— А люди знают о них? Я имею в виду, что-либо кроме легенд?
— О каких именно людях ты говоришь? Алломанты, конечно, знают о туманных призраках, и братство тоже, я уверен. А обычные люди… ну они же не выходят за городские стены по ночам. Большинство скаа боится тумана и проклинает его, хотя по-настоящему и не видели его ни разу в жизни.
— Они счастливчики, — пробормотала Вин. — Но почему никто ничего не делает с этими тварями?
Кельсер пожал плечами.
— Потому что они не опасны.
— Но у него человеческая голова!
— Наверное, он нашел где-то труп, — ответил Кельсер. — Я никогда не слышал о том, чтобы туманные призраки нападали на здорового взрослого человека. Видимо, как раз поэтому ими никто и не интересуется. И конечно, высшая знать извлекает для себя пользу из этих существ.
Вин бросила на Кельсера вопросительный взгляд, но Кельсер, не сказав больше ни слова, поднялся и пошел по склону. Вин еще раз обернулась на странное, противоестественное создание, и бросилась вдогонку за Кельсером.
— Ты это хотел мне сегодня показать? — спросила она.
Кельсер усмехнулся.
— Туманные призраки, может, и выглядят зловеще, но вряд ли стоят того, чтобы совершать дальнюю прогулку. Нет, мы идем вон туда.
Вин посмотрела в сторону, куда показал Кельсер, и обнаружила, что впереди ландшафт меняется.
— Имперская дорога? Мы обогнули город и вышли к воротам?
Кельсер кивнул. Еще несколько минут быстрым шагом (за это время Вин трижды оглянулась назад, подозревая, что туманный призрак может их догнать), и они выбрались из зарослей кустарника на ровную и твердую имперскую дорогу. Кельсер остановился, внимательно оглядывая дорогу в обоих направлениях. Вин нахмурилась, гадая, что он затеял.
А потом она увидела карету у обочины. Рядом с каретой топтался человек.
— Привет, Сэйзед, — сказал Кельсер.
Мужчина поклонился.
— Мастер Кельсер, — произнес он, и его негромкий голос прозвучал в ночи очень мелодично, высокий звучный голос с красивым акцентом. — Я уже решил, что вы не придете.
— Ты же меня знаешь, Сэйз, — ответил Кельсер, весело хлопая мужчину по плечу. — Я — сама пунктуальность! — Он обернулся и указал на Вин. — А вот это осторожное маленькое существо зовут Вин.
— Ах да, — сказал Сэйзед, произнося слова медленно и отчетливо.
Что-то было странное в его выговоре… Вин осторожно подошла ближе, рассматривая незнакомца. Сэйзед оказался высоким человеком с широким лицом и гибким телом. Даже выше Кельсера, настолько высоким, что это выглядело немного неестественным.
— Ты из Терриса, — сказала Вин.
Теперь она видела длинные мочки ушей и то, что в ушах красовалось множество крошечных сережек. Сэйзед был одет в нарядную, яркую ливрею дворецкого: три ее основных цвета явно принадлежали Дому его хозяина.
— Да, детка, — ответил Сэйзед, кланяясь. — Ты знаешь моих соотечественников?
— Нет, но я знаю, что высшая знать предпочитает нанимать дворецкими и лакеями именно жителей Терриса.
— Так оно и есть, дитя, — согласился Сэйзед. — Нам пора, мастер Кельсер. Уже поздно, а до Феллиса ехать не меньше часа.
«Феллис? — мысленно удивилась Вин. — Значит, мы собираемся повидать подставного лорда Ренокса?»
Сэйзед открыл перед ними дверцы кареты, а когда они забрались внутрь — аккуратно закрыл их. Вин устроилась на бархатных подушках. Сэйзед сел на место кучера, и карета покатила вперед.
Кельсер ехал молча. Занавески на окнах кареты были задернуты, чтобы не впускать туман, в углу висел маленький фонарь. Вин сидела напротив него, поджав под себя ноги и плотно закутавшись в ленты плаща.
«Она всегда так делает, — думал Кельсер, поглядывая на девушку. — Где бы ни оказалась, она старается занимать как можно меньше места».
Вин не сидела как все, она съеживалась. И не ходила, а как будто кралась. Даже если она находилась на открытом пространстве, то выглядела так, словно пытается забиться в угол.
«И все равно она храбрая девочка».
Во время его, Кельсера, первого урока он был не готов прыгнуть с городской стены, и старому Джеммелу пришлось столкнуть его.
Вин наблюдала за ним спокойными темными глазами. Когда же он это заметил, она сразу отвела взгляд и плотнее закуталась в плащ. И вдруг, совершенно неожиданно, заговорила.
— Твой брат, — сказала она почти шепотом. — Вы с ним не очень ладите.
