- Я целый день следил за последними событиями, - печально произнес президент. - Трое больных уже умерли. Остальные в реанимации в крайне тяжелом состоянии. Ужасно. И что самое страшное, врачи - в больницах, в центрах санитарно-эпидемиологического надзора, в НИИ инфекционных заболеваний Армии США - понятия не имеют, ни что это за недуг, ни, тем более, как с ним бороться. Перепробовали все, что могли, - антибиотики, противовирусные препараты, антитоксины, радиационную терапию. Безрезультатно. Что бы ни вызывало болезнь - наша медицина с этим еще не сталкивалась.
- Прескверно, - пробормотал Клейн. - Но жертв больше, Сэм.
Кастилья удивленно вскинул бровь.
- Что?
- За последние сорок восемь часов к нам поступили сигналы о гибели еще нескольких человек - от ранее неизвестной миру болезни, с одинаковыми симптомами, - негромким голосом сообщил Клейн. - Скончались несчастные в Москве. Более двух месяцев назад. На Западе об этом не знают - Кремль держит информацию под строгим контролем.
Квадратный подбородок президента напрягся.
- Продолжай.
- На связь с двумя из моих лучших агентов. Фионой Девин и Джоном Смитом, независимо друг от друга вышли российские врачи, которые наряду с коллегами обследовали жертвы. К сожалению, ни первый, ни второй не успели передать нам копии важных медицинских документов и прочие данные. Одного убили позавчера на улице в Москве. Другого - в Праге, вчера.
- Убили россияне?
Клейн нахмурился.
- Вероятно. - Он открыл портфель, достал и протянул Кастилье черно-белую копию фотографии, которую накануне прислал по электронной почте Смит. На снимке был изображен человек с худым лицом и ледяными глазами. - Этот тип возглавлял команду убийц в Праге. Я проверил разведывательные и правоохранительные базы, встретил эту физиономию раз шесть. Везде с пометками: «разыскивается» и «особо опасен».
Президент прочел вслух отпечатанное внизу имя.
- Георг Дитрих Лисс. Немец? - удивленно спросил он.
- Восточный немец, - уточнил глава «Прикрытия». - В момент падения Берлинской стены его отец работал в «Штази», службе госбезопасности ГДР. Сейчас Лисс-старший отбывает длительный срок по обвинению в многочисленных преступлениях против немецкого народа.
Кастилья кивнул, продолжая изучать фото.
- А сын?
- Тоже член тайной полиции, - ответил Клейн. - Служил в охранном полку имени Феликса Дзержинского. Возможно, даже был агентом отряда, который уничтожал политических диссидентов и даже неугодных иностранных журналистов.
- Замечательно, - с отвращением проговорил президент.
Клейн кивнул.
- Судя по всему, порядочной этот Лисс был скотиной. Хладнокровным психопатом. Вскоре после воссоединения в Берлине выписали ордер на его арест, но Лисс успел сбежать.
- Чем же он промышлял в последующие пятнадцать лет? - спросил Кастилья.
- В последнее время, по нашим сведениям, Лисс работал на организацию «Группа Брандта», - сообщил Клейн. - Независимую разведывательно-охранную контору со штаб-квартирой в Москве.
- Опять Москва. - Президент бросил фотографию на кофейный столик. - И кто же этой конторой заведует?
- У нас крайне мало сведений, - признался Клейн. - Об источниках финансирования организации мы ничего не знаем, хоть и догадываемся, что денег у них немало. Согласно неофициальным данным, «Группа Брандта» работает время от времени и на российское правительство, по контракту. Проворачивает сомнительные разведывательные операции, даже, когда требуется, совершает убийства.
- Проклятие! - с негодованием проговорил Кастилья.
- И еще кое-что, - произнес Клейн, наклоняясь вперед. - Как мне сообщили, похожая болезнь подкосила ведущих специалистов по России во всех основных разведслужбах Европы: в британской МИ-6, германской БНД, французской ДГСЕ и других.
- Как же мы сразу не догадались! - воскликнул вдруг Кастилья. - Болезнь - оружие. Кто-то надеется, что, лишившись лучших разведчиков, мы совсем перестанем понимать, что в России происходит.
- Возможно. Точнее, скорее всего, что так, - согласился Клейн. Он снова открыл портфель и достал листок бумаги со списками имен и географических названий. - Теперь мы просматриваем материалы новостных служб и медицинские базы по всему миру, ищем другие сообщения об этом же заболевании. Времени убили порядочно, но раздобыли немаловажные сведения.
