Не единственный. Кто-то был неподалеку. Кто-то.
Но лес наполняла тишина, если не считать воя ветра, поскрипывания деревьев, слабого шипения падающего снега.
Время идти.
Как бы не так. Время ждать.
Тебе следовало его убить, как я говорил, Блейз.
Джордж. Теперь в его голове. Господи!
Я всегда там был. А теперь иди!
Блейз подумал, что действительно можно двигаться. Потом решил, что сначала досчитает до десяти. Дошел до шести, когда что-то отделилось от серо-зеленого пояса деревьев ниже по склону. Патрульный, но Блейз не испытывал страха. Что-то выжгло страх, и он ощущал абсолютное спокойствие. Если кто и волновал его сейчас, так это Джо, необходимость заботиться о Джо. Он подумал, что коп мог не увидеть его, но вот следы заметит наверняка, и это ничуть не лучше.
Блейз понял, что патрульный пройдет справа от него, и сместился чуть влево, огибая толстый ствол сосны. Подумал о том, как часто он с Джоном, Тоем и многими другими играли в этих лесах в ковбоев и индейцев, полицейских и воров. Удар сучковатой палкой, и ты мертв.
Один выстрел всему положит конец. Даже если не убьет и не ранит кого-то из них, грохота будет больше, чем достаточно. Блейз почувствовал, как на шее пульсирует жилка.
Патрульный остановился. Увидел следы. Наверняка увидел. Или заметил торчащую из-за сосны часть куртки Блейза. Блейз снял пистолет Джорджа с предохранителя. Если уж выстрела не избежать, хотелось бы, чтобы это был его выстрел.
Патрульный двинулся дальше. Время от времени смотрел на снег, но куда больше – на кусты. Он уже в пятидесяти ярдах. Нет… ближе.
Блейз услышал, как слева кто-то провалился в яму или наткнулся на низкие ветви и выругался. Сердце ухнуло. В лесу их полным-полно. Но если… если они все шли в одном направлении…
«Хеттон»! Они окружали «Хеттон-хауз»! Конечно. А если он сумеет добраться до пещеры, то окажется вне их кольца. И тогда… глубже в лес, еще три мили, там дорога…
От патрульного его отделяли двадцать пять ярдов. Блейз еще чуть сдвинулся, огибая дерево. Если бы кто-то выскочил сейчас из тех кустов, то, конечно же, увидел бы его.
Патрульный проходил мимо дерева. Блейз слышал, как скрипит снег под его ботинками. Даже слышал, как что-то позвякивает в карманах… мелочь, может, ключи. И скрипит ремень.
Блейз продолжил огибать дерево маленькими приставными шажками. Подождал. Когда выглянул, увидел уже спину патрульного. Тот еще не заметил следов, но ждать оставалось недолго. Они лежали прямо перед ним.
Блейз вышел из-за дерева и большими бесшумными шагами направился к патрульному. Перевернул пистолет Джорджа, теперь держа его за ствол.
Патрульный посмотрел вниз и увидел следы. На мгновение застыл, потом схватился за рацию, которая висела на ремне. Блейз высоко поднял пистолет и опустил его со всей силы. Патрульный охнул и пошатнулся, но плотная шапка смягчила удар. Блейз снова замахнулся, на этот раз ударил патрульного в левый висок. Что-то чавкнуло. Шапка сползла на правую щеку патрульного. Блейз увидел, что парень совсем молодой, чуть ли не юноша. Колени патрульного подогнулись, он упал, подняв облако пушистого снега.
– Сволочи. – Блейз плакал. – Ну почему вы не можете оставить человека в покое?
Он схватил патрульного под мышки и отволок к большой сосне. Посадил спиной к стволу, поправил шапку. Крови было немного, но Блейз понимал, что ее количество значения не имеет. Знал, как сильно ударил. Никто не мог знать лучше. Пульс на шее патрульного еще прощупывался, но совсем слабый. Блейз не сомневался, что патрульный умрет, если его вскорости не найдут. Что ж, кто просил его приходить сюда? Кто просил высовываться?
