Самсонов. Понятно.
Ленин. Возьмите себе в помощь красногвардейцев, поезжайте, будите каждого ломовика и заставляйте его возить снаряды из Петропавловской крепости.
Самсонов. Мы их разбудим. Это прекрасно.
Ленин. Через час позвоните мне, что вы сделали.
Самсонов. Есть. Разрешите вопрос.
Ленин. Слушаю.
Самсонов. Я обязан дать ответ своему комиссару. Я пошлю донесение, что снаряды будут.
Ленин. Да, пошлите.
Самсонов. Не входя в подробности, я могу написать так: «Ленин сказал, что снаряды будут»?
Ленин. Ну, напишите так.
Самсонов. А я вас заверяю, что через полтора часа ломовики повезут снаряды.
Ленин. Есть.
Самсонов. Можно идти?
Ленин. Да.
Самсонов козыряет и уходит, за ним уходит студент. Ленин уходит в дверь направо, на заседание. Входят Чибисов и Шадрин.
Чибисов. Товарищ Никанор, я все задания выполнил. Теперь я прошу отправить мой отряд на фронт в Гатчину.
Никанор (Шадрину). Вы, товарищ, с ним?
Шадрин. Я не от себя… я от солдат… Мы тоже решили идти на фронт против Керенского.
Никанор. Вы решили идти сейчас?
Шадрин. А чего ждать-то?
Никанор. Вот это и дорого — не ждать, а действовать.
Чибисов. Но мы новички в военном деле, дай нам хоть какого-нибудь командира…
Никанор. А вот вам и командир. (Указывает на Шадрина). Не сробеет?
Шадрин. На роту ума хватит.
Чибисов. Я этого солдата знаю.
Никанор. Так чего же вы ждете?
Чибисов. Но ведь у него свои солдаты.
Никанор. Объедините солдат и рабочих в один отряд и выступайте. (Военному за машинкой.) Стучи им мандаты на двоих.
Военный. Какой отряд?
Никанор. Рабоче-крестьянский.
Военный. Подпишет кто?
Никанор. Пиши: штаб революционного фронта.
Деятель (продолжает волноваться). Мы уполномочены демократией.
Никанор. Это какой же демократией? Меньшевиками, что ли?
Деятель. Мы уполномочены живыми силами демократии склонить верхи Смольного к предотвращению безумия… Завтра пушки загрохочут над Петроградом. Ставка отдает лучшие части генералу Краснову.
Чибисов. Неужели вы думаете, что генералы обрежут погоны и сделаются социалистами? Нет, будет драка, будет война не на жизнь, а на смерть, но победим мы, как единственная партия, которая не боится драки и пойдет на любую войну с капиталистами.
Шадрин удивленно наблюдает за Чибисовым.
Деятель. Социализм через войну?
Чибисов. А что же вы думали: социализм вам подадут на блюдечке в готовеньком платьице?
Деятель. Здесь своими руками вы превращаете великую страну в помпейские развалины, вы создаете вулкан, который сметет и вас и нас, похоронит все завоевания революции.
Входит Ленин.
Ленин. Повторяю, политическое положение теперь свелось к военному. Мы не можем потерпеть победы Керенского, тогда у нас не будет ни мира, ни свободы. Задача политики и военная задача — это организация штаба, сосредоточение материальных сил, обеспечение солдат всем необходимым. Это надо делать не теряя ни одного часа, ни одной минуты, чтобы дальше шло так же победоносно, как до сих пор. (Никанору.) Товарищ Никанор, сейчас мы отправляемся с товарищами на фронт.
Деятель. Товарищ Ленин…
Ленин. Лжете, сударь, не я у вас товарищ.
Деятель. Мы хотели бы говорить по кардинальным вопросам революции.
Ленин. Кардинальные вопросы революции решаются вооруженными массами.
Деятель. Но живые силы общества…
Ленин. Живые силы — это фраза, в которой нет никакого смысла, классовое понятие есть буржуазия, а вы трепещете перед ней… И… кроме того, пропуск на право входа в Смольный у вас есть?
Деятель. Не понимаю. (Вынимает пропуск.) Пожалуйста.
Ленин. Дайте сюда. (Взял пропуск, посмотрел и порвал. Шадрину.) Товарищ…
Шадрин. Я?
