– Егор!
И почти сразу они услышали:
– Мы здесь!
Нашлись! Илья рванул вперед, обогнув беспомощное тело чокнутой и оставив позади Анну. Он наткнулся на Егора и Наташу на тропинке. Маши с ними не было.
– Наташка! – Илья бросился к сестре и прижал к себе. – Ты чего тут одна? А Машка где?
Наташа дрожала и выглядела испуганной.
– Ой, Илюша, просто кошмар! Машка куда-то сбежала, я за ней; не успела от дома отойти, как на меня со всех сторон – то ли волки, то ли собаки, в темноте не разберешь, целая стая! Дикие! Думала, порвут! – Илья успокаивающе гладил ее по плечу и спине. Хотя сам был ужасно перепуган. – Да, их какая-то женщина спугнула, – рассказала Наташа, – эти твари меня окружили, а она как выскочит и давай их веткой хлестать, прямо по мордам, по мордам! Я опомнилась и побежала прочь. А она там осталась, – Наташа махнула рукой и приглушенно вскрикнула. Илья обернулся. Из темноты возникла Анна.
– Наташа, ты жива? Слава богу! А Маша где?
– Не знаю, Ань, тут полно бродячих собак или волков, я не разобрала. Как бы они не напали на Машку.
– А с теткой этой что? – вспомнил Илья. Сумасшедшая второй раз за день, не щадя себя, спасала их.
– По-моему, обморок, – ответила Анна, – во всяком случае, она точно дышит.
– Не бросим же мы ее здесь, – спохватился Илья.
– Не бросим, не волнуйся, – сказала Анна, но в ее голосе почудились Илье нотки недовольства. – Отведите Наташу кто-нибудь в избу, – распорядилась она, скорым шагом направляясь куда-то в темноту.
– Стой, куда ты? – возмутился Илья.
– Искать твою подружку, очень надеюсь, что успею, – довольно резко ответила Анна. И зашагала прочь, Илья не отставал.
– Маша! – кричал он. – Маша!
Они вышли к озеру. Ветер разодрал тучи в клочья, и сквозь прорехи на землю и воду пролился тягучий лунный свет. Озеро рябило и морщилось, старая яблоня поскрипывала и шелестела листвой.
Илья почему-то был уверен в том, что увидит Машу сидящей на нижней толстой ветви яблони. Но ее там не оказалось.
Он снова звал ее, бегал по берегу, обшаривал кусты. Ее напугали волки? Загнали куда-нибудь? Она могла бы влезть на дерево. Илья снова вернулся к яблоне и, запрокинув голову, крикнул «Маша!». Рядом стояла Анна. Она не отрываясь смотрела вверх, туда, где густо переплелись ветви.
– Ань, ее там нет, она бы отозвалась, – сказал Илья. Анна промолчала в ответ и вдруг ловко вскочила на нижнюю ветку и стала карабкаться вверх. Что она делает? Зачем? – пронеслось у него в голове. Он успел заметить, как скрылись в густой листве ноги Анны, будто дерево поглотило ее. И все стихло.
– Что за бред, – он собрался было лезть следом, как яблоня вздрогнула, послышался шум ломающихся веток, как будто сквозь них падало что-то тяжелое, раздался треск, и нечто темное свалилось прямо в озеро, почти беззвучно.
Илья моргнул.
С дерева одно за другим нырнули в озеро еще двое. Именно так – нырнули, потому что первый, кто бы он ни был, просто свалился. Илья, ругаясь на чем свет стоит, прямо в обуви полез в воду. У берега было мелко, а вот под яблоней дно резко обрывалось вниз, видимо, там была яма, Илья попал в водоворот, и его чуть не утянуло. Спасибо, успел ухватиться за низко висящие ветки.
Но где же те трое, что сверзлись с яблони? Мгновенно утонули? Но ведь так не бывает.
– Аня! – позвал Илья. Он подтянулся и, помогая себе руками, влез на спасительную яблоню.
Неподалеку плеснула вода. Илья встрепенулся. Над поверхностью воды показалась чья-то голова, и кто-то начал отчаянно грести к дереву, преодолевая водоворот.
