Телефон зазвонил так резко, что адвокат вздрогнул. Секунду он не мог сообразить, что к чему.
– Это Салахов.
– Здравствуйте, Юрий Арсеньевич. Рад слышать.
– Есть новости?
Артем, несмотря на предупреждения Динары, все-таки взялся за это дело. Господин Салахов был выгодным клиентом, но главное заключалось в другом. Анна, жена Салахова, вдруг заинтересовала Артема. Ему захотелось распутать клубок противоречий, который представляла собой эта женщина.
– Есть, Юрий Арсеньевич. Вам рассказать при личной встрече или можно по телефону?
– Говорите сейчас!
Голос Салахова прерывался от волнения.
– Хорошо. – Артем помолчал. – Ваша жена, кажется, собирается приобрести загородный дом. Она несколько раз посещала агентство «Самсон», которое занимается недвижимостью.
– Бог мой! Зачем ей дом? – удивился Салахов. – У нас уже есть дом! Но она… еще ни разу в нем не бывала. Ее это не интересует.
– Ну… можно предположить, что Анна Наумовна хочет иметь дом, о котором вы не будете знать.
– Вы так думаете?
– Я предполагаю, – с нажимом ответил Артем. – Это возможно… но не обязательно. Поступки людей трудно поддаются объяснениям.
– Тем более поступки моей жены, – вздохнул Салахов.
Артем почувствовал, что Юрий Арсеньевич не против излить душу. Он устал от собственного молчания, глубоких внутренних переживаний, которые вынужден держать в себе.
– А сколько лет вашей супруге?
– Пятьдесят один… – едва слышно ответил господин Салахов. Его поразило сказанное адвокатом. Анна собирается покупать дом! Но почему она все скрывает?
– Странно…
– Что? Да, она старше меня.
– Простите, я не то хотел сказать! – растерялся Артем. – Она показалась мне молодой женщиной. Ваша жена прекрасно выглядит!
– А? Да, конечно…
– За ней следит какая-то дама.
– Вы шутите? – удивился Салахов.
– У меня пока мало данных, чтобы сообщить, кто и почему следит за вашей женой, но такой факт имеет место. Я видел женщину в машине у вашего дома.
– Час от часу не легче! Вы не представляете себе, Артем, как я рад, что обратился к вам, – вздохнул Салахов. – У меня тоже есть новость. Кто-то послал мне анонимное письмо. Оно касается Анны.
– Какого содержания?
– Сейчас… я прочитаю.
Господин Салахов прочитал Артему полученное накануне письмо; адвокат выслушал, не перебивая.
– К сожалению, подобное невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть, – сказал он.
– Это понятно… Но кто его написал? И зачем?
– Очевидно, кто-то стремится внести разлад в вашу семью. Кому это может быть нужно?
– Не представляю себе! – воскликнул Салахов. – Мы много лет провели за границей. Приезжали ненадолго и снова уезжали. Я давно не виделся с друзьями, с родителями отношения натянутые… Мама не любит Анну, считает, я испортил себе жизнь, женившись на ней. Но писем она бы писать не стала. А еще… Не знаю! Просто ума не приложу.
Артем, как мог, успокоил Юрия Арсеньевича, и они попрощались. Пора было ехать домой. Динара уже заждалась. Интересно, удалось ли ей выдворить собаку?
Дома Пономарева ожидала еще одна новость.
Собаки в квартире не оказалось, зареванные близнецы утешались на кухне шоколадом и пастилой, а Динара с компрессом на голове устроилась у телевизора.
– Ты себе не представляешь, чего мне это стоило! – со страдальческим выражением на лице пожаловалась она. – У нас с тобой не дети, а дикие варвары!
Артем придерживался такого же мнения, поэтому не стал возражать и отправился в душ. Выйдя, он ощутил легкое чувство голода. На кухне царил полнейший разгром. Ужина не было.
