— Когда у вас будет овуляция? — быстро спросил врач, бросив взгляд в ее карту.
— Завтра или послезавтра, — прозаично ответила Алекс.
— Тогда вам нужно сделать маммограмму сегодня. Если вы завтра забеременеете, проверить свою грудь вы сможете только через два года. Пока вы будете беременны, этого делать не стоит, а во время кормления грудью результаты анализа недостаточно точны. Я очень прошу вас сделать это сегодня, и тогда вы сможете с чистой совестью забыть об этом до следующего года. Ну, согласны?
Алекс с легким раздражением посмотрела на часы. Ей хотелось поскорее забрать Аннабел, зайти домой на ленч и отправиться к мисс Тилли.
— Нет, я не могу. У меня много дел.
— Но это очень важно, Алекс. Мне кажется, вы должны выкроить на это время.
Голос врача был непривычно твердым. Алекс забеспокоилась и посмотрела на него вопросительно.
— У вас есть какие-нибудь подозрения? — спросила она.
Врач очень внимательно прощупал грудь — но он всегда был внимателен — и отрицательно покачал головой в ответ на ее вопрос:
— Не могу сказать. Но я не хочу, чтобы в дальнейшем у вас были проблемы. Нельзя быть беспечной, когда дело касается маммограммы, Алекс. Это очень важная штука. Пожалуйста.
Он так настаивал, что Алекс не хватило духу отказаться.
Кроме того, он был прав — если она завтра или послезавтра забеременеет, хотя это было маловероятно, она не сможет сделать маммограмму в течение двух лет, так что имело смысл заняться этим сейчас.
— Куда мне идти?
Доктор написал на бумажке адрес — всего лишь в пяти кварталах от его офиса. Она вполне могла прогуляться туда пешком.
— Это займет не больше пяти минут.
— Результаты я получу на месте?
— Может быть, и нет. Обычно врач смотрит сразу много снимков, и сейчас его может там и не быть. Он позвонит мне на следующей неделе и сообщит результаты. А если будут какие-то проблемы, я, разумеется, свяжусь с вами. Впрочем, я уверен, что никаких сложностей не возникнет. Медицина есть медицина, Алекс. Здоровьем пренебрегать нельзя.
— Я знаю, Джон, — ответила она, глядя на него с благодарностью. Он был очень внимателен, и хотя ее очень раздражала необходимость выкраивать время для визитов к нему, она знала, что ее цель стоит таких усилий.
От его секретарши она позвонила Кармен и попросила ее забрать Аннабел. К ленчу она обещала приехать домой, а потом пойти с девочкой на балет. Просто ей придется по пути домой сделать крюк. Кармен легко согласилась выполнить ее просьбу.
Покинув офис доктора Андерсона, Алекс быстрым шагом пошла вниз по Парк-авеню по направлению к 68-й улице. Помещение, в которое она вошла, находилось между Лексингтоном и парком и производило впечатление очень суматошного места. В коридоре сидело с десяток женщин, ожидая, пока их вызовет одна из медсестер. Алекс назвала себя секретарше, надеясь, что это не отнимет много времени, потому что сразу же после нее вошли еще две женщины. Было очень шумно; Алекс отметила, что большинство женщин, за исключением одной довольно молодой девушки, были ее возраста или старше.
Алекс рассеянно полистала журнал, несколько раз взглянула на часы, и приблизительно через десять минут после ее прихода в дверях приемной появилась женщина в белом халате, назвавшая ее имя. Она произнесла его как-то очень громко и безлично, но Алекс проследовала за ней, не сказав ни слова.
В том, что какие-то люди осматривали тебя на предмет болезни, было нечто очень агрессивное, и Алекс почувствовала, что в ней как будто бы находится какое-то скрытое оружие. Одно ее присутствие в этом месте вызывало у нее чувство вины, и, расстегивая блузку, Алекс испытывала странную смесь злости и испуга. Все это было ужасно. А что, если у нее что-то есть?
