От него жутко воняло несвежим бельем, клочковатая борода торчала в разные стороны, в волосах запуталась солома и куриный помет. Антон Сергеевич был сдержан. Напряжение последних дней дало себя знать, когда все осталось позади. Он до последнего момента ожидал, что чечены на передаче начнут стрельбу. Но этого не случилось. На мосту через мелкую пересохшую речку они вытолкнули из машины Сливу, с ним вышли еще двое. К ним подошел Антон Сергеевич с дипломатом полным денег. Чечены, лица которых были скрыты густой черной порослью и надвинутыми на глаза спортивными вязаными шапочками, быстро пересчитали деньги, юркнули в машину и уехали, оставив на мосту Антона и Сливу.
В этот момент Антон только и заметил, что его спина совершенно взмокла от пота, хотя была уже осень, а он был только в рубашке и расстегнутом на все пуговицы пиджаке. Под пиджаком в кобуре — Стечкин с полной обоймой. Слава богу он не пригодился. Лучше иметь пистолет и не стрелять из него, чем не иметь пистолета, когда нужно выстрелить. А Слива все тараторил и тараторил. Антон Сергеевич слушал его вполуха, сам сидя за рулем своего «Мерседеса».
— Антон, я же отработаю все деньги, которые я тебе должен, — убедительно обещал Слива, — я клянусь своим здоровьем, что пока все до копейки тебе не отдам, не успокоюсь.
— Как ты к чеченам попал в подвал? — спросил Антон.
— Кто-то сдал меня, — ответил Слива, — я так полагаю, что Жупел с Дохлым, блатные в общем. Я еду в поезде, а со мной в купе девушка такая симпатичная попалась. Всю дорогу я ее уламывал, а она ни в какую. И вот уже перед Москвой она сама мне предложила, мол, пойдем в тамбур, покурим. И сама так загадочно улыбается, что я подумал — все, «сломалась». Пошел с ней в тамбур, мы как раз притормозили на каком-то полустанке. Только закурили, она достала баллончик с газом, да как прыснет мне в лицо. Я ей кричу, ты, что, сука, мол, сделала! А меня в это время по горбу чем-то тяжелым сзади как огрели, дверь открыли и из вагона вытащили. Стали избивать, я сознание потерял, а очнулся уже в подвале.
— Так, значит, до Москвы ты так и не доехал? — спросил Антон.
— Не доехал, прости, — искренне покаялся Слива, — увлекся сукой этой молодой, а она меня чеченам сдала. Если бы я доехал, ты думаешь я к тебе бы не пришел? Сам знаешь как я свою мать хочу увидеть! Я из-за этой встречи из зоны «салом пятки намазал», сбежал, жизнью своей рисковал. Рассказать как мы из зоны уходили, как нам собаки-менты на пятки несколько раз садились, мы думали — все, каюк! Ты не поверишь — еле-еле спаслись! А в реке перевернулись с лодки…
И Слива опять стал торопливо рассказывать как они шли через тайгу, как в назначенном месте взяли лодку с припасами и гражданской одеждой и потом под покровом ночи спускались вниз по реке, а днем в кустах спали по очереди, кусаемые комарами и всякой мошкарой. Но Антон его слушал вполуха. Было ясно, что кто-то ему врал — то ли сам Слива, то ли Арбуз. И в этом Антону еще предстояло разобраться. Думая о своем, он не заметил, что Слива его уже несколько раз о чем-то настойчиво спросил.
— Что? — повернулся к Сливе Антон.
— Ты заснул что ли?
— Нет, просто задумался…
— Я говорю, когда мы к матери-то моей поедем? Я хочу прямо сейчас ее навестить!!! Я итак долго ждал!
— Ты на себя посмотри, — ответил Антон, — не стриженный, небритый, в волосах куриный помет и солома, свитер порванный во многих местах, обувь каши просит. Погоди, вот приведем тебя в порядок и сразу поедем.
