— Я только что из театра. Отличный спектакль. Спасибо.
— Тебе понравилось? — изумился Олег, который в свое время едва высидел до конца этой «водной феерии».
— Класс, — подтвердил Марат. — И актеры — отличные ребята. Я теперь вместе с ними буду заниматься.
— Чем? — окончательно запутался Олег.
— Естественно, подводным плаванием, — спокойно проговорил Марат. — В Олимпийском есть секция. Они все там обучались. Пройдешь курс — и дают международный сертификат. И Валькирия туда тоже ходит. Теперь вместе с ней плавать будем.
— Ясно, — подивился Олег, насколько по-разному люди порою воспринимают одни и те же явления.
— Ты настоящий друг, — совсем растрогался Марат. — После того как вы поговорили с Валькирией, она стала совершенно правильно меня понимать.
— В таком случае с тебя причитается, — ухватился за повод Олег.
— Проси, чего хочешь, — проявил широту души Марат.
— Ловлю на слове, — скороговоркою произнес Олег. — Мне завтра к половине девятого нужны твой джип, Убейволк и ты сам.
— Круто берешь, браток, — несколько скис Ахметов.
— Если не можешь, говори прямо, — предупредил Олег. — Тогда будем выкручиваться сами. Дело серьезное и отлагательств не терпит.
— А чего такое? — начал допытываться Ахметов. — Понимаешь, сам по себе джип не проблема. У моего предка их много. Я тоже за ради Бога. А вот с Олесем сложней. Он обычно отца сопровождает. И уж если я буду просить его для личных целей, то мне нужно знать подо что.
— Под Ингу Турундаевскую. — И, понизив голос до шепота, Олег вкратце обрисовал ситуацию.
— Под это проси все, что угодно, — оживился Ахметов. — Я такие дела люблю. Правильно, что мне позвонил. Олеся, конечно, возьмем. Без него нам не обойтись. Но и я постараюсь.
— Все постараемся, — обобщил Олег.
— Школу, выходит, прогуливаем? — на всякий случай решил уточнить Марат.
— Ну, — подтвердил Олег. — Где встречаемся?
— Чтобы из школы не засекли, давай на Садовом кольце. У круглосуточного магазина, — сказал Марат. — Джип тот же самый возьму. Он у меня, видать, счастливый.
— Договорились.
Олег повесил трубку.
Чуть позже его посетили сомнения. «А вдруг это все-таки не Герасим Евтушенко? — размышлял он. — Кто его знает, из-за чего в самом деле Пашков слышал пение «ведьм»? Да и «ведьмы» ли у него в башке пели? Припремся на чужую дачу. Олесь там одной своей жуткой физией половину писательского поселка перепугает. Отступить, пока не добудем веских доказательств? Но если Инга действительно там и с ней за это время что-нибудь произойдет? Нет, надо действовать».
Всю ночь Олега мучили кошмары. Ему снились три ведьмы. Они с жутким воем кружили у огромного костра, над которым бурлил гигантский черный от сажи чан. В чане кипело вонючее зелье. Ведьмы с пронзительным хохотом откупоривали одну за другой бутылки вина из погреба покойного писателя. Алое, как кровь, вино густыми струями лилось в чан. Рядом стоял Олесь Убейволк в роли тени отца Гамлета. Время от времени он почему-то выкрикивал слова своего вероломного брата, короля Клавдия: «Не пей вина, Гертруда!» Потом из бурлящего чана появилась Инга Турундаевская в снаряжении для подводного плавания. За спиной у нее висели кислородные баллоны. Инга простерла руки к Олегу и голосом его мамы, Нины Ивановны, потребовала:
— Олежка! Сейчас же вставай! Ты проспал!
— Сейчас, сейчас, Инга! — подскочил на кровати Олег.
— Какая Инга? — удивилась мать.
— Да так. Мне приснилось, — уже окончательно пробудился сын. — Сколько времени?
— Восемь, — ответила мать. — Ты что, забыл поставить будильник?
— Видимо, да, — кинулся в ванную мальчик.
До встречи с ребятами у него оставалось всего полчаса.
Когда, запыхавшись, он подбежал к круглосуточному магазину, все уже сидели в джипе. Изборожденный шрамами Убейволк был за рулем.
— Лешка, адрес выяснил? — первым делом обратился Олег к Пашкову.