Президент взял лист и, молча его изучив, негромко свистнул.
- Украина. Грузия. Армения. Азербайджан. Казахстан. Почти все бывшие советские республики, соседи России.
Клейн опять кивнул.
- Все пораженные болезнью - ведущие военные и политические деятели. И обрати внимание: те, кем их заменяют, - гораздо менее компетентны и защищают интересы Кремля.
- Сукин сын! - выругался Кастилья, сильно хмурясь. - Виктор Дударев, чертов проныра! В ходе прошлых выборов на Украине Россия уже сделала попытку устроить все по-своему. Ни черта у них не вышло. Неужели Кремль опять затевает игру, на сей раз глобальную?
- Похоже на то, - медленно произнес Клейн.
Президент взглянул давнему приятелю в глаза. Его губы тронула кривая улыбка.
- Рассчитывают на то, что мы в отсутствие убедительных доказательств будем сидеть сложа руки?
- Назови так. - Клейн кашлянул. - На сегодняшний день у нас в самом деле слишком мало доказательств. Представить не могу, как отреагирует мир, если Америка, авторитет которой и так-то подорван, выступит против России со столь серьезными обвинениями.
- Да уж, - ответил Кастилья. Его широкие плечи вдруг опустились, словно под тяжестью незримого груза. - Справедливо или нет, но в нас теперь видят мальчика, который за последние несколько лет слишком часто и без нужды кричал «волки». Поэтому наши бывшие единомышленники и союзники по НАТО склонны верить, что мы вечно сгущаем краски.
Президент вновь сдвинул брови.
- Ни Лондон, ни Париж, ни Берлин, ни Варшава не поддержат нас, если узнают, что мы снова развязываем «холодную войну». - Его взгляд упал на антикварный глобус в углу кабинета. - А без войск, кораблей, самолетов, которые мы убрали со всех своих бывших баз в разных точках чертовой планеты, в открытом столкновении с Россией мы мгновенно проиграем.
Несколько секунд Кастилья молча размышлял. И внезапно покачал головой.
- Ладно, тут уж ничего не поделаешь. Изменить недавнее прошлое нам не под силу. Значит, надо отыскать доказательство, которое, в случае необходимости, заставит союзников встать на нашу сторону. - Он расправил плечи. - Первой зацепкой послужит вспышка заболевания в Москве.
- Одобряю, - сказал Клейн. - Только тех, кто задумывает с нами связаться, тотчас уничтожают. Надо иметь это в виду.
- И еще кое-что, - добавил Кастилья. - Нельзя полагаться в этом деле на ЦРУ. Для проведения операции в Москве, во всяком случае секретной, они не готовы. - Он фыркнул. - Слишком усердно мы в последнее время старались угодить России, чересчур бурно обрадовались, что объединили с ней усилия в борьбе с терроризмом. ЦРУ угробило уйму средств и времени, налаживая контакты с их службами безопасности. Лучше бы внедрило в Кремль своих агентов. Если я отдам сейчас людям, которые занимаются Москвой, приказ резко изменить тактику, они, скорее всего, растеряются, наделают ошибок. И тогда уж начнется сплошная неразбериха, и никто не поверит ни единому нашему слову.
Его глаза на миг озарились.
- Вся надежда на тебя и твоих ребят. Фред. Пусть «Прикрытие» займется тщательным расследованием.
Важно не терять времени и действовать крайне осторожно.
Клейн понимающе закивал.
- Небольшая, но прекрасно подготовленная группа наших агентов уже в Москве. - Он напряженно о чем-то задумался, достал из кармана пиджака носовой платок, снял очки, протер их, снова надел и взглянул на президента. - Еще один человек - выносливый, находчивый, с опытом работы в России - временно отдыхает и ждет распоряжений. Главное его преимущество в том, что он медик, занимается наукой. И сможет разобраться в сведениях, которые, дай бог, раздобудет.
- Кого ты имеешь в виду? - спросил Кастилья заинтересованно.
- Подполковника Джонатана Смита, - невозмутимо ответил Клейн.
* * *
17 февраля, Полтава, Украина
Полтава раскинулась на трех холмах, посреди просторной украинской степи, на пути из промышленного центра Харьков в столицу Украины Киев. Главные улицы и проспекты расходятся в Полтаве в разные стороны от площади, в центре которой высится железный монумент - Колонна Славы. Колонну окружают небольшие пушки и венчает орел. Возвели ее в 1809 году в честь победы царя Петра Великого над шведами и их союзниками-казаками, одержанной столетия назад. Победы, положившей начало полному господству России над Полтавой.
