– Говорю же, нет там ничего.
– На самом деле я в азартные игры не играю и удачу пытать не буду. Лучше наверняка сработать. Запустим спецназ, пусть разбираются.
– Чего ты хочешь?
– Крови твоей. Мы же люди серьезные. Око за око. Ты моей кровушки попил, теперь моя очередь.
– Да, я слышал, стреляли в тебя, – сказал Султан.
– Кто?
– Не я! Это точно! Отвечаю!
– Ты за городом смотришь, за все здесь в ответе. И воровской спрос с твоей персоны, и ментовский. Закрывать я тебя буду, – как о чем-то уже решенном сказал Архаров.
– Нет у тебя ничего. – Султан волком глянул на него.
– Кафе «Романтик», улица Бородинская, дом четырнадцать. Это для затравки. А там еще что-нибудь в твою телегу впряжем. Лет на десять дальнего пути.
– Да ищут этих залетных, – не выдержал напряжения Султан.
Ему и самому интересно было, кто стрелял в майора Архарова. Правда, он еще никого не напрягал под это дело. Но теперь придется.
Волки уже бежали по следу, были где-то рядом. Михаил чуял зловонное дыхание, из окна их высматривал, нервно покусывая губы, но Алле хоть бы что. Развалилась в постели, глядела на него и хихикала.
– А здесь неплохо, да? – как будто в насмешку спросила она.
– Не уверен.
– Забудь про Дробова. Нет его между нами и уже не будет.
– Да дело не в нем.
– Паша напрягает?
– А тебя?
– И меня. Да ты не бойся, он нас здесь не найдет.
– Братец твой никогда тут не был?
– Он думает, что мы сейчас далеко-далеко.
– Ты дальнобойный телепат, читаешь его мысли на расстоянии?
– Где тебя Дашка прятала?
– Не важно.
– Паша тебя нашел?
– Это другое.
– Значит, твоя Дашка умнее меня?
– Да, она такая же мудрая, как твой Дробов. Ты с ним, я с ней…
– Ты сам во всем виноват. Вел себя как размазня. А я признаю только сильных мужчин. Если бы ты сразу показал характер, я бы с Костей не была.
– Хватит! – психанул Жилкин.
– Все, молчу, – с насмешкой сказала Алла. – Он меня больше не услышит.
– Кто?
– А вдруг Костя где-то рядом? Может, сидит себе в кресле, весь такой невидимый, слушает нас, смотрит, как мы тут с тобой зажигаем?
– Пусть видит. – Михаилу стало слегка не по себе.
– Вот и я о том, что надо бы повторить. – Алла кокетливо улыбнулась. – Ты же не боишься привидений?
– Я ничего не боюсь! – Он собирался нырнуть к ней в постель и продемонстрировать свое бесстрашие, но вдруг заметил движение за калиткой и вздрогнул от испуга.
Калитка открылась, и Михаил увидел, как во двор входят незваные гости, парень и девушка. А мальчонка-то знакомый! Михаил видел из окна, как оперативники выводили его в наручниках. Из-за этого парня Горохов не посмел выстрелить. Вроде бы Яркин его фамилия.
– Не понял!
Он рванул к своей подушке, достал из-под нее пистолет и вышел из комнаты.
Яркин остолбенел, увидев ствол, направленный на него. Девушка охнула от страха и спряталась за спину кавалера.
Жилкин с восторгом почувствовал себя властителем судеб. Он тоже мог сейчас отобрать чью-то жизнь. И не одну.
– Снова ты?
– Я. – Парень пришел в себя. – Да и ты. Оба живые. Не замочил тебя Горохов?
– Поговори еще! – Михаил едва удержался от искушения нажать на спусковой крючок.
Как будто сам бес его за палец дергал.
– Миша, не надо! – Алла вышла на крыльцо, взяла его за руку, опустила ее вместе с пистолетом и весело улыбнулась девушке: – Здравствуй, Марина! Ничего, что мы здесь немного похозяйничали?