Ленин. Именно вы… Проводите этих уважаемых господ вниз на парадный выход и передайте комендатуре, чтобы их сюда никогда не пускали.
Деятель. Это чудовищно, это непостижимо…
Чибисов. Все будет сделано, Владимир Ильич.
Деятелей уводят.
Ленин. Очень хорошо. Вот так всегда с ними нужно поступать.
Никанор. Я пойду приготовлю вам машину.
Ленин. Хорошо.
Никанор уходит.
(Комиссару.) Здравствуйте, товарищ! Чем вы озабочены?
Комиссар. Я вас жду, извините… мне очень непонятно. Я назначен комиссаром… Что мне делать?
Ленин (весело). А я почем знаю?
Комиссар. Как же это так? Вы… и не знаете.
Ленин. Честное слово, не знаю. Я никогда не бывал комиссаром и совсем не знаю, что они делают.
Комиссар. Это очень трудно: делать что-нибудь, когда этого никто не знает.
Ленин. Очень, очень трудно. Невероятно трудно.
Комиссар. Но все-таки, Владимир Ильич, что же должен, например, делать большевистский комиссар?
Ленин. Все, все, все!
Комиссар. Вы меня совсем поставили в тупик.
Ленин. А вот это уж напрасно.
Входит связист.
Связист (Ленину). Я связист. Вам приказали доложить, что сделано в Гельсингфорсе товарищами из Балтийского флота.
Ленин. Говорите.
Связист. Около пяти тысяч моряков погрузились в эшелоны и пошли в Гатчину. Линейный корабль «Республика» и миноносцы взяли курс на Петроград. Все ваши распоряжения товарищами балтийцами выполнены. Будут ли еще указания?
Ленин. О времени прибытия войск и кораблей скажете мне, где бы я ни был.
Связист. Слушаюсь.
Ленин. Можете идти.
Связист уходит.
А каким комиссаром вас сделали?
Комиссар. Меня сделали комиссаром по топливу.
Ленин. Так чем вы озадачены? Это же чудесно, что вас сделали таким комиссаром. И прежде всего не теряйтесь, дорогой товарищ, опирайтесь на рабочих…
Комиссар. Да.
Ленин (продолжает). Проверяйте всех и каждого, никому не верьте на слово…
Комиссар. Так.
Ленин. Возьмите на строжайший учет каждый пуд угля, каждое полено дров. При соблюдении этих простых правил у вас все пойдет отлично, поверьте мне.
Комиссар. Так.
Ленин. У вас есть еще вопросы?
Комиссар. Пожалуй, у меня действительно нет вопросов.
Ленин. Теперь у меня есть вопросы.
Комиссар. Слушаю, Владимир Ильич.
Ленин. Когда вы приступаете к работе?
Комиссар. Завтра с утра.
Ленин. А почему не сегодня?
Комиссар. Сейчас ночь, Владимир Ильич.
Ленин. А разве ночью нельзя работать? Нет уж, вы, пожалуйста (беспрекословная настойчивость), идите к Свердлову, он вам даст настоящих людей, он знает Питер как свои пять пальцев… Вы уж, пожалуйста, не дремлите. (Улыбка).
Комиссар. Я не дремлю, я иду сейчас.
Входит Никанор.
Никанор. Владимир Ильич, машина готова.
Ленин. Едем, товарищи.
Картина четвертаяЛенин один у себя в кабинете в Смольном.
Ленин (говорит по телефону). Соедините меня с редакцией «Правды»… Редакция «Правды»?.. С вами говорит Ленин. Кто у телефона?.. Здравствуйте, товарищ… А здесь никого не было, мы только что вернулись с фронта. Вот о чем я хотел поговорить с вами, товарищ. Мне бы хотелось, чтобы «Правда» писала о героическом опыте простых, заурядных людей. Надо найти толковых работников, умных и чутких, которые смогли бы быстро, а главное, верно схватывать действительность; очень важно, например, поговорить с обыкновенным, простым солдатом, понять, о чем этот солдат думает, взять от него самое главное, нужное, решающее и толково, по-русски написать об этом в газете… Вот-вот. Мне тоже кажется, что это очень важно. Вот и все пока. До свидания, товарищ. (Прохаживается по комнате, потом опять подходит к телефону. Снимает трубку.) Не знаете ли вы, что Сталин — у себя или нет?.. А где он?.. Узнайте и сообщите мне. Только, пожалуйста, товарищ, не давайте продолжительного звонка, здесь спят.