— Порядок, — заверил тот. — Вот, — извлек из кармана бумажку он. — И даже телефон есть.
— Зачем телефон? — не дошло до Олега.
— Так когда будем подъезжать, звякнем по мобильному. Попросим ту самую вдову. Нам, конечно, скажут, что ее нету, но мы выясним, что там кто-то находится. Или, наоборот, что на даче пусто.
— Может, прямо сейчас и звякнем? — извлек из кармана трубку Марат.
— Давай, — взял телефон Пашков.
На даче покойного писателя подошли почти сразу.
— Будьте добры Ксению Петровну, — потребовал Лешка. — Как нет? — после короткой паузы спросил он. — В городе? Ну, ладно. Я позвоню ей на квартиру.
Он вернул телефон Марату.
— Ну что? — посмотрели на Лешку остальные.
— Мужик какой-то. Но точно не Евтушенко. Голос другой.
— Жмем в Переделкино, — распорядился Марат.
Олесь рванул с места и, набирая скорость, помчался к Минскому шоссе.
— Слушай, Олег, — обратился к нему Марат. — Ты обещал рассказать, как вы на Евтушенко вышли.
Олег замялся и посмотрел на Лешку.
— Теперь уже можно, — махнул рукой тот. — Видите ли, ребята, за несколько дней до того, как украли Наташкину маму, у меня в голове вдруг ни с того ни с сего ведьмы запели. Те же самые, что потом пели в спектакле.
— Че-его? — уставились на него все, кроме Олега.
Даже выдержанный Олесь обернулся, едва не врезавшись в едущий впереди трейлер.
— Смотри за дорогой! — заорал Марат. — А то мы, вместо того чтобы Ингу спасать, сами на тот свет отправимся.
Но Олесь уже сманеврировал.
— А Евтушенко-то тут при чем? — допытывался въедливый Темыч.
— Евтушенко живет прямо надо мной, — продолжал Лешка. — А Сашок приборчик нашел. На секретном заводе. И вот, видимо, эта штука на меня так подействовала, что я умудрился чужие мысли прочесть. А так как Евтушенко в это время обдумывал, как с помощью ведьм украсть Ингу, то я…
— Слушай, Лешка, — не выдержал Марат. — По-моему, у тебя просто крыша поехала.
— У него-то поехала, — поддержал Темыч. — А мы теперь премся неизвестно куда и непонятно зачем.
— Погоди, Темка, — вмешался Олег. — Все не так просто. Дайте я расскажу по порядку.
И он постарался как можно более стройно изложить свою версию.
— Полный бред, — выслушав его, произнес Марат. — Но логика мне нравится.
А мужественный Олесь Убейволк добавил, что «в жизни бывают еще и не такие истории». Что касается Темыча, то он мрачно молчал.
Потыркавшись в московских пробках, а затем поплутав по Переделкину, вся компания сорок минут спустя подъехала к даче покойного писателя.
— Остановимся за углом, — сказал Убейволк. — В таких делах лишний раз светиться нечего. Теперь так, ребята, — строго поглядел он на всю компанию. — Слушать только меня. Без моего разрешения ни шагу. Я за вас тут головой отвечаю.
— Давай, Олесь, командуй, — уже впал в азарт Марат. — Мочи нет больше ждать.
Он хотел вылезти из машины, но Олесь взглядом пригвоздил его к месту.
— Сказано ведь. По плану. Сперва надо договориться. И распределить роли. Значит, вы сейчас сидите тут. А я иду на разведку. Надо оценить положение.
Олесь вышел из машины и огляделся. Длинная улица поселка была совершенно пуста. Охранник двинулся под холодным моросящим дождем к воротам дачи. Огромный участок густо зарос деревьями и кустарником. Вдоль забора тянулась плотная живая изгородь. Летом за этими зарослями дом наверняка разглядеть было невозможно. Но сейчас листва облетела, и в глубине участка отчетливо виднелось большое двухэтажное деревянное здание.
Олесь отворил калитку и исчез из поля зрения ребят. Теперь оставалось только ждать.
— Эй, смотрите, — шепнул Пашков.
Из ворот, за которыми только что скрылся Олесь, вышел какой-то мужчина в куртке и с большой спортивной сумкой, висевшей у него на плече. Не обратив никакого внимания на джип, мужчина пустился быстрым шагом по улице.