— Да, ты прав, братишка, — согласился Слива, — а-то и правда еще испугается она меня. А скажи, мы ей будем говорить, что я тюрьме сидел? Давай, не будем. Она же расстроится. Она же, ты говорил, мечтала, что я буду счастливым, давай сделаем видимость хотя бы, что я преуспевающий бизнесмен, ладно? Ты мне поможешь в этом? Приодеться там, автомобиль какой-то, чтобы я сам к матери под окна приезжал? Не, не покупать, а так дашь мне напрокат, я к ней буду ездить. А потом, ну, когда уже не нужно больше будет пыль в глаза пускать, я все тебе верну…
Антон Сергеевич едва заметно кивнул, соглашаясь со словами Слива. По правде говоря, он и сам об этом думал.
— Ты не думай, что я на твоей шее собрался сидеть, — продолжил Слива, — мне самому знаешь как в душе неприятно, что ты чтобы меня освободить уже столько денег отдал. Я тебе все верну до копейки, гадом буду! Заработаю!
— А что ты делать-то умеешь? — с нескрываемой иронией спросил Антон.
Слива замолчал, насупился, но длилось это недолго.
— Зря ты так, братишка, — сказал он, — я ведь с отцом в его фирме работал. Возглавлял коммерческий отдел, а когда родители погибли, то мне пришлось возглавить фирму и самому уже «рулить». Ольга тогда училась в институте, я ее содержал, она, как сыр в масле каталась. Все было нормально, мы развивались, но потом вдруг случилась черная полоса. Олечку убили, меня посадили с конфискацией всего имущества. Я же тебе говорил, что кто-то явно хотел всю нашу семью изничтожить. У меня есть кое-какие догадки на этот счет, я попозже с тобой поделюсь.
— Да, это не короткий разговор, — согласился Антон.
— Ну, блин, — продолжил Слива, оглядываясь по сторонам, — всего ничего меня не было, а как все изменилось! Когда-то и я по этим улицам ездил на иномарке, у меня «БМВ» был… О, смотри-ка, новое казино построили, а у меня и пятака нет, чтобы поставить на «зеро».
— Ты что, нигде никаких заначек не оставил? — спросил Антон Сергеевич, которого уже сильно утомила болтовня Сливы.
— Я же не думал, что эта сука за мои же деньги, которые я у него отнял на меня в ментовку побежит заявлять!!! — разгорячился Слива. — Я же работал и в тюрьму не собирался! Зачем мне заначки?
— Ладно, успокойся, вырулим мы ситуацию, — сказал Антон Сергеевич, — я тебя к себе возьму на работу. Посмотрим что ты умеешь.
— Возьмешь? — оживился Слива. — Вот спасибо, братишка, вот удружил! Я через задницу вывернусь чтобы тебе деньги вернуть! Ты посмотришь!
Антон Сергеевич глянул в зеркало заднего вида и заметил, что Слива действительно рад. Он даже заерзал на сидении от восторга, что будет работать в фирме Антона.
— Я еще раскручусь, вот увидишь, — радостно улыбался он.
«Хорошо бы», — подумал Антон Сергеевич и развернул машину к подъезду своего дома. Он решил приютить первое время Сливу у себя в квартире, чтобы назавтра отмыть его, побрить и подстричь в парикмахерской, приодеть и потом устроить его первое свидание с матерью.
8
После освобождения из чеченского плена, назавтра же днем подстриженный, побритый и надушенный дорогим одеколоном Слива уже стоял перед огромным зеркалом в дорогом бутике. Он поправлял на себе обновки, которые ему только что купил Антон Сергеевич. Стоящие рядом усталые продавщицы держали на руках еще пару курток, которые еще не мерил и поэтому не успел забраковать Слива. Антон купил ему все, что было нужно, чтобы сделать из зека Сливы приличного человека — от носков до заколки галстука в тон его итальянскому костюму.
— Ну, братан, ну ты человек, — говорил Слива, — сколько живу, а такого как ты не встречал. Я все тебе отдам, все до копейки.
