Она ничего не ответила, лишь положила голову ему на грудь. «Люблю вас обоих», – подумала она и зажмурилась.
– Но значит ли это, что ты согласен и на попкорн? – Кэйси явно не собиралась давать ему передышку.
Ей стало так уютно и тепло в его объятиях, она чувствовала себя как-то очень надежно. Нет, просто невозможно поверить, что настанет день и ей придется их оставить.
– Ну, полагаю, мне совсем не понравится голая рождественская ель.
Она сжала его руку:
– Спасибо тебе.
– Но теперь и я хочу тебя кое о чем попросить.
Она взглянула на него.
– Ты просто удивительно выбрал момент. Я почти обязана сказать «да» на любую просьбу. Это шантаж.
Джордан поцеловал ее в нос.
– Может, ты мне это еще припомнишь в свое время. Но вернемся к делу. Наверное, ты уже заметила, что моя матушка часто вздыхает по поводу моего отсутствия на праздничных приемах.
– Да, заметила, – ответила Кэйси, стараясь говорить весело, – я также заметила, как умело ты игнорируешь ее вздохи.
– Ну, я практиковался в этом всю мою жизнь, – сухо отвечал Джордан, – но в клубе в конце недели состоятся танцы, и я должен пойти. Идем со мной?
– Ты мне назначаешь свидание, Джордан?
– Да, похоже на это, – он вдруг рассмеялся и покачал головой. – Кэйси, с тобой я чувствую себя так, словно мне опять шестнадцать. Так ты пойдешь со мной на танцы?
– Я люблю танцевать, – она крепко обняла его за шею. – И мне хочется потанцевать с тобой.
Она поцеловала его и не отрывалась от его губ долго-долго, целую вечность и еще чуть-чуть. Наконец, переведя дыхание, Кэйси без всякого перехода заявила:
– Мне надо купить новое платье. У тебя есть любимый цвет? – деловито поинтересовалась она.
– Зеленый. – Его губы скользили по ее шее, отчего ответ прозвучал несколько невнятно. – Как твои глаза.
Кэйси негромко рассмеялась и прижалась к нему теснее.
– Джордан, я тебе хочу сказать еще кое-что.
– Гм-м. Что? – и он снова стал целовать ее теперь уже в губы, пауза несколько затянулась.
– Элисон… – удалось наконец произнести Кэйси. – Ну в общем, когда она покончит с моей комнатой, то примется за твою, – быстренько выпалила Кэйси в очередном перерыве.
– Что сделает? – рассеянно переспросил он, наслаждаясь вкусом ее губ.
– Примется за твою комнату.
– Мою? – и Джордан немного отодвинулся, чтобы лучше видеть Кэйси, растерянно обвел взглядом бумажные цепи и картонные фигурки. На лице его выразилось полнейшее изумление: – Мою комнату?!
– Джордан, ты повторяешься, – и Кэйси рассмеялась, когда он протяжно вздохнул. Обхватив его обеими руками, она легонько его пощекотала. – Тебе понравится, – пообещала она, – и ты сам станешь главным Санта-Клаусом.
На следующее утро Кэйси терпеливо слушала, как Элисон еще неумело наигрывает на гитаре. Техника хромала, но девочка с лихвой восполняла этот недостаток неподдельным интересом. Кэйси вспомнила тот день, когда впервые увидела Элисон за фортепиано, четко и совершенно равнодушно разыгрывающую сонату Брамса.
«Теперь совсем другое дело! – подумала Кэйси и погладила девочку по голове. – Интересно, а каково это иметь собственного ребенка?» Чушь какая! Слишком она становится сентиментальной и привязчивой.
– Здорово, – сказала она Элисон, когда та кончила играть. – Ты быстро все схватываешь.
– А я научусь играть так же хорошо, как ты?
– Гораздо лучше и очень скоро, – Кэйси уложила гитару в чехол. – У меня есть только любовь к музыке. А у тебя и любовь, и опыт.
– Вот не думала.
Элисон уселась за рояль и начала беспорядочно нажимать на клавиши.