Вдруг они обнаружат признаки заболевания? Немедленно отругав себя за это проявление мнительности, Алекс стала думать о том, что ежегодная маммограмма — это такая же формальность, как ежегодный мазок. Просто здесь с ней работали незнакомые люди, а не старый добрый Джон Андерсон.
Пока она раздевалась, женщина в халате стояла рядом. Затем она протянула ей рубашку и велела не застегивать ее. Медсестра была весьма немногословна и, попросив Алекс смыть с тела духи в небольшой раковине, указала ей на стоящий в углу прибор, похожий на аппарат для рентгеновских снимков, с пластиковым лотком и несколькими щитами где-то в середине. Помывшись под неусыпным наблюдением сестры и мечтая о том, чтобы это поскорее закончилось, Алекс прошла к аппарату. Медсестра расположила одну ее грудь на лотке и медленно опустила на нее верхнюю часть аппарата, довольно сильно прижав ее. Неуклюже задрапировав руку Алекс, она велела ей держать грудь, сделала два снимка, а затем повторила ту же процедуру с другой грудью. Все оказалось очень просто и скорее неудобно, чем больно. Было бы хорошо прямо здесь узнать и результаты, но Алекс была уверена в том, что все будет в порядке, и решила позвонить своему врачу в понедельник.
Выйдя из офиса так же быстро, как она туда пришла, Алекс поймала такси и успела домой как раз вовремя — Аннабел доедала ленч. Алекс торопливо одела ее для балетного класса.
Она вдруг подумала, что правильно сделала, не пожалев своего времени на маммограмму. В конце концов статистику, заставлявшую миллионы женщин проходить эту процедуру ежегодно, игнорировать было нельзя. Каждая восьмая или каждая девятая — разные исследования называли разные цифры — заболевала раком груди. Даже простая проверка заставит любую женщину содрогнуться и быть благодарной за самые незначительные подарки судьбы, как, например, посещение балетного класса с ребенком. Алекс думала о том, какая она счастливая. По дороге к мисс Тилли она нагнулась, чтобы поцеловать рыжие кудряшки Аннабел.
— А почему ты сегодня не забрала меня из садика? — жалобно спросила Аннабел. Сегодня Алекс нарушила привычный и любимый ритуал, каждое отклонение от которого девочка встречала с возмущением.
— Я пошла к врачу на прием и немного задержалась, солнышко мое. Прости меня.
— Ты болеешь? — спросила Аннабел с беспокойством и желанием защитить свою мать.
— Конечно, нет, — улыбнулась Алекс. — Но ходить к врачу нужно всем, даже мамам и папам.
— Он сделал тебе укол? — Аннабел явно была заинтригована, и Алекс со смехом покачала головой.
— Нет, мне не нужно никаких уколов.
…Но грудь моя была сплющена, как оладья, мысленно добавила она.
— Ну хорошо, — с облегчением вздохнула Аннабел, идя за руку со своей мамой.
Закончив занятия в классе мисс Тилли, они отправились поесть мороженого, а потом медленно пошли домой, обсуждая планы на выходные. Аннабел не очень хотелось в зоопарк. Она бы предпочла отправиться на пляж и поплавать, но Алекс объяснила ей, что уже слишком холодно.
Вернувшись домой, Алекс включила видеомагнитофон, и они обе улеглись на кровать в спальне. После этого долгого дня подготовки к процессу, визита к врачу, маммограммы она чувствовала себя опустошенной, поэтому ей было особенно приятно оказаться дома и побездельничать со своей дочерью.
По пятницам Кармен уходила рано, и к приходу Сэма Алекс приготовила обед. Он вернулся позже, чем обычно, около семи часов, когда Алекс уже накормила Аннабел, и они решили поесть после того, как девочка ляжет спать. В четверть девятого они уже сидели на кухне, поглощая рыбу с жареным картофелем и салат. Сэм рассказывал жене о ленче с англичанином, который на этот раз произвел на него гораздо более благоприятное впечатление.
