Вот смотри, земляк… Научишься этому, будешь разведчиком-универсалом – такие знания на войне никогда не бывают лишними…
Он вдавил в промерзшую землю ножки мины, прикрутил к клеммам шнур, а затем стал накладывать вокруг мины аккуратненькую такую горку из небольших камешков:
– Во-первых – это маскировка! Посмотри вокруг, сколько таких горок лежит… А во-вторых… Базальт – довольно хрупкий камень, не то что гранит или мрамор. Когда «монка» рванет, то лететь в «духов» будут не только ее шарики и гвозди, но еще и мелкие осколки камней! И я тебе скажу, что они порой поопаснее, чем осколки и пули…
Потом Кабарда, уже самостоятельно, но, правда, все же под присмотром Зураба, установил две мины – учиться такому делу и в самом деле было очень полезно, особенно здесь, на войне…
Со своими минами они разобрались примерно за час, когда прапорщик вдруг сказал задумчиво:
– Слушай, Каха… А ты не заметил ничего странного в том, как нас с этого склона атаковали «бородатые»? Как они по нему шли?
Кабарда задумался немного и ответил:
– Да… Сами атаки были очень грамотные, Зураб… Одни идут, другие прикрывают… Только… Шли они не в цепь, по всему склону, как, вообще-то, и должны атаковать. Тогда бы мы полтора часа, до прилета «Грачей», едва ли сумели бы продержаться – их раза в три больше было, рыл двести, не меньше!.. А они шли какими-то узкими полосами метров в 5–6 шириной, чуть ли не в колонну!.. В четыре колонны по склону поднимались, придурки!
– Вот! – Прапорщик поднял указательный палец. – А я уж подумал, что мне показалось!
– Что показалось? – не понял Каха.
– А ты подумай, земляк!.. Почему они шли не цепью, а вот такими колоннами? Что им мешало? Или, может, чего они боялись?
И тут Кабарда вскинул вверх взгляд:
– Я баран! Правильно, Зураб! Ты догадался, а я – тупой баран!.. Здесь минное поле! Их минное поле! И они шли по склону на плато строго по своим проходам! Так?
– Правильно!.. А теперь давай-ка, дружище, подумаем, что нам теперь делать… Раз уж мы на это минное поле влезли по незнанию и совершенно случайно не подорвались… Как думаешь, Кабарда? Чем нам сейчас с тобой лучше всего заняться, пока «духи» молчат?..
– Слушай, Зураб… А ведь они только пока молчат… А может статься, что уже опять собираются на наше плато лезть?..
– Скорее всего… – согласился прапорщик.
– Вот если бы нам еще пару десятков «монок», чтобы эти проходы перекрыть! Только нет их, бля! Мы с тобой последние забрали…
– Можно «растяги» поставить, Каха… – как-то странно улыбнулся прапорщик, словно ждал от своего земляка какого-то решения.
– «Растяжки» – это, конечно, хорошо… Но мины-то лучше! – сказал Каха задумчиво. – Мы с тобой, Зураб, все равно уже влипли по самые яйца, чтобы выбраться обратно, нам придется много мин обезвредить…
– Это так…
– А если их использовать, а?! – вдруг осенило Кабарду. – Снимем да и на их «коридоре» поставим, а?!
Прапорщик вздохнул с облегчением и произнес:
– А ты себе хоть представляешь, сколько это работы, Каха? Мы вон наши десять штук почти час устанавливали… А тут сначала обезвредить надо, потом в другое место перенести… Это вдвое больше времени!
– Но ведь оно у нас пока еще есть?
– Пока есть, Каха! Пока!.. Но его в любой момент может и не стать…
– А чего ж мы тогда сидим? Кого ждем, Зураб?! Давай работать, товарищ прапорщик!
Сапер встал с камня, на котором сидел все это время:
– Ну что ж, земляк… Раз наши желания совпадают, то давай работать…
В течение следующих двух часов эти двое полусумасшедших ползали по открытому склону среди камней, выискивая заложенные «духами» мины. Их спасало только то, что поверх бушлатов на них были надеты белые маскировочные комбинезоны. Ну и еще, наверное, то, что после авианалета у «бородатых» не осталось ни одного снайпера… Иначе на виду у всех им никогда не позволили бы заниматься своим делом! А может, у моджахедов были занятия поважнее, да еще и понадеялись на надежность своих МВЗ и не могли даже предположить, что каких-то два идиота будут что-то там делать на их минном поле!..
…Кабарда учился быстро! Буквально за минуты!..
То ли талант у него к саперному делу прорезался, то ли учитель из Зураба Шенгелия был хороший, но уже после первого часа разминирования «духовского» поля Каха самостоятельно сумел найти свою первую мину… Только была она какая-то странная, не такая, как они находили до этого вместе…
…Кабарда учился быстро! Буквально за минуты!..