– Я могу играть на рояле и на гитаре, – с некоторой гордостью вдруг сказала она, видимо, только сейчас осознав этот факт.
Кэйси не без удовольствия отметила, как изменилась девочка и как ей, Кэйси, нравятся эти изменения.
– Элисон, мне надо в магазин. Хочешь поехать со мной?
– В магазин? – Элисон очень заинтересовалась. – За рождественскими подарками? Я уже все купила, но все равно с удовольствием поеду. Тебе еще осталось что покупать?
– Осталось? Да я и не начинала!
– Совсем? – и Элисон вытаращила глаза. – До Рождества – всего десять дней.
– Так много? – Кэйси встала и потянулась. – Ну, я в этом году еще рано начинаю. Обычно все покупаю в последний, предрождественский день. Люблю суету и праздничную сутолоку.
– А если ты не найдешь что хочешь?
«Как она похожа на Джордана», – подумала Кэйси.
– Тем интереснее искать, – объявила Кэйси. – Я довожу продавцов до помешательства. Ну, в любом случае, мне нужно платье. И можно также перехватить по гамбургеру. Где-то здесь должен быть магазин фирмы «Макфарден»?
– «Макфарден»? – и Элисон сосредоточенно сдвинула брови. Она была заинтригована, но осторожна. Да, как она похожа на Джордана. – Я никогда еще не бывала в таких магазинах, – заметила Элисон.
– Никогда не бывала в «Макфардене»? – Кэйси разыграла преувеличенное удивление. – Но это совершенно не по-американски.
Она схватила Элисон за руку и заставила встать.
– Ты нуждаешься в уроке патриотизма.
Спустя некоторое время Кэйси ловко припарковала машину на стоянке.
– Я же говорила, что найду свободное местечко.
Она выключила зажигание и бросила ключи в карман. Элисон тоже вылезла. Кэйси тщательно заперла машину.
– Надеюсь, дядя Джордан не рассердится, что мы взяли его машину.
– Но он говорил, что я всегда могу ею пользоваться, если надо.
Кэйси осмотрела капот «Мерседеса».
– Но обычно всех возит Чарльз, – заметила Элисон.
– А зачем нам таскать с собой беднягу Чарльза? – возразила Кэйси. – Мы же объездили, наверное, сто тридцать семь магазинов.
И она стремительно вошла в стеклянные двери.
– Умираю с голоду. Знаешь, как давно я не ела гамбургеры?
Элисон оглянулась, захваченная шумом и суетой.
– Пахнет замечательно!
Кэйси рассмеялась и потянула ее в очередь.
– Понюхать, не значит съесть. Я еще ужасно хочу картошки фри.
Элисон стала изучать меню, висевшее над прилавком, и сосредоточила внимание на рекламной картинке с изображением гамбургера.
– Вот такой бы я съела. Он вкусный?
– Фантастика, – и Кэйси рассмеялась. – А у тебя глаза на месте, Элисон. Надо надеяться, что и аппетит не подкачает.
– Он такой большой, – и они стали искать свободный столик. Сев, Элисон откусила изрядный кусок и улыбнулась.
– Да, действительно хорош.
– У тебя недурной вкус, – и Кэйси вонзила зубы в свой гамбургер, а потом закрыла глаза и вздохнула: – Да, давным-давно я не ела гамбургеров. Как ты думаешь, можно упросить Франсуа приготовить нечто подобное?
– Ты сможешь, – заявила Элисон, жадно накинувшись на французские чипсы.
– Почему ты так думаешь?
– Ты можешь кого угодно уговорить на что угодно.
– А ты приметливая, маленькая нахалка! Вот ты кто.
Элисон ухмыльнулась и занялась молочным коктейлем.
– И ты купила такой подарок для дяди Джордана! Никогда не видела ничего подобного. Это шаманский бубен?
Кэйси задумчиво жевала чипсы.
– Да. – Находка была замечательная. На цветном ободке красовалась изящная резьба. Бубен племени апачей. Кэйси до того обрадовалась, когда высмотрела его, что даже не подумала торговаться. – Это поможет ему отгонять злых духов.
