Сегодня вечером и всегда (сборник) - Нора Робертс 53 стр.

И боже мой, какая несусветная чушь – это нелепое, смешное пари. Такой человек, как Торп, размышляла Оливия, захочет настоять на своем просто из дьявольского упрямства. Просто беда какая-то. И не выдумаешь, чем поправить дело. Вот вам, пожалуйста! Всего один ложный шаг – и сколько неприятностей. Оливия вздохнула. Ее все еще донимало воспоминание о довольной, самоуверенной ухмылке Торпа, когда она согласилась побиться с ним об заклад. Вид у него был словно у кота, который знает, как открывается дверца клетки, где сидит птичка.

«Но я-то не канарейка, – утешала себя Ливи, входя в студию. – И я не боюсь котов».

В комнате, как обычно, было шумно. Беспрестанно раздавались телефонные звонки. Молчала только стена с телеэкранами. Повсюду суетились мальчики на побегушках – студенты колледжа, познающие азы телевещания.

– Сколько у нее котят? – спрашивал репортер в телефонную трубку. – Где, говоришь, она их родила?

– Ливи! – остановил ее, подняв руку в знак приветствия, редактор-распорядитель. – В два часа главный собирает пресс-конференцию.

– Спасибо. – Ливи поморщилась. Во всяком случае, она успеет сделать два миллиона неотложных звонков.

– Кому нужен котенок? – услышала она умоляющий возглас, проходя мимо. – Моя кошка родила десятерых, и прямо в кухонной раковине. Жена с ума сходит.

– Эй, Ливи! – Брайен схватил ее за руку. – Сегодня утром тебе дважды звонили.

– Неужели? – Она пристальным взглядом окинула его пиджак. – Это новый?

– Ага. – Он слегка оттянул жемчужно-серые лацканы. – Что скажешь?

– Потрясающе. – Она знала, как чувствительно относится Брайен к своему образу на телеэкране. Он мог умереть от сознания, что галстук у него чуть-чуть не того оттенка, как хотелось бы. – А что за звонки?

– Я немного сомневался, хорошо ли сидит в плечах. – Он пошевелил ими. – Первый – от секретарши миссис Дитмайер. Что-то насчет ленча. Второй – от персонажа по имени Датч Зайдель. Сказал, что у него есть для тебя секретная информация.

– В самом деле? – Ливи задумчиво сдвинула брови. Датч был одним из ее надежных поставщиков сведений с Капитолийского холма. Это был молодой человек, пламенно мечтающий о блестящей политической карьере.

– А кто такой этот Датч?

Ливи обезоруживающе улыбнулась.

– Это мой букмекер, – невозмутимо ответила она и хотела пройти.

– Загадочная ты женщина, Оливия. А кто тот кавалер, что все время посылает тебе цветы?

Тут Ливи остановилась:

– Что такое?

Брайен усмехнулся и стал рассматривать свои ногти.

– На твоем столе красуется свежая белая роза, точно такая, как на прошлой неделе. Маленький посыльный, кудрявый, как барашек, сказал, что ее прислали с верхнего этажа. – Он лукаво улыбнулся. – Тут все жужжат насчет того, что на прошлой неделе в студию заходил Торп. Вместе работаете?

– Глупости! – Ливи круто повернулась на каблуках и пошла к своему столу.

Вот она – белая и невинная, с нежно сомкнутыми лепестками. У Ливи вдруг возникло безумное желание бросить цветок на пол и раздавить каблуком.

– Вот мне никогда не посылают цветов.

Ливи обернулась и сердито уставилась на машинистку.

– Наверное, ты подцепила какого-нибудь романтика. – Та вздохнула. – Счастливая!

– Да, я счастливая, – злобно пробормотала Ливи.

В комнате вдруг стало подозрительно тихо. Быстро оглянувшись, она перехватила несколько любопытных взглядов и предостаточно ухмылок. В ярости она схватила розу, вазу и все это со стуком водрузила на соседний стол.