— Знаешь, теперь он мне даже нравится. По-моему, я просто переволновался. Ларри и Том правы. Парень замечательный, и с его помощью мы сможем наладить потрясающие контакты на Ближнем Востоке. Этого нельзя отрицать, пусть даже он и любит пустить пыль в глаза.
— А если с Ближним Востоком ничего не выйдет? — осторожно спросила Алекс.
— Выйдет, выйдет. Видела бы ты список его клиентов в одной Саудовской Аравии.
— А ты с ним тоже туда поедешь? — Алекс играла в адвоката, но Сэма это вполне устраивало. Теперь он свыкся с мыслью о приеме нового сотрудника и дал зеленый свет решению взять его в качестве четвертого партнера. — Ты уверен, Сэм?
Еще вчера ты места себе из-за него не находил. Может быть, тебе стоит довериться твоему нюху?
— Я думаю, что это ложная тревога. Знаешь, я проговорил с ним сегодня три часа… и он стоящий человек. Теперь я точно знаю. У нас будут с его помощью миллиарды, — уверенно ответил Сэм.
— Не жадничай, — с усмешкой проворчала Алекс. — Это означает, что мы сможем купить замок на юге Франции?
— Нет, но дом в Нью-Йорке и особняк на Лонг-Айленде запросто.
— Но нам этого не нужно, — спокойно откликнулась Алекс, и Сэм улыбнулся. Он тоже не чувствовал необходимости роскошествовать, но ему нравилось играть в удачливое дитя финансового мира. Это значило для него очень много. Он любил ту славу, которую заработал на мастерском обращении с инвестиционным капиталом. Его репутация и успех имели для него большое значение, такое же, впрочем, как и прибыль, почему Алекс и считала, что он должен быть очень осторожен с этим новым партнером. Однако она доверяла его решимости.
Если англичанину удалось убедить ее мужа в своей состоятельности, она вполне могла с этим смириться.
— А как твои утренние совещания? — спросил ее Сэм. — Все готово к процессу или нет?
Его всегда интересовала работа жены. До появления Аннабел именно это подпитывало их совместную жизнь.
— Да, все готово ровно настолько, насколько мне нужно.
Я думаю, что все пройдет успешно. Вернее, я надеюсь. Мой клиент заслуживает того, чтобы выиграть этот процесс.
— И выиграет, если защищать его будешь ты, — убежденно подытожил Сэм, заработав этой фразой нежный поцелуй. В красном свитере и джинсах супруг Алекс выглядел очень привлекательно. Он всегда ей казался красивым, все больше и больше с каждым годом.
— Да, кстати, а что тебе Андерсон сказал?
— Да ничего нового. Мы снова перебрали все возможные варианты. Пергонал меня по-прежнему пугает, серофен опять угнетает мою натуру, а на оплодотворение сорокадвухлетней женщины из пробирки мало кто пойдет, хотя доктор говорит, что некоторые это делают. Мы говорили еще о донорских яйцеклетках, хотя эта затея мне совсем не нравится, а потом он сказал, что в следующем месяце можно попробовать искусственное оплодотворение твоей спермой. Он считает, что иногда это может изменить ситуацию. Что ты на это скажешь? — с некоторым смущением спросила Алекс, и Сэм улыбнулся:
— Ну что же, переживу. Я знаю лучшие способы получить удовольствие, чем развлекаться в одиночестве, просматривая грязные журнальчики, но если это может помочь, давай попробуем.
— Ты просто восхитителен. Я тебя очень люблю. — Алекс поцеловала его, и Сэм страстно ответил на ее поцелуй. Но утренний тест не дал голубого цвета, и слишком далеко заходить они не могли.
— Что в эти выходные?
— Он сказал, что можно, как только будет голубой цвет.