– А Павел Иванович тоже здесь? – приложив руку к груди, с томлением во взгляде спросила девушка.
Парень дернулся, как будто через него пропустили электрический ток, схватил Марину за руку и потащил за собой к воротам.
– Марина, ты куда? – спросила Алла.
Но девушка лишь беспомощно махнула свободной рукой. У нее не было ни сил, ни желания противиться чужой воле.
Никита ударил по тормозам, и машина резко остановилась. Марина едва не ударилась головой о лобовое стекло.
– Вот скажи, что я наделал? – шлепнув себя ладонью по лбу, кричащим голосом спросил он. – Зачем потянул тебя за собой? Ты Горохова любишь, с ним хочешь быть! Может, он там, на даче, а я тебя оттуда утащил! Давай, иди! Беги к своему Паше! Ты свободна!
Но Марина даже не шелохнулась.
– Ну и чего сидишь? Давай, побежала!
– Извини, я не подумала.
– Правильно, ты головой не рассуждаешь. Услышишь о нем, и она отключается, да? Другим местом думать начинаешь! Нижним!..
Марина взялась за ручку, но Никита не позволил ей выйти из машины.
– Сиди уже! – разгоняя автомобиль, сказал он.
Зря парень принял Марину под свою опеку. Но раз уж взялся за гуж… Да и не хотел он расставаться с ней.
Сила есть, и деньги будут. А если в наличии еще и ум, то бабок станет много. У Яши Филева имелось и то, и другое. Он послал бы любого, кто предложил бы сильным отойти налево, а умным – направо, не стал бы разрываться на части. А зачем? Ему и сильным хорошо быть, и умным.
Он знал, как делать деньги. Главное, выследить лоха на дорогой машине. Садишься терпиле на хвост, выбираешь удобный момент и показываешь ему свою силу.
А лох уже подошел к своей машине. Он затарился в супермаркете, открыл багажник «Лексуса», сгрузил туда пакеты с продуктами, но крышку захлопнуть не успел. Филек подскочил к нему сзади, ударил кастетом по шейным позвонкам. Бойлер забрался на заднее сиденье и схватил терпилу за шиворот. Он затаскивал его в салон изнутри, а Филек толкал снаружи. Окна в джипе затемненные, самое то.
Лоха затащили в салон. Бойлер переместился с заднего сиденья на водительское. Филек обыскал жертву, достал из ее кармана ключи, передал напарнику и набросил мужику на шею тонкий кожаный ремешок.
Пока Бойлер заводил автомобиль, Филек достал портмоне, вынул оттуда документы. Батрухин Артем Сергеевич. Автомобиль записан на него. В бумажнике деньги – двадцать четыре тысячи наличностью. Еще банковская карточка на его имя.
– Платина! – рассматривая карточку, сказал Филек.
– Путем!
– Сколько ж там бабла?
– А спроси.
Батрухин пришел в себя, дернулся, но Филек затянул удавку на его шее. Он сидел удобно, держал жертву на привязи основательно. Ситуация под полным его контролем.
– Тише ты, лошара! Задушу!
От напряжения на лбу Батрухина выступили жилы. Мужик осознавал свое бессилие, но продолжал сопротивляться. Филек затянул удавку посильней, и только тогда он затих.
Браток ослабил захват, мужик смог набрать в легкие воздуха.
– Спокойно, дядя! Мы тебя не больно ограбим и отпустим. Жить будешь.
– Вы меня уже ограбили! – прохрипел терпила.
– Сколько на твоей платине бабла?
– Нисколько! Нет ничего!
– Да? Тогда назови код, а мы посмотрим, сколько там этого ничего!
– Да пошел ты к черту!
Филек затянул удавку и отпустил ее лишь тогда, когда Батрухин стал отключаться.