– Ну вот, – сказала Ливи и широко улыбнулась. – Теперь она твоя, – и выбежала из комнаты. Настало время, решила она, услышав за спиной смешки, установить какие-то границы. Так дальше просто нельзя.

Ливи выскочила из лифта на этаже, где работал Торп. Все еще негодуя, она остановилась в приемной у стола секретарши.

– Он там?

– Кто?

– Торп.

– Да, он там, но у него через двадцать минут встреча с шефом, мисс Кармайкл! – Девица беспомощно уставилась в удаляющуюся спину Ливи. – Ну что ж, – вздохнула она и вернулась к пишущей машинке.

– Послушай! – набросилась на Торпа Ливи еще до того, как за ней захлопнулась дверь. – Это надо прекратить!

Торп поднял брови и положил на стол ручку.

– Хорошо.

Ливи даже зубами скрипнула, услышав его любезный ответ.

– Ты знаешь, что я имею в виду?

– Нет. – Он показал на стул. – Но я уверен, что ты меня просветишь. Садись.

– Эта морока с розами, – продолжала она. Не обратив внимания на предложенный стул, она прямо ринулась к письменному столу. – Ты ставишь меня в неловкое положение, Торп. И делаешь это намеренно.

– Я уже говорил, что все делаю намеренно. Тебя смущают розы? – Он улыбнулся, чем поверг ее в полную ярость. – А как ты относишься к гвоздикам?

– Ты перестанешь или нет? – Она оперлась ладонями о стол, как в тот раз, когда ворвалась в его кабинет впервые. – Ты можешь одурачить кого угодно своей иронической усмешкой и взглядом невинным, словно у мальчика из церковного хора, но меня ты не проведешь. Ты прекрасно знаешь, что делаешь. Это невыносимо!

Она перевела дыхание, Торп между тем безмятежно откинулся на спинку кресла.

– Ты знаешь, что студия – настоящая фабрика слухов. Еще до полудня весь наш отдел был убежден, что у нас с тобой любовная связь.

– И что?

– Ничего. Я не желаю, чтобы об этом перешептывались за моей спиной. Тем более что ничего нет и не будет.

Торп взял ручку и постучал ею по крышке стола.

– Ты полагаешь?

Ливи выхватила у него ручку и швырнула ее через весь кабинет.

– Уверена!

– Черта с два, – возразил он спокойно. – Очнись, Ливи, с тобой что-то не так.

– Послушай…

– Нет, это ты послушай. – Торп встал и обошел стол. Ливи гордо выпрямилась, глядя ему прямо в лицо. – Два дня назад ты меня поцеловала.

– Но это не имеет…

– Заткнись, – сказал он беззлобно. – Я знаю, что ты при этом чувствовала. И ты дура, если думаешь, что можешь притвориться.

– Я не притворяюсь.

– Правда? – Он слегка пожал плечами, словно обдумывал достоверность ее заявления. – А может быть, ты хочешь, чтобы я предоставил тебе более ощутимый повод оскорбляться? Это вполне возможно.

Он привлек к себе ошеломленную Ливи.

Впервые она заметила сердитый огонек в его глазах. Она не стала вырываться. Это было бы унизительно, ведь он сильнее ее. Вздернув подбородок, Ливи отрезала:

– Полагаю, что тебе не надо делать большого усилия, чтобы вести себя оскорбительно по отношению ко мне, Торп.

– Совершенно никакого, – согласился он, – но времени маловато, чтобы это продемонстрировать. Я думаю, мы решим этот вопрос вечером за обедом.

– Я не буду обедать с тобой.

– Я подхвачу тебя в семь тридцать, – сказал он, выпустив ее из объятий и взяв свой пиджак, собираясь уходить.

– Нет.

