Слива толкнул Махмуда в кресло больного, примотал пластырем его руки к подлокотникам и сам с деловитым видом уселся рядом с ним в кресло врача. У Валиева потек по лбу холодный пот, а живот набитый жирным пловом предательски забурчал. Махмуд даже в самом кошмарном своем сне не мог представить бандита Сливу в роли своего зубного врача и оттого едва не падал в обморок. Слива криво напялил белый докторский колпак, убрал пистолет за пояс джинсов и, придавив локтем горло азербайджанца, спросил участливо:
— Что вас беспокоит?
— Уже ничего, — попытался слукавить, задыхаясь нажатия локтя Сливы на свое горло, Махмуд.
— Откройте рот, — приказал Слива, — я буду смотреть зубы.
— Не надо, — жалобно попросил Валиев.
— Надо! — рассердился Слива и кулаком ударил азербайджанца между ног.
— А-а-а, — вскрикнул Валиев и Слива ловко вставил ему в рот какую-то штуку, которая препятствовала движению челюстей и рот оставался открытым.
— О-о, какие плохие зубы у тебя зубы, — воскликнул Слива, — ты их хоть когда чистишь, вонючка?
— М-м-м, — замычал Валиев.
— Диагноз неутешителен, — произнес Слива, — лечению такие зубы не поддаются, будем их удалять!
Он схватил со столика с инструментами какую-то длинную никелированную железку и стал тыкать ей в зубы Махмуда. Тот взвыл от боли.
— Что-то я напутал, — сказал Слива, — взял не тот инструмент. А попробуем вот это!
Он ухватил со столика какие-то зловещие блестящие щипцы, ловко ухватил Махмуда за передний зуб и стал его с хрустом ломать, дергая в разные стороны. Валиев ревел от боли, крутил головой вслед за движениями рук Сливы, но вырваться не мог.
— Терпение, только терпение, — криком ободрял его потеющий Слива.
Наконец с громким хрустом здоровый зуб поддался и разломался напополам. Слива с радостной ухмылкой продемонстрировал плачущему азербайджанцу какой-то желтый окровавленный осколок. Валиев заливался слезами, изо рта у него ручьем хлестала кровь.
— Ну вот и все, больной, — ласково сказал ему Слива и вытащил железяку у Махмуда изо рта, — с тебя десять тысяч за удаление зуба плюс к тем пятидесяти, что ты мне должен.
— М-м-м, — выл Валиев, — м-м-м.
— Дорого? — спросил Слива. — А что ты хотел, ведь я в первый раз в жизни зуб рвал! Оттого и дорого. Заткнись, а то займусь вторым зубом.
Валиев, как мог, взял себя в руки и с силой сжал челюсти. Но всхлипывания все равно вырывались из его груди.
— Завтра переведешь мне деньги на этот счет, понял? — угрожающе приказал Слива, чиркая ручкой на бумаге какие-то цифры. — А если спрячешься от меня опять, я найду тебя и тогда уж вырву все твои клыки по очереди.
— Я хотел, я шобирался, — шепеляво произнес азербайджанец, — но «крыша» моя мне шапретила тебе платить. Они тебя ищут, штобы убить.
— А я от них и не бегаю, — сказал Слива, снимая с головы белый докторский колпак, — если бы захотели меня найти, нашли бы! Передай им, пусть забивают стрелку, я подъеду, побакланим. Мне весь район нужен, а не только твои паршивые несколько магазинов! Вот запишу тебе номер моей мобилы, пусть твоя «крыша» мне звонит, договариваются о стрелке! Хотят, так будем упираться лбами!
И он записал ниже счета, куда Валиеву следовало перевести деньги, номер своего мобильного телефона. Затем, бросив плачущего от боли Валиева привязанным в кресле, вышел туда, где с испуганными глазами сидели стоматолог и его медсестрички.
— Зуб у больного был удален успешно, — сказал им Слива и кивнул Даше, — поехали.