Кельсер чуть приподнял брови.
— Да. Вообще-то мы никогда не были близки. Это плохо, конечно. Нам бы следовало исправить это, но мы просто… не можем.
— Он старше тебя? — (Кельсер кивнул.) — Он тебя часто бил?
Кельсер нахмурился.
— Бил? Нет, никогда.
— Значит, ты его останавливал? — спросила Вин. — Может, он поэтому тебя не любит? А как ты это делал? Просто убегал? Или ты был сильнее?
— Вин, Марш никогда не пытался ударить меня! Мы ссорились, верно… но никогда не испытывали желания причинить друг другу боль.
Вин не стала возражать, но Кельсер по глазам понял, что она ему не верит.
«Что же это за жизнь…» — подумал Кельсер.
Сколько на дне детей, похожих на Вин… Конечно, большинство из них умирает, не дожив до ее возраста. Кельсер был из тех, кому повезло: его мать, весьма находчивая возлюбленная знатного человека, сумела скрыть от своего господина тот факт, что она — скаа. Кельсер и Марш росли в отличных условиях: пусть незаконнорожденные, но все же знатные дети… а потом их отец вдруг узнал правду.
— Почему ты меня учишь? — спросила Вин, прервав его размышления. — Я имею в виду алломантию.
Кельсер недоуменно уставился на нее.
— Но я же обещал.
— Да, но теперь я знаю твои секреты, и что помешает мне сбежать?
— Ничто не помешает, — ответил Кельсер.
И снова настороженный взгляд дал Кельсеру понять, что Вин не верит ни единому его слову.
— Есть еще металлы, о которых ты мне не рассказал. На том собрании, в первый день, ты говорил, что их десять.
Кельсер кивнул, чуть наклоняясь вперед.
— Верно, десять. Но я не говорил о последних двух не потому, что хотел что-то скрыть от тебя. Они просто трудны в управлении. Тебе самой будет легче, если ты сначала научишься работать с базовыми металлами. Однако если хочешь узнать о двух последних, я тебе все покажу и объясню, как только мы приедем в Феллис.
Вин выразительно прищурилась. Кельсер закатил глаза.
— Да не пытаюсь я обмануть тебя, Вин! Люди работают в одной команде со мной только потому, что сами этого хотят, а я могу действовать эффективно, потому что свободно полагаюсь на компаньонов. Никакого недоверия, никаких предательств.
— Кроме одного, — прошептала Вин. — Того предательства, из-за которого ты оказался в Ямах.
Кельсер нахмурился.
— Где ты это слышала?
Вин молча пожала плечами.
Кельсер вздохнул, потер ладонью лоб. На самом деле ему хотелось изо всех сил почесать шрамы на руках. Однако Кельсер сдержался.
— Об этом не стоит говорить, — сказал он.
— Но ведь рядом с тобой был предатель, — возразила Вин.
— Я не знаю наверняка. — Это прозвучало неубедительно даже для самого Кельсера. — Как бы то ни было, наша общая работа строится на доверии. А это значит — никакого принуждения. Хочешь, прямо сейчас вернемся в Лютадель? Я покажу тебе два последних металла, а потом отправляйся куда угодно.
— У меня нет денег, чтобы прожить в одиночку, — пробормотала Вин.
Кельсер сунул руку под плащ и, достав мешочек с монетами, бросил его на сиденье рядом с Вин.
— Три тысячи мер. Деньги, что я забрал у Камона.
Вин недоверчиво покосилась на мешочек.
— Возьми, — предложил Кельсер. — Ты их заработала… Насколько я успел разобраться, за большинством последних успехов Камона стояла ты, и именно ты рисковала, воздействуя на эмоции поручителя.
Вин не шелохнулась.
«Отлично», — подумал Кельсер, поднимая руку и легонько стуча вознице.
Карета остановилась, через секунду в окно заглянул Сэйзед.
— Разверни, пожалуйста, экипаж, Сэйзед, — сказал Кельсер. — Отвези нас обратно в Лютадель.
— Хорошо, мастер Кельсер.
Через несколько мгновений карета уже катила в противоположном направлении. Вин молчала, но, похоже, уверенности у нее поубавилось. Она еще раз посмотрела на мешочек с монетами.
— Я говорю серьезно, Вин, — негромко произнес Кельсер. — Мне не нужен в команде человек, который не хочет со мной работать. И если мы расстанемся, это будет не наказанием, а твоей доброй волей.
Вин не ответила. Кельсер знал, что отпускать ее было бы ошибкой… однако заставлять ее делать что-либо силой было бы ошибкой куда худшей. Кельсер молчал, пытаясь понять Вин, разобраться в этой девочке. Если она уйдет, выдаст ли она их властям? Нет, он так не думал. Она хороший человек.
Просто она думала, что вокруг нее — только дурные люди.