– Видишь ли, я не могу выбраться раньше семи пятнадцати. – Торп быстро поцеловал ее. – Если мы должны что-то высказать друг другу, то лучше это делать приватно, не так ли?

Да, он, пожалуй, прав. Губы Ливи еще не остыли от поцелуя. Каким образом он все время заставляет ее соглашаться?

– И ты выслушаешь все, что я хочу сказать? – спросила она осторожно.

– Разумеется. – Торп улыбнулся и снова легонько ее поцеловал.

Ливи отступила на шаг.

– И ты будешь вести себя благоразумно?

– Естественно. – Торп надел пиджак.

Ливи очень сомневалась в искренности его обещания, но не спорить же с ним, да еще и на ходу.

– Мне надо идти. Я провожу тебя до лифта.

– Хорошо.

Шагая рядом с ним, Ливи недоумевала, выиграла она или потерпела поражение. Ну, во всяком случае, пар она выпустила.

Перед дверью ее квартиры Торпа охватила нерешительность. Он не знал, почему так настойчив. Он не привык получать отказы, особенно от женщин. Ему всегда сопутствовал успех. И в любви, и в работе. Чтобы состояться как профессионал, он много работал. Напротив, успех у женщин достигался без особых усилий. Ему никогда не приходилось бродить вокруг да около, чтобы заманить очередную женщину в свою постель.

В двадцать лет с небольшим, когда он еще мерил ногами вашингтонские тротуары, заводил нужные знакомства и делал репортажи о скверном состоянии канализационной системы, женщин у него было немало. Позднее, когда он полтора года провел за рубежом, занимаясь сложной и деликатной работой на Ближнем Востоке, женщины тоже были. А по мере того, как его имя становилось все известнее, а лицо все более узнаваемым, шкала выбора становилась и шире, и разнообразнее.

Ему достаточно было поднять телефонную трубку, и он мог обеспечить себе женское общество на ближайший вечер. Он знал десятки женщин – интересных, красивых, знаменитых. Он прошел долгий и длинный путь с того времени, когда обивал пороги клуба «Сенаторов».

Тем не менее два принципа в его жизни оставались неизменны. Быть лучшим игроком на поле и неотступно добиваться желаемого.

Торп сунул руки в карманы и хмуро посмотрел на дверь Ливи. И что же, он сейчас здесь из спортивного интереса?

Но все не так просто. Даже стоя здесь, у ее дверей, он явственно мог ее видеть, слышать, ощущать ее неповторимый аромат. Никогда в его жизни ни одна женщина так ярко не являлась его мысленному взору. Никогда не было у него женщины, которая доставила бы ему такую боль ожидания. Да, она была олицетворенным вызовом, а Торп просто расцветал, если жизнь бросала ему вызов.

И все же он был здесь не по этой причине. Он любил Ливи. Он желал ее. И был полон решимости сделать ее своей.

Торп нажал кнопку звонка и стал ждать.

Ливи открыла дверь с решительным выражением лица. Пальто она держала в руках. Они пойдут в такой ресторан, где не будет возможности повторить ошибку, которую она совершала уже неоднократно. Что-нибудь шумное и современное. Никакого намека на интим.

– Я готова, – сказала она самым отчужденным тоном.

– Я это вижу.

Он стоял неподвижно, когда она стала закрывать дверь. Ей пришлось бы оттолкнуть его. Она решила просто подождать. Только не прикасаться к нему. Иначе он опять обведет ее вокруг пальца, как последнюю идиотку.

Наверное, он пришел прямо после своей передачи. Ливи ее видела, но докладывать ему об этом не собиралась. Он был без галстука, расстегнул воротник и вообще выглядел вполне раскованным. Она же, напротив, чувствовала себя не в своей тарелке.

– Ты еще злишься. – Торп улыбнулся, зная, что ее заденут его слова, но не мог удержаться. И еще он не знал, какое из выражений ее прелестного лица нравится ему больше: серьезное и искреннее во время ее передач или сдержанное раздражение, с которым она сейчас на него смотрела.

