Шлагбаум поднялся, пропустил черный «Гелендваген».
Парень подобрался, втянул живот. Майору казалось, еще чуть-чуть, и он отдаст честь.
Архаров бросил взгляд на регистрационные номера. «…01АБ». Круто, ничего не скажешь.
– Из девятнадцатого дома, – нажимая на кнопку, сказал охранник.
– Жилкин? – провожая машину взглядом, спросил Архаров.
– Нет, живет с ним. Вроде как брат жены. Крутой мужик. С охраной. Обычно выезд у него из двух «геликов». Этот «ноль-один», а другой «ноль-два». По порядку номеров рассчитайсь!..
– Кто такой?
– Горохов его фамилия. А кто такой, не знаю. Но видно, что из авторитетных.
– Горохов, говоришь?
– Да, у меня в книге все записано. Если хотите, можете глянуть.
– Почему же не хочу?
Архарова интересовало все, что касалось Жилкина, и он зашел в сторожку.
Утро должно быть добрым, но не задалось оно у Жилкина. Жена не пожелала ему доброго утра, а любовница сразу же потащила в постель. Это после случая с Гороховым! Паразит унизил его как мужчину, а жена еще и соли на рану сыпанула.
Даша попыталась поднять его в собственных глазах, но не смогла.
– Ну, не вышло, и ладно. Не беда, с кем не бывает.
Он полусидел на диване, а она нежно, утешительно гладила его рукой по животу. Дашина голова покоилась у него на плече, а ее пышные, как одуванчик, волосы служили подушкой.
– Нервы ни к черту.
– Тем более на нервной почве.
– На голову сели, дыхнуть не дают.
– Гони их всех к черту!
– Горохова?
– Можешь начать с Аллы.
– А если я ее люблю?
– Она тебе изменяет.
– Не пойман – не вор.
Михаил догадывался, что жена ему изменяет. Более того, иногда она даже намекала на это. Но как уличить ее в обмане? Бегать за ней?.. Или, может, частных детективов нанять?
– Так ты даже не пытаешься поймать.
– А если Горохов только того и ждет? Я скандал устрою, а он застрелит меня.
– Застрелит тебя?!
– Ты плохо его знаешь.
– Зачем ему тебя убивать? Компания фактически принадлежит тебе.
– Он так не думает. К тому же Алла – моя жена. Если со мной что-то случится, то компания останется за ней.
– Перепиши завещание.
– А если Горохов меня подставит? Сделает так, что я сяду лет на десять, а то и на двадцать? Он страшный человек, с ним лучше не шутить.
– И ты стань страшным.
– Как?
– Для начала найми охрану.
– Да он сам охрана!.. Кость в горле! – Жилин резко провел рукой по шее, задел кадык и болезненно поморщился.
– Вот я и спрашиваю, зачем тебе такая кость в горле?
– Ну и как ее вынуть?
Даша сокрушенно вздохнула и пожала плечами.
– Чего замолчала?
– А что говорить, когда ты как тот лежачий камень. Лежишь, и вода под тебя не течет.
– Давай еще ты тут начни! – Жилкин скривился. – Одна пилит, еще ты давай!
Даша снова вздохнула и с сочувствием глянула на него, как на безнадежно больного.
Деньги превращаются в щебень, ссыпаются в дороги, возвращаются с прибылью, а затем снова уходят в оборот. Они оставляют штрихи в отчетности, которые затем размазываются по графам и строкам. За ними глаз да глаз нужен.
Михаил просматривал отчет о движении денежных средств, когда интерком заговорил голосом секретарши:
– Михаил Витальевич, к вам из полиции. Майор Архаров из уголовного розыска.
– Я же просил меня не беспокоить, – заявил Жилкин.
В тот же момент открылась дверь, и в кабинет вошел мужчина плотного сложения в стильном пиджаке, скроенном точь-в-точь по размеру. Массивная голова, крепко посаженная на сильную шею, покатые плечи, твердый шаг уверенного в себе человека. Он шел, заполняя собой пространство, давил на нервы одним только своим присутствием. Глядя на этого человека, Жилкин ощутил примерно такое же чувство беспомощности, которое обычно внушал ему Горохов.
