Океан сказаний - Сомадева 4 стр.

Выслушав эту историю от жены Варши, дали мы ей для избавления от бедности сто золотых и в тот же час покинули город Паталипутру. Долго скитались мы, разыскивая такого юношу, и, утомленные поисками, пришли сегодня к тебе в дом, и только здесь нашли юношу, способного все запоминать с одного раза, — это твой сын. Отпусти сына с нами, и пойдем мы с ним за знанием и за богатством».

Выслушала моя почтенная мать, что Вйади ей рассказал, и так ответила: «Все сходится. Верю я сказанному вами. И вот почему: еще до рождения сына, когда я его только зачала, было мне пророчество с неба, словно бы снизошла лишенная телесной оболочки Сарасвати:

«Родится этот мальчик памятливым, от Варши наставника переймет все науки и подарит людям грамматику. Имя ему наречется Вараручи, и, что только понравится, все ему будет дано». Вот какое слово услышала я тогда с небес. Теперь, когда вырос мой сын, день и ночь меня мучила мысль о том, где живет наставник Варша. Очень обрадовалась я вашему рассказу. Возьмите его с собой, как брата. Худого от этого не случится».

С великой радостью выслушали мою мать Вйади и Индрадатта, и ночь прошла для них как одно мгновение. Утром дал Вйади моей матери денег, чтобы случай такой отпраздновать, и совершил надо мной обряд посвящения — упанайану, чтобы мог я изучать Веды. Наставляла меня мать, еле сдерживая слезы, но при виде моего рвения уменьшилось ее горе. Посочувствовав матери, ибо больно ей было расставаться с таким сыном, Вйади и Индрадатта, взяв меня с собой, покинули город. Прошло какое-то время, и добрались мы до дома мудреца Варши, и они представили меня ему, подлинному воплощению Сканды. На следующий день наставник посадил нас на чистую землю перед собой и божественным голосом произнес: «Ом!» Тотчас явились перед нами Веды со всеми ангами, и начал он нас обучать. Что говорил он один раз, то я сразу запоминал, что повторял дважды, то Вйади схватывал, а что трижды им говорилось, то и Индрадатта усваивал. Слыша всякий раз, как при начале занятий раздавался божественный голос Варши, к его дому отовсюду стекались толпы брахманов, воздавали ему хвалу и оказывали всяческие почести. При виде этого не очень-то радовался Упаварша, младший брат нашего наставника. Зато все жители Паталипутры устроили великое торжество, а царь Наяда, узрев чудесное проявление мощи Сына повелителя гор, изъявил свою радость и наполнил дом Варши одеждами, драгоценностями и всем необходимым».

1.3. ВОЛНА ТРЕТЬЯ

Так рассказывал в лесу Вараручи, а Канабхути все это внимательно слушал, боясь пропустить хотя бы слово. Вараручи же продолжал свой рассказ:

«По прошествии некоторого времени, однажды, когда мы закончили свой урок, а солнце выполнило свой, спросили мы наставника: «Расскажи нам, учитель, как случилось, что этот город стал обителью двух Богинь — Лакшми и Сарасвати?» — «Слушайте меня! — сказал он. — Сейчас я об этом поведаю.

Есть в Гангадваре место святых омовений, называющееся Канакхала. Как раз здесь божественный слон Канчанапата, обрушив в реку вершину горы Ушинары, переправился через Гангу.

В том месте совершал аскетические подвиги брахман с женой, пришедший туда из южных краев. Шло время, и родила она ему трех сыновей. Когда брахман умер, жена последовала за ним, а их сыновья отправились учиться в город Раджагриху.

Когда же трое осиротевших юношей овладели всеми науками, устремились они в южные края поклониться повелителю Кумаре. Пришли они в город Чинчини, стоявший на берегу океана, и поселились у брахмана Бходжики. Тот выдал за них трех своих дочерей, отдал все, что у него было, а сам после этого отправился на берег Ганги и стал подвижником, ибо, кроме дочерей, не было у него больше никого. Жили юноши в доме тестя спокойно, но вот из-за того, что не пришли вовремя дожди, случилась в этих местах страшная засуха. Удрученные голодом, трое юных брахманов покинули своих жен, верных супружескому обету, и побрели неведомо куда. Ведь в сердцах жестоких мужчин не живет чувство родства!