– Илья, помоги! – он едва узнал голос Анны. Но сообразил быстро, пополз по длинной ветке, наклоняя ее своим телом к самой воде. Он видел, Аня задыхалась, она тащила что-то, что мешало ей плыть.
– Аня, держись! – Он качнул ветку, вцепившись в нее одной рукой, другую протянул девушке, схватил ее, подтянул ближе и увидел.
Анна тащила бесчувственную Машу.
Вот она уже схватилась за ветку. Вот они вдвоем втащили Машу на дерево. Анна, хрипло дыша и отплевываясь, ругалась так, что у Ильи краснели уши.
– Вот он! – воскликнула Анна, выдирая из Машиных волос перламутровый гребень. – Я так и знала! – широко размахнувшись, она швырнула его в озеро. Гребень упал с тихим плеском, закружился в водовороте и исчез под водой. Маша судорожно вздохнула, закашлялась, изо рта потекла вода.
– Мне плохо, – пролепетала Маша и потеряла сознание.
– Ань, что это было? – Илью трясло от холода и ужаса. – Машка?! – Он обхватил холодное, мокрое тело девушки, прижал к себе и завопил: – Нет! Она не умерла!
– Илья, не ори ты так, я тебя умоляю! – застонала Анна. – Берем Машу и быстро возвращаемся, у нас нет времени.
Ее слова подействовали отрезвляюще. Илья мгновенно собрался, взвалил Машу на плечо, начал осторожно выбираться на берег.
Анна страховала его сзади.
– Бегом, – приказала она.
Снова подул ветер, сильный, пронизывающий, сгреб тучи в охапку, закрыл луну, исчезли длинные тени, все потонуло во тьме. Зашелестел унылый дождь по воде и траве. Спотыкаясь и чуть не падая, Илья почти галопом несся по тропинке к дому. Машка безжизненно висела у него на плече.
Навстречу из темноты шагнул кто-то. Егор… Не до него.
Бежали уже втроем. На ходу Егор сорвал с себя куртку, прикрыл Машкину спину. Все молчали. И это было страшнее всего.
Ввалились в избу, из сеней распахнулась дверь, Наташка выглянула с расширенными от ужаса глазами: «Сюда, скорее…» Илья внес Машу в горницу, осторожно опустил на диван у стены и только теперь смог разглядеть ее лицо. Белое, ни кровинки, тонкие волосы мокрыми прядями облепили лоб и щеки. Посиневшие веки неплотно прикрывали глаза.
– Отойдите все! – приказала Анна и склонилась над Машей. – Ну давай, милая, просыпайся, – приговаривала она, быстро стаскивая с Маши мокрую одежду. – Чего уставились? – прикрикнула резко и приказала: – Наташа, горячую воду, быстро!
Толкаясь и мешая друг другу, Илья, Пашка и Егор повалили на кухню. На печи стоял чугун с теплой водой. Но никто не знал, что с ним делать.
Спасибо, Наташа сообразила и быстро распорядилась – воду из чугуна вылить в лохань, печку затопить, новую воду поставить.
Илья бегал туда-сюда с лоханью и ведрами. Анна по-прежнему хлопотала над Машей, ей помогала Наташа. Вдвоем они усадили неподвижную девушку в лохань с водой, потом растерли, завернули в одеяло и снова уложили на диван. Илье было приказано подогреть вино. Он было метнулся… Но в горнице появился еще кое-кто. Чокнутая тетка, о которой все забыли, очнулась и вышла из-за занавески, она заметно прихрамывала и выглядела весьма помятой и измученной, но держалась по-прежнему бесстрашно.
– Ну что, добилась своего! – набросилась она на Анну.
– Отстань, – отмахнулась та.
Но чокнутая и не подумала послушать Анну. Подошла и бесцеремонно отодвинула ее от девушки.