– Извините, Михаил Витальевич, но мне придется вас побеспокоить, – сказал визитер с начальственной иронией в голосе и без приглашения сел за приставной стол.
– Вы из милиции?
– Из полиции.
– Ну да. Майор Архаров?..
– Начальник отдела уголовного розыска.
– Очень хорошо. Что вы хотели узнать? – Жилкину вдруг стало не хватать воздуха, он пальцами схватился за узел галстука.
– Я все знаю. – Архаров смотрел на него с улыбкой, но пристально, цепко.
Как будто за душу схватился в стремлении намотать ее на кулак.
– Что вы знаете?
– Вы подавали заявку на строительство дороги, которая связывает город с поселком Селезневка.
– Допустим.
– Вы проиграли тендер.
– Дело житейское.
– Да, но вы должны были выиграть.
– Не повезло.
– Бывает и так, – сказал Архаров. – Вас обошел Замятов Илья Павлович. Вы его знаете.
– Да, знаю.
– Вы с ним учились в одном институте, вместе начинали работать.
– Да, в компании «Стройфактор». Молодые, перспективные. Было время!.. А в чем, собственно, дело?
– Еще вы ухаживали за одной девушкой. Звали ее Лена.
– Ну…
– Вам тоже не повезло. Замятов и тогда вас обошел.
– В какой-то степени…
– Он женился на Елене.
– Я об этом не жалею. У меня прекрасная жена.
– И жена у вас, и бизнес, – сказал Архаров. – И общие интересы с Замятовым. На конкурентной основе.
Жилкин уронил на стол руку, немеющую от волнения, забарабанил пальцами.
– К чему вы клоните?
– К тому, что ваши деловые интересы столкнулись лоб в лоб.
– Ничего страшного. Подумаешь, дорога!.. У меня и без этого проекта работы хватает.
– Лишняя машина в гараже не помеха.
– И Лена – воспоминание давно минувших дней. Мимолетное видение.
– Возможно, ваша жена так не считает, – с едва заметной усмешкой сказал Архаров.
– Моя жена?
– Вы женаты на сестре Горохова Павла Ивановича. Знаете такого?
– Ну…
– И мы знаем. Криминальная личность, две ходки в зону. В прошлом году он освободился, поселился в вашем доме, взял под контроль фирму. Думаю, на переживания сестры ему наплевать. Его интересует успех и процветание вашей компании. Именно поэтому он помогает вам решать нестандартные вопросы чрезвычайными методами.
– Какие нестандартные вопросы? Что за методы? Я вас, признаться, не понимаю.
– А зачем вам что-то понимать, если вы все знаете?
– Что я знаю?
– Горохов! – отчеканил Архаров.
Он не щурился, не тужился, выжимая из себя силу взгляда, но Жилкин и без того чувствовал ее на себе. Архаров смотрел на него так же тяжело, как и Горохов. Паша мог убить Жилкина, а майор Архаров – посадить его. За соучастие в убийстве. Жилкин физически ощутил, как из него выцеживается жизненная энергия.
– Что Горохов?
– Убил.
Жилкин прокашлялся, сглотнул слюну, смочил пересохшее горло.
– Кого убил?
– Замятова.
– Но это неправда.
– Я все знаю.
– Да не можете вы ничего знать!.. – Жилкин взмахнул руками как мокрая курица – крыльями.
– Знаете. И сядете в тюрьму как соучастник.
– Ну, нет!
– Или как организатор убийства. Ведь это же вы заказали Замятова, не так ли?
– Я?..
– Мой вам совет, валите все на Горохова. Тогда пойдете как свидетель.
– Куда пойду?
– Это зависит от вашего решения, – ответил Архаров.