Он поднял колыбель и двинулся дальше. В пещеру вернулся без четверти восемь. Джо еще спал, и Блейз заплакал вновь, на этот раз от облегчения. Но в пещере было холодно: ветер и снег задули костер.
Блейз принялся снова разжигать его.
Агент Брюс Гранджер наблюдал, как Блейз спускается по расщелине и исчезает в пещере. Гранджер терпеливо лежал в снегу, дожидаясь, пока охота так или иначе закончится, и кто-то придет, чтобы вынести его отсюда. Нога чертовски болела, и он чувствовал себя круглым дураком.
А теперь выходило, что он – победитель лотереи. Потянулся к рации, которую оставил ему Корлисс, поднес ко рту.
– Гранджер вызывает Стерлинга. Прием.
Помехи. Ничего, кроме статических помех.
– Алберт, это Брюс. По срочному делу. Прием.
Помехи. Гранджер на мгновение закрыл глаза.
– Сукин сын, – пробормотал он. Открыл глаза и пополз к пещере.
8.10
Алберт Стерлинг и двое патрульных стояли в кабинете Мартина Кослоу с пистолетами на изготовку. В одном углу лежало смятое одеяло. Стерлинг увидел две пустые пластиковые бутылочки и три пустые банки из-под концентрированного молока. Вроде бы открывали их ножом. И еще две пустые упаковки памперсов.
– Дерьмо, – прорычал он. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
– Не может он далеко уйти, – заметил Франклин. – На своих двоих. С ребенком.
– Да еще в такой мороз, – добавил кто-то из коридора. Стерлинг подумал: «Может, кто-то из вас скажет что-нибудь такое, чего я не знаю?»
Франклин огляделся.
– А где Корлисс? Брэд, ты видел Корлисса?
– Я думаю, он внизу, – ответил Брэдли.
– Мы идем обратно в лес, – принял решение Стерлинг. – Он должен быть где-то в лесу.
Послышался выстрел. Звук донесся издалека, приглушенный снегом, но ошибки быть не могло.
Они переглянулись. На пять секунд замерли в абсолютной тишине. Может, на семь. Потом бросились к двери.
Джо еще спал, когда пуля влетела в пещеру. Дважды отрекошетила, как сердитая пчела, отшибла кусочки гранита, которые полетели в разные стороны. Блейз раскладывал памперс. Хотел переодеть Джо, чтобы тот отправился в дальнюю дорогу сухим.
Джо разом проснулся и начал плакать. Замахал маленькими ручками. Один кусочек гранита поранил ему лицо.
Блейз не думал. Увидел кровь, и все мысли как отрезало. На их место пришло что-то черное и убийственное. Он выскочил из пещеры и, крича, побежал на звук выстрела.
Глава 22
Блейз сидел за прилавком в кондитерской «У Мучи», ел пончики читал комикс про человека-паука, когда в его жизнь вошел Джордж. Произошло это в сентябре. Блейз не работал уже два месяца, так что с деньгами было туго. Нескольких завсегдатаев кондитерской арестовали. Блейза тоже допрашивали по поводу налета на ссудную контору в Сангусе, но он не имел к этому никакого отношения, поэтому выражал столь искреннее недоумение, что копы его отпустили. Блейз уже подумывал о том, чтобы вернуться в прачечную.
– Вон он, – сказал кто-то. – Страшила.
Блейз повернулся и увидел Хэнки Мелчера. Рядом с ним стоял невысокий мужчина с бледным лицом и горящими как угольки глазами. В шикарном костюме.
– Привет, Хэнк, – поздоровался Блейз. – Давно не виделись.
– Штат отправил меня в небольшой отпуск, – ответил Хэнк. – А потом выпустил, потому что не умеет правильно считать. Верно, Джордж?