– Странный ты мужик, Артем Сергеевич, – с ухмылкой проговорил он. – Деньги – дело наживное, а жизнь, она всего лишь один раз дается. Сдохнешь и не воскреснешь, бабок больше не заработаешь. Такая вот канитель. Давай, говори код!
– Вы за это заплатите! Еще не знаете, с кем связались!
– Код! – Филек натянул поводья.
– Четырнадцать – шестнадцать.
– А если наврал?
– Да пошел ты!
Бойлер остановил машину возле магазина, в стену которого был встроен банкомат. Филек остался с терпилой, а он вышел обналичивать с карточки. Вернулся минут через пять. Довольный.
– Все путем! Тридцать штук уже снял! Сколько там еще? – обращаясь к жертве, спросил он.
– Сто сорок.
– А чего так мало? – возмутился Филек.
Сто сорок тысяч рублей плюс еще тридцать, уже снятых – это неплохие деньги. Но воображение рисовало миллионы.
– Сколько есть.
– Пойду я!
Бойлер снова отправился к банкомату.
– Слушай, может, машину твою продадим? – спросил Филек.
В этот момент Батрухин дернулся. Лох находился в невыгодном положении, фактически лежал спиной на Фильке. Удавка на шее держала его покрепче всякого хомута. И все-таки жертва умудрилась схватить своего истязателя за ухо. Крепко, больно. И отпускать не хотела.
– Твою мать! – заорал Филек и затянул удавку.
Когда он опомнился и пришел в себя, тело терпилы уже начало остывать.
Труп в машине – хорошее начало дня. Задушили мужика, удавку затянули. Шея – сплошной синяк. Эксперты уже в работе, следователь описывает труп.
Машина дорогая, и покойный при жизни выглядел солидно. Интересно, какие он часы носил? Но их нет. Преступники забрали все, даже документы.
А машина осталась, и Бойков догадывался, почему грабители ее не тронули. Достаточно было глянуть на мужчину, который представлял спутниковую систему охраны. За два метра роста, косая сажень в плечах, в глазах – лед в солнечную погоду. Умные преступники стараются не связываться с машинами, которые стоят на такой охране.
Именно по сигналу со спутника и нашли «Лексус». Жена, разыскивая мужа, позвонила на фирму, там установили местонахождение автомобиля, подъехала группа.
– Машина уже была открыта? – спросил Бойков.
– Нет, дверцы захлопнуты были, все как положено, – басовитым голосом отозвался представитель фирмы. – Мы глянули, там человек на заднем сиденье. Не шевелится. Стекла тонированные, но все равно видно. Вскрыли – труп. Вас вот вызвали.
Кто-то тронул Бойкова за плечо, он повернул голову и увидел Брагина.
– Семен, глянь.
Он разжал пальцы, и Бойков увидел на его ладони окровавленную серебряную сережку.
– В руке у покойника лежала. Возможно, с преступника снял. Когда тот его душил.
– Хочешь сказать, что с преступницы?
– Почему с преступницы?
– Ну, сережка…
– Она мужская. Массивность, простые формы, крупный каст.
– Что?
– Основание под вставку. Дырка в ухе крупная была. С мясом вырвали, крови много.
– Да, сережка большая, – разглядывая улику, согласился Бойков. – Может, пальчик на ней остался?
– Остался, но покойника.
Бойков кивнул. Нужных отпечатков на сережке нет, это плохо. Но безделушка – уже результат.
Колун тяжелый сам по себе, совсем не обязательно вкладывать силу в удар. Достаточно поднять топор, прицелиться и задать направление. Поленья сухие, ядреные. Колоть их – одно удовольствие.
Никита взял березовое полено, поставил его на колоду. Чурбачок с кривизной, с крепким сучком, уж тут без обратной силы никак.
Хрясь!.. Полено напополам!
Хорошо идет работа, знатно. Утро солнечное, свежее, крынка парного молока на скамейке – только руку протяни. Машешь топором, снимаешь усталость молоком, красота! И настроение поднимается.