— Кто это? И куда он? — озадаченно произнес Олег.
— Лучше подумайте, что он сделал с Олесем, — мрачно откликнулся Темыч.
— Спокуха, — ответил Марат. — Такой с нашим Олесем ничего не сделает.
— Да он явно в магазин намылился, — сказал Пашков. — Мы ведь мимо него проехали. Сами не видели?
— Мне не до магазина было, — угрюмо изрек Темыч. Он в глубине души серьезно опасался осложнений.
Еще немного погодя из калитки вынырнул целый и невредимый Убейволк. Повертев головой в разные стороны, он вернулся к машине.
— Леш, набери-ка их номер, — коротко распорядился бывалый охранник.
Пашков позвонил на дачу. Трубку никто не поднял. Олесь остался очень доволен.
— Похоже, он там один, — имея в виду только что ушедшего мужика, отметил он. — Видели? С сумкой такой…
Ребята кивнули.
— Надо по-быстрому, — продолжал Олесь. — Ты, — ткнул он в грудь мелкого Темыча, — сиди здесь.
Ребята кивнули.
— Надо по-быстрому, — продолжал Олесь. — Ты, — ткнул он в грудь мелкого Темыча, — сиди здесь.
— Почему это я здесь? — немедленно запротестовал тот.
— Потому что, если мы через час не появимся, именно ты вызовешь подмогу. На, держи, — и Олесь сунул ему собственный телефон. Затем написал на клочке бумаги номер. — Когда мы уйдем, запрешь все двери, — продолжал охранник. — В машину ни под каким видом никого не пускай. Вопросы есть?
— Нет, — откликнулся Темыч.
— Тогда вперед, — скомандовал остальным Убейволк.
Ребята вошли на участок и почти бегом направились к дому. Уже на подходе к нему Олесь нырнул в кустарник.
— Заходим с другой стороны, — пояснил он остальным. — Там тоже дверь есть.
Это был вход с веранды. Олесь, заговорщицки подмигнув ребятам, извлек из кармана отмычку и поковырялся в замке. Дверь покорно отворилась.
— Стоять тут и пока не двигаться, — скомандовал охранник и, тщательно вытерев ноги о половик, исчез в доме.
Друзья застыли в напряженном ожидании. Дом утопал в глухой тишине. «Только бы успел! Ну, давай же, скорей возвращайся!» — мысленно поторапливали Олеся трое друзей.
Тот возник в дверном проеме столь же бесшумно, как и исчез.
— Пусто, — тихим голосом произнес он. — Вообще никого. Ни охраны, ни Турундаевской. Я все обошел.
Ребят охватило ужасное разочарование. Неужели они и впрямь ошиблись?
— А подвал-то? Подвал? — уставился на охранника Пашков.
— Разве он тут имеется? — спросил Убейволк.
— Обязательно, — кивнул Лешка. — Быстрее! Быстрее! — ринулся он было в открытую дверь. — Ежу ведь понятно. Именно там они Ингу и держат.
— Во-первых, тихо, — опустил ему на плечо тяжелую руку Олесь. — Во-вторых, вытри ноги. А в-третьих, показывай.
Лешка повиновался. Впрочем, дойдя до кухни, он вдруг сказал:
— Подвал отчетливо помню. А вот как мы в него входили, совершенно из башки вылетело. Я же тут был еще маленьким.
— Тогда вы, ребята, ищите, а я у входа покараулю, — принял решение Олесь. — Если свистну, тут же ко мне.
— Поняли, — сказал Олег.
Трое друзей рассыпались по первому этажу.
— Сюда! — послышался наконец голос Пашкова. — Это все-таки в кухне.
— Отставить крики, — немедленно вмешался Олесь.
— Эти гады его половиком прикрыли, — заговорил тише Пашков.
Откинув крышку квадратного люка, Лешка скользнул вниз. Ребята поспешили следом.
— А вот где тут выключатель находится, я до сих пор помню! — И, протянув руку куда-то влево, Лешка зажег свет.
Взорам ребят предстало большое помещение, стены которого были выложены кирпичом. Вдоль стен громоздились груды разнообразного хлама. В углу стояла старая раскладушка. На ней лежал человек в спальном мешке.
Олег первым достиг цели.
— Она, — кивнул он.