Невысокий промолчал, только чуть улыбнулся, продолжая смотреть на Блейза. От этих горящих глаз Блейзу стало как-то не по себе.
Подошел Мучи, вытирая руки фартуком.
– Привет, Хэнки.
– Мне шоколадный молочный коктейль, – заказал Хэнк. – Тебе тоже, Джордж?
– Только кофе. Черный. – Мучи отошел.
– Блейз, хочу познакомить тебя с братом моей жены, – сказал Хэнк. – Джордж Рэкли. Клай Блейсделл.
– Привет, – ответил Блейз, чувствуя, что речь пойдет о работе.
– Ну, привет. – Джордж покачал головой. – А ты здоровый парень, знаешь ли.
Блейз рассмеялся, будто раньше никто не замечал, какой он большой.
– Джордж – комик. – Хэнк улыбнулся. – Настоящий Билл Косби. Только белый.
– Понятно, – улыбнулся и Блейз.
Вернулся Мучи, принес коктейль Хэнку и кофе Джорджу. Тот сделал маленький глоток, скривился, посмотрел на Мучи.
– Ты всегда срешь в свои кофейные чашки или иногда пользуешься кофейником, солнышко?
– Джордж шутит, – вставил Хэнк, посмотрев на Мучи. Джордж покивал.
– Совершенно верно. Я всего лишь комик, ничего больше. Вали отсюда, Хэнки. Иди поиграй в пинбол.
Хэнки все улыбался.
– Да, хорошо. Как скажешь.
После того, как он ушел, а Мучи вернулся на другой конец прилавка, Джордж вновь повернулся к Блейзу:
– Этот недоумок говорит, что ты ищешь работу.
– Все так.
Хэнки бросил монетки в автомат для пинбола, потом поднял руки и попытался напеть мотив из «Рокки». Джордж мотнул головой в его сторону:
– Теперь, когда Хэнки снова на свободе, у него большие планы. Он хочет ограбить заправочную станцию в Молдене.
– Правда?
– Да. Ограбление этого гребаного века. Хочешь заработать сегодня сто баксов?
– Правда?
– Да. Ограбление этого гребаного века. Хочешь заработать сегодня сто баксов?
– Конечно, – без запинки ответил Блейз.
– Сделаешь в точности все, что я скажу?
– Да. А что нужно сделать, мистер Рэкли?
– Джордж. Зови меня Джордж.
– Так что нужно сделать? – Горячие глаза не давали Блейзу покоя. – Но я никому не хочу причинять боль.
– Я тоже. Пиф-паф – это для дураков. Теперь слушай.
Во второй половине того же дня Джордж и Блейз вошли в «Хардис», процветающий универмаг в Линне. Все продавцы «Хардис» носили розовые рубашки с белыми рукавами. А также беджи с надписями: «ПРИВЕТ! Я ДЭЙВ» или «ДЖОН». Или кто-то еще. И у Джорджа под обычной рубашкой была такая же розовая. С надписью на бедже: «ПРИВЕТ! Я ФРЭНК». Увидев это, Блейз кивнул и спросил:
– Это как прозвище, правильно?
Джордж улыбнулся, но не той улыбкой, что появлялась у него на губах в присутствии Хэнки Мелчера.
– Да, Блейз. Как прозвище.
И что-то в этой улыбке разом успокоило Блейза. Не увидел он в ней ничего обидного или злого. А поскольку на дело они шли вдвоем, никто не мог, смеясь, толкнуть Джорджа под ребра после того, как Блейз в очередной раз сморозил бы какую-нибудь глупость. И у Блейза не было уверенности, что Джордж улыбнулся бы, будь с ними кто-то еще. Джордж мог и сказать: «Не распускай локти, сраная обезьяна». Впервые после Джона Челцмана Блейз встретил человека, который ему понравился.