То ли талант у него к саперному делу прорезался, то ли учитель из Зураба Шенгелия был хороший, но уже после первого часа разминирования «духовского» поля Каха самостоятельно сумел найти свою первую мину… Только была она какая-то странная, не такая, как они находили до этого вместе…
– Зураб! Посмотри! Я тут нашел… Только она, сучка, странная какая-то…
Прапорщик приблизился, встал на колени и посмотрел на находку:
– Ну… В общем, было бы странно, если бы здесь ее не оказалось…
– Пояснишь?
– Мы с тобой до этого находили мины только фугасные, нажимного действия, «ПМН-2»… Наступил на нее и…
– Улетел без крыльев… Понятно…
– А вот эта… Эта поинтереснее будет… Она довольно новая… И откуда только достали, собаки?.. Это «ОЗМ-72»… Этот тип мин еще называют «лягушками»… Слышал про такие?
– Только слышал, да и то слухи…
– Еще существует более старый, предыдущий образец – «ОЗМ-4»… Так вот… Маленький тебе ликбез минно-взрывного дела… А вдруг пригодится?.. Эти мины не фугасные, а осколочные, с готовыми убойными элементами… Такие вот дела… Все осколочные мины состоят из заряда взрывчатого вещества, взрывателя и корпуса. А выпрыгивающие мины типа «ОЗМ-4», «ОЗМ-72» имеют, кроме того, еще «стакан» и вышибное устройство, обеспечивающее взрыв мины на заданной высоте. Осколочная мина «ОЗМ-72» кругового поражения, и радиус сплошного поражения у нее составляет 25 метров, Каха! Мина эта выпрыгивающая, потому и «лягушка», снабжена готовыми осколками в виде цилиндриков. Их около 2400 штук…
– Ни хрена себе! – прошептал пораженный Кабарда. – Две с половиной тысячи готовых осколков! Да в этом радиусе, Зураб, после ее взрыва даже травы не останется – все скосит!
– Ну… Примерно так… Высота взрыва мины над поверхностью земли от шестидесяти сантиметров до метра… И еще… Конструкция этой мины позволяет устанавливать ее с самыми различными взрывателями и даже в управляемом варианте. Устанавливается она, сам понимаешь, вручную, а по эффективности и универсальности является одной из лучших в мире!..
– Вот это ни хрена себе подарочек я нашел!
– И слава богу, что ты ее не трогал, Каха! Вот, смотри!..
Зураб очень медленно повел пальцами вокруг мины, и в одном месте его рука остановилась. Затем он повел рукой в другую сторону и тоже остановился… Потом прапорщик очень медленно и аккуратно разгреб, как песок, сыпучий от мороза снег, и под солнцем блеснула тонкая прозрачная леска, на которую ловят карасей.
– Эту «озээмку» поставили как «растяжку». Только «растягивали» ее в две стороны… На какую леску ни наступишь, хлоп!.. И «лягушка» в воздухе!..
– Мама дорогая!
– Вот мы ее сейчас снимем да в «коридорчике духовском» вместе и установим!.. То-то они удивятся, когда к своему Аллаху на свидание полетят!..
Длина лески в одну и в другую сторону была около десяти метров… Ребята аккуратно смотали один ее конец, авось пригодится, а мину установили у самого края прохода в минном поле, «растянув» через него оставшийся кусок лески…
Прошло еще какое-то время, и они успели установить через проходы уже четыре «лягушки» и столько же фугасных «ПМН-2», когда…
– Зураб! – крикнул Кабарда. – Я тут еще одну какую-то хрень нашел!.. Только у нее четыре лески…
– Замри! – рявкнул прапорщик и на четвереньках, переминая в руках каждый сантиметр снега, двинулся к Кабарде. – Только не шевелись, сержант! Подожди! Я сейчас!
Прошло долгих пять минут, когда прапорщик– сапер добрался-таки до своего непоседливого земляка… Он очень внимательно осмотрел находку и поднял на Каху удивленный взгляд:
– По всем законам минно-взрывного дела, сержант, ты уже давно должен был быть похож на кусок свежей отбивной, нафаршированной парой тысяч осколков, без рук, ног и головы… Ты хоть знаешь, что тут нашел?
– Откуда? Я же разведчик, а не сапер!..
– Разведчик… Счастливчик ты, Каха! Ты не просто в рубашке, ты вот прямо так, в бушлате, в маскхалате и с пулеметом родился… М-да-а!..
– Так что я нашел-то, Зураб?
– Это противопехотная кассетная мина кругового поражения «ПОМ-2»… Мина имеет заряд тротила в 200 грамм, механический взрыватель с четырьмя натяжными датчиками цели. Длина нити датчика цели около 10 метров с усилием срабатывания примерно 300 грамм на сантиметр. Чуть-чуть дотронулся и – пиздец!.. Радиус сплошного поражения мины – 16 метров.
– Намного поменьше, чем та «лягушка»… Как ее? «ОЗМ», что ли?
