И в этот момент Ставрос понял, что Наполеон Чотас умышленно загнал их в ловушку. Константин Демирис нанял Чотаса не для того, чтобы он защищал его любовницу, а чтобы добился для нее смертной казни. Такой была месть Демириса женщине, которая ему изменила. Ставрос, сам того не желая, невольно помог Чотасу загнать их в ловушку.
«Я не могу позволить, чтобы это произошло, – размышлял Ставрос. – Я пойду к главному судье, расскажу, что сделал Чотас, и приговор отменят».
И тогда Наполеон Чотас подошел к Ставросу и сказал: «Если вы завтра свободны, Фредерик, почему бы нам не пообедать вместе? Я хочу познакомить вас с моими партнерами…»
Прошло четыре недели, и Фредерик Ставрос стал полноправным членом престижной фирмы «Тритсис и Тритсис». Ему отвели большой кабинет и назначили щедрое жалованье. Так он продал свою душу дьяволу. Но он обнаружил, что для него слишком трудно придерживаться условий этой сделки. «Больше так продолжаться не может».
Он не мог освободиться от неодолимого чувства вины. «Я убийца», думал он.
Он долго терзался сомнениями и наконец принял решение.
Однажды ранним утром, войдя в кабинет Наполеона Чотаса, он сказал:
– Леон…
– Господи, старик, да ты ужасно выглядишь, – заметил Наполеон Чотас. – Почему бы тебе не отдохнуть, Фредерик? Тебе бы это пошло на пользу.
Но Ставрос знал, что таким способом его проблему не решить.
– Леон, я признателен за все, что вы для меня сделали, но… я больше не могу здесь оставаться.
Чотас с удивлением взглянул на него:
– О чем это ты? Ты вполне справляешься.
– Да нет. Меня… меня просто раздирает на части.
– Раздирает на части? Не пойму, что тебя беспокоит.
Фредерик Ставрос недоверчиво посмотрел на него:
– Как… как вы и я поступили с Ноэлли Пейдж и Ларри Дугласом… Разве… разве вы не чувствуете своей вины?
Глаза Чотаса превратились в узкие щелки:
– Осторожно… Фредерик, иногда приходится прибегать к дьявольским мерам, чтобы восторжествовала справедливость. – Он улыбнулся. – Поверь, нам не в чем себя упрекнуть. Они виновны.
– Мы приговорили их, заманив в ловушку. Я не могу больше продолжать жить так, будто ничего не произошло. Простите. Я подаю заявление об уходе. В конце месяца ухожу.
– Я не приму твоего заявления, – твердо сказал Чотас. – Почему бы тебе не принять моего предложения, не уйти в отпуск и…
– Я не могу спокойно отдыхать, зная то, что я знаю. Мне жаль.
Чотас изучал его, взгляд его был жестким.
– Ты соображаешь, что ты делаешь? Ты же бросаешься прекрасной карьерой, своей жизнью, наконец.
– Нет. Я спасаю свою жизнь. – Значит, ты твердо решил? – Да. Мне, правда, очень жаль, Леон. Вы не беспокойтесь, я никому не расскажу о том, что случилось. – Повернувшись, он вышел из кабинета. Наполеон Чотас долго сидел задумавшись. Наконец он принял решение.
Взял трубку, набрал номер:
– Передайте, пожалуйста, мистеру Демирису, что я хотел бы встретиться с ним сегодня днем. Скажите, что дело срочное.
***В четыре часа дня Наполеон Чотас уже сидел в кабинете Демириса.
– Что случилось, Леон? – спросил Демирис.
– Вообще-то, ничего еще не случилось, – осторожно начал Чотас, – но я подумал, что тебе стоит знать, что сегодня утром ко мне приходил Фредерик Ставрос. Он решил уйти из фирмы.
– Ставрос? Адвокат Ларри Дугласа? Ну и что?
– Сдается, он мучается угрызениями совести.