Звонок телефона.
(По телефону.) В штабе?.. Соедините меня со штабом… Это штаб?.. Передайте товарищу Сталину, что его просит к телефону Ленин… (Ждет.) Я не оторвал вас от работы?.. Вот в чем дело. Я прочел ваш проект «Декларации прав народов». Отношусь к нему так: эта «Декларация прав народов» является началом уничтожения расового и национального неравенства на земле. И каждому понятна: и киргизу, и кабардинцу, и чувашу — каждому простому человеку она понятна. Этот документ подпишем вместе. Надо как можно скорее разослать по всей стране. Вы что сейчас делаете?.. Отправляете отряды?.. Как проводите людей, приходите ко мне… Нет-нет, не беспокойтесь, я не лягу. Нет смысла. Утро уже… Вот именно. Пропустили все сроки. (Смотрит на часы.) Половина седьмого. Ну вот видите… И, кроме того, масса дел, а решать надо сейчас… Совершенно верно. Жду вас. (Садится у стола, работает.)
Картина пятаяФасад Смольного. Решетка. Вход. Группа моряков во главе с Дымовым меняет караул. У костра греются сонные солдаты. Петербургский рассвет.
Солдат у костра. Балтика, который теперь час?
Дымов. Тридцать семь минут седьмого утра.
Солдат у костра. Спасибо за службу, Балтика.
Дымов. Служу трудовому народу, пехота.
Солдат у костра. Я не пехота, а кавалерия.
Дымов. Кавалерия обязана мчаться вперед.
Солдат у костра. Ждем приказа Военно-революционного комитета.
Дымов. В таком случае извините.
Солдат у костра. Будьте спокойными!
Проходит комиссар по топливу.
Пропуск?
Комиссар показывает пропуск.
Проходите, товарищ комиссар.
Комиссар проходит. Входят Надя и Катя.
Катя (Наде). Вот и пришли, а зачем шли, не знаю. Разговаривай сама с матросами, я не буду.
Надя. Что же ты, немая?
Катя. А ты какая?
Надя. Трудно тебе спросить? Так и так.
Катя. А тебе трудно?
Дымов. О ком тоскуете в такое раннее утро, ненаглядные мои?
Катя. Вы это оставьте, товарищ матрос, шутить завтра начнем.
Дымов. Могу подождать. Но скажите, а по какому делу вы пришли?
Входит группа рабочих.
Рабочий. Мы — Выборгская сторона.
Дымов. У вас на лбу не написано. Пропуск.
Рабочий дает пропуск.
Один на всех? Проходите, Выборгская.
Рабочие проходят.
Катя. Вот ее муж с вечера сюда к вам пришел и не вернулся.
Дымов. Очень странно. Ушел с вечера и не вернулся. Я вот пятый год из дому ушел и никак не могу вернуться. Сам поражаюсь, что такое!
Надя. Муж мой тоже два года девять месяцев на войне пропадал.
Входят рабочие.
Рабочий (показывая пропуск). Союз кожевников.
Дымов. Проходи, союз кожевников.
Рабочие проходят.
(Наде). Муж ваш… К сожалению, не слыхал, незнаком с ним.
Надя. Дяденька, сам подумай, ведь он только с позиций явился и опять ушел.
Дымов. Это, конечно, неприлично.
Катя. Вот уж эти матросы. Все шутите.
Дымов. У меня мама ласковая была, с тех пор хожу веселый.
Голос. «Аврора» идет.
Проходит группа матросов с «Авроры».
Дымов. Проходи, «Аврора».
В это время появляется группа крестьян.
Дымов (останавливая матроса Володю). Папаше Володе сердечное почтение! Альбатросов своих узнавать не хотите?
Володя. Извини, товарищ Дымов, я, кажется, засыпать на ходу начинаю.
Входят меньшевики.
Дымов (останавливает меньшевиков). Пропуск. Предъявите пропуск, товарищ.
Меньшевик протягивает пропуск.
Никогда мы вас не пропустим.