Они направились к выходу, у самой двери Слива повернулся и добавил в сторону испуганного медперсонала:
— Если только свои пасти откроете и кому-то ляпнете что тут произошло, то с вами я буду играть уже в хирургов! Вам будем вырезать аппендицит. Ясно?
Все трое закивали головами в знак согласия. Кому ж захочется чтобы ему вырезали аппендицит без наркоза?
— Что это на тебя нашло? — спросила Даша, когда они сели в свой автомобиль — бурую неприметную «копейку» и отъехали от стоматологии. — Азера зачем-то прессовал. И стоматолога обидел. А он мне зуб так хорошо вставил. Спалить нас хочешь?
— Это был тот самый азер, о котором я тебе раньше говорил, — ответил Слива, выруливая на проспект, — он мне пятьдесят тысяч зеленых должен. И еще он мне сказал, что меня братки Гришины ищут. Гриша, это у них бригадир такой. Хотят они предъявить мне за то, что я на их территории нагадил — азера «опустил» на бабки. «Стрелку» хотят забить.
— Ну и что ты намерен делать?
— Поедем с тобой вместе на «стрелу», положим всю эту шушеру рядами, как тогда с тобой положили Бормана и его козлов.
— Борман был не готов, что мы по нему начнем палить, поэтому так легко все и вышло! А бандиты этого Гриши приедут на «стрелку» со «стволами» и будет их по меньшей мере человек пятнадцать вооруженных амбалов!
— Ну и че? — упрямо повторил Слива.
— Ну и то, что я с тобой на эту «стрелку» не поеду, потому что глупо себя под пули подставлять из-за каких-то амбиций твоих дурацких!
— При чем тут мои амбиции, я территорию их хочу подмять под себя, чтобы с нее доить? Деньги снимать, поняла?
— Мы вдвоем не справимся с ними, нужны еще люди, — сказала Даша, — у тебя есть еще кто-то из безбашенных верных людей или мы так и будем с тобой вдвоем против всей Москвы воевать?
— Клоуна я давно уже хотел найти, — задумчиво произнес Слива.
— Кто такой этот Клоун?
— Подельник мой, — пояснил Слива, — до отсидки моей мы с ним вместе гоп-стопом промышляли. С нами еще Валет был, но его завалили наглухо при задержании, а вот Клоун вообще отмазался от отсидки. Покантовался в дурдоме пару лет, его и выпустили.
— Он псих?
— Не, нормальный чувак, контуженный только был в Афганистане. Иногда у него случаются припадки, но это бывает редко. К тому же он полезный парень — воевал с душманами, с оружием умеет обращаться, из пулемета стрелять, мины ставить и снимать умеет. Он нам здорово может пригодиться и я его давно знаю, он не ссученый.
— А где его найти, ты знаешь?
— Найдем, — махнул рукой Слива, — я знаю где он живет.
— Один кандидат, допустим, у нас есть, а еще кто?
— Еще должен был уже Моча освободиться с зоны, — вспомнил Слива, — он недалеко отсюда в Ярославле живет. Можно сгонять к нему и взять с собой.
— А он что за человек?
— Мелкая шушера. У меня на зоне в шестерках бегал, сидел за мелкую кражу.
— Кандидатура для нашего дела не очень, — покачала головой Даша.
— Больше вообще никого нет, одни фармазоны же кругом, — посетовал Слива, — в этих я хотя бы уверен, что они не от ментов и нам в спину стрелять не будут.
— Мало народу, мало…
— А у тебя может быть есть кто-нибудь?
— У меня-то откуда? Из отставных проституток женский батальон предлагаешь набрать что ли? Так они бандитов только увидят и сразу разбегутся кто куда, задрав юбки…
— Если у того чувака спросить, на которого ты меня вывела, который нам оружие подогнал, ксивы липовые и который нам в днище «БМВ» дырку проделал, взрывчаткой ее напичкал. Может быть он кого из реальных парней нам посоветует?