Элисон усердно уплетала свой гамбургер.
– И мне нравится платье, которое ты купила. Зеленое ужасно тебе идет.
– Обычно я его не ношу. Уж слишком подчеркивает мои природные краски. – И Кэйси принялась за свой коктейль: – Хотя временами я ничего не имею против того, чтобы выделиться.
– Платье очень стильное, – решила Элисон и снова с аппетитом откусила еще кусочек от гамбургера, – и шуршит.
Кэйси улыбнулась, любо-дорого смотреть, как Элисон уплетает за обе щеки.
– По-настоящему мне понравилось другое, из смятого бархата.
– Он называется «жатый», – поправила, хихикнув, Элисон.
– Ну, все равно. Хочешь яблочный пирожок?
Элисон откинулась на спинку и глубоко вздохнула.
– Спасибо. Но вряд ли смогу. А ты хочешь?
– Мне нельзя, если я хочу влезть в новое платье. А что ты мне купила на Рождество?
– Это же секрет, Кэйси! – воскликнула Элисон.
– Я подумала, что застану тебя врасплох и ты проговоришься.
– Нет, это всегда держится в секрете. – Элисон чинно вытерла руки. – И если я скажу, то все испорчу.
– Неужели? – и Кэйси наградила ее бесхитростной улыбкой. – Не поэтому ли ты шаришь по всему дому и заглядываешь во все шкафы?
Элисон покраснела и снова хихикнула.
– Я и не собиралась открывать коробки, просто хотела потрясти их немного.
– Старая история.
– Рождество гораздо веселее, когда ты в доме, Кэйси. – Элисон опять посерьезнела. – Ты останешься навсегда?
У Кэйси защемило сердце. Ну как объяснить девочке, что она не хочет, не должна сейчас думать о себе?
– Ну, «навсегда» – это очень долго, Элисон. – Она проговорила это совершенно спокойно, ничем не выдав себя. – Мне придется уехать, когда я закончу свою работу.
– Ну, «навсегда» – это очень долго, Элисон. – Она проговорила это совершенно спокойно, ничем не выдав себя. – Мне придется уехать, когда я закончу свою работу.
– Но разве ты не можешь остаться, чтобы и потом работать с дядей Джорданом?
– Но ему не нужен личный антрополог, Элисон. Кроме того, у меня есть и моя собственная работа.
Девочка медленно опустила глаза.
– Ну, а друзья остаются друзьями, Элисон, независимо от того, какие между ними расстояния. Я тебя люблю. – И она положила ладонь на руку Элисон: – У нас ничего не изменится.
– Ты вернешься? – и Элисон снова подняла взгляд. – И приедешь ко мне?
«Не смогу я этого, – подумала Кэйси. – И как ты можешь меня об этом просить? Неужели ты не можешь понять, как мне было бы больно?»
– Но ведь ты тоже можешь ко мне приехать, – ответила она. – Как тебе эта идея?
– Правда? – и личико Элисон снова расцвело улыбкой. – И я познакомлюсь с твоим дедушкой?
– Конечно. Дед будет рад. – Кэйси стала собирать посуду на поднос.
– Ты гораздо лучше воспитана, чем я в твои годы. Дед будет просто потрясен. Выбрось-ка все это в мусорный бак, ладно?
И Кэйси, оставшись одна, постаралась овладеть собой. Так-то лучше. По крайней мере, Элисон она подготовила. А что будет с ней самой? Кэйси на мгновение закрыла глаза: «Но я же сказала, что заплачу по счету, когда придет время. И я должна сдержать обещание».
– Ну что, готово? – И Кэйси, уже совершенно спокойная, поднялась из-за стола навстречу Элисон.
– А теперь мы должны пойти на почту, чтобы обо всем этом сообщить дедушке. Как ты думаешь, ему понравится этот щербатый рождественский гном?
Когда они вернулись, Элисон, с частью покупок в руках, еле держалась на ногах от смеха.