Последовало напряженное молчание.
– Понимаю.
– Он пообещал никому не рассказывать о том… о том, что случилось в тот день в суде.
– И ты ему поверил?
– Знаешь, Коста, как ни странно, но поверил.
Константин Демирис улыбнулся:
– Ну и прекрасно. Тогда и нечего обсуждать, не так ли?
Наполеон Чотас облегченно вздохнул и поднялся.
– Вроде нечего. Просто я считал, что ты должен знать.
– Правильно сделал, что сказал. Пообедаем вместе на той неделе?
– Разумеется.
– Я тебе позвоню, и мы что-нибудь придумаем.
– Спасибо, Коста.
***Ближе к вечеру в пятницу старая церковь на окраине Афин была пуста. В ней царили покой и тишина. В углу рядом с алтарем Фредерик Ставрос стоял на коленях перед святым отцом Константиноу. Священник прикрыл голову Фредерика куском материи.
– Святой отец, я согрешил. И нет мне искупления.
– Главная беда человека, сын мой, это то, что он считает себя просто человеком. Так в чем твой грех?
– Я убийца.
– Ты отнял у кого-то жизнь?
– Да, святой отец. И я не знаю, как искупить мой грех.
– Бог знает, что делать. Спросим Его.
– Из тщеславия и корысти я позволил сбить себя с пути истинного. Это случилось год назад. Я защищал человека, обвиняемого в убийстве. Суд проходил нормально. Но здесь Наполеон Чотас…
***Часом позже Фредерик Ставрос покинул церковь другим человеком. Ему казалось, что с плеч его сняли тяжелый груз. Испытанная веками процедура исповеди очистила ему душу. Он рассказал священнику все до конца и впервые с того ужасного дня почувствовал, что может дышать свободно.
«Я начну новую жизнь. Перееду в другой город и начну все заново. Постараюсь как-то искупить содеянное. Благодарю вас, святой отец, за то, что дали мне шанс».
Быстро смеркалось, и площадь Эрмос была практически пуста. Когда Фредерик Ставрос дошел до угла, загорелся зеленый свет, и он начал переходить улицу. Не успел он достичь середины мостовой, как большая черная машина с выключенными фарами стремительно понеслась прямо на него с верхнего конца улицы, подобно огромному, лишенному рассудка чудовищу. Ставрос в ужасе застыл на месте. Раздался оглушительный рев мотора, и Ставрос почувствовал, как расплющивается и рвется на части его тело. Мгновение оглушительной боли – и все погасло.
***Наполеон Чотас обычно вставал рано. Он обожал эти ранние мгновения покоя перед тяжелым и утомительным рабочим днем. Он всегда завтракал в одиночестве и, пока ел, читал утренние газеты. В это утро там было несколько интересных сообщений. Премьер-министр Фемистоклес сформировал новое коалиционное правительство, в которое вошли представители пяти партий. «Надо будет послать ему поздравление». Сообщалось, что войска китайских коммунистов вышли на северный берег реки Янцзы. Гарри Трумэна и Эльбена Баркли привели к присяге соответственно в качестве президента и вице-президента Соединенных Штатов. Наполеон Чотас перевернул пару страниц, и кровь застыла у него в жилах. Ему попалась на глаза заметка следующего содержания:
***Мистер Фредерик Ставрос, партнер престижной фирмы «Тритсис и Тритсис», возвращаясь из церкви Капникареа, был вчера сбит машиной. Водитель скрылся с места происшествия. По показаниям свидетелей, машина была черного цвета, без номерных знаков. Мистер Ставрос был одной из центральных фигур сенсационного процесса Ноэлли Пейдж и Ларри Дугласа. Он был адвокатом Ларри Дугласа и…
***Наполеон Чотас поднял глаза от газеты. Он напряженно сидел, забыв о завтраке. Несчастный случай. «Так ли?» Константин Демирис не велел ему беспокоиться. Однако слишком многие люди совершили роковую ошибку, недооценив Демириса.