— Ты еще предложи в рекламную газету объявление дать, — пошутила Даша, — в раздел «Работа». «Имеются свободные вакансии для кратковременной «стрелки» с братвой. Работа неполный рабочий день, оплата по завершении работ. Рост не ниже ста восьмидесяти, вес не меньше ста, рожа не уже полуметра. Спешите, количество мест ограничено».
— Ладно, ладно тебе, — хмуро оборвал ее Слива, — шутки шутить. Чего делать-то будем?
— Есть у меня один план, — сказала Даша, задумчиво покусывая свои пухлые губы, — но для начала нужно этих двух твоих кандидатов — Клоуна и Мочу найти и с ними все детали плотно обсудить.
— Без проблем найдем, сначала к Клоуну поедем, — согласился Слива и повернул машину в сторону района, где раньше жил он сам и где, скорее всего, обитал сейчас и Клоун.
А уже через пару-тройку дней, около семи вечера главный помощник бандитского «бригадира» Гриши качок по кличке Окорок находился в крайне взвинченном состоянии. Виной этой его взвинченности был телефонный звонок, который только что сделал Сливе его шеф «бригадир» Гриша и содержание которого Окорок слышал от начала до конца. Разозленный бандит стучал огромными кулаками по крышке стола и орал:
— Что эта козлина о себе возомнила? Кто такой этот Слива? Говно сраное! Я его суку разотру в порошок и смою в унитаз! Мне с ним и на «стрелку-то» завтра ехать западло!
— Ошибаешься, большой, — спокойно произнес Гриша, отжимаясь от пола, — знаешь сколько голова этого Сливы стоит на «черном» рынке?
— Сколько?
— А ты посчитай, прикинь в башке, да? Депутата Госдумы этот Слива взял в заложники и потребовал за него выкуп в миллион долларов. А промышленные магнаты, которые этого депутата в Думу сунули, и который их интересы там представлял, деньги за его освобождение выплатили. Нового-то «огурца» вместо этого в Думу совать для них подороже бы вышло, да и надеялись они, что миллион их далеко не уйдет, думали, что менты Сливу повяжут. А Слива их напарил всех и сбежал. Теперь магнаты бесятся, деньги свои хотят вернуть. Так что в наших интересах, чтобы с головы Сливы ни один волос не упал. Нам он живой нужен.
— А ты посчитай, прикинь в башке, да? Депутата Госдумы этот Слива взял в заложники и потребовал за него выкуп в миллион долларов. А промышленные магнаты, которые этого депутата в Думу сунули, и который их интересы там представлял, деньги за его освобождение выплатили. Нового-то «огурца» вместо этого в Думу совать для них подороже бы вышло, да и надеялись они, что миллион их далеко не уйдет, думали, что менты Сливу повяжут. А Слива их напарил всех и сбежал. Теперь магнаты бесятся, деньги свои хотят вернуть. Так что в наших интересах, чтобы с головы Сливы ни один волос не упал. Нам он живой нужен.
Гриша поднялся с пола, встряхнул руками и побоксировал с «тенью». Руки его летали стремительно, как крылья стрекозы.
— Еще я слышал, что за Сливой охотиться Арбуз, — продолжил Гриша, делая продольный шпагат на полу.
— Ему-то он на хрена нужен? — удивился Окорок.
— Это не наше дело, — ответил Гриша, — главное что у Арбуза есть богатый «бобер» некто Ермишкин, который тоже может за Сливу отбашлять. Кореша убитого Бормана тоже хотят Сливу «поиметь» за то, что братана их положил и бабу его, бывшую проститутку в особенности они хотят поймать. И нам с тобой лишняя копеечка в карманчик накапает… Кто еще хочет Сливу поймать? Ментов в расчет не берем, они нам с тобой ничего не заплатят, так что их учитывать не будем. Да и нам с тобой этот Слива уже столько геморроя уже принес, что пора бы с ним покончить. Вот поэтому я сам лично с вами и поеду, чтобы вы не напортачили чего.
— Сколько бойцов брать? — поинтересовался Окорок.