– Крестик на месте, – пробормотала. – Где моя сумка? – спросила, повернувшись к Илье. Он не знал. Поднялся переполох, никто не помнил, была ли при тетеньке сумка, когда ее подобрали на тропинке. Наконец, она сама сообразила посмотреть в своих вещах за занавеской. Сумка – простой холщовый мешок – нашлась сразу. Из нее чокнутая торжественно извлекла маленькую пластиковую бутылку с водой.
Ни на кого не глядя и ничего не спрашивая, она, бормоча себе под нос, отвинтила крышку и осторожно поднесла бутылку к Машиным губам. Полилась тонкая струйка воды. Тело девушки задрожало крупной дрожью, она распахнула глаза, судорожно глотнула и зашлась мучительным кашлем.
– С ума сошла, старая дура! – набросилась на чокнутую Наташа. Но Анна оборвала ее, дернув за руку. Наташа удивленно замолчала, глядя, как их гостья опять подносит к Машиным губам бутылку. Маша сжала зубы и повернула голову.
– Пей, девочка, это крещенская вода, – мягко приговаривала женщина. Илья смотрел и молча плакал от счастья. Машка была жива! Она крутила головой, кашляла, не хотела пить крещенскую воду, но была жива!
– Что смотришь! Твоих рук дело! Проклятая нежить! – набросилась чокнутая на Анну.
– Уймись! – та лишь слегка поморщилась, отстраняясь.
– Думаешь, отвела глаза, да? – наседала чокнутая. – Ты им отвела, а мне – фигушки! Я против тебя вооружена! – чокнутая размахивала руками и наступала на хмурую Анну. – Изыди! – кричала она. – Изыди, нечистая!
– Шла бы ты отсюда подобру-поздорову, – посоветовала Анна.
– Сейчас! Чтоб ты дальше по свету шастала, людей губила?! Нет тебе пощады и не будет! – и чокнутая плеснула в Анну водой из бутылки.
– Не переводи святую воду, пригодится еще, – посоветовала та. Чокнутая на секунду растерялась.
– Не действует, – забормотала она, – не может быть… подменила, проклятая!
– Делать мне больше нечего, – огрызнулась Анна.
Илья смотрел на них во все глаза.
– Эй, что тут происходит? – не выдержал он. – Кто эта женщина? О чем она говорит? Аня, в чем она тебя обвиняет?
Ребята столпились в комнате, непонимающе разглядывая незнакомку и Анну. Они стояли друг напротив друга, напряженные, хмурые, молчаливые.
Женщина не выдержала первая:
– Значит, так тебя теперь зовут, да? Анной?
– Меня всегда так звали, – ответила Анна, – и ты прекрасно об этом знаешь.
– Так ли? – женщина прищурилась. – Невинная юная девушка, ничего-то ты не знаешь, ничего-то не понимаешь… Может, ты еще и не знаешь, чей это дом?
– Дом мой, – с вызовом ответила Анна. – И вы здесь в гостях, так что не забывайтесь.
– Я-то помню, – мелко-мелко закивала женщина, – я-то все очень хорошо помню. И кто настоящая хозяйка дома – знаю! И зачем ты сюда детей заманила – тоже знаю! Жертву готовили, жертву! – выкрикнула она и ткнула пальцем в сторону Маши.
– Погодите, погодите, – воскликнула Наташа, – какая жертва? Кто кого готовил? Аня – моя однокурсница, мы приехали сюда отпраздновать ее день рождения. – Она говорила мягко, раздельно произнося каждое слово, наверно, пыталась успокоить сумасшедшую.
У Ильи от всего услышанного мутилось в голове. Что делать? Выкинуть из дома сумасшедшую тетку или связать ее до утра? А утром попытаться отправить в больницу. Все-таки, как ни крути, она помогла и ему, и Наташе. Но у нее явно совсем крыша поехала. Еще драться полезет. И чего она так ополчилась именно на Аню?
– А ты меня не перебивай, – женщина отмахнулась от Наташи, как от надоедливой мухи. Все ее внимание было приковано к Анне.
– Ну, признайся своим друзьям, расскажи им, – вкрадчиво напирала она, – или кишка тонка? Или ты совсем бесправная и безмозглая? Ты кукла, да?