Жилкин с шумом набрал в легкие воздух, зажмурился. Действительно, проще всего свалить вину на Горохова. Тем более что не было никакого заказа на убийство. Михаил рассказал Горохову о своей проблеме, тот принял меры. Никто не просил его убивать Илью.
– Я дал вам шанс, Михаил Витальевич, – сказал Архаров. – У вас еще есть возможность им воспользоваться. Одна минута может решить все. Когда я уйду, будет уже поздно. После того как я покину этот кабинет, за вами придут.
Жилкин подавленно кивнул. Он все понимал. Возможно, у Архарова есть доказательства, которыми он сможет прижать Горохова к стенке. Не исключено, что Паша свалит всю вину на своего зятя.
– Михаил Витальевич, время идет.
– Да-да…
А вдруг у Архарова нет никаких доказательств? Но они будут, если Жилкин оговорит своего шурина. Тогда Паша жестоко отомстит. Сначала посадит его в тюрьму. Он же настоящий хозяин в доме, как прикажет, так все и будут говорить.
Все – это его телохранители и даже Алла.
Сначала Михаила посадят, а потом убьют. У Горохова связи в криминальном мире. Он подговорит сокамерников. Те превратят жизнь арестанта в ад, вволю поизмываются над ним и прикончат.
А если все-таки Горохова посадят, то он достанет и из тюрьмы. Очень страшный человек. Если вообще может называться таковым.
– Время, Михаил Витальевич! – поторапливал Архаров.
– Да, время.
Нет, нельзя выдавать ни себя, ни Горохова. Нужно проявить характер. Давно уже пора перестать быть рохлей. Жена уже в открытую смеется, и правильно делает. Даже Даша осуждает…
– Михаил Витальевич, мне уже пора.
– Пора? – Жилкин посмотрел на Архарова.
– Время истекло.
Полицейский майор выглядел убедительно, но это называется хорошей миной при плохой игре. Не было у него ничего против Горохова, но он сумел нащупать слабую струнку в душе у Михаила и потянуть за нее. Еще чуть-чуть, и вытащил бы правду.
– Истекло, говорите? – Жилкин усмехнулся, восхищаясь мастерством собеседника.
Что ни говори, а умеют менты давить на психику. Но и Михаил Жилкин не лыком шит.
– Истекло.
– Ну что ж, не смею вас задерживать.
Архаров поднялся, шагнул к двери. Михаил невольно потянулся за ним. Вдруг у майора действительно есть козыри, которыми он перебьет игру Горохова? Пойдет сейчас к нему и покроет его карту, а Михаил останется крайним?..
А если нет никаких козырей? Вдруг все это блеф, жертвой которого предлагается стать Михаилу?
Жилкин опустился в кресло.
В этот момент Архаров повернулся, глянул на него со снисходительной усмешкой, положил на стол визитную карточку и проговорил:
– Я понимаю, Горохов держит вас на привязи, но, возможно, у вас хватит смелости оборвать этот поводок. До завтра у вас еще есть время. Позвоните мне, когда одумаетесь. Так уж и быть, оформлю вам явку с повинной. А если не одумаетесь!.. Человек – кузнец своего счастья. Если он не наковальня.
Архаров ушел, а Жилкин схватился за голову и застонал. Скорее всего, он только что совершил роковую ошибку, которая разрушит его жизнь. Но нельзя бежать за ментом, кланяться ему в ножки. Как же удержать себя на месте?
Глава 2
Салат с жареной перепелкой, инжиром и облепиховым соусом, на первое – суп из осетрины, на второе – стейк из мраморной вырезки. Все вкусно, пальчики оближешь, но Марина совершенно не впечатлена. Ковыряется вилкой в салате с таким видом, как будто переживает об убитой птичке. А к супу даже не притронулась, хотя вряд ли ее волнует судьба осетра, сваренного в нем.
– Я смотрю, ты ничего не ешь, Мариночка. – Горохов улыбнулся. – Аппетита нет?
– Да, наверное, – смущенно проговорила девушка.