Ливи не злилась. Она нервничала. И еще была просто в отчаянье от своей неспособности устоять перед его обаянием. Вот она уже тает, видя, как он улыбается.

– Я думала, мы обо всем переговорим где-нибудь за обедом, Торп, а не в моей прихожей.

– Есть хочешь?

Ливи вовсе не собиралась улыбаться, но ее губы предательски дрогнули.

– Да.

– Тебе нравится итальянская кухня? – И, взяв Ливи под руку, Торп повел ее к лифту.

– Да, представь, люблю. – Она сделала легкую попытку освободиться, но он не обратил на это никакого внимания.

– Вот и хорошо. Я знаю одно местечко. Там спагетти – просто фантастика!

– Чудесно.

Через двадцать минут они затормозили перед «уютным местечком». Ливи хмуро оглядела высокое белое здание.

– Зачем мы сюда приехали?

– Обедать.

Торп припарковал машину и наклонился, чтобы открыть дверцу с ее стороны. Она неуверенно вышла.

– Но в этом районе нет итальянского ресторана.

– Совершенно верно.

Торп снова взял ее за руку и повел к парадной двери.

Ее сомнения удвоились.

– Ты же сказал, что мы идем в итальянский ресторан.

– Ничего подобного, я пригласил тебя на спагетти.

Пройдя с Ливи по холлу, Торп нажал кнопку лифта. Ливи прищурилась.

– Куда мы идем?

Торп подтолкнул ее в кабину.

– Ко мне домой.

– О нет! – вскрикнула она в панике, когда кабина стала подниматься вверх. – Я согласилась пообедать с тобой, чтобы мы могли поговорить, но я…

– Трудно говорить о серьезном, когда вокруг гремят посудой, правда? – беззаботно спросил он, когда дверцы лифта открылись. – Тем более, предчувствую, ты собираешься многое мне сказать.

Отперев дверь квартиры, он жестом пригласил ее войти.

– Да, конечно, однако… – Она вдруг почуяла густой пряный аромат соуса. Ливи перешагнула порог.

– Кто-то уже приготовил спагетти?

– Я сам. – Торп снял жакет с ее плеч.

– Не может быть, – посмотрела недоверчиво Ливи. Неужели человек с такими жесткими ладонями, умным взглядом и склонностью к софистике умеет еще и готовить?

– Ах ты, мужененавистница! – сказал он с упреком и неожиданно поцеловал ее, прежде чем она успела воспротивиться.

– Да нет, отчего же?

Ливи была сбита с толку. Этот поцелуй и соблазнительнейший запах, распространяющийся из кухни…

– Я знакома со многими мужчинами, которые умеют готовить, но я…

– Никак не предполагала, что я тоже умею, – закончил фразу Торп. И засмеялся, коснувшись ее руки. Кожа у нее была такая гладкая, что просто невозможно устоять.

– Люблю поесть, а от ресторанов я устаю. К тому же научился еще в детстве. Мать работала, а я готовил нам еду.

Он ласково поглаживал ей руку, вверх-вниз, и Ливи почувствовала, как к лицу приливает кровь. Прикосновение его загрубевших ладоней к ее нежной коже пробуждало в ней чувственность. Торп просто сгорал от желания, но понимал, что еще не время.

– Не надо, – прошептала она, боясь шагнуть вперед и оказаться в его объятиях.

– Не надо что, Ливи?

В ее глазах вспыхнул огонек желания, которое она изо всех сил стремилась погасить. Торп сдерживался все с большим трудом. Еще немного, и он не выдержит.

– Не трогай меня вот так.

Торп остановился. На мгновение. Затем убрал руки как ни в чем не бывало.

– А ты что-нибудь умеешь, ну, на кухне?

Обретя вновь твердую почву под ногами, Ливи призналась:

– Нет, не очень.

– Попробуешь сделать салат?