А было оно не очень. Привез он вчера Марину к бабушке в деревенский дом, назвал ее своей невестой. Ночью прокрался к ней в комнату, лег рядом. Она его не прогнала, но и под ночнушку к себе не впустила. Завтра, сказала. Или послезавтра. А то и никогда.
Не выходит Горохов у нее из головы. Стоит он между ними. А Никита уже не хочет искать другую. Ему нужна только Марина. Он даже готов ей все простить.
Хрясь! Идет работа!.. А Марина все еще спит или уже нет?
Никита почувствовал ее присутствие, воткнул топор в колоду и развернулся. Действительно, стоит под бельевой веревкой и смотрит на него с грустной улыбкой на лице.
– Спала бы еще! – сказал он, красуясь перед ней. – Рано еще.
Бодибилдингом и прочим культуризмом Никита не увлекался, но мышцы у него хорошо просматриваются. И жира в боках нет.
– Да не спится. Домой надо ехать.
– Чего вдруг? – Парень нахмурился.
Неужели к Горохову ее тянет?
– Я не знаю, почему там тянут. Костю давно похоронить надо. Вдруг уже можно?..
Никита кивнул. Что ж, если причина уважительная, то они вернутся в город. Тело Дробова давно уже пора предать земле.
Снова убийство, еще один труп. Новый фрагмент нескончаемого действия, начатого Каином.
Мужчину задушили удавкой. В собственной машине. Сначала ограбили, а потом прикончили. Или наоборот.
Работа идет. Архаров уже на месте. Да и подполковника Званцева принесла нелегкая – ходит вдоль оградительной ленточки, важный как павлин. Со стороны может показаться, что главней его здесь никого нет.
К Архарову подошел Пирожников.
– Егор Васильевич, у тебя же… – Глянув на Званцева, Семен поправился: – У вас же постельный режим.
А замполит уже тут как тут. Встал за спиной у Архарова.
– У вас больничный режим, Егор Васильевич, а у нас убийство.
– Очень интересно. – Архаров сдобрил свой голос язвительными нотками.
– Может, Горохов постарался?.. Или Жилкин? – Званцев не остался в долгу.
Глядя на него, Пирожников махнул рукой перед своим лицом, как будто назойливых мух отгонял, и сказал:
– У преступника особая примета. Ухо порвано.
– Особая примета – это хорошо, – проговорил Архаров. – Знать бы еще, где этот корноухий бегает.
– Не переживайте, товарищ майор. – Званцев снисходительно похлопал его по плечу. – Необходимые меры уже приняты. Ищем!
Архаров и ухом не повел.
– Аптечка целая? – спросил он.
– Какая аптечка? – встрепенулся Пирожников.
– Автомобильная, например.
– Да, они все забрали. И ее могли прихватить.
Но автомобильная аптечка находилась на месте. В полном комплекте.
– Думаю, у преступника случился шок, – сказал Архаров, разглядывая аптечку. – Как еще объяснить, что он про сережку забыл?
– Ну да. – Семен кивнул. – Брагин особо не напрягался, вытаскивая сережку из руки покойника.
– Напрягаться придется нам, – сказал Егор. – Все аптеки нужно прошерстить.
Шок – явление недолгое. Преступник должен был спохватиться и обратиться за медицинской помощью. «Скорую» он, конечно, вызывать не стал бы, а вот аптеки – самое то.
Работа предстоит серьезная. Придется задействовать всех, кого только можно, в том числе Чебрикова и Клюева, которые вели наблюдение за домом Жилкина.
Похмелье – зверь жестокий. Из пустыни Сахара. Жара, пески, суховеи. Жажда, головная боль. Ощущение такое, что вокруг на сотни километров нет ни единого оазиса. Даже девушка, лежащая в постели, не радует, настолько хреново. А она не страшная, скорее наоборот. И совершенно голая.
Филек смотрел на спящую брюнетку, как самаркандский верблюд – на Косого перед тем как плюнуть. Это из «Джентльменов удачи», если кто не в курсе.