– Это даже к лучшему, – пробормотал он, наливая себе минеральной воды. – Если тенденция сохранится, удастся сбросить пару лишних килограммов.
Он выпил воду, вздохнул, окинул взглядом Марка и Марту, которые объелись сладостей и осоловели.
– Умываться и спать! – заявил он тоном, не терпящим возражений. – Быстро!
Дети побрели в ванную, где процесс умывания прошел мирно и, на удивление, тихо. Артем проводил их в детскую, уложил и выключил свет. «Ну, на сегодня все!» – с облегчением подумал он.
Не тут-то было! Динара, у которой разболелась голова, потребовала, чтобы он сделал ей массаж щиацу.
– Твои дети кого угодно доведут до нервного срыва, – ворчала она. – Бедная Зоя Петровна! Надо увеличить ей зарплату.
– Я не против, – ответил Артем, мечтая о сладких объятиях сна, как путник в пустыне мечтает о глотке прохладной воды.
Увы! Ему не стоило на это рассчитывать. После массажа Динаре стало легче: головная боль утихла, и супруга решила поделиться с ним последней новостью.
– Сегодня доберманы профессора чуть не загрызли Людмилу! – выпалила она, делая большие глаза и держась за сердце. – Ее спасло чудо!
– Какую Людмилу? – не понял Артем, засыпая на ходу.
– Авдееву! Ты что, соседей не знаешь? – возмутилась Динара. – И вообще, о чем ты думаешь? Ты меня не слушаешь!
– Конечно же, я знаю Авдееву. Просто у меня глаза слипаются, а соображение отключилось еще полчаса назад.
– Так включи его!
И Динара подробно рассказала мужу о том, что Альвиан Николаевич почему-то выпустил собак одних, а сам задержался в квартире. В это время возвращалась с работы Людмила Станиславовна, и доберманы вдруг на нее набросились. К счастью, рядом оказался Фарид Гордеев. Он отвлек собак на себя и велел Авдеевой бежать в подъезд. Людмила, боясь, что собаки расправятся с Фаридом, начала колотить в дверь профессора и вопить, чтобы он забрал их. Альвиан Николаевич тут же вышел, но Таната и Керы уже и след простыл. Фарид так испугал доберманов, что они убежали куда глаза глядят, и профессор потом целый час искал их и звал.
– Нашел? – спросил Артем, проваливаясь в сон.
– В сквере! – захихикала Динара. – Представляешь? Этот Фарид просто герой! Как он с ними справился?
– Сегодня не день, а собачья эпопея какая-то, – пробормотал бывший сыщик.
И это было последнее, о чем он успел подумать перед тем, как заснул.
ГЛАВА 12
В отличие от господина Пономарева, его соседка, Людмила Станиславовна Авдеева, никак не могла заснуть. Ужасное происшествие выбило ее из колеи. Оскаленные собачьи пасти, из которых капала слюна, желтые клыки и бешеные глаза так и стояли перед ней. До сих пор было непонятно, каким чудом ей удалось выжить.
«Зачем держать в доме таких кошмарных тварей? – спрашивала она себя. – Вечером страшно выходить во двор! А когда задерживаешься на работе, то не дает покоя мысль, что Рубен выпустил своих доберманов, и они бегают вокруг дома, невидимые в темноте. Просто ноги подкашиваются от страха. У Пономаревых дети – неужели они не боятся, что в один прекрасный момент эти злобные псы могут наброситься на близнецов?»
Авдеева думала, что все жильцы боятся доберманов. Оказывается, не все! Фарид Гордеев, например, не только не испугался, но еще и загнал Таната и Керу к черту на куличики. Интересно, как ему это удалось? Профессор еле нашел собак.
Людмила Станиславовна вдруг поймала себя на том, что ей приятно вспоминать о Фариде. Ей повезло, что он как раз тоже откуда-то возвращался. Страшно подумать, что могло бы случиться, если бы не он!