— Ладно тебе, — устало произнес Антон Сергеевич, — лучше побыстрее выбирай куртку, я итак уже тут из-за твоих примерок два лишних часа потерял.
— Я же к матери еду, — ответил Слива, — мне нужно выглядеть хорошо.
Он повернулся перед зеркалом и остался доволен своей салатового цвета курткой.
— Ну, что пойдем? — предложил Антон.
— Ты расплачивайся, а я поду «коня привяжу», — сказал Слива и обратился к продавцам, — девушки, а где тут у вас гальюн?
— Что? — не поняв, что имеет в виду покупатель, переспросила белокурая нимфетка, похожая на манекен.
— Ну, пописать тут где-то у вас можно? — конкретизировал вопрос Слива.
— Через служебный вход пройдете и третья дверь направо, — ответила девушка, часто заморгав длинными ресницами.
— Спасибо, — сказал Слива и кивнул Антону, — давай, подожди, я сейчас, только отолью.
Он направился к служебному выходу, а Антон Сергеевич достал банковскую карточку и подошел к кассе чтобы расплатиться. У самой кассы он остановился и задумался.
— Антон Сергеевич давайте вашу карточку, — улыбнулась администратор, которая знала своего постоянного покупателя.
— Погодите, я сейчас вернусь, — бросил Антон, сунул карту в карман и рванул за Сливой в служебный вход.
Природная интуиция настойчивым молоточком долбила ему в мозг, что выпускать из виду Сливу сейчас ему не надо было бы. Поэтому он и решил его проконтролировать. Служебный туалет был заперт изнутри, там кто-то сопел и Антон с облегчением вздохнул. Ему отчетливо показалось минуту назад, что Слива захотел от него сбежать, но оказалось, что он действительно пошел в туалет. Внутри туалета смыли унитаз, Антон повернулся и быстро пошел в торговый зал — ему не хотелось, чтобы Слива увидел, что он его сторожит. И вдруг в туалете женский голос негромко и эротично запел:
— А я так летела, а я залетала…
Антон Сергеевич остановился и резко обернулся. Щелкнула защелка, из туалета вышла приятной внешности женщина, поправляя на себе юбку и смутилась, увидев в полутемном коридоре незнакомого мужчину богатой наружности.
— У вас тут еще один туалет есть? — торопливо спросил Антон Сергеевич.
— Нет, другого нет, а идите в этот, он уже освободился, — ответила женщина.
— А там больше нет никого? — спросил Антон. — В туалете?
— Что вы имеете в виду? — справедливо возмутилась она. — Я порядочная женщина!
И Антон Сергеевич понял, что в своих догадках он не ошибся — Слива сбежал. Он рванул по коридору к выходу на улицу. Навстречу ему попался пожилой охранник с окровавленным носом. Он шел покачиваясь от стены к стене прямо ему навстречу. Увидев Антона, охранник испуганно отступил, но тем не менее встал в боксерскую стойку.
— Где мужчина в салатовой куртке? — спросил Антон.
— Не подходи, — засопел кровавыми соплями охранник, — я мастер спорта!
— Где тот о ком я тебя спрашиваю? — рассердился Антон.
— Он сбежал, но ты не сбежишь! — не слишком уверенно произнес охранник.
Времени у Антона не было совсем — еще пара минут пререканий и Сливу будет уже не догнать. Антон Сергеевич сделал вид, что уходит, повернулся кругом и засеменил ко входу в торговый зал, где уже столпились продавщицы. Охранник настиг Антона и схватил за плечо. И тогда Антон развернулся и с правой руки с разворота кулаком ударил «мастера спорта» туда же куда двинул его и Слива — прямо в нос.
— А-а-а, — завопил охранник и сел на попу на полу.