Меньшевик. Мы сейчас уполномочены Викжелем.
Дымов. Вы можете быть уполномоченными самим господом богом… и богоматерью… но мы вас не пропустим никогда.
Меньшевик. Ах так! Так передайте вашим верхам, что, пока они находятся у власти, не сдвинется с места ни один паровоз.
Дымов. Прения прекращаю. (Охране). Проводите этих господ до их ландо.
Меньшевик. Я ухожу, подчиняясь насилию.
Меньшевики уходят.
Дымов (Володе). Отчего у вас такой унылый вид, дядя Володя?
Володя. Говорил я: стреляйте юнкеров. Пожалели, на честное слово отпустили.
Дымов. А где вы видите юнкеров?
Володя. Не сегодня, так завтра они нам устроят представление… Полный город буржуев… Это кошмар, сколько в Питере буржуев…
Дымов. Володя, не делайте паники. Скоро подсчитаем всех буржуев. Вы будете главным счетоводом.
Общий смех. Матросы уходят в Смольный. Появляется Самсонов.
Ты куда, Самсонов?
Самсонов. Я по поручению Ленина отправлял на фронт снаряды и сейчас направляюсь туда же.
Дымов. Нам не суждено с вами расстаться, сменюсь — и тоже отправлюсь на фронт. До свидания.
Самсонов. Ты все такой же.
Дымов. Умру с улыбкой на устах. (Крестьянину.) Папаша, вы куда?
Крестьянин. Занятия еще не начинались?
Дымов. Занятия, папаша, с двадцать пятого октября не прекращаются.
Крестьянин. Денно и нощно?
Дымов. Денно и нощно, папаша… Говорите, куда вы идете?
Крестьянин. Мы новгородские.
Дымов. Депутаты, делегаты? Бумажки при вас есть?
Крестьянин. Как же… Ефим… Вот. (Достает бумагу.) Вот волостной приговор.
Дымов. Фу ты, какая реляция!
Крестьянин. Восемьсот и пять подписей. Мы к Ленину уполномоченные.
Дымов (возвращает бумагу). Прошу входить.
Крестьянин (Дымову). А Ленин здесь?
Дымов. Здесь.
Крестьянин. Мужики, идите сюда.
Крестьяне пошли.
Дымов (товарищам). Спозаранку мужик пошел! Сколько их идет сюда!.. Сама сыра земля подымается… (Увидел, что Катя и Надя стоят в стороне). А вы все еще горюете? Ведь это вам революция рабочих и крестьян, а не что-нибудь такое из древней истории.
Надя. Милый человек, дай нам найти его.
Дымов. Кого?
Надя. Ивана Шадрина, солдата.
Дымов. А, Иван Шадрин… Что за человек! Такую хорошую даму заставляет убиваться. Милые мои, что же мне с вами делать? Тут Шадриных тысячи.
Надя. Мы его сразу увидим. Шадрин один. Ты только пусти нас.
Дымов. Со всем сердцем, но какой толк? Может быть, он службу где-нибудь несет, как я.
Катя. Нет, он в отпуску.
Дымов. Теперь вся Россия в отпуску… Как быть с вами? (Товарищам.) Пропустить, что ли? Пусть поищут…
Надя. Мы тихо пройдем, сторонкой.
Один из охраны. Вреда они не принесут, но не полагается.
Дымов. Идите… Жаль мне вас… Еще плакать будете тут. А на матроса соленая вода действует ошеломляюще.
Входят красногвардейцы, солдаты во главе с Шадриным.
Надя (увидела Шадрина). Вот он сам… Вот он идет… Иван! Иван!
Дымов. Не надо шуметь. Порядочек.
Надя. Да вот он!
Дымов. А я его, оказывается, знаю. Шадрин, к тебе родня пришла.
Надя. Иван!
Шадрин. Вот тебе раз! Ты тут зачем?
Вбегает молодой солдат.
Молодой солдат (Шадрину). Товарищ командир, все собрались, вас ждут.
Шадрин уходит с молодым солдатом. Надя бросается вслед за ним, но ее не пускают. Появляется Чибисов. Катя бросается к Чибисову.
Катя. Николай, я знаю, вы на фронт уходите. Ну вот. Я плакать не стану, как Надежда… За нас не беспокойтесь. Не пропадем.