Чотас снял трубку и набрал номер Константина Демириса. Секретарь соединил его.
– Ты уже читал утренние газеты? – спросил Чотас.
– Нет. А что?
– Фредерик Ставрос мертв. – Что? – В голосе прозвучало неподдельное удивление. – О чем ты говоришь?
– Его вчера вечером сбила машина. Водитель скрылся.
– Бог ты мой. Мне очень жаль, Леон. Водителя нашли?
– Нет еще.
– Может, мне слегка надавить на полицию? В наше время никто не может чувствовать себя спокойно. Кстати, как насчет обеда в четверг?
– Хорошо.
– Значит, договорились.
Наполеон Чотас считал, что он умеет читать между строк. «Удивление Константина Демириса было подлинным, значит, отношения к смерти Ставроса он не имеет», – подумал Чотас.
***На следующее утро Наполеон Чотас въехал в частный гараж своего офиса и выключил зажигание. Когда он направлялся к лифту, откуда-то из темного угла вышел парень:
– Спички нет?
Для Чотаса это прозвучало как сигнал тревоги. Он не знал обратившегося к нему человека, а значит, в гараже тому делать было нечего. – Конечно. – Не раздумывая долго, Чотас ударил незнакомца портфелем по лицу.
Парень вскрикнул от боли:
– Ах ты, сволочь! – Он выхватил из кармана пистолет с глушителем.
– Эй, что здесь происходит? – послышался голос. К ним бежал охранник в форме.
Незнакомец на мгновение замешкался, а затем кинулся к открытым дверям.
Охранник подбежал к Чотасу:
– Вы в порядке, мистер Чотас?
– Да. – Наполеон Чотас обнаружил, что ему трудно говорить, не хватало воздуха. – Все нормально.
– Что ему было надо?
– Я не совсем уверен, – медленно ответил Чотас.
– Вы в порядке, мистер Чотас?
– Да. – Наполеон Чотас обнаружил, что ему трудно говорить, не хватало воздуха. – Все нормально.
– Что ему было надо?
– Я не совсем уверен, – медленно ответил Чотас.
***«Наверное, это совпадение, – думал Чотас, сидя за письменным столом. – Может быть, этот парень просто хотел меня ограбить. Зачем же тогда пистолет с глушителем? Нет, он собирался меня убить. И Константин Демирис так же искренне удивится моей смерти, как он удивился, узнав о гибели Фредерика Ставроса. Я должен был догадаться, – упрекнул себя Чотас. -Демирис не тот, чтобы позволить себе оставлять свидетелей. Что ж, мистера Демириса ждет сюрприз».
Из переговорного устройства послышался голос его секретарши:
– Мистер Чотас, вы должны быть в суде через полчаса.
Сегодня заканчивалось слушание дела о серии убийств, но Чотас был не в состоянии выступать в суде.
– Позвоните судье и скажите, что я болен. Пусть меня заменит кто-нибудь из фирмы. Больше не беспокойте меня.
Он взял из ящика стола магнитофон и долго сидел задумавшись. Затем начал диктовать.
***В тот же день после полудня Чотас появился в кабинете государственного обвинителя Питера Демонидеса. В руке у него был большой конверт. Секретарша в приемной сразу узнала Чотаса.
– Добрый день, мистер Чотас. Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Я хотел бы видеть мистера Демонидеса.
– У него сейчас заседание. Вы договорились о встрече?
– Нет. Просто скажите ему, что я здесь и что дело срочное.
– Разумеется.
Через пятнадцать минут Наполеон Чотас был в кабинете государственного обвинителя.
– Ну и ну, – сказал Демонидес. – Магомед пришел к горе. Чем могу быть вам полезен? Поторгуемся немного о слове для защиты?
– Нет, Питер, я по личному делу.
– Садитесь, Леон.