Антон Сергеевич перескочил через него и рванулся к приоткрытой двери. Дверь вела в какие-то незнакомые проулки и Антон просто рванул вперед. Ему показалось, что впереди замелькала салатовая куртка Сливы. Он прибавил ходу, рванул, как спринтер. Пожалел, что не бегал по утрам — дыхания не хватало. Но, видимо, и Слива тоже уделял физподготовке не слишком много времени, к тому же он еще не заметил, что за ним гонятся, поэтому спокойно трусил по направлению к оживленной улице, виднеющейся среди деревьев.
Антон стал уже настигать его и Слива, услышав за спиной топот, оглянулся. Он попытался сбежать, метнулся в сторону, но Антон был расторопнее, прыгнул, толкнул руками и сбил его с ног. Они оба — двое прилично одетых дядек упали на грязную дорогу, засыпанную жухлыми листьями, залитую грязной водой и стали валяться, мутузя друг друга. Антон Сергеевич был тяжелее, видимо оттого, что лучше питался последнее время, а силы Сливы подкосили зона и чеченский плен. Поэтому Антон вскоре подмял Сливу под себя и уселся верхом.
— Ты чего… побежал… а? — спросил он тяжело дыша.
— Да пошел ты, придурок, знаешь куда? — ответил Слива так же тяжело дыша. — В задницу!
— А как же мать?
— Какая мать? — расхохотался Слива. — Ермишкина Мария Ивановна? Ты что, всерьез решил, что я тебе поверил, что я Ермишкин? Ха-ха-ха, придурок! Ты больной на голову, понял? Это ты, ты Ермишкин, а я, я Сливянский! Я Сливянским родился и Сливянским умру! Пошел ты со своей матерью к другой такой-то матери!
Антон Сергеевич не удержался и со всего маху треснул Сливу по физиономии. Голова его мотнулась в сторону, но Слива снова захохотал.
— Ты просто дурак, Антон Сергеевич!!! — сказал он. — Я обул тебя, как пацана! Водил за нос, как придурка! Это ли не доказательство, что не я, а ты и есть безмозглый сын безмозглой уборщицы!
— Что? — рассвирепел Антон, схватил Сливу за грудки и стал сильно трясти. — Что ты сказал?
В это время проходящие мимо два крепких и слегка подвыпивших мужика остановились и один из них спросил:
— Эй, мужики, вы чего с ума сошли!
— Парни, помогите! — заверещал Слива. — Он жену мою склонил к сожительству, сволочь, а я не могу с ним справиться — здоровый гад! Он начальник у моей жены, заставил ее с ним спать на работе, а сам теперь меня же еще и бьет, чтобы я не лез!
Антон Сергеевич растерялся, оправдываться было глупо, а перекричать Сливу не было никакой возможности и поэтому он ему еще раз двинул в ухо.
— Эй, ты, кончай! — сказал один из мужиков, приближаясь.
— Ребята проходите, это не ваше дело, — сказал им Антон.
Но тут второй из мужиков сзади схватил какую-то толстую и грязную палку и с криком: «Наше, бля!!!» с силой опустил ее на голову Антону. Слива, воспользовавшись моментом, вывернулся, спихнул с себя Антона, вскочил на ноги и ударил его по лицу ногой.
— А-а, — закричал он, — нашлись добрые люди! Будешь знать как мою жену хватать за сиськи, гад!
— Дай ему еще, — предложил тот, что был с палкой.
Сливу уговаривать не пришлось, он опять замахнулся ногой, но Антон подкатился в его сторону и сшиб Сливу с ног. И тогда в драку с остервенением вмешались оба мужика и кинулись на Антона. С яростью оскорбленного мужского самолюбия, воодушевленные мужской солидарностью и ненавистью к растлителям жен, они стали избивать Антона ногами, кулаками и палкой. Слива вскочил с земли и стал кричать, пиная Антона:
— Мы с женой жили душа в душу, пока этот не появился! Откуда такие только берутся?
— У меня тоже! Один! К жене! Клеился! — на выдохе, чередуя слова с тяжелыми ударами, говорил тот, что был с палкой. — Я! Ему! Ребра! Переломал!