Парк опоясывали правительственные здания, построенные в девятнадцатом веке. Окна верхних этажей смотрели прямо на Колонну.
Парк опоясывали правительственные здания, построенные в девятнадцатом веке. Окна верхних этажей смотрели прямо на Колонну.
Леонид Ахметов, глава областной группы парламентских представителей, плотный седовласый человек, олигарх, задумчиво посмотрел в окно, задержался взглядом на золотом орле, внезапно отвернулся и, бормоча себе под нос ругательство, опустил жалюзи.
- Не нравится вид? - сардонически осведомился его посетитель - стройный человек с впалыми щеками, в темно-коричневом костюме. Он сидел в кресле по другую сторону витиеватого стола.
Ахметов сдвинул брови.
- Когда-то Колонна радовала мне глаз, - сурово пробасил он. - А теперь только лишний раз напоминает о нашем позоре. О том, что мы повернулись лицом к бестолковому Западу.
Говорили оба на русском - первом языке почти половины украинцев, большинство которых проживало на востоке страны, в крупных промышленных центрах. После прошедших президентских выборов население разделилось на два противоборствующих лагеря: сторонников авторитарной власти, горячо выступающих за возобновление связей с Россией, и более демократичную группировку, ориентированную на Европу и Запад. Ахметов и его окружение были преданы России и держали под контролем большинство полтавских промышленных предприятий и коммерческих фирм.
- Россия-матушка никогда не оставляет верных сыновей, - спокойно произнес посетитель. Его взгляд стал вдруг более жестким. - И не прощает предателей.
Лицо олигарха вспыхнуло.
- Я не из этой породы, - прогремел он. - Я и мои люди несколько месяцев назад уже было приготовились выступить против Киева. Как раз в тот момент, когда ваш президент Дударев «нашел общий язык» с нашим новым правительством. Кремль ни с того ни с сего выбил почву у нас из-под ног. Что нам оставалось? Единственное: смириться с положением.
Человек в коричневом костюме пожал плечами.
- Это был всего лишь тактический маневр. Мы решили: еще не время выступать в открытую против Америки и Европы.
Ахметов прищурился.
- А теперь? Время настало?
- Скоро настанет, - невозмутимо ответил гость. - Очень скоро. И вы нам поможете.
- Что я должен делать?
- Для начала? Организуйте демонстрацию, двадцать третьего февраля, в День защитника отечества. Массовое народное собрание с главным требованием: полностью отделиться от Киева и примкнуть к России-матушке…
Москвич принялся излагать распоряжения Кремля. Олигарх внимательно слушал, приходя во все большее волнение.
* * *
Час спустя человек из Москвы покинул административное здание и спокойно направился к Колонне Славы. Другой россиянин, более высокий, с широким приветливым лицом и фотоаппаратом на шее, отделился от группки рассматривавших монумент школьников и присоединился к товарищу из Тринадцатого управления российского ФСБ.
- Как дела? - спросил он.
- Ахметов согласился. Через шесть дней соберется со своими сторонниками на этой самой площади, прямо у Колонны, - доложил человек с впалыми щеками.
- Сколько их будет?
- В худшем случае двадцать тысяч. В лучшем - вдвое больше. В зависимости от того, как много рабочих и членов их семей выполнят указание.
- Отлично, - воскликнул широколицый, открыто улыбаясь. - Мы заявим, что примем их с распростертыми объятиями, а Европа полюбуется, как среагирует на протест этнических русских Киев.
- А ты? Всю информацию получил?
Высокий кивнул, проводя рукой по цифровому фотоаппарату.
- Изображения, которые мне понадобятся для разработки подробного плана, здесь. Остальное - математические расчеты.
- Ты уверен? Иванов требует абсолютной точности и аккуратности. Ему нужна кровавая резня, а не жалкая, обреченная на провал попытка.
Широколицый улыбнулся.
- Не волнуйся, Геннадий Аркадьевич. Не волнуйся. Главное - достаточное количество взрывчатки, особенно гексагена. И так называемая Колонна Славы подлетит у меня к самой луне.
Глава 10
Близ Орвието, Италия
Восхитительный древний Орвието построен на холме вулканического происхождения в долине Палья, примерно на полпути из Рима во Флоренцию. Отвесные скалы, опоясывающие город, столетиями служили ему природным укреплением.
От шоссе под скалами отходила и сворачивала на запад, к невысокому горному хребту, второстепенная дорога. Вдоль хребта тянулся ряд ультрамодных зданий из стали и стекла. Постройки окружала ограда из цепей и колючей проволоки.
