Товарищ Молотов ‹…› так сильно уважает свою супругу, что не успеем мы принять решение политбюро по тому или иному важному политическому вопросу, как это быстро становится достоянием товарища Жемчужиной. Получается, будто какая-то невидимая нить соединяет политбюро с супругой Молотова Жемчужиной и ее друзьями. А ее окружают друзья, которым нельзя доверять. Ясно, что такое поведение члена политбюро недопустимо»[587].
Номенклатурное мышление позволило присутствовавшим увидеть в рассуждениях Сталина только его недовольство своим недавним любимцем и готовившуюся расправу над ним. Если же мы вспомним, что Пленум проходил 16 октября 1952 г., а Молотов развелся с Жемчужиной еще в конце 1948 г. (после чего 21 января 1949 г. она была арестована и 29 декабря того же года приговорена к пяти годам ссылки в Кустанайскую область[588]), то обвинения вождя выглядят скорее как ворчание старого маразматика.
Однако решения и поступки Сталина того времени свидетельствуют о его полной вменяемости и дееспособности. Тогда волей неволей зарождается подозрение, что либо речь вождя на Пленуме 1952 г. была совсем другая, публике же «пересказывают» только искаженную ее версию, носящую явно провокационный характер, либо пересказчики по недалекости своей упустили в этой речи какие-то существенные детали… Впрочем, крупицы сталинских идей не сложно выделить и в этих чиновничьих писаниях. Наиболее существенная из них: номенклатура любого уровня может переродиться в озетовский этнос. В сталинскую эпоху лакмусом такого перерождения был крымско-еврейский вопрос. В целом же перерождение в озетовский этнос вело к космополитической трансформации советской элиты. И Молотов на тот момент стал олицетворением такого перерождения — вроде бы свой и заслуженный, а уже чужой и вновь своим уже никогда не станет.
Анализируя пересказы речи Сталина с позиций нашей современности, невольно понимаешь, что уже тогда им было сделано предупреждение (только предупреждение!) о возможности полного отрыва семейных кланов правящей верхушки СССР от низового обывателя и их перехода на услужение к транснациональному капиталу. Образно говоря, Сталин предвидел случившуюся позднее войну целинно-бамовских «штурмовок» и америконосных «джинсов», в которой советские низы обязывались любить «штурмовки», а дети властных кланов, папаши которых толкали с трибун речи во славу «штурмовок», презирая «совок», щеголяли привезенным этими же папашами заграничным шмотьем. Мелкотравчатый пример, конечно, но наглядный. Очевидное перерождение советской бюрократии в космополитическое деидеологизированное «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»[589] уже становилось заметным и смущало Иосифа Виссарионовича.
Последние годы все большее число исследователей приходят к мнению, что И. В. Сталин пал жертвой заговора. Сложилось несколько толкований последних недель жизни вождя. Наиболее распространенным остается заговор с целью убийства, организованный лично Л. П. Берией при молчаливом согласии ведущих членов Президиума. Заговорщики воспользовались апоплексическим ударом, случившимся у Сталина 1 марта 1953 г. В течение четырех дней к нему не допускали врачей, и 5 марта Иосиф Виссарионович умер. Если бы не было столь удачного стечения обстоятельств, Сталина все равно убили бы, только иным способом — пришло время окончательно устранить угрозу для властной бюрократии.
Доказательств подготовки заговора найдено нынче достаточно. Правда, все они косвенные. Среди прочего особо выделяется сплетня об операции «Белая куропатка», явно запущенная с целью компрометации Сталина и обвинения его в организации «советского холокоста евреев». Именно в начале 1950-х гг. озетовцами была предпринята первая и неудачная попытка приравнять Иосифа Сталина к Адольфу Гитлеру, а СССР — к фашистской Германии. Ныне они делают это с великим успехом.
Слух о готовящейся операции по выселению всех миллионов (!) советских евреев в концентрационные лагеря на Новой Земле или в Биробиджане, или где-то в Сибири и Казахстане начал распространяться в интеллигентской среде Москвы с конца 1952 г. и достиг апогея к весне 1953 г. Самой вкусной для любителей пострадать над своей горькой судьбой была история о том, как вместо Крыма Сталин подготовил евреям резервацию на архипелаге в Северном Ледовитом океане между Баренцевым и Карским морями. Рассказывали, что там будет не республика, а гетто за колючей проволокой, с надзирателями, с обученными на убийство человека овчарками и далее по списку. Якобы уже все готово, и переселение начнется летом 1953 г. Мерзкие, оскорбительные для любого нормального человека разговоры, но они были. И ненависть к Сталину, который ни сном, ни духом о подобном не помышлял, в интеллигентской среде росла с каждым днем.