Когда оба уселись, Чотас сказал:
– Я хочу оставить у вас конверт. Он запечатан и должен быть открыт только в случае моей неожиданной смерти.
Питер Демонидес разглядывал его с любопытством.
– Вы что, думаете, с вами может что-то случиться?
– Есть такая вероятность.
– Ясно. Один из ваших неблагодарных клиентов?
– Неважно кто. Вы единственный человек, кому я могу довериться. Положите его в сейф и никому не показывайте.
– Конечно. – Он наклонился вперед. – Похоже, вы напуганы.
– Так оно и есть.
– Может быть, вы хотите, чтобы моя контора обеспечила вам защиту?
Чотас постучал пальцем по конверту:
– Здесь все, что мне требуется.
– Хорошо, если вы так хотите.
– Я так хочу. – Чотас поднялся и протянул руку. – Efharisto. Не могу выразить, как я вам признателен.
Питер Демонидес улыбнулся:
– Parakalo. Вы у меня в долгу.
Еще через час посыльный в форме появился в конторе «Греческой торговой корпорации» и обратился к одной из секретарш:
– У меня пакет для мистера Демириса.
– Давайте, я распишусь за него.
– Мне приказано отдать его мистеру Демирису лично.
– Извините, но я не могу его беспокоить. От кого пакет?
– От Наполеона Чотаса.
– Вы уверены, что не можете просто оставить его?
– Уверен, мэм.
– Я узнаю, сможет ли мистер Демирис принять его.
Она нажала клавишу на переговорном устройстве:
– Простите, мистер Демирис. Посыльный принес вам пакет от мистера Чотаса.
Послышался голос Демириса:
– Давайте его сюда, Ирен.
– Посыльный настаивает на том, чтобы передать пакет лично. Последовала пауза.
– Войдите вместе с ним.
Ирен с посыльным вошли в кабинет.
– Вы Константин Демирис?
– Да.
– Распишитесь, пожалуйста, за пакет.
Демирис расписался. Посыльный положил пакет на стол.
– Спасибо.
Константин Демирис подождал, пока секретарша и посыльный уйдут. Несколько мгновений он задумчиво смотрел на пакет, а затем открыл его. Там был плеер с кассетой внутри. Заинтригованный, Демирис нажал кнопку, и кассета начала вращаться.
В кабинете зазвучал голос Наполеона Чотаса:
– Дорогой мой Коста! Все было бы значительно проще, если бы ты поверил тому, что Фредерик Ставрос не собирался разбалтывать наш маленький секрет. Мне еще больше жаль, что ты не веришь, что и я не собираюсь болтать по этому злосчастному поводу. У меня есть все основания полагать, что ты виновен в смерти бедняги Ставроса и что сейчас ты собираешься разделаться со мной. Поскольку моя жизнь дорога мне не меньше, чем твоя тебе, я (при всем моем к тебе уважении) отказываюсь быть твоей следующей жертвой… В порядке предосторожности я изложил все факты относительно нашей с тобой роли в деле Ноэлли Пейдж и Ларри Дугласа на бумаге, запечатал в конверт и передал государственному обвинителю с указанием вскрыть пакет только в случае моей неожиданной смерти. Поэтому, друг мой, теперь в твоих интересах, чтобы я был жив и здоров. Пленка кончилась. Константин Демирис сидел, уставившись в пространство.
***Когда Наполеон Чотас вернулся к себе в контору, он уже не испытывал страха. Хотя Константин Демирис и опасен, он далеко не дурак. Он поостережется делать что-либо, что может навлечь беду на него самого. «Он сделал ход, – подумал Чотас, – а я объявил ему мат. – Он улыбнулся своим мыслям. – Похоже, с обедом в четверг ничего не выйдет».
***В течение последующих нескольких дней Наполеон Чотас был занят подготовкой к новому судебному процессу над женщиной, которая убила двух любовниц своего мужа. Чотас вставал рано утром и работал до позднего вечера, готовясь к перекресным допросам. Он инстинктивно чувствовал, что, несмотря ни на что, он опять выиграет дело.