— Мне кажется, твой план — безумие, — сказала она наконец.
— Так все думают.
— Ты не можешь победить Последнюю империю.
— Это и не нужно. Просто соберем армию для Йедена и захватим дворец.
— Лорд-правитель остановит тебя. Ты не сумеешь его уничтожить… он бессмертен.
— У нас есть одиннадцатый металл, — сказал Кельсер. — Я найду способ убить лорда-правителя.
— Братство слишком сильно. Оно отыщет твою армию и разобьет ее.
Кельсер наклонился, заглядывая Вин в глаза.
— Ты доверилась мне настолько, чтобы прыгнуть с городской стены, и я поймал тебя. Почему бы тебе и сейчас не довериться?
Похоже, слово «довериться» не слишком нравилось Вин. Она долго рассматривала Кельсера в слабом свете фонаря и молчала до тех пор, пока тишина не стала неловкой.
Наконец она схватила мешочек с монетами и спрятала под плащом.
— Я остаюсь, — сказала она. — Но не потому, что доверяю тебе.
— Тогда почему? — удивленно спросил Кельсер.
Вин пожала плечами, но ее ответ показался Кельсеру абсолютно честным.
— Просто потому, что хочу посмотреть, чем все это кончится.
Чтобы обладать наивысшим статусом в обществе, необходимо было иметь крепость в Лютадели. Однако иметь крепость не означало жить в ней, тем более постоянно. Многие знатные семьи владели резиденциями в окружавших Лютадель маленьких городках.
Населения здесь было меньше, улицы — чище, к тому же не так сильно чувствовалась тяжесть имперских законов. Феллис принадлежал как раз к таким городам. Это был богатый город. Здесь не нашлось бы могучих крепостей — вместо них повсюду красовались нарядные особняки. Вдоль некоторых улиц даже росли деревья, в основном осины, чья светлая кора каким-то образом сопротивлялась пеплу.
Вин в окно кареты смотрела на окутанный туманом город: фонарь внутри Кельсер погасил по ее просьбе. Воспламенив олово, Вин отчетливо видела аккуратно спланированные, ухоженные улицы. Они оказались в том районе Феллиса, который она прежде видела очень редко: несмотря на богатство города, трущобы в нем были точно такими же, как везде.
Кельсер тоже смотрел на город и хмурился при этом.
— Тебе не нравится роскошь, — шелестящим шепотом предположила Вин.
Слух Кельсера обострило олово, и он прекрасно расслышал ее слова.
— Ты смотришь на богатый город, а сам думаешь, что все это построили скаа.
— Отчасти так и есть, — ответил Кельсер тихо. — Но не только. Если учесть, сколько сюда вложено денег, город должен выглядеть поистине прекрасным.
Вин резко обернулась к нему.
— Но он и так прекрасен.
Кельсер покачал головой.
— Дома сплошь в черных пятнах. Почва ядовита и бесплодна. Листья на деревьях коричневые.
— Само собой, коричневые. А какие еще?
— Зеленые, — ответил Кельсер. — Все вокруг должно быть зеленым.
«Зеленым? — изумленно подумала Вин. — Какая странная идея!»
Она попыталась представить дерево с зелеными листьями, но картинка показалась ей ужасно глупой. Кельсер выдумал что-то совсем непонятное… но, впрочем, у любого, кто много времени провел в Ямах Хатсина, наверняка свои причуды.
Кельсер обернулся к ней.
— Пока не забыл… есть еще пара вещей, которые тебе следует знать. Я об алломантии.
Вин кивнула, готовая слушать.
— Прежде всего, — сказал Кельсер, — не забывай в конце ночи выжигать все металлы, которые не использовала. Некоторые из них ядовиты, опасны для пищеварения. Лучше ложиться спать с пустым желудком.
— Хорошо, — послушно ответила Вин.
— И еще, — продолжал Кельсер, — никогда не пытайся воспламенять металлы, не относящиеся к десятке. Что чистые металлы, что сплавы вызывают болезнь. Более того: вещество, никак не связанное с алломантией, может тебя убить.
Вин торжественно кивнула.
«Полезное знание», — подумала она.
— О, — воскликнул Кельсер, поворачиваясь к окну, — вот мы и прибыли! Это новый особняк Ренокса. Сними плащ. Здешние люди преданы нам, но все равно лучше соблюдать осторожность.
Насчет осторожности Вин была полностью согласна с Кельсером. Сняв плащ, она отдала его Кельсеру, и тот спрятал его в мешок. Она выглянула в окно кареты, пытаясь сквозь туман рассмотреть особняк, к которому они подъезжали. Его окружала невысокая каменная стена с железными воротами. Двое стражников открыли их, услышав голос Сэйзеда.