Отголоском этой сплетни стало выступление Т. Н. Хренникова в передаче А. В. Караулова. Именно через таких оторванных от повседневной жизни элитарных озетовцев легче всего распространялась клевета. Хренников пронес ее через десятилетия и, в гроб сходя, не утерпел и еще раз подбросил на потребу обывателю.
Видимо, из подобных источников почерпнул известие об операции «Белая куропатка» и М. Н. Полторанин. Ведь если бы документы о чем-то подобном наличествовали в архивах, Н. С. Хрущев не преминул бы ими воспользоваться в годы «разоблачения культа личности Сталина».
К нынешнему времени число публикаций, спекулирующих сплетней о готовившейся депортации советских евреев, уже перевалило за несколько сот. Главными сочинениями на эту тему считаются: книги З. С. Шейниса[590] — «Грозила депортация» (М., 1991) и «Провокация века» (М., 1994); книга Я. И. Айзенштата[591] «О подготовке Сталиным геноцида советских евреев» (Иерусалим, 1994); книга Ф. М. Лясса[592] «Последний политический процесс Сталина, или Несостоявшийся геноцид» (Иерусалим, 1995)[593]. Как видим, речь идет сплошь о сенсациях демагогических 1990-х гг. О числе интернет стенаний по поводу грозивших народу сталинских мучениях и говорить не приходится. Причем сочинители этих писулек весьма агрессивны и требуют, чтобы весь мир признал факт разработки операции «Белая куропатка» как данность. Доказательств требовать от них нельзя — подготовка преступления вытекает из преступной натуры Сталина.
На каких источниках основываются обличители диктатора?
Прежде всего, на устных «показаниях» некого Н. Н. Полякова[594], записанных сразу двумя слушателями незадолго до его смерти. Подлинник этих записей никто в глаза не видел. О том, кто такой Николай Николаевич Поляков и наговаривал он такой текст, тоже никто не знает. Но это не важно. Главное, что «показания» опубликовал в своей книге «Провокация века» З. С. Шейнис. Откуда он их переписал, автор никому не сообщил.
Есть также «свидетельство» Н. А. Булганина[595], якобы беседовавшего о готовившейся депортации с доктором исторических наук Я. Я. Этингером[596] (сб. «Хроника “дела врачей”»). Доказательства подлинности текста нет, а Этингер был заинтересованным в клевете на Сталина лицом.
Писатель Ю. Б. Борев[597] в книге «Сталинград» (М., 1990) опубликовал историю о том, как И. Г. Эренбург вроде бы рассказал ему о своей беседе с Н. С. Хрущевым, который подробно поведал о подготовке Сталиным вывоза евреев из центра на окраины страны. Самому Хрущеву веры ни на грош. Но гораздо сильнее смущает другое: в архиве И. Г. Эренбурга нет ни строчки о готовившейся депортации евреев. Почему автор воспоминаний «Люди, годы, жизнь» предпочел откровенничать на столь щепетильную тему с мало знакомым ему человеком, а в своих бумагах, даже в черновиках, не оставил об этом сенсационном деле ни строчки? Странно как-то получается.
Четвертым и последним доказательством сторонников существования операции «Белая куропатка» является возможное (!) существование книги Д. И. Чеснокова[598] «Почему надо выселить евреев из промышленных районов страны». Якобы она была написана по личному заказу Сталина, отредактирована и утверждена лично вождем, а затем отпечатана тиражом в 1 млн экземпляров. Книгу или хотя бы рукопись ее никто в глаза не видел.
Вот на основании таких доказательств обличители сталинизма расписывают подробнейший план единовременной депортации трех миллионо[599] человек (в условиях послевоенной демографической катастрофы) неизвестно куда и неизвестно на какие средства. Депортации, которая по тому времени лишила бы разоренную войной страну чуть ли не половины врачей, учителей, инженеров и прочей интеллигенции (вспомните довоенную политику высшего образования в СССР). При этом демагоги ссылаются на депортации народов численностью в несколько десятков тысяч человек, живших компактно и на жизнь СССР в целом не имевших никакого влияния. Они точно знают, что по воле вождя Кремль учредил особую комиссию по выселению евреев, председателем ее назначили М. А. Суслова, секретарем — того самого таинственного Н. Н. Полякова.