— Трех машин хватит, — ответил Гриша, делая стойку на руках посреди офиса.
— А может и двух хватит? — усмехнулся Окорок. — С кем воевать-то? Со Сливой и с бабой его? Ну, возьмут они с собой еще пару-тройку фармазонов, наша братва покрошит их на куски за две секунды!
— Мы не оттого много народу берем, чтобы с ними воевать, — пояснил Гриша, стоя вниз головой в стойке на руках, — а потому что нам с тобой этого Сливу потом по всей округе ловить придется. Ребятам скажи, чтобы на поражение по Сливе и бабе его не стреляли. Эти придурки — Слива и баба его нам живыми нужны, понял?
— Ну дак, все ясно, — утвердительно ответил Окорок.
— Тогда действуй! — сказал Гриша и, перекувырнувшись через голову, прыгнул на ноги. — Выезжаем завтра в шесть утра!
Еще стелился на полях туман, когда с кольцевой в сторону Подмосковья съехали на проселочную дорогу три черных джипа, и по ухабам и рытвинам поехали в сторону виднеющейся вдали опушки леса. Ночной осенний дождь размыл и без того хлипкую дорогу, вокруг были лужи, но для внедорожников они не были преградой.
В переднем навороченном джипе с тонированными стеклами рядом с водителей по кличке Мартын вальяжно сидел Окорок, держа в вертикальном положении модернизированный автомат Калашникова с запасным рожком. Он, щуря глаза, вглядывался вдаль, стараясь увидеть в утреннем холодном тумане их сегодняшнего «неприятеля». Наконец, водитель притормозил, повернул голову и с открытым от удивления ртом посмотрел на Окорока. Но тот и сам был обескуражен.
Против их трех джипов, битком набитыми вооруженными до зубов головорезами, выехала на «стрелку» на проселочную, залитую дождями дорогу старая бурая «копейка». Возле приоткрытой двери «Жигулей» гордо стоял и курил самолично Слива, демонстрируя приоткрытой полой своей кожаной куртки, что он вооружен. За поясом у него торчала рукоятка пистолета. Увидев джипы, вылезла из «копейки» и Сливина мадмуазель. Коротенькая юбка, курточка, сапожки на каблучках, а в руках — автомат Калашникова. Окорок не удержался и хохотнул. Хохотнул и водитель, заржали и те, кто ехали позади них. Через минуту весь передний джип надрывался от хохота.
— Ну, бля, ну, братки-бандиты, мы с вами выехали с пушкой на комара! — надрывался Окорок. — Еще бы танк с собой прихватили с лохами воевать!
Вылезшие из второго джипа братки тоже ржали над глупой ситуацией, в которой оказались. Ржали и в третьем джипе, не смеялся только «бригадир» Гриша. Сначала и ему показалось, что все, что происходит это действительно смешно. Смешно, что он пригнал на «стрелку» столько вооруженных людей, перестраховался, а вполне хватило бы только его одного и еще Окорока в придачу.
Но все же глубокое подсознание его свербела мысль о том, что если бы Слива был бы таким дураком, каким он сейчас выглядел, то ему само собой не удалось бы получить злополучный миллион баксов за депутата и так успешно скрываться от тех, кто его хотел поймать. И ведь братки Бормана тоже хохотали перед тем как их постреляли, как лохов. Гриша понял, что наверняка это ловушка, нужно быть осторожными и заорал: «Стой!» рванувшей вперед авангардной машине их колоны, в которой командовал парадом Окорок. Но было уже поздно.
За полминуты до прихода светлых мыслей в голову Гриши в переднем джипе Мартын, вытирая выступившие от смеха слезы, спросил Окорока:
— Ну, че, в натуре, делать-то?
— Давай, ха-ха, тарань его, ха-ха, — ответил Окорок и повернулся к задним, — а вы выскакивайте из машины после того, как мы спихнем эту рухлядь в кювет, вяжите бабу и этого полудурка.