Пока еще рано, но я думаю, что завтра утром овуляция наступит. Уже сегодня ясно, что это вот-вот произойдет. Врач заставил меня сделать маммограмму на тот случай, если я забеременею. Он сказал, что если нам удастся зачать, у меня не будет возможности сделать это в течение двух лет. Конечно, это было совсем некстати, и я вынуждена была попросить Кармен забрать Аннабел из сада, но в принципе ничего страшного в этом нет. Это довольно таинственная процедура. Я внезапно поняла, что многие женщины получают страшные результаты, и сама дико испугалась.
— Но ведь у тебя-то все в порядке? — с какой-то неловкостью в голосе спросил Сэм, и Алекс успокаивающе улыбнулась.
— Я уверена, что все будет в порядке. Понимаешь, результаты будут известны только на следующей неделе. В тот момент, когда я пришла, радиолога не было, так что он сам позвонит моему врачу. Андерсон пальпировал мне грудь и не нашел никаких опухолей. Это просто формальность. Бдительность превыше всего, как они говорят.
— А это больно? — с любопытством и оттенком страха продолжал расспрашивать Сэм.
— Да нет. Они просто как можно сильнее расплющивают грудь в машине и делают снимки. Сама процедура несколько унизительна, я не могу понять почему. Я чувствовала себя беззащитной и глупой и не могла дождаться ее окончания. И знаешь, когда я вернулась сюда и увидела Аннабел, мне показалось, что это самый счастливый момент в моей жизни. Мне словно бы напомнили о том, что некоторые люди страдают, что это случается со многими и что мне ужасно повезло, что я здорова.
Довольно-таки страшное напоминание.
— Забудь об этом. С тобой ничего подобного никогда не случится, — решительно произнес Сэм, помогая ей убирать со стола.
Потом они выпили немного вина, посмотрели по телевизору фильм и легли спать раньше, чем обычно. У обоих была тяжелая неделя, и Алекс хотелось немного отдохнуть перед овуляцией. Как она и думала, на следующее утро контрольная бумажка поголубела. Алекс шепотом сообщила об этом Сэму во время позднего завтрака. Кармен с Аннабел отправились в парк, а Сэм и Алекс вернулись в спальню и занялись любовью. А после этого Алекс еще около часа лежала в кровати, подложив под нижнюю часть тела подушки. Она где-то читала, что это может помочь, и хотела попробовать все, что только можно. Когда Сэм перед ленчем зашел в спальню, чтобы еще разок обнять свою жену, она все еще была сонной и удовлетворенной.
— Ты что, собираешься целый день проваляться в постели? — насмешливо спросил он, осторожно прикасаясь губами к ее шее, так что Алекс почувствовала новую волну возбуждения.
— При таком стимуле — запросто.
— А когда мы снова поиграем в эту игру? — спросил Сэм.
Его пыл был таким же сильным.
— Завтра, в любое время.
— А сегодня днем? — Голос Сэма был хриплым; он поцеловал свою жену, и она рассмеялась. — По-моему, нам нужно попрактиковаться, — продолжал он, сознавая, однако, что им не следует ничего предпринимать до следующего дня. — В любом случае давай просто сконцентрируемся на том, чтобы сделать ребенка.
Эти слова Сэм произнес нежным шепотом и отправился в душ, а Алекс забылась в дреме еще на несколько минут.
Вскоре она присоединилась к нему в ванной, заставив его снова почувствовать желание. С огромным трудом они удержались от нового акта любви. Искушение было сильным — они до сих; пор нравились друг другу так, как будто только что познакомились. Иногда им стоило огромных усилий не растратить его «запас спермы».