Джорджу тоже пришлось хлебнуть немало горя. Родился он в Провиденсе, в католической больнице святого Иосифа, в палате для тех, кто не мог оплатить пребывание в больнице. Мать не была замужем, отец остался неизвестен. Она не приняла предложение монахинь оставить ребенка для последующего усыновления, забрала сына, чтобы мапьчик служил живым укором ее семье. Джордж вырос в бедняцкой части города и впервые смошенничал уже в четыре года. Мать собралась выпороть его за то, что он опрокинул миску сухого завтрака «Майпо». Джордж сказал, что какой-то мужчина принес ей письмо и оставил в коридоре. Пока она искала письмо, запер дверь, а сам удрал по пожарной лестнице. Выпороли его в два раза сильнее, но он навсегда запомнил ощущение счастья, которое испытал, осознав, что взял верх, пусть и на время. Всю жизнь он искал это ощущение. Эфемерное, но сладкое.
Рос он умным и озлобленным. На личном опыте учился тому, что такие неудачники, как Хэнки Мелчер, никак не могли усвоить. Джордж и трое его знакомых постарше (друзей у него не было) угнали автомобиль, когда Джорджу едва исполнилось одиннадцать, поехали из Провиденса в Сентрал-Фоллс, их остановили. Пятнадцатилетний парень, который сидел за рулем, отправился в исправительное учреждение. Джорджа и остальных отпустили на поруки. Джорджа к тому же избил до полусмерти сутенер, с которым тогда жила его мать. У Айдана О'Келлахера были нелады с почками, о чем говорил землистый цвет лица, так что прозвали его Ссыкун Келли. Ссыкун бил Джорджа до тех пор, пока сводная сестра мальчика не закричала, требуя, чтобы тот остановился.
– Тоже хочешь получить? – спросил Ссыкун, а когда Тэнзи покачала головой, добавил: – Тогда заткни свой гребаный рот.
Больше Джордж никогда не угонял автомобиль без причины. Одного раза хватило, чтобы научить его: угонять автомобили с целью покататься – чревато. В этом мире за удовольствия приходилось платить.
В тринадцать его с приятелем поймали на воровстве в «Вулвортсе»[59]. Вновь выпустили на поруки. Воровать Джордж не бросил, но стал осторожнее, и больше его уже не ловили.
Когда Джорджу исполнилось семнадцать, Ссыкун устроил его принимать ставки в нелегальной лотерее «Цифры»[60]. В то время Провиденс переживал период возрождения, который принимался за процветание в экономически выдохшихся штатах Новой Англии. Лотерея пользовалась успехом. Соответственно, неплохо шли дела и у Джорджа. Он купил новую одежду. И начал манипулировать с выручкой. Ссыкун полагал, что Джордж – хороший, предприимчивый юноша: каждую среду пасынок приносил домой шестьсот пятьдесят долларов. Но отчим понятия не имел, что при этом пару сотен Джордж оставлял себе.
А потом мафия двинулась на север из Атлантик-Сити. Нелегальную лотерею они забрали себе. Кое-кого из местных, заправляющих лотереей, отправили к праотцам. Ссыкуна Келли нашли на автомобильной свалке с перерезанным горлом и яйцами в бардачке «шевроле бискайн».
Лишившись источника существования, Джордж отправился в Бостон. Взял с собой двенадцатилетнюю сестру. Отец Тэнзи также оставался неизвестным, но у Джорджа были кое-какие подозрения на этот счет: безвольным подбородком Тэнзи очень уж напоминала Ссыкуна.
В последующие семь лет Джордж довел до совершенства несколько быстрых афер. Придумал пару-тройку новых. Его мать без лишних вопросов подписала все необходимые бумаги, чтобы он стал официальным опекуном Тэнзи, и Джордж держал эту маленькую шлюшку в школе. Потом узнал, что она пристрастилась к героину. А также, вот они, счастливые деньки, залетела. Хэнки Мелчеру не терпелось на ней жениться. Джордж поначалу удивлялся, потом перестал. Он понял, что в мире полным-полно дураков, которые из кожи лезли вон, лишь бы показать тебе, какие они умные.