Должен признаться, что в свое время я тоже поверил таким уважаемым людям, как М. Н. Полторанин и Т. Н. Хренников, и поспособствовал распространению сплетни об операции «Белая куропатка». Я рассказал о ней как о реальном факте в книге «100 великих интриг»[600]. Оправдаться могу лишь тем, что писал не научную, а популярную книгу, т. е. по ходу работы не вникал в подробности, не изучал первоисточники и только использовал наиболее убедительную, на мой взгляд, информацию. Когда же занялся крымской проблематикой вплотную, устыдился и вынужден признать свои заблуждения. К сожалению, что написано пером — не вырубишь топором. Мой грех.
Наиболее убедительно разоблачил ложь об операции «Белая куропатка» Г. В. Костырченко в статье «Депортация — мистификация. Прощание с мифом сталинской эпохи»[601]. Поскольку вопрос о перспективах сталинской депортации евреев не является для этой книги существенным, отсылаю читателей к этой публикации. К счастью, еврейский журнал «Лехаим» разместил статью на своем сайте, и она доступна для любого пользователя Интернета.
* * *Прямым доказательством лживости выдумок о возможной депортации советских евреев можно признать открытое письмо еврейской общественности в газету «Правда», которое стало откликом на официальное сообщение о врачах-вредителях. Текст письма был готов к 20 января 1953 г. Авторами его стали И. И. Минц[602], М. Б. Митин[603] и Я. С. Хавинсон (Маринин)[604]. За три дня письмо подписали пятьдесят выдающихся евреев Советского Союза, в их числе И. Г. Эренбург, Л. Д. Ландау[605], С. И. Вольфкович[606], М. И. Ромм[607], Д. Ф. Ойстрах, Э. Г. Гилельс и др. В первом варианте подписанты требовали «самого беспощадного наказания преступников». На бюрократическом языке это означало призыв казнить врачей-убийц. Текст письма отправили на одобрение Сталину, но вождь отнесся к нему критически и посоветовал вместо «беспощадного наказания» предложить «вместе… поразмыслить над некоторыми вопросами, затрагивающими жизненные интересы евреев». Одновременно с публикацией этого письма в «Правде» по указанию сверху в СМИ вообще закрыли кампанию борьбы с вредительством и буржуазными националистами.
* * *Кончина Иосифа Виссарионовича Сталина 5 марта 1953 г. стала финальной точкой в короткой судьбе Русского Ренессанса. Он был резко прерван в самом начале нового подъема. Правда, остаточные его блики вроде первого полета человека в космос и «космического десятилетия» или творческого взлета в культуре т. н. «времени оттепели» еще несколько десятилетий будоражили общество миражами грандиозных возможностей. Все эти достижения сейчас называют хрущевскими, но в действительности Никита Сергеевич лишь пользовался тем, что было задумано, создано и делалось его предшественниками в эпоху Русского Ренессанса. И хотя в 1965–1970 гг. в СССР была предпринята попытка возродить сталинские реформы, начало которым положил XIX съезд КПСС, политических сил на преобразования у одиночки сталиниста А. Н. Косыгина не достало, и все его потуги спасти СССР завершились пшиком — явно один в поле не воин.
Еще печальнее сложилась судьба культуры Русского Ренессанса — ее в кратчайшие сроки полностью поглотили небывало усилившиеся озетовцы. Ярчайшим подтверждением сталинского предвидения о вырождении кремлевской номенклатуры стала многолетний министр культуры СССР Е. А. Фурцева, которую все еще пытаются объявить антисемитским орудием Сталина. На деле же ее трудами озетовское господство в советской культуре стало всеобъемлющим, а вызревшие в хрущевские времена озетовские критерии творческого «совершенства» не просто заглушили любые иные, но и стали единственно возможными в интеллектуальной верхушке. Именно в этой сфере произошли главные бои «совков» с озетовцами, «штурмовок» и «джинсов» — в действительности народного и мнимо народного элитарного, провинциального природного естества и столичной придуманной демагогами лжефилософии ассоциаций и образов.
Глава 25. Административное переподчинение Крыма Украинской Советской Социалистической Республике в границах Союза Советских Социалистических Республик
Из беседы М. Н. Полторанина с А. В. Карауловым:
«Остались векселя. Мы же их не гасили, еще время не подошло. А когда стало время подходить, 1953 г., то, что Хрущев отдал Украине Крым, это ведь была домашняя заготовка Сталина. Все векселя были подписаны правительством РСФСР. Юридически как бы утерли нос».