– Елена Васильевна, вы меня с кем-то путаете, – Анна впервые назвала чокнутую по имени.
Егор потихоньку подкрался и аккуратно взял ее сзади за локти, одновременно он сделал знак Илье, чтоб тот помог утихомирить разбушевавшуюся гостью. Она почувствовала, рванулась с неожиданной для ее хрупкого сложения силой. Илья успел подскочить и схватить ее в тот момент, когда она готова была вцепиться в Анну.
– Дети, вы не понимаете! – взвыла несчастная. – Она вас погубит! Это дом ее тетки! Уходите отсюда!
Подскочил Пашка с кружкой воды, вылил женщине прямо на голову.
– Может, в простыню ее завернуть, типа смирительной рубашки, – деловито осведомился.
– Сумасшедший дом! – обреченно произнесла Наташа. – Если она больна, у нее должны быть с собой лекарства, надо поискать в сумке.
– Я не больна, не больна! – билась женщина в руках трех крепких парней, им с трудом удавалось держать ее.
– Уходите! – вопила женщина. Наташа судорожно вывалила из ее сумки все содержимое, но там, кроме пучков травы и березовых веток, ничего не оказалось.
Вдруг начали бить часы на стене – хрипло и громко. Все замерли, Пашка уронил кружку. Даже женщина притихла. Зато Маша резко села на диване, придерживая на груди полотенце.
– Поздно! – устало и жалобно произнесла Елена Васильевна.
Явление хозяйки
Пол под ногами пошел ходуном, подпрыгнули стулья, зазвенела посуда в шкафу. Тренькнули оконные стекла. Дверь из сеней с грохотом распахнулась. Ветер ворвался в горницу, рванул занавески, расшвырял траву и листья, которые Наташа достала из сумки Елены Васильевны, завыло в печной трубе.
– Да что еще! – воскликнула Наташа.
Илья повернул голову и увидел в дверном проеме рыжую, ту самую из леса, бомжиху или цыганку, он и сам не знал, кто она такая.
Елена Васильевна застонала и обмякла.
– Закройте немедленно дверь! – прикрикнула Наташа. – И вообще, надо стучать, прежде чем войти в чужой дом.
– Это мой дом! – заявила рыжая. – Так что помолчи, пока не до тебя. – Анна, где то, что принадлежит мне? – она смотрела прямо на побледневшую девушку.
– Ань, ты и ее тоже знаешь? – спросил растерявшийся Илья.
– Конечно, знает, это же ее тетка, – голос Елены Васильевны прозвучал в полной тишине. Ребята уставились на Анну.
– Она не тетка, а бабка, двоюродная, – объявила Анна.
– Час от часу не легче, – пробормотала Наташа, – бабки, тетки… сумасшедшие… – Она не успела договорить, Маша поднялась с дивана и, глядя прямо перед собой, как была, в полотенце, медленно пошла к рыжей.
– Маша, стой, ты куда! – Илья схватил ее за руку и вздрогнул, рука была совсем холодной, безжизненной, а сама Маша казалась погруженной в глубокий сон.
– Отпусти, – приказала рыжая ведьма, – она пойдет со мной в уплату долга.
Маша стояла, опустив голову, она не пыталась вырваться, а как будто ждала. Но ждала равнодушно, безучастно.
– Какого еще долга? – окончательно опешил Илья. – Тетенька, вы в своем уме?
– У нее спросите, – ведьма ткнула пальцем в сторону Анны. – Я беру только то, что мое по праву. Я отпустила этого, – теперь ее палец указал на Пашку, – и этого, – палец переместился на Илью. – Девчонка попалась сама. Так что, Анна, ты не зря старалась.
Илья крепче сжал руку Маши и напустился на Анну:
– Что значит не зря старалась? Аня, ты можешь нам объяснить, что все это значит? Кто эта женщина, что она тут делает? Она действительно твоя родственница? И это ее дом?
Елена Васильевна опустилась на стул и тихонько запричитала:
– Бедные дети, я же говорила, я предупреждала… Обманули вас, заманили…
– Перестаньте ныть, – оборвал ее Илья. – Аня, я у тебя спросил!