Джорджу Блейз нравился, потому что был дураком без претензий. Не проходимцем, хлыщом или засекреченным Клайдом[61]. Не баловался наркотиками, тем более героином. В общем, такого еще нужно было поискать. Блейз служил инструментом, и в таком качестве Джордж использовал его все годы, которые они провели вместе. Но никогда не унижал и не оскорблял. Как хороший плотник, Джордж любил хорошие инструменты, на самом высоком уровне выполняющие работу, для которой предназначались. Он мог повернуться спиной к Блейзу, мог лечь спать в комнате, где бодрствовал Блейз, зная, что чемодан по-прежнему будет лежать под кроватью, когда он проснется.
Блейз успокаивал бушующую в Джордже злость. А это дорогого стоило. И наконец пришел день, когда Джордж мог бы сказать: «Блейзер, ты должен прыгнуть с крыши этого здания, потому что такой у нас расклад», – и Блейз прыгнул бы. В каком-то смысле Блейз служил «кадиллаком», которого у Джорджа никогда не было: его мощная подвеска нейтрализовала тряску на ухабистой дороге.
Когда они вошли в «Хардис», Блейз, следуя полученным инструкциям, прямиком отправился в отдел мужской одежды. Своего бумажника он с собой не взял, заменив его дешевым пластиковым, с пятнадцатью долларами и удостоверением на имя Дэвида Биллингса из Ридинга.
Войдя в отдел, Блейз сунул руку в задний карман, вроде бы для того, чтобы проверить, на месте ли бумажник, и при этом вытащил его на три четверти. А когда наклонился, чтобы посмотреть какие-то рубашки на нижней полке, бумажник вывалился на пол.
Наступил самый ответственный момент. Блейз чуть развернулся, держа бумажник в поле зрения и вроде бы не глядя на него. У невнимательного наблюдателя сложилось бы ощущение, что он полностью поглощен выбором рубашки с коротким рукавом. Джордж очень подробно все ему растолковал. Если бумажник заметит честный человек, операция отменяется, и они переходят в «Кей-Март». Иногда приходилось предпринимать до полудюжины попыток, прежде чем трюк срабатывал.
– Ну и ну, – удивился Блейз. – Я и не знал, что честных людей так много.
– Честных – нет, – ответил Джордж с ледяной улыбкой. – А вот запуганных хватает. И приглядывай за этим гребаным бумажником. Если кто-то утащит его, а ты этого не заметишь, ты лишишься пятнадцати баксов, а я – удостоверения личности, которое стоит гораздо дороже.
В тот день в «Хардисе» им улыбнулась удача новичка. Мужчина в рубашке с крокодильчиком на груди, неспешно шедший по проходу, заметил бумажник и огляделся, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости. Поблизости никого не обнаружилось. Блейз поменял одну рубашку на другую и теперь прикладывал ее к груди перед зеркалом. Сердце его стучало, как паровой молот.
«Подожди, пока он сунет бумажник в карман, – говорил Джордж. – И только потом поднимай шум».
Мужчина с крокодильчиком на рубашке ногой пододвинул бумажник к стеллажу со свитерами, которые вдруг заинтересовали его. Потом сунул руку в карман, достал ключи от автомобиля, бросил на пол. Вот оно! Наклонился, чтобы поднять ключи, заодно подхватил и бумажник. Сунул и то, и другое в передний карман брюк и двинулся дальше.
– Вор! – дурным голосом завопил Блейз. – Вор! Эй, ТЫ!
Покупатели оборачивались и вытягивали шеи, чтобы получше все разглядеть. Продавцы оглядывались. Ответственный по залу быстро обнаружил источник шума и поспешил к Блейзу, задержавшись только у кассового аппарата, чтобы нажать на кнопку тревоги.
Мужчина с крокодильчиком на груди побледнел… огляделся… попытался смыться. Блейз схватил его, прежде чем тот успел сделать несколько шагов.