Здесь необходимо четко сказать, что никто никому никогда советский Крым не передавал. Административное переподчинение в границах одной страны не означает передачу. Образно говоря, правая рука человека не принадлежит голове, печени или левой ноге. Она есть часть целого организма, которому помимо правой руки принадлежат и голова, и печень, и левая нога. И если в организме не достает хотя бы одного из этих органов, худо и всему организму, и каждому органу в отдельности. Поэтому брюзжание в адрес Хрущева или Сталина по поводу административного переподчинения какого-нибудь региона в границах единой страны глупо и несправедливо. Обвинять же следует тех, кто развалил великую державу, а затем продолжил стравливать единый народ под ложным предлогом чужеродности его частей.
Однако многих все еще будоражит вопрос: каким образом и по каким причинам Крымский полуостров, изначально административно включенный в состав РСФСР, вдруг оказался административно переподчиненным Киеву?
Есть четыре версии ответа.
1. Решение о переподчинении Крыма Украине принял И. В. Сталин, а осуществили переподчинение его преемники. Поскольку разоренный войной СССР не имел возможности своевременно расплатиться с кредитом, полученным в 1920-х гг. в обмен на крымские акции, вождь придумал хитрый маневр и передал полуостров из ведения члена ООН РСФСР в ведение другому члену ООН — УССР. Ведь формально это были разные государства, объединенные в общий Союз. Никто не намеревался «кинуть» кредиторов, да и юридически это было невозможно. Однако в результате такого маневра кредиторы потеряли возможность требовать в случае несвоевременной оплаты кредита передать им в собственность территорию Крыма, а следовательно, появилась возможность принудить несговорчивых банкиров к пролонгации договора в силу форс мажорных обстоятельств. Со временем долг и проценты по нему были возвращены. В любом случае, к концу XX в. крымские акции были оплачены с начисленными процентами. Эта версия очень правдоподобна, объясняет множество побочно возникающих вопросов и полностью соответствует характеру И. В. Сталина, который старался всегда выполнять данные им обещания. Более того, переподчинение Крыма Украине можно назвать самым веским доводом существования крымских акций.
2. Переподчинение Крыма Киеву является личной инициативой Н. С. Хрущева. Причины такой передачи назвать невозможно, потому что их не существует. Апологеты Хрущева, прежде всех его зять А. И. Аджубей[608], пытаются объяснить случившееся мало вразумительными причинами:
— восстановить хозяйство Крыма могли только южане, привыкшие к специфике местного сельского хозяйства. Аджубей рассказывал:
«Больше всего Никиту Сергеевича поразили и расстроили толпы переселенцев, невесть каким образом прослышавших о его поездке. Молчаливая серая масса людей перегораживала дорогу и так же молча, не расступаясь, ждала, пока машины остановятся. Люди тягостно долго не начинали разговор, давая возможность Хрущеву начать первым. Потом из толпы раздавался один вопрос, второй, третий. О еде, жилищах, помощи. Переселенцы по большей части приехали из России, с Волги, из северных русских областей. Это я сейчас пишу “приехали”, а они кричали “нас пригнали” — привычный стон людей, отчаявшихся обрести надежную судьбу. Из толпы раздавались и вовсе истеричные выкрики: “Картошка здесь не растет, капуста вянет”. Или вдруг совсем печальное: “Клопы заели”. “Чего же ехали?” — спрашивал Хрущев — и толпа выдыхала: “Обманули”…
После таких встреч в машине наступала тяжелая тишина, Маленков и Хрущев отводили глаза друг от друга, боясь возможной ссоры. Я чувствовал, что Хрущев “кипит” во гневе и вот-вот сорвется, но он либо успокаивался, либо хитрил, прятал гнев в себе, копил на будущее.
Перед вечером, когда задумались о том, где переночевать, Хрущев увидел неподалеку от шоссе маленький военный аэродром и приказал свернуть к нему. ‹…› Хрущев расспросил летчика о самолете и к ужасу охраны, сказал, что предлагает лететь в Киев. ‹…› Спустя несколько часов мы приземлились на городском аэродроме Киева. Там уже ждали высоких гостей: город высыпал на улицы и площади. Приезд Маленкова и Хрущева взбудоражил десятки тысяч людей. ‹…›Уже поздним вечером в Мариинском дворце собрались киевские руководители. Обед шел весело и шумно. Хрущев все возвращался к своей поездке по Крыму и уговаривал украинцев помочь возрождению земли. “Там южане нужны, кто любят садочки, кукурузу, а не картошку”, — сетовал он. ‹…› О формальной передаче Крыма под юрисдикцию Украины за столом речи не шло. Видимо, такое предложение еще не получило своего осмысления»[609].