– Со мной-то понятно. – Горохов отставил в сторону пустую тарелку из-под супа. – Я аппетит от любви потерял.
– Так уж и от любви? – Марина наклонила голову и с робким весельем глянула на него.
Не красавица, но симпатичная, миленькая. Впрочем, будь она моделью, Паша все равно не стал бы строить на нее долгосрочные планы. Да, ему тридцать семь лет, возраст у него, но жениться он не собирается. Зачем лезть в кабалу, когда вокруг столько женщин?
Марина – всего лишь одна из них. Она уже не юная девица, двадцать два года ей стукнуло. С мужиком в постели побывала. Так что не надо себя ни в чем корить. И перед ее братом оправдания искать не стоит. Тем более что Костя сам перед ним в долгу.
– От любви, Мариночка. Это у вас, у женщин, все просто, а мы, мужчины, натуры нежные. Я от любви, Мариночка, все потерял – и голову, и покой, и сон.
– Я думала, что «нежная натура» – это про женщин.
– Неужели и ты от любви аппетит потеряла?
– Может, и от любви. У меня жених есть, я его жду.
– Если бы твой Никита тебя любил, то не уехал бы далеко.
– Никита уехал, чтобы заработать на свадьбу.
– А дальше что? Заработает на свадьбу, женится и обратно в свою Тюмень? Так и будете жить от вахты к вахте?
– Ничего страшного.
– Очень хорошо! Ты его ждешь здесь, а он там с поварихой колбасу жарит.
Марина изменилась в лице, положила вилку, взяла салфетку.
– Мне уже пора!
Паше пришлось поднять руки. Он не привык выбрасывать белый флаг перед мужчинами, но перед женщинами – святое дело. Правда, и веревки из себя он вить им не позволял.
– Мариночка, ну прости ты меня, старого дурака! Это все ревность, дорогая моя. Как подумаю, что этот Никита тебя обнимал!..
– А вы не ревнуйте. – Марина снова наклонила голову, но уже в другую сторону.
– Как же не ревновать!
– И не такой уж вы и старый.
– А почему на «вы»? Разве ты с Костей на «вы» разговариваешь?
– Нет, конечно, на «ты».
– Мы с твоим братом в одном классе учились, а ты со мной на «вы».
– Костя вас знает, а я – не очень.
– Зато я тебя давно знаю. Ты еще пешком под стол ходила. Не скажу, что была гадким утенком, но точно стала белым лебедем. Мне надо было тебя увидеть после долгой разлуки…
– Мы с вами не разлучались.
– Ну вот, снова «вы». Я разлучался с этим миром. – Горохов обвел рукой зал ресторана.
– Вы сидели? – с чувством неловкости спросила она.
– Нет, Мариночка, я работал. На производстве. Бревна на доски резал. Непростое это дело, особенно в холодных краях. – Горохов недовольно посмотрел на Марину.
Не стоило ей задавать столь глупый вопрос. По первому разу он отмотал четыре года, по второму – пять. Всего получается девять лет, вычеркнутых из жизни. Нет, он не жалуется, но стремится наверстать упущенное, потому и живет сейчас полной жизнью. И в махровый криминал пока не лезет, присматривается, принюхивается. Так, грохнул одного козла, чисто Жилкина запугать. Чтобы от рук не отбивался.
– Больше я на такую работу, Мариночка, ни ногой. Хорошо себя вести буду. Если ты возьмешь меня на воспитание.
– Я?! Вас?! На воспитание?
– Не «вас», Мариночка, а «тебя».
– Но я не могу взять вас… тебя на воспитание.
– А ты попробуй поговорить со мной наедине.
– А разве мы сейчас не наедине? – Марина демонстративно оглянулась по сторонам.
– Наедине – это когда вокруг никого нет. Ты, Мариночка, вдохновляешь меня на подвиги, возбуждаешь во мне… мечты. Я знаю одно уютное место, где ты сможешь провести со мной воспитательную беседу.