Прапорщик с укоризной посмотрел на Кабарду:
– Что ли!.. Эта штучка тоже начинена шариками и цилиндрами, но в ней есть другое говно… Она ставится на неизвлекаемость!.. И на очень недолгое время – механизм самоликвидации обеспечивает самоподрыв мины через 100 часов после ее закладки…
– И что это получается? Что нас здесь ждали?
– А вот это я уже не знаю… И когда эти мины ставили, я тоже не знаю!.. Вполне возможно, что самоликвидаторы сработают прямо сейчас… А может, и через сутки…
– А на хрена это нужно?
– Эти «ПОМы» – очень специфические мины, Каха… И ставить их может только очень квалифицированный минер с многолетним опытом!.. Их применяют на наиболее опасном направлении в обороне, но, зная время срабатывания самоликвидаторов, можно использовать и для контратаки… Такие дела… Снять такую мину невозможно – взорвется прямо в руках…
– И что теперь делать?
– Не знаю, Кабарда! Не знаю!..
Они сидели на своих пятках, смотрели на страшную находку и думали…
И вдруг…
Но ведь кого-то же из них двоих должно было осенить! Да просто обязательно!.. И если на прапорщика давил груз знаний и опыта, то Каха был от этого пресса свободен, потому и мог выдвигать самые бредовые идеи…
– Слушай, Зураб… У нас же осталось четыре мотка лески после тех «лягух», что мы переустановили…
– И что нам от той лески?
– А давай к одному из концов этой мины привяжем леску и перетянем ее через эту тропу, а?
Зураб внимательно посмотрел на Каху, потом на мину, и вдруг его лицо расплылось в улыбке:
– А ведь может получиться!.. Леска будет перпендикулярно нити датчика, и тогда… Дернул за леску – значит, дернул за датчик! А ему много-то и не надо! Ай, молодец, Каха! Ай, молодец!
Они провозились еще почти час, но сумели найти и перенаправить еще две такие же «помки»…
…Усталые, но довольные собой, они вернулись на плато к своим, где тут же нарвались на разнос капитана Игнатьева:
– Где, бля, вас фуи носили, дети гор? Я уже здесь на говно весь изошел! Два часа назад отправил за вами саперов, так они доложили, что тут на склоне кругом мины и пройти невозможно, бля!
– Сопляки твои саперы, Миша…
Капитан не обратил никакого внимания на замечание Зураба:
– А на склоне гробовая тишина, мать вашу! Ни выстрела, ни взрыва! И что я должен, бля, думать?! Уходили на час, а пропали на четыре!
– Да все в порядке!
– Так и доложи, прапор, что у тебя в порядке! – Капитан невольно махнул раненой рукой и тут же поморщился. – Давай, рассказывай, где вы столько времени ползали?!
– Установили десять «МОН-50», из нашего резерва, на направлениях вероятных атак «духов»… – проговорил прапорщик. – А когда поняли, что влезли на минное поле, то решили его немного подкорректировать, для «бородатых», чтобы им жизнь малиной не казалась…
– А подробнее?
– Переустановили на незаминированных проходах четыре «ПМН-2», четыре «ОЗМ-72» и три «ПОМ-2»… Ну и еще обычных «растяжек» пять штук поставили…
– Подожди, Зураб… – Игнатьев потер ладонью лоб. – Подожди!.. Я, конечно, не сапер, но точно знаю, что «помку» переустановить невозможно! Она же «неизвлекалка»!
– А мы не переустанавливали, а перенацелили…
– Да и это с ней сделать невозможно! Я же знаю! Нас же учили! Она срабатывает, даже если ослабевает натяжение нити датчика!.. Или неправильно?
– Все правильно, Миша! Абсолютно верно! Вот и я, зная об этом, ничего не смог придумать…
– И как же?..
– А землячок мой взял да и сообразил, как! – прапорщик хлопнул по плечу Кабарду. – А вот если бы знал про нее столько же, сколько я, тоже ни хрена не придумал бы!.. «Свежий глаз», Миша! Он в нашем деле порой очень многое решает! Если не все!..
– Так что вы там намудрили?
Прапорщик Шенгелия нашел какую-то палочку и за полминуты, нарисовав простенькую схемку прямо на снегу, объяснил идею Кабарды…
– Вот так да-а!.. – только и сказал капитан.
– Надежно и просто, как стальной ломик! – улыбнулся прапорщик. – Не зря наш Кабарда на кузнеца учился! На кой хрен ему что-то мудрить, когда здесь простая геометрия!.. Вот он и придумал!.. А я уж постарался его задумку воплотить в жизнь…
– И что мы имеем в конце концов?
– Установлено довольно серьезное минное заграждение, Миша, из фугасных и осколочных мин направленного и кругового действия… От Парваза пройти на плато теперь будет оч-чень не просто, если вообще возможно!..