«Почему все так легко ему дается?» – подумала она. Вот он уже весело улыбается, а у нее еще поджилки дрожат.

– Постараюсь, но под твоим руководством.

– Я тебе напишу несколько рецептов. – Торп дружески сжал ее руку. По коже у нее побежали мурашки. – Пойдем, поможешь мне.

– Значит, ты приглашаешь женщин обедать, а потом запрягаешь в работу? – Сейчас необходимо подделываться под его настроение и сделать вид, что момента слабости просто не было.

– Непременно.

Кухня ее удивила. Лук, чеснок, картофель были развешаны у окна в железных сетчатых корзинках, а с крючков свисали кастрюли с медными донцами. Здесь приспособления, о которых она и не слыхивала. Максимум удобства, все в пределах досягаемости, если стоять у плиты или стола. В стеклянных банках красовались разноцветные бобы и макаронные изделия всевозможных форм. Ее собственная кухня была бесплодной пустыней по сравнению с этим изобилием. Похоже, здесь не только готовили еду, но и получали удовольствие от этого процесса.

– Да ты действительно готовишь сам! – восхитилась Ливи.

– Это мне позволяет расслабляться, точно так же, как гребля. И то и другое требует сосредоточенности и умения.

Торп откупорил бутылку бургундского и отставил его в сторону – подышать.

Внимание Ливи привлек тихо булькающий глиняный горшок.

– И как у тебя на это хватает времени?

Торп поднял крышку.

– А я поставил его на плиту еще утром, до работы.

Она недовольно прищурилась при виде его легкомысленной улыбки.

– Ну до чего же самоуверен!

Между прочим, он уже несколько раз вывел ее из терпения. За такой короткий срок – это просто рекорд.

– Ладно-ладно, – примирительным тоном сказал Торп. – Ты лучше попробуй.

Гордость сложила оружие перед голодом, и она послушно открыла рот.

– Ох! – Ливи закрыла глаза. – Вкуснотища невероятная! Нет, это просто аморально.

– А все лучшее на свете имеет подобную тенденцию – быть аморальным. Я займусь хлебом и макаронами. Ты делаешь салат.

Торп уже наполнил сковороду водой. Ливи с минуту поколебалась. Соус все еще пощипывал ей кончик языка. Найдя свежие овощи, она понесла их в раковину мыть.

– Мне нужна салатница.

– Второй шкафчик у тебя над головой.

Торп бросил щепотку соли в воду, зажег горелку.

Ливи поискала взглядом салатницу. Торп начал резать хлеб, а сам наблюдал за Ливи, как она поднялась на цыпочки, и край ее платья при этом тоже приподнялся. Вот она моет зеленый перец, и ее пальцы скользят по кожуре. Ногти хорошей формы, тщательно ухоженные, но без лака. Она никогда их не лакировала. Это он уже успел заметить. Макияж почти невидим. Одежда только подчеркивает достоинства фигуры, но тоже неброская. Интересно, она делает это в отличие от бойкой и жизнерадостной сестры или просто у нее такой вкус?

Ливи положила овощи на доску, где он обычно резал мясо.

Торп протянул ей стакан вина.

– Тяжелая работа требует вознаграждения.

Она не смогла сразу освободить руки, и Торп поднес стакан к ее губам, неотрывно глядя на Ливи.

– Спасибо.

Свой голос показался ей чужим. И голова была как в тумане. Она быстро сделала глоток.

– Понравилось? Ты ведь обычно пьешь белое.

Торп тоже выпил.

– Хорошо. – Ливи стала очень внимательно выбирать подходящий нож.

Торп подал ей один и предупредил:

– Будь поосторожнее, он острый.

– Я стараюсь, – пробормотала она и занялась делом.

Ливи слышала, как он ходит за ее спиной, как сыплет макароны в кипящую воду, как поджаривает хлеб. Ощущение его присутствия не отпускало ее ни на минуту.