Авдеева посмотрела на свои руки – они все еще дрожали. Как она испугалась! Собаки так рычали и кидались на дверь подъезда! Людмила подумала, что они изорвут Фарида в клочья, и бросилась к профессору. Надо сказать, Альвиан Николаевич не был в восторге, но поспешил на выручку. Кто же мог ожидать, что его помощь понадобится не Гордееву, а Танату и Кере?
Людмила Станиславовна вспомнила Никитского, в которого так безнадежно была влюблена, и вздохнула. А как бы он повел себя в подобной ситуации? Вот так сразу и не ответишь. Она задумалась. Сомнительно, чтобы Дмитрий Сергеевич стал рисковать собой из-за женщины. Да, он был галантным кавалером, но и только. Он умел и любил говорить комплименты, увлечь даму, ухаживать за ней. Но экстремальные обстоятельства могут открыть в человеке то, что до того оставалось надежно упрятанным. Именно в такие моменты и проверяется характер.
Ее роман с директором «Альбиона» закончился, так, фактически, и не начавшись. Но Людмила Станиславовна не жалела об этом. Она решила, что теперь ни о чем и никогда жалеть не будет. Совсем! И ей стало легко. Большая часть жизни прошла, и предстояло достойно прожить остаток. О любви Авдеева уже не мечтала. Разве она знает, что это такое? Теперь, наверное, и не узнает.
Ее наставница, Берта Михайловна Эдер, ушла в мир иной, и посоветоваться Людмиле было совершенно не с кем. Да и о чем советоваться? Если о приготовлении варенья или пирогов, так на это есть поваренные книги.
С Динарой у них близкие отношения не сложились. Та сначала училась, потом углубилась в новую работу, возилась с детьми, почти все свободное время проводила с мужем … Словом, госпожа Авдеева не имела задушевной подруги. Может, это и к лучшему.
В последнее время она сошлась ближе с одной из сотрудниц «Альбиона», Галиной Яковлевой. У них было много общего – отсутствие детей, сложные отношения с мужем, одиночество. Галине Павловне по натуре замкнутой, не нравилось перемывать кости окружающим и строить глазки мужчинам. Изредка они с Людмилой ходили в кафе, на выставки. Примерно полгода назад Людмила стала замечать, что приятельница часто задумывается, стала нервной и раздражительной. Галина Павловна молчала, а Авдеева сама не расспрашивала. Зачем лезть человеку в душу? Захочет – сама расскажет.
Так и произошло. В один из вечеров, когда за окнами шел бурный весенний дождь, а в кафе было тепло, горели неяркие лампы, пахло пирожками с повидлом, Людмила и Галина разговорились. Яковлева рассказывала, как ей трудно с мужем, какой у него нелегкий характер… и вдруг расплакалась.
– Я больше не могу, – всхлипывала она. – Живу в постоянном страхе. В каком настроении Игорь придет с работы? Что ему в очередной раз не понравится? Это такое напряжение, такая… нервотрепка, просто не передать!
– Я знаю, – просто сказала Людмила. – Я знаю.
Они долго рассказывали одна другой о своих огорчениях, пока поток жалости к себе не иссяк.
– У меня такой стресс, – сказала Галина Павловна, – что я потеряла сон. И еще… Мне кажется, что кто-то хочет меня убить. Я даже знаю, кто!
Госпоже Авдеевой стало страшно. Пришли на ум давно забытые сны. Когда-то, почти десять лет назад, она бегала гадать к Динаре. Тоже было невмоготу носить в себе возникшее невесть откуда беспокойство. Она хорошо понимала Галину, слишком хорошо.
– Но за что тебя убивать? Должна же быть причина!
– Понятия не имею… Наверное, есть причина, – согласилась Яковлева. – Мне она неизвестна. Впрочем, это могут быть мои выдумки. Нервы! Болезненные фантазии…
Авдеева покачала головой.
– Как бы там ни было, лучше принять меры.
– Но что я могу сделать?
– Нужно посоветоваться со специалистом.