Рыжая почему-то так и стояла в дверях, как будто боялась пройти. Пашка и Егор, не зная, что им делать, отпустили притихшую Елену Васильевну и только переглядывались.
– Это действительно моя бабка Меропа, и ей сто два года, – призналась Анна, – этот дом когда-то принадлежал ей, до того, как она умерла.
– Ань, че ты гонишь? – разинул рот Пашка.
– Это правда.
Рыжая ведьма Меропа удовлетворенно кивнула головой.
– Все так, внученька, вот видишь, как легко и просто говорить правду. А теперь расскажи о нашем договоре.
Анна встряхнула головой:
– Не было у нас с тобой никакого договора! И быть не могло!
– Ты забыла, наверно? – вкрадчиво переспросила Меропа. – Так я напомню. После того, как твоя мамка родила тебя незаконную и утопилась, кто тебя вырастил, а?
Елена Васильевна подняла голову и во все глаза уставилась на Анну.
– Ты меня не растила, ты себе жертву готовила, – отрезала Анна. – Хотела отдать меня русалкам, чтоб они и дальше помогали тебе. Они ведь не бесплатно это делают, так? Думаешь, я не знаю?
– Ах ты умница, – притворно восхитилась ведьма, – достойную преемницу я себе вырастила. Только мне некогда с вами болтать, в другой раз как-нибудь, а сейчас… – и она властно протянула руку к Маше. Девушка, не поднимая головы, обреченно шагнула к ней.
– Нет, – Илья преградил ей дорогу, прикрыл собой, – никаких жертв, оживших мертвецов и прочего бреда. Мы сейчас уйдем, а вы тут сами разбирайтесь, кто кому что должен. – Он повернулся к Анне и произнес укоризненно: – Не ожидал от тебя. Что за секту вы тут устроили… Культы, нечисть, русалки какие-то. Противно слушать. На людей нападаете. Жертвоприношения какие-то, дикость!
– Не, а я не понял, – встрепенулся Пашка, – она че, реально жмура? – и он недоверчиво покосился на Меропу. Ему никто не ответил. Наташа быстро стала собирать вещи, запихивая их в рюкзак. Егор встал рядом с Ильей так, чтоб перегородить вход в комнату.
– Ребята, вы не понимаете, – заговорила Анна, – она вас не выпустит – это действительно ее дом, в комнату войти не сможет, здесь иконы, избу освятили, и я кропила неоднократно. И не мертвая она, ее русалки жить заставляют, она им за это жертвы приносит ежегодно. Елена Васильевна знает…
Она не успела договорить. Кто-то вошел в избу. Ведьма резко обернулась и попятилась было, да споткнулась о порог и упала на пол.
– Виктор! – воскликнула Анна, бросаясь к нему, но замерла в дверном проеме. – Она здесь! – Анна плакала, по щекам бежали быстрые крупные слезы.
– Я вижу, – сказал Виктор и выхватил из-под плаща обрез.
Серебряная пуля
Пронзительно взвизгнула Наташа.
Виктор направил дуло обреза на Меропу, распростертую на полу. Она расхохоталась:
– Слабо, молодой человек!
– Пуля серебряная, проверим? – спросил он спокойно и нажал на курок. Одновременно прозвучали выстрел и вскрик. Никто ничего не успел понять, грохнуло, заволокло дымом, посыпались со звоном осколки… и стихло.
Меропы на полу не было. Зато Маша обомлела и повисла у Ильи на руках.
Илье опять показалось, что он лишь моргнул, не мог он пропустить момент, когда ведьма исчезла, но пропустил. Стоял в обнимку с бесчувственной Машей и смотрел на Виктора.
– В погреб сиганула, зараза! – крикнул Виктор. И кинулся к крышке погреба, дернул с силой, та чуть не отлетела. Пашка не выдержал, подскочил, склонился над отверстием в полу. – Ушла, – разочарованно констатировал Виктор, закрывая крышку. – Никого не задело? – переспросил с беспокойством, оглядывая ребят.