– Я помогу тебе завернуть подарки, – сказала она Кэйси, еле успев подхватить падающую коробку.
– Ну сначала мы отнесем их наверх. – Кэйси увидела спускающуюся по лестнице Беатрису и еле заметно поморщилась.
– Элисон, где ты была? – и миссис Тейлор хмуро посмотрела на растрепанные от ветра волосы девочки.
– Элисон помогала мне покупать рождественские подарки, миссис Тейлор, – отвечала Кэйси.
Беатриса взглянула прямо ей в глаза.
– Я не могу одобрить то, что вы уводите Элисон из дома, не обсудив этого предварительно со мной. – Она повернулась к внучке: – Ступай наверх и причешись, Элисон. Ты выглядишь, как чучело.
– Да, мэм.
Кэйси смотрела, как девочка покорно поднялась по лестнице, затем повернулась к Беатрисе и спокойно сказала:
– Извините, миссис Тейлор. Вас не было дома, когда мы уходили, но я предупредила о нашей поездке Миллисент.
Беатриса подняла брови:
– Значит, мне теперь следует спрашивать служанку о том, где находится в данный момент моя внучка.
– Но мне и в голову не пришло, что вы заметите ее отсутствие.
Лицо Беатрисы стало пунцовым.
– Вы слишком много себе позволяете, мисс Уайет.
– Упаси бог, миссис Тейлор, – Кэйси изо всех сил старалась удержать разговор в рамках приличия: – Мне доставляет огромное удовольствие общество Элисон. А ей нравится мое. И мы вместе провели несколько часов. Извините за причиненное вам беспокойство.
– Я нахожу вашу манеру говорить со мной вызывающей.
– Что ж, могу только повторить свои извинения, – ровным голосом отвечала Кэйси. – Ну а сейчас, если позволите, я хотела бы отнести свои покупки к себе в комнату.
– Пожалуйста, не забывайте о своем положении в этом доме, мисс Уайет.
Кэйси остановилась и опустила сумки на пол. Значит, высказано еще не все.
– Ваши услуги оплачиваются, кроме того, вас очень легко заменить.
– Я работаю на мистера Тейлора. И никому не оказываю никаких услуг, если не имею такого желания. – И, помедлив, спросила: – Вы мне все сказали, что хотели?
– Да вы бог знает что возомнили о себе!
Беатриса так крепко ухватилась за перила, что суставы на пальцах совсем побелели. Она не привыкла, чтобы ей так открыто и прямо смотрели в лицо те, кого она считала прислугой.
– Я не желаю далее терпеть вашего разлагающего влияния на мою внучку.
– Но у меня создалось впечатление, что опекуном Элисон является Джордан. – «Что это я? – внезапно подумала Кэйси. Я же делаю Элисон заложницей между нами». – Миссис Тейлор… – начала она, стараясь, ради девочки, как-то смягчить ситуацию.
– Что происходит? – из гостиной вышел Джордан. Он услышал голоса и теперь изумленно смотрел на обеих женщин.
– Эта женщина, – сказала мать, поворачиваясь к сыну, – невозможно груба.
Джордан вздернул бровь:
– Кэйси? – и повернулся к ней.
– Да, возможно, – ответила Кэйси, стараясь говорить спокойно.
– Мисс Уайет позволила себе исчезнуть из дома вместе с Элисон на всю вторую половину дня, а затем имела наглость указывать мне, как я должна воспитывать Элисон.
Джордан, чувствуя одновременно любопытство и недовольство, опять взглянул на Кэйси.
– Какие-то срочные дела, да?
– Мы ездили за рождественскими подарками, дядя Джордан, – это Элисон, запыхавшись, сбежала по лестнице. Но, поймав взгляд бабушки, остановилась.
– Тебя это совершенно не касается, Элисон. Отправляйся к себе в комнату.
– Ну, полагаю, это необязательно, – Джордан обошел вокруг матери, протянул руку Элисон, и она бросилась к нему как к надежному убежищу. – Тебе это как будто не очень повредило. Ты хорошо провела время?