В среду он работал в своей конторе до полуночи, а затем поехал домой. До виллы он добрался только в час ночи.
В дверях его встретил дворецкий:
– Не надо ли чего-нибудь, мистер Чотас? Если вы голодны, могу приготовить mezedes или…
– Спасибо. Ничего не нужно. Иди спать.
Чотас поднялся в спальню. Еще час он перебирал в уме детали завтрашнего судебного процесса и, наконец, в два часа ночи, уснул. Ему снился сон.
…Он находится в суде и допрашивает свидетеля, когда тот вдруг начинает срывать с себя одежды.
– Зачем вы это делаете? – спросил Чотас.
– Я весь горю.
Чотас смотрит в зал и видит, что все присутствующие тоже раздеваются. Он поворачивается к судье:
– Ваша честь, я хочу возразить…
Судья снимает с себя мантию:
– Здесь слишком жарко, – говорит он.
Здесь слишком жарко. И шумно.
Наполеон Чотас открыл глаза. Языки пламени лизали дверь спальни, комната постепенно наполнялась дымом.
Наполеон сел, мгновенно проснувшись.
«Пожар. Почему не сработала пожарная сигнализация?»
Дверь трещала от сильного жара. Задыхаясь от дыма, Чотас бросился к окну и попытался открыть его, но окно не поддавалось. Дым все сгущался, все труднее становилось дышать. Спасения не было.
С потолка начали падать горящие головешки. Рухнула стена, вокруг бушевал огонь. Наполеон закричал. Волосы и пижама вспыхнули. Ничего не соображая, он бросился на закрытое окно, выбил его своим телом и, как пылающий факел, полетел вниз с высоты шестнадцати футов.
***На следующий день, рано утром, Питер Демонидес вошел в кабинет Константина Демириса.
– Kalimehra, Питер, – приветствовал его Демирис. – Спасибо, что зашли. Принесли?
– Да, сэр. – Он протянул Демирису запечатанный конверт, оставленный у него Наполеоном Чотасом. – Я подумал, вы предпочтете иметь его здесь.
– Правильно подумали, Питер. Позавтракаете со мной?
– Efharisto. Вы так добры, мистер Демирис.
– Коста. Зовите меня Коста. Я давно слежу за вами, Питер. Мне кажется, вас ждет большое будущее. Я подумаю, что бы подходящее подыскать для вас у себя. Вас это интересует?
Питер Демонидес улыбнулся:
– Да, Коста. Меня это очень интересует.
– Ну и прекрасно. Поболтаем об этом за завтраком.
Глава 9
ЛОНДОННе реже одного раза в неделю Кэтрин разговаривала с Демирисом по телефону, и это превратилось у нее в привычку. Он продолжал посылать ей подарки, а когда она протестовала, уверял, что это просто в знак признания ее достоинств. «Эвелин рассказала мне, как удачно вы разобрались с Бастером». Или: «Я слышал от Эвелин, что благодаря вашему предложению мы экономим много денег при оплате перевозок».
Честно говоря, Кэтрин и сама гордилась своими успехами. Она обнаружила, что многое в конторе можно усовершенствовать. Вернулись старые навыки, и благодаря ей контора стала работать значительно эффективнее.
– Я очень горжусь вами, – сказал ей Константин Демирис.
И Кэтрин почувствовала, что на душе у нее потеплело. Какой замечательный и внимательный человек.
***"Пожалуй, пора начинать действовать, – решил Демирис. После того как он благополучно избавился от Ставроса и Чотаса, единственным человеком, связывающим его с теми событиями, была Кэтрин. Шансов на то, что это выйдет наружу, было мало, но, как выяснил Наполеон Чотас, Демирис не склонен был рисковать. «Жаль, – подумал Демирис, – что ей придется умереть. Она так красива. Но сначала вилла в Рафине».