Где-то невдалеке послышалась милицейская сирена и вся троица, не сговариваясь бросилась в одну сторону, оставив бездыханное тело Антона валяться на земле.
9
Антон сидел дома на кухне, прикладывая полотенце со льдом попеременно то к правой, то к левой затекшим и посиневшим скулам. Сидел и вспоминал свой диалог со Сливой, который состоялся буквально за два часа до того как Слива нагло обманул его и сбежал из магазина. Слива в то утро поглощал яичницу с ветчиной и помидорами так, что хрустело за ушами, а Антон решил рассказать ему о том разговоре, что состоялся у него на кладбище с похмельным работником.
— Я тут недавно был на могиле у родителей и Ольги, — сказал он.
— Ну-ну, — заинтересованно спросил Слива набитым ртом.
— Встретился мне там один интересный дядька, — продолжил Антон Сергеевич, — местный смотритель. Рассказал мне любопытную историю.
— У, — ответил Слива, работая челюстями.
— Говорил, что ты на могилу после похорон Ольги никогда не приходил…
Слива приостановил жевание, а потом с силой протолкнул в себя все, что было у него во рту.
— А он знает приходил я или нет? — возмущенно спросил он, когда пища упала в пищевод.
— Знает, — подтвердил Антон Сергеевич, — об этом любому догадаться не трудно. Могилы деда, бабушки, отца и матери в граните, а у Ольги могилка вообще неухожена, как будто ее закопали и забыли о ней.
Слива потупил взор, положил вилку и сказал:
— Правда все это, братишка. Я с детства кладбищ боюсь. Раз шли с пацанами мимо кладбища вечером в детстве, выскочила собака, я чуть не сдох от страха. Не был я на кладбище после похорон Ольги, это ты прав. И у родителей не бывал, такой я гад. Ведь могилы всей нашей родне делала сестренка. Я ее просил, чтобы она этим занималась, я не мог. Денег ей давал сколько нужно, она знала, что у меня при виде крестов этих, решеток оград припадки начинаются. Она не боялась, поэтому она все делала. Ну, прости, братишка, гад я такой. Я же тебе говорил, что как они все погибли у меня душа ни на месте была, не мог я к ним на кладбище ходить, сам бы там повесился на суку от тоски.
— Ладно, — кивнул Антон, — еще мне тот сторож рассказал, что разговаривал как-то после похорон Ольги на могиле с ее женихом и тот ему рассказал, что якобы ты сам всю семью и родителей, и Ольгу на тот свет отправил.
Антон Сергеевич решил спросить Сливу об этом прямиком в лоб, чтобы своим вопросом застать его врасплох, но Слива, похоже, не растерялся.
— Я знал, — с горькой миной на лице закивал он головой, — что этот гад Бутман будет на меня наговаривать и свои грехи на меня вешать…
— Бутман — это кто?
— Бутман это был жених Ольги, — ответил Слива, — фамилия у него такая. Подлюга из подлюг. Помнишь я тебе рассказывал тебе в машине, что у меня есть мысли относительно того, кто нашу семью извел? Вот я тебе сейчас поподробнее свои предположения и расскажу. Так вот, этот Бутман с Ольгой знаком был очень давно, еще с той поры, когда и дед был жив, жили они неподалеку от нас. Конечно, тогда Олечка была завидной невестой — как же — дед такая «шишка». И когда у нее было парней было пруд пруди, так этот Бутман к ней и не совался. Но потом, когда с дедом нашим случилась беда, все ее ухажеры-мажорики как-то разбежались сразу. И тогда-то он появился и стал за ней стал ухлестывать. Они вместе с ним ходили там, в планетарий, в музеи и она как-то незаметно в него влюбилась. Потом родители наши стали стремительно раскручиваться, а он как ходил в драных штанах, так и продолжал ходить. Естественно, ему захотелось набиться к нам в родню, чтобы одним махом на коне оказаться. Но мои родители воспротивились против такого жениха, он им не нравился.