Он смотрел на нее, а девица не просыпалась. Тогда он шлепнул ее по голой заднице. Она вяло шелохнулась, открыла глаза, приподнялась на локте и сонно глянула на него:
– Чего тебе?
– Ты кто такая?
– Нормально! Он у меня на хате и еще спрашивает, кто я такая!
– А я кто такой?
– Хрен с бугра!
Филек сел на край кровати, приложил к глазам ладони и мотнул головой. Но обрывочные воспоминания не хотели складываться в общую картину.
– Как я к тебе попал? – спросил он.
– Ну да, ты еще про деньги забудь!
– Про какие деньги? – всколыхнулся Филек.
Деньги у него были. Они с Бойлером вчера хорошую добычу взяли. Человека, правда, пришлось задушить, но это не суть.
– Я порядочная девушка, и за просто так с мужчинами не сплю. Ты свое получил – плати! – Брюнетка смотрела на него бесстыжими глазами.
– Ну ты и курва! Я ж тебе две пятихатки отстегнул!
– А говоришь, не помнишь. – Барышня разочарованно вздохнула.
– Ты что, падла, кинуть меня хочешь? – простонал Филек.
– А как еще тебе память встряхнуть?
– Я тебя сейчас встряхну! – Он замахнулся для удара, и брюнетку как будто ветром сдуло с кровати.
– Эй, ты чего? Я же ухо тебе зашила! Забесплатно!
– Ухо? – Филек опустил руку, осмотрелся, нащупал глазами зеркало, подошел к нему.
Да, болит у него ухо. Терпила вчера в машине дернул. За это и поплатился. Крови много было, он пытался ее остановить. А потом случился провал в памяти.
А ухо действительно зашито, концы ниток торчат.
– Ты молодец, – сказал он.
В голову откуда-то изнутри постучался вопрос. Филек отреагировал на это вяло. Он должен был вспомнить что-то тревожное, но мозги не хотели соображать. Видно, на грудь принял чересчур много. Отсюда и дырки в памяти.
– Как я у тебя оказался?
– В баре водку пьянствовал, ко мне подсел. Не помнишь?
– Нет.
– Пластырь у тебя на ухе был, кровь сочилась. А я медсестрой работала.
– Спасибо тебе.
– Его в карман не положишь.
– А у меня деньги есть?
Филек нашел свои джинсы, сунул руку в карман, нащупал скомканную стопку купюр.
– Есть, я видела, – сказала брюнетка, настороженно глядя на него.
– И не взяла. Это хорошо. А откуда деньги?
– Я разве знаю?
– Я не рассказывал?
– А ты не помнишь?
– Как деньги давал, помню. – Филек пожал плечами. – А что болтал…
– Нет, не болтал. – Девушка подошла к нему, обняла его сзади, обнаженной грудью прижалась к спине.
Филек почувствовал резкий, толчковый прилив сил.
– Знаешь, у меня бывают клиенты, которым чисто поговорить надо, но ты не из них. Мне понравилось. Может, повторим? – Ее шаловливые ручки пустились в пляс.
Филек поплыл по течению. Но в голове все-таки сидел занозой коловшийся вопрос. Действительно, а куда подевалась сережка? Еще он хотел знать, где теперь Бойлер. Но уже не до того. Все потом.
Глава 18
Мариновать мясо в уксусе – дурной тон. А как быть, если только эта кислятина и дает тот приятный аромат, который дымком поднимается над мангалом и распыляется в воздухе?
Шашлыки жарил Поршень. Горохов потягивал пивко в ожидании этого дивного блюда. Погода просто прелесть, только вот настроения нет.
Все-таки пасут его менты. Выставили они наблюдение за домом. Филат вчера срисовал их пост. Как теперь ехать за Жилкиным? А Паша знал, где он. Почти наверняка.
В беседку быстрым шагом вошел Филат:
– Архаров оперов своих с наружки снял!