– О, это было замечательно. Мы ездили в «Макфарден».
– Неужели? – и Джордан бросил молниеносный взгляд на Кэйси. Он уже знал ее достаточно хорошо. Ее напускное безразличие скрывало едва сдерживаемую ярость. Что же такое ей сказали до его прихода? И он улыбнулся, желая смягчить ее гнев.
– Вы могли бы и меня пригласить.
Кэйси изо всех сил старалась взять себя в руки. Она прекрасно понимала, что с Беатрисой Тейлор надо говорить спокойно, без гнева. Ведь если она хочет, чтобы Элисон не пострадала, Беатрису надо по возможности умасливать. Тем более что Элисон стояла тут рядом с Джорданом, обнимавшим ее за плечи, помогая успокоиться.
– Вы работали, – пояснила она, – и я предполагала, что мысль о шатании по магазинам не слишком вас увлечет.
– А Кэйси купила вам подарок, дядя Джордан.
– Неужели купила? – он прижал к себе девочку, но смотрел на Кэйси.
– Шоколадное печенье, – вставила Кэйси, – Элисон оно очень понравилось на вид.
– Очевидно, вы намерены легко отнестись к случившемуся, – заговорила снова Беатриса.
– Мама, тут совершенно не о чем беспокоиться. С Элисон все в порядке.
– Очень хорошо. – Она кивнула и, пройдя мимо него, стала подниматься по лестнице.
Кэйси взглянула на Элисон, не сводившую глаз с удалявшейся бабушкиной спины.
– Извините, дядя Джордан. Я не знала, что бабушка расстроится. Ее не было дома, когда мы уезжали, и мы обо всем сказали Миллисент, ну, чтобы вы знали, где мы, и не волновались.
– Да вы ничего плохого не сделали. – Он нагнулся и поцеловал ее в щеку. – Бабушка, наверное, немного устала. Ей сейчас лучше всего немного отдохнуть. Почему бы тебе не отнести все эти пакеты в комнату Кэйси?
Элисон собрала коробки.
– Я принесу бумагу заворачивать подарки.
– Спасибо.
«Детей очень легко отвлечь», – подумала Кэйси. Элисон уже гораздо больше занимали подарки, чем раздражение бабушки.
Как только девочка исчезла из виду, Джордан положил руки на плечи Кэйси.
– Я тоже должен извиниться? – тихо спросил он, чувствуя, как от его слов постепенно проходит ее раздражение.
Кэйси покачала головой.
– Нет, – и вздохнула. Она была уверена, что причина кроется в личной неприязни Беатрисы к ней. И она чувствовала себя виноватой. – Я поставила тебя в неловкое положение. И Элисон тоже. Я этого никак не хотела, Джордан.
– Позволь мне самому все уладить с матерью. Я всю жизнь этим занимаюсь. И в следующий раз, когда ты захочешь выехать в город, пригласи меня. Шатание по магазинам и гамбургеры вполне могут мне понравиться.
– Ладно. В следующий раз непременно.
Он уже хотел было прижать ее к себе, но остановился, нахмурив брови.
– Шоколадное печенье, говорите?11
Кэйси помедлила на пороге гостиной. Она долго одевалась, готовясь к танцам в клубе Джордана. Кроме того, ей очень хотелось, чтобы Беатриса уехала из дому до того, как она спустится вниз.
Стоя на пороге, она незаметно наблюдала за Джорданом. Он смешивал коктейли у стойки. Парадный костюм – яркий контраст белого и черного – к тому же сшитый безупречно, был ему к лицу. «Он хорошо двигается, – подумала она, – как человек, привыкший элегантно одеваться и жить среди изящных вещей, не особенно их замечая. Как же мало я представляла себе, что он за человек, когда только вошла в этот дом. Он гораздо глубже, гораздо сильнее и умнее, чем я думала. Если бы я заранее выбирала, в кого влюбиться, я не могла бы сделать лучший выбор».
Глубоко вздохнув, она вошла в комнату.