Марина возмущенно скомкала в руке бумажную салфетку и бросила ее на стол.
– Что вы такое говорите?
– А что я такое говорю?
– Вы со мной так себя ведете, как будто я какая-то дурочка несмышленая, ничего не понимаю.
– А ты понимаешь?
– А я понимаю!
– Вот и я говорю, что ты уже взрослая девочка. О любви с тобой можно говорить во весь голос. Я люблю тебя, Мариночка, и хочу!.. Теперь ты не скажешь, что я разговариваю с тобой, как с какой-то дурочкой?
– Скажу, что мне уже пора! – Марина поднялась со своего места.
Горохов промолчал. Он готов был сдаться Марине, но не здесь, а в постели, до которой всего пара шагов. Чтобы пройти этот путь, сейчас Павел должен был отступить. Пусть Марина уходит и на досуге подумает над своим поведением. Она обязательно примет правильное решение и позвонит ему. Тогда они вместе сделают два последних шага.
Марина заторможенно шагнула к выходу. Она ждала, что Горохов ее остановит, но этого не произошло.
Она ушла, а минут через пять у него в кармане зазвонил телефон. Он хитро улыбнулся, вынимая аппарат. На дисплее должно было высветиться имя «Марина», но, как оказалось, на разговор Павла вызывал Жилкин.
Ирония судьбы, издевательство над здравым смыслом!.. Горохов ничем серьезным не занимался, денег не зарабатывал, но служба безопасности у него на высоте. Четыре телохранителя, два дорогих «Гелендвагена», навороченный радиосканер для поиска «жучков» – и все это удовольствие за счет Михаила. Попробуй скажи что-нибудь против.
Телохранитель Тюлень со сканером в руке обошел весь кабинет и покинул его, уступил место Горохову.
– Мент, сука, зверь хитрый!.. – Горохов подошел к Михаилу, со спокойным барским недовольством глянул на него сверху вниз.
Жилкин кивнул и освободил ему место за своим рабочим столом.
Горохов сел, развалился в кресле, достал сигарету.
– Ментам, говорю, доверять нельзя. Разведут клопов на ровном месте, выкручивайся потом. Или пушку завезут…
– Какую пушку?
– О чем разговор был? – щелкнув зажигалкой, спросил Горохов.
– О том, что ты Замятова убил.
– Труп нашли?
– Не знаю.
– Не могли они его найти. Нет трупа.
– Архаров сказал, что все знает. Мол, Илью из-за тендера убили.
– Илья пострадал из-за собственной глупости, так что не прав мент.
– Его же убили.
– Ага, из пушки, которую менты подвезли. На пушку тебя, Миша, взяли. Как последнего лоха.
– Не взяли. Я ничего не сказал.
– Но в штаны навалил.
– Я говорил, что ничего не знаю.
– А ничего и не было.
– Вот и я говорю, что не было.
– А если ты все-таки раскололся?
– Я же слово давал, что никто ничего не узнает.
– Я не знаю, сколько стоит твое слово, но мое в цене. Если я сказал, что грохну тебя, то так оно и будет. С зоны дотянусь, с того света, отовсюду достану и спрошу, так и знай! – Горохов ронял слова тяжело, голос его звучал грозно, а глаза улыбались.
Павла могли посадить за убийство, причем надолго, а его это будто бы не пугало. Но и в тюрьму он точно не хотел, поэтому будет убивать за свою свободу. Легко и просто. Такова бандитская жизнь.
Глядя на своего шурина, Жилкин отчетливо понимал, как ненавидит его. Но при этом в нем шевелилось смутное желание быть таким же крутым, как и он, подражать ему.
– Не надо доставать! И спрашивать не надо!
– Ладно, ситуацию мы пробьем. А ты вытащи голову из трусов и дыши ровно.
– Да, ситуацию пробить надо. Если у Архарова есть доказательства, я все равно буду молчать! – Для пущей убедительности Жилкин приложил руки к груди, но Горохов на него уже не смотрел.