— Знаешь, мне все время хочется забыться и любить тебя просто так, — выдохнул Сэм в ухо жене, стоя под струей воды и крепко прижимая ее к себе. Теплые капли попадали ей в рот, когда он целовал ее. — Я так тебя люблю…. , — Я тоже, — жадно промолвила она, прижимаясь к нему мокрым животом. — Сэм… я так тебя хочу…
— Нет… нет… нет, — с каким-то яростным смехом сказал он, свободной рукой поворачивая кран. Ливень холодной воды обрушился на обоих, Алекс взвизгнула от восторга, а потом они оба рассмеялись и пулей выскочили из-под душа.
Чашка кофе в уютной кухне успокоила их. Когда вернулись Кармен и Аннабел, Сэм и Алекс, одетые в джинсы, чинно читали газеты. Съев приготовленный Кармен ленч, все семейство снова отправилось в парк, а потом обедать в «Дж. Г. Мелон». Они любили ходить туда по выходным. В воскресенье они катались в парке на велосипедах. Сэм посадил дочку на маленькое сиденье позади себя. День был очень теплым, и в воскресенье вечером, вспоминая прошедший уик-энд, все они пришли к единодушному выводу, что он был просто отличным.
Уложив Аннабел, Сэм запер дверь спальни и медленно раздел Алекс. Она стояла перед ним, подобно высокому, изящному цветку безупречной и изысканной лилии. И в эту ночь Сэм любил жену со всей силой своего желания, томления и страсти. Эта женщина заставила его открыть в себе многое, и с каждым днем он боготворил и хотел ее все больше. Иногда ему казалось, что невозможно любить сильнее, чем он, но в его душе всегда оставался какой-то скрытый тайник, в котором хранились новые и новые потрясающие ощущения.
— Ох… если я после этого не забеременею, я все это брошу, — слабо прошептала Алекс, прижавшись щекой к его груди.
Сэм мягко поглаживал ее грудь своими нежными пальцами.
— Я люблю тебя, Алекс, — ласково произнес он, поднимая голову, чтобы окинуть ее взглядом. Она была так красива. Так совершенна — как и всегда.
— Я тоже тебя люблю, Сэм… Я люблю тебя еще больше, — поддразнила его Алекс, и он улыбнулся и покачал головой:
— Нельзя любить больше, чем я.
Они снова поцеловались и уснули в объятиях друг друга, совершенно забыв о своем желании иметь ребенка.
Глава 4
Утром в понедельник Алекс проснулась раньше Аннабел и Сэма и разбудила их, уже одетая. Завтрак был на столе, чайник кипел. Как всегда, она одела Аннабел, а Сэм взялся отвести ее в садик. Алекс хотела сегодня попасть на работу как можно раньше. У нее была куча дел, в том числе и всякие мелочи по процессу в среду. Кроме того, у нее была назначена встреча с Мэттью Биллингсом по поводу нескольких исков. Брок Стивенс должен был сегодня работать с ней все время вместе с остальными их помощниками.
— Я могу вернуться поздно, — объяснила она Сэму, и он с пониманием посмотрел на нее, хотя Аннабел, услышав это, очень опечалилась.
— Почему? — спросила она, глядя на маму огромными зелеными глазами. Она очень не любила, когда Алекс приходила домой поздно; впрочем, нельзя сказать, что и Алекс это нравилось.
— Мне надо подготовиться к процессу, зайка. Пойти в суд и поговорить с судьей.
— А по телефону ты ему позвонить не можешь? — несчастным голосом спросила Аннабел.
Алекс улыбнулась, поцеловала, обняла дочку на прощание и пообещала прийти домой как можно раньше.
— Я позвоню тебе, когда ты придешь домой. Удачи тебе, детка, и веди себя в садике хорошо. Обещаешь?
Она взяла дочку за подбородок, и Аннабел кивнула, не отрывая глаз от матери.
— А мой костюм для Хэллоуина?
— Завтра обязательно найдем. — Иногда Алекс казалось, что она вот-вот разорвется между своей семейной жизнью и карьерой. Интересно, как она справится с двумя детьми, подумала она; впрочем, другим людям это как-то удается.