Водитель Мартын в радостном предчувствии веселого развлечения со всей силы врезал по газам и нацелился на таран. Джип плюнул из-под колес грязью и рванул вперед. Он не почувствовал как наехал передним колесом на что-то твердое, зарытое в дорогу и в тот же миг перед глазами братков полыхнуло красно-оранжевое пламя, ухнуло глухим хлопком, машину перевернуло в воздухе, она загорелась изнутри и взорвалась во второй раз.
Те из бандитов, что стояли возле второго джипа попадали — кого сбило взрывной волной, кто замертво упал получив осколок в грудь. Гриша, увидев, как передний джип подорвался на мине, присел от неожиданности. Сразу же из близлежащих кустов братков стали поливать из автоматов. Гриша увидел как его старый кореш Пипа, с которым они начинали боксировать в спортзале еще в раннем детстве, вытаскивая из-за пояса пистолет, вдруг окрасился кровавыми пятнами, закричал и рухнул на землю. Гриша пригнулся и побежал на обочину к ближайшим кустам, за которыми можно было укрыться. Вдруг под ногой что-то щелкнуло и Гриша по-глупому подорвался на противопехотной мине.
Когда он с трудом открыл залепленные запекшейся кровью глаза, то сквозь мутную пелену увидел ухмыляющееся лицо Сливы, который целился в него из пистолета. Гриша застонал — обеих ног у него не было.
— Что, гнида помойная, победил меня? — в радостном восторге кричал Слива. — Ржали надо мной? Ржали, сволочи? А что — теперь животики от смеха полопались, да? Что ж ты теперь не ржешь? А ну-ка ржи!!!
— Пошел ты, — сквозь боль во всем теле срывающимся голосом ответил Гриша.
— Получай!!! — заорал Слива выстрелив бандиту прямо в лицо. — Получай!!! Получай!!! Получай!!!
Голова Гриши превратилась в кровавое месиво. К Сливе подошел Клоун. Это был мрачный тип лет сорока пяти с редкими волосами, большим носом, вытянутым вперед и такими же, вытянутыми вперед губами. Глаза его были бесцветными и ничего не выражали.
— Всех добили? — спросил Слива.
— Моча еще проверяет, — ответил противным гайморитным голосом Клоун, перезаряжая автомат.
— Надо сматываться, — сказал Слива.
В это время со стороны, где бродил с автоматом Моча раздался выстрел и он крикнул им:
— Последний готов!
— Бросайте оружие здесь и уходим, — приказал Слива.
Клоун и Моча бросили в кювет автоматы, Слива выбросил свой пистолет, они подбежали к машине и все трое, довольный и веселые забрались в «копейку». Даша, сидящая за рулем завела мотор и на всей скорости рванула в сторону леса, чтобы по проселочной дороге, знакомой только ей одной незамеченными уйти подальше от этого страшного места.
— А ты, Клоун молодец, — сказал Слива, — навык не потерял, мины грамотно расставил. Всех братков положил, нам пришлось только в чистовую пройтись.
— Талант не пропьешь, — хмуро отметил Клоун, прикладываясь к заранее припасенной им бутылке пива.
20
Константин Маркович вышел из подъезда своего дома с огромным пакетом мусора и направился к помойным бачкам, расположенным недалеко от детской площадки. Небо в это хмурое субботнее утро было затянуто серыми тучами, моросил нудный мелкий дождь и Бутман быстро семенил к своей цели, поеживаясь от холода. На нем были одеты вытянутые на коленях старые штаны и куртка, в которой он обычно работал на даче, что, вкупе с огромным мусорным пакетом в его руках наводило на мысль, что дома у Бутмана вершится глобальная перестройка. Проходя через арку он наткнулся на идущего ему навстречу Антона Сергеевича.
— Здравствуйте, Константин Маркович, — поздоровался Антон.
— Опять вы? — скривился Бутман, пытаясь обогнуть его по пути к бачкам. — Я надеялся, что мы больше никогда не встретимся.