Согласно вывескам у главных ворот располагалось в этом месте Главное подразделение Европейского центра демографических исследований. Подразделение якобы изучало перемещения народов Европы и происходящие в них генетические изменения. Деятели науки из различных лабораторий разъезжали по континенту и Северной Америке, собирая образцы ДНК представителей тех или иных этнических групп, и проводили многочисленные исторические, генетические и медицинские исследования.
В это серое туманное утро в ворота въехал и затормозил у стоявшего особняком здания черный седан «Мерседес». Из него вышли двое мужчин в меховых шапках и темных пальто. Оба высокие и широкоплечие. Первый, славянской наружности, голубоглазый и скуластый, остался нетерпеливо ждать у машины, второй направился к закрытому главному входу здания.
- Имя? - послышался голос с сильным итальянским акцентом из интеркома у стальной двери.
- Брандт, - отчетливо произнес посетитель, поворачиваясь к охранным мониторам сначала лицом, потом боком.
Изображения некоторое время проверял системный компьютер. Интерком снова щелкнул.
- Пожалуйста, введите идентификационный код, синьор Брандт, - сказал тот же голос.
Широкоплечий набрал на клавиатуре у двери код из десяти цифр. ащелкали один за другим открывающиеся замки. Человек вошел внутрь и очутился в ярко освещенном коридоре. Два суровых, вооруженных пистолетами-пулеметами охранника на посту внимательно рассмотрели его. Один кивнул на вешалку для одежды.
- Пальто, шапку и оружие можете оставить здесь, синьор.
Брандт едва заметно улыбнулся, довольный тем, что правила проверки, установленные им же, строго соблюдаются даже по отношению к нему. Это в некоторой степени послужило утешением после печальных новостей, полученных из Праги. Он быстро скинул с себя пальто и наплечную кобуру с «вальте-ром». Повесил их на крючок и снял шапку, под которой скрывалась копна светлых волос.
- Доктору Ренке уже сообщили о вашем прибытии, - сказал один из охранников. - Он ожидает вас в главной лаборатории.
Эрих Брандт, человек с кодовым именем Москва-1, спокойно кивнул.
- Замечательно.
Главная лаборатория занимала почти половину здания. В ней повсюду пестрели компьютерные мониторы, ДНК-синтезаторы, хроматографические камеры, оборудование для электропорации, закупоренные пробирки с реактивами, ферментами и различными химикатами. К лаборатории прилегали специализированные помещения, в которых культивировали для исследований вирусы и бактерии. Тут и там суетились ученые и лаборанты в стерильных халатах, перчатках, хирургических и прозрачных пластмассовых масках, скрупулезно выполняя все, что требовалось для производства очередного варианта ГИДРЫ.
Брандт остановился у двери и, почти ничего не понимая, принялся с интересом наблюдать таинственное действо. Вольф Ренке неоднократно пытался объяснить ему, как осуществляется процесс, но Брандт каждый раз тонул в море научного жаргона.
Он пожал плечами. А надо ли мне в этом разбираться? Бесстрастно убивать я умею, а ГИДРА - оружие, как и все остальные. Только гораздо более совершенное и не простое в применении.
В самом начале требовалось раздобыть образец ДНК потенциальной жертвы - волосинку, кусочек кожи, каплю слюны, носовой слизи или хотя бы жир с отпечатка пальца. Затем искали генетические последовательности, готовили отдельные цепочки ДНК - комплиментарной ДНК - и создавали точные зеркальные отображения последовательностей.
На следующем этапе занимались изменением сравнительно маленького вируса однонитевой ДНК. Удаляли из него все, кроме генов, отвечающих за протеиновую оболочку, и тех, благодаря которым вирус проникал в самое сердце, ядро человеческой клетки. И добавляли умело созданные участки кДНК, полученные из генома жертвы. Видоизмененный вирус помещали в плазмиду, самовоспроизводящуюся кольцевую молекулу ДНК.
Плазмиду внедряли в бактерию Е.коли, распространенную обитательницу человеческого кишечника. Когда количество материала достигало требуемых пределов, вариант ГИДРЫ был готов отправиться к тому, кого планировали убить.
Невидимая, без вкуса и запаха ГИДРА с легкостью примешивалась к любому питью или еде человека. Проникнув внутрь, бактерии поселялись в кишечнике, начинали быстро размножаться и выбрасывать генетически измененные вирусные частицы, которые с кровью распространялись по всему организму.