– Идти в милицию? Да меня на смех поднимут! – возразила Галина Павловна. – Скажут, идите лучше к психиатру.
– Нет, нужно обратиться к частному лицу – хорошему сыщику или адвокату.
– Я никого не знаю.
И тут Авдеевой пришло в голову, что ее соседи, Пономаревы, оба адвокаты, и, говорят, неплохие. А Артем еще и бывший сыщик. Как раз то, что надо! И Людмила Станиславовна посоветовала приятельнице обратиться к господину Пономареву.
– По крайней мере, он тебя внимательно выслушает и, может быть, что-то посоветует.
– Ты думаешь? – засомневалась Яковлева.
– Просто уверена! Обязательно сходи к нему. Можешь сослаться на меня. Мне он когда-то очень помог.
И Галина Павловна согласилась.
– Ну, как? – поинтересовалась Людмила, узнав, что приятельница вчера встречалась с адвокатом.
– Он действительно бывший милицейский сыщик?
– Да. Ты что, сомневаешься?
– Нет… наоборот, он произвел хорошее впечатление. Такой внимательный.
– Ты все ему рассказала?
– Почти.
– А вот это напрасно! – рассердилась Людмила Станиславовна. – Если Артем Михайлович не будет располагать всеми необходимыми сведениями, он не сможет тебе помочь. Ничего от него не скрывай!
– Не могу же я зря наговаривать на человека?! – горячо возразила Яковлева. – У меня нет никаких доказательств. Одни только подозрения. Я даже тебя не хочу в это впутывать.
– Ну, положим, меня ты уже впутала!
– Ничего подобного! Пока ты не знаешь, тебе ничего не грозит. Слышала, что такое нежелательный свидетель? Если он меня все-таки убьет, то потом обязательно и до тебя доберется.
– А я при чем? – пристально глядя на Галину, спросила Авдеева. На миг ей показалось, что подруга действительно не в себе.
– Ты можешь его выдать.
– Хватит выдумывать всякую ерунду! – рассердилась Людмила Станиславовна. – Давай лучше сходим в кафе. Так хочется пирожных со сливочным кремом!
Больше к этой теме они не возвращались. Галина Павловна немного повеселела, и Людмила решила, что у нее все уладилось.
Сегодняшнее нападение собак почему-то заставило ее вспомнить о том недавнем разговоре. А что, если… Да нет! Она же ничего не знает! Галина так ничего ей и не сказала.
И все же госпожа Авдеева набрала номер приятельницы.
– Галина! Как у тебя дела?
– Людочка! – обрадовалась Яковлева. – Я как раз о тебе думала. Почему не спишь так поздно?
– Девичья бессонница, – пошутила Людмила. – Меня чуть собаки не загрызли! Огромные, злющие доберманы. Если бы не один человек, ты бы со мной сейчас не разговаривала.
– Какой ужас! Они тебя не покусали?
– Бог миловал. Этих псов держит наш сосед. Фамилия Рубен тебе ни о чем не говорит?
Галина Павловна помолчала, собираясь с мыслями.
– Нет, а что?
– Альвиан Николаевич Рубен, профессор истории, автор нескольких книг о тайнах погибших цивилизаций.
– Первый раз слышу. А почему ты спрашиваешь? Это его собаки на тебя набросились?
– Ага.
– Кошмар! Интеллигентный мужчина, а допустил такое безобразие! Собаки должны гулять в намордниках. Так ему и скажи.
– Уже сказала! – Авдеева немного помолчала. – Ты точно его не знаешь?
– Да нет же, клянусь тебе! История – не мое хобби. И собак я терпеть не могу, особенно больших. Не представляю, как их можно держать в городских квартирах. Люди такие чудаки…
Юрий смотрел на Анну, стараясь уловить в ее выражении лица, жестах, голосе, словах нотки фальши. Это ему не удавалось. Она вела себя как ни в чем не бывало – улыбалась, рассказывала, как провела день. Но ни о загородном доме, ни об агентстве «Самсон» в этом рассказе не было ни слова.