За воротами по обе стороны подъездной дороги росли осины, а впереди, на вершине холма, Вин увидела большое здание, из окон которого струился слабый свет.
Сэйзед остановил карету перед домом, передал поводья подбежавшему слуге и спрыгнул на землю.
— Добро пожаловать в поместье Ренокса, госпожа Вин, — сказал он, открывая дверцу кареты и протягивая Вин руку, чтобы помочь выйти.
Вин посмотрела на эту руку, но не стала прикасаться к ней. Она предпочла выбраться наружу самостоятельно. Но уроженца Терриса, похоже, ничуть не обидел ее отказ.
Белые мраморные ступени перед парадной дверью освещали стоявшие по обе стороны фонари. Когда Кельсер вышел из кареты, Вин увидела, что наверху собираются какие-то люди. Кельсер быстро взбежал по ступеням, Вин поднялась следом, отметив, что лестница выглядит очень чистой. Видимо, ее регулярно скребут и моют, если на ней нет пятен сажи. Интересно, а скаа, работающие здесь, знают, что их хозяин — подменыш? И чем, собственно, «великий» план Кельсера по разрушению Последней империи поможет обычным людям, чистящим ступени?
Лорд Ренокс, худощавый и немолодой, был одет в роскошный костюм, а на его носу красовались аристократического вида очки. Седые жидкие усы слегка прикрывали губы, но лорд, несмотря на возраст, не носил трость. Он уважительно кивнул Кельсеру, сохранив при этом величественный вид, и Вин поняла: этот человек прекрасно знает, что делает.
Камон отлично умел изображать вельмож, но его важность всегда казалась Вин немного ребяческой. Конечно, существовало немало лордов, которые держались именно так, как Камон, но гораздо большее впечатление производили те, что походили на лорда Ренокса: спокойные и уверенные в себе. Люди, знатность которых выражалась не в том, чтобы обливать презрением окружающих. Вин с трудом удержалась, чтобы не сжаться в комочек, когда подменыш посмотрел на нее… он выглядел по-настоящему знатным лордом, а Вин всегда инстинктивно избегала внимания подобных особ.
— Особняк стал намного лучше, — заметил Кельсер, обмениваясь рукопожатием с Реноксом.
— Да, я сам удивлен, — ответил Ренокс. — Моя команда уборщиков оказалась весьма умелой. Дайте нам еще немного времени, и особняк станет таким величественным, что я без колебаний готов буду принять в нем самого лорда-правителя.
Кельсер рассмеялся.
— Ну, это был бы очень странный ужин. — Он немного отступил и указал на Вин. — Вот та юная леди, о которой я говорил.
Ренокс внимательно посмотрел на нее, и Вин отвела взгляд. Ей не нравилось, когда люди смотрели на нее так, словно прикидывали, как бы ее провести.
— Позже поговорим об этом, Кельсер, — сказал Ренокс. — Час поздний, но…
Кельсер шагнул в дверь.
— Поздний? Да ну, еще только полночь. Не могут ли твои люди приготовить что-нибудь поесть? Мы с госпожой Вин не ужинали.
Для Вин было не впервой остаться без ужина. Однако Ренокс тут же махнул рукой слугам, и те засуетились. Ренокс вошел в дом, Вин шагнула за ним. Но в дверях она остановилась, и Сэйзед терпеливо замер за ее спиной.
Кельсер оглянулся, заметив, что Вин отстала.
— Вин?
— Здесь… так чисто, — неуверенно произнесла Вин, не находя другого определения.
Ей время от времени приходилось видеть дома знатных людей. Но это обычно случалось ночью, при весьма слабом освещении. Вин оказалась не готова к открывшемуся зрелищу.
Белые мраморные полы особняка, казалось, светились, отражая огни десятков ламп. Все здесь выглядело таким… незапятнанным. Стены были белыми там, где их не украшали традиционные фрески с изображением зверей. Наверху, над лестницей на второй этаж, ослепительно сверкала люстра, а все убранство комнаты — хрустальные фигурки, вазы с букетами из осиновых веток — просто сияло, и нигде не нашлось бы ни пятнышка золы или пепла, ни единого отпечатка пальца…
Кельсер усмехнулся.
— Что ж, вот высшая оценка твоих усилий, — сказал он лорду Реноксу.
Вин позволила ввести себя в дом. Они повернули направо — в комнату, белизна которой была разбавлена бордовой мебелью и такого же цвета занавесками.
Ренокс обратился к Кельсеру:
— Возможно, госпожа захочет отдохнуть немного перед ужином? Мне бы хотелось обсудить с тобой кое-какие деликатные вопросы.
— Да сколько угодно, — пожал плечами Кельсер, направляясь вслед за Реноксом к другой двери. — Сэйз, почему бы тебе не составить Вин компанию, пока мы с лордом Реноксом разговариваем?