Это и впрямь оказалась Инга Турундаевская. Она крепко спала. Олег похлопал ее по щекам. Актриса на мгновение открыла глаза и, окинув ребят мутным взором, вновь погрузилась в глубокое забытье.
— Безнадега, — махнул рукой Марат. — Ее явно чем-то опоили. Придется нести.
— Прямо в спальнике? — почему-то именно этим заинтересовался Пашков.
— Так даже удобней, — кивнул Марат. — А ну, взяли, ребята. Один в ноги. Двое в голову.
Вообще-то Инга Турундаевская была не особо высокой и достаточно худой женщиной. Однако тащить ее спящую оказалось совсем нелегко. Во всяком случае, ребятам пришлось изрядно помучиться, прежде чем они подняли ее на кухню.
Там их ожидал сюрприз. Возле плиты уютно устроился на табуреточке Олесь Убейволк. Рядом с ним, на полу, лежал крепко связанный парень с кляпом во рту.
— Взял тепленького, — был лаконичен Олесь. — Не врали, Леш, твои голоса-то.
— Ну, я ведь не чокнутый, — с чувством собственного достоинства откликнулся Пашков.
Олесь склонился над Ингой.
— Цела, красавица?
— Только под балдой, — сказал Марат.
— Точно, — подтвердил Убейволк. — Ничего. Сейчас разберемся. Дай-ка свой телефон.
И, завладев Маратовым мобильным, он быстро сделал несколько звонков.
О дальнейшем ходе этого шумного дела Компания с Большой Спасской узнавала через Наташку и из газет. Евтушенко во всем признался. Именно он и организовал похищение Инги. Дело в том, что продюсер каким-то образом растратил часть денег, выделенных спонсорами на съемки фильма. Ситуация складывалась критическая. Тем более что спонсоры были сколь крутые, столь и бережно относящиеся к своим деньгам. Евтушенко уже боялся за собственную жизнь. Тут-то ему и пришло в голову, что дела еще можно поправить с помощью Инги.
Расчет Евтушенко был прост. Даже если на кругленьком счету, завещанном Инге банкиром Гохманом, не окажется нужной суммы, то родственники ее соберут. В крайнем случае, как полагал хитрый продюсер, недостающую часть денег на выкуп Инги внесут все те же спонсоры. Ибо без ее участия на фильме можно было ставить точку.
Словом, хитрый продюсер бил почти наверняка. Разумеется, в одиночку осуществить похищение он не мог. Для этого он нанял троих давно спившихся и безработных актеров, которые за сравнительно небольшое вознаграждение готовы были сделать все, что угодно. Побывав на нескольких репетициях у Прошечкина, Евтушенко понял, что лучшего случая, чем на премьере, ему не представится. Тем более что время уже поджимало.
На премьере все произошло именно так, как предполагала Компания с Большой Спасской. Вахтеру подсыпали в чай снотворное, и он попросту проспал всю вторую половину спектакля. Студентов связали и раздели. А сообщники Евтушенко, облачившись в костюмы ведьм, вполне сносно доиграли вторую половину спектакля. Кстати, эта троица, специально побывала на генеральной репетиции. Один из них даже заснял спектакль на видеокамеру, чтобы получше усвоить роли.
Правда, к концу представления, несмотря на всю суету, творившуюся на сцене, Турундаевская заподозрила неладное и чуть было не разоблачила самозванцев. Но именно в этот момент они вынесли ее со сцены. Затем Инге вкололи снотворное и, упаковав в мешок для мусора, погрузили в машину.
Пресса умалчивала лишь об одном. А именно, каким образом оперативникам удалось так быстро вычислить похитителя и место, где прятали Ингу. Эти сведения высокопарно именовались «следственной тайной».
Пашков по сему поводу глубокомысленно замечал:
— Естественно, следственная тайна. А верней, тайна от следствия. Стал бы я объяснять им, что у меня в башке хором пели ведьмы из «Макбета».
Вот только роль приборчика так и осталась неясной. Действительно ли он повлиял каким-то образом на Пашкова? Или у него попросту сам по себе прорезался дар ясновидения? Лешке, естественно, очень хотелось это понять. И он даже отправился вместе с Сашком на секретный завод в надежде найти еще один подобный приборчик. Однако двух братьев ждало разочарование: дырка в заборе оказалась тщательно заделана.