Анна налила в стаканы молоко. Господин Салахов поморщился.
– Не люблю молоко.
– И напрасно! – весело возразила Анна. – Это напиток молодости. Клеопатра купалась в молоке. А эта женщина знала, что делает!
– Надеюсь…
– Ты что, дуешься? – сделав невинные глаза, спросила она.
«Зачем ей дом? – думал Юрий. – Эта квартира достаточно велика и благоустроена, чтобы Анна чувствовала себя свободно и могла заниматься, чем хочет. У нее отдельная комната, компьютер. Я в ее дела не вмешиваюсь… К тому же квартира в театральном доме в полном ее распоряжении. Может быть, Анне хочется уединиться, побыть на природе? Но на этот случай есть загородный дом…»
Он так увлекся этими размышлениями, что пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Ты бы хотела провести выходные за городом? Съездим в Ораниенбаум? Там красивые места…
– Природа? – удивилась Анна. – Тебя потянуло в лес? Или на повестке дня сельская идиллия? Экзотика по-русски.
Юрий вздохнул. Увы, он не ошибся! Анна не особенно тосковала в отсутствии лугов, грибных подлесков и речных плесов. Иными словами, к природе она была почти равнодушна. Только море она любила! Море, тропические фрукты и всякие заплесневевшие развалины.
– Тебе не хочется? – снова спросил Юрий.
Анна посмотрела на него долгим взглядом, от которого у супруга холодок пробежал по коже. Черт возьми! Он до сих пор не научился чувствовать себя спокойно, когда она так изучала его своими глазами цвета сливы. Юрий понимал: в такие моменты Анна внутренне оценивает его и принимает какие-то решения. Ему не хотелось думать, как он выглядит и что это за решения.
В спальне, у изголовья кровати, она поставила маленькую статуэтку, потемневшую от времени. Фигурка представляла собой отвратительное зрелище – трехликую женщину. На лицах застыло такое выражение, что Юрия пробирал озноб. Ему становилось жутко. Хотелось спрятать статуэтку подальше. Он не мог признаться себе, а тем более Анне, что боится спать в комнате, где стоит трехликая женщина. Во-первых, это глупо, а во-вторых, смешно. Он бы и сам с удовольствием посмеялся – какая-то фигурка вызывает у него страх! Анна не обращает на нее никакого внимания, спит, как младенец. Последнее обстоятельство задевало самолюбие Юрия сильнее всего.
– Что это за статуэтка? – спросил он на третий день после того, как трехликая дама появилась в их спальне.
– Геката, – ответила Анна вскользь, не пускаясь в объяснения.
– Откуда она у тебя?
– Принесла из своей квартиры. Мы ведь уезжаем? Я хочу взять ее с собой.
Юрий не стал возражать. Это произошло перед самым отъездом в Англию. Анна повсюду таскала фигурку с собой и неизменно ставила ее у изголовья. Таинственная Геката наводила на Юрия черную меланхолию, и он вздыхал с облегчением, когда ему предстояли деловые поездки. По большей части Анна отказывалась сопровождать его, и Юрий ночевал в гостиничных номерах или в своей петербургской квартире. Отсутствие трехликой «красавицы» действовало на него благотворно: сон был спокойным и безмятежным. Но это продолжалось недолго. В разлуке с Анной Салахов чувствовал себя, как сорвавшийся с якоря корабль, и начинал неотрывно думать о встрече.
«Почему ей не живется, как обычной женщине? – думал он об Анне. – Ходила бы по магазинам, покупала тряпки и безделушки. В конце концов, занималась бы теннисом или йогой. Посещала бы тусовки, где можно посплетничать. Чего ей не хватает? Я люблю ее, как далеко не каждый муж любит свою жену, ни в чем не отказываю, потакаю всем капризам… Чего она ищет?»