Пришлось женам искать убежища в доме друга их отца Йаджнадатты. А нужно сказать, что средняя из них в ту пору понесла. Трудно им жилось, но всегда они помнили о своих мужьях. Даже в несчастье добродетельные женщины не нарушают супружеского долга! Настало время, и средняя родила сына. В заботе о нем сестры старались превзойти друг друга. Однажды проносился в небесной вышине Шива, державший на коленях Мать Сканды. Она заметила этого ребенка и, преисполненная сострадания, сказала: «Взгляни, супруг мой божественный, эти три женщины холят мальчика и надеются, что станет он для них троих опорой. Поэтому сделай, повелитель, так, чтобы действительно стал он опорой их старости». На это ответил супруге Бог, исполнитель желаний: «Согласен я. В прежнем рождении он со своей женой отменно меня порадовал и потому теперь родился на земле, чтобы безмятежно наслаждаться жизнью. А его жена Патали ныне родилась дочерью царя Махендравармана, и она снова станет ему женой». Так сказав супруге, явился Шива трем добродетельным сестрам во сне и промолвил: «Пусть ваш сын зовется Путракой. Всякий раз, просыпаясь, будет он находить под изголовьем сто тысяч золотых и станет впоследствии царем».

На следующий же день, когда мальчик проснулся, под его изголовьем оказалось золото. Возрадовались этому сестры, ставшие истинными дочерьми Йаджнадатте. Их верность супружескому долгу принесла плоды. Росло их богатство день ото дня, и стал наконец Путрака царем. Воистину благодаря подвижничеству взращиваются богатства! Однажды Йаджнадатта посоветовал ему: «О царь, твой отец из-за голода теперь где-то скитается. Поэтому всегда щедро одаряй брахманов, которые будут к тебе приходить. Послушай, я поведаю тебе историю о Брахмадатте.

В давние времена правил в Варанаси царь Брахмадатта. Однажды ночью заметил он пролетавшую высоко в небе чету красных гусей, окруженных сотней других. Взмахи их золотистых крыльев казались вспышками молний, прорывавшихся из белого облака. И так захотелось царю снова увидеть чудесных гусей, что почувствовал он отвращение к радостям царской власти. Посоветовавшись с министрами, приказал он выкопать красивый пруд и повелел, чтобы никто в его царстве не причинял вреда живым существам. Через некоторое время прилетели на этот пруд те гуси, и царь, обретший их доверие, спросил, почему у них золотые перья. Звонкими голосами ответили ему гуси: «Были мы в прошлом рождении, о царь, простыми воронами. Но однажды мы подрались между собой из-за остатков жертвоприношений в пустом храме Шивы, упали в пруд и утонули. Вот почему родились мы золотыми гусями». Выслушал царь этот рассказ и, глядя на них, умилился.

Так и ты возвысишься, подобно этим гусям, если будешь щедр к своим родичам-брахманам».

Как Йаджнадатта сказал, так Путрака и стал делать. Прослышав о его щедрости, пришли к нему родичи — брахманы и были счастливы, обретя бесценные сокровища, и вернулись затем к своим женам.

Удивительно все же, как неразумные, даже видя порожденные их глупостью несчастья и понимая, что идут к гибели, не могут отказаться от неразумных поступков. Пожелав завладеть царством Путраки, брахманы вознамерились убить его. Чтобы осуществить свой замысел, уговорили его пойти с ними поклониться Богине, живущей в Виндхийских лесах. Наняв убийц, спрятали они их в засаде внутри храма и сказали ему: «Ступай ты сначала один, поклонись Богине!» Доверчивый, вступил он в храм и увидел, что грозит ему гибель. Спросил Путрака разбойников: «Почему вы хотите убить меня?» А те ему сказали: «Родичи твои наняли нас и золота дали». Тогда Путрака, наученный Богиней, сказал тем безумцам: «Отдам я вам все свои бесценные украшения. Отпустите меня. Никому не открою я вашей тайны и далеко уйду отсюда». — «Пусть так и будет!» — сказали они и, обобрав его, вышли из храма. «Убит Путрака!» — солгали они брахманам. Узнав, что их замысел осуществился, поспешили те обратно в надежде захватить царство. Министры же, распознав в них предателей, велели их казнить.

Тем временем, разочарованный в своих родичах, Путрака все дальше и дальше углублялся в дикий Виндхийский лес. До тех пор блуждал он, пока не наткнулся на двух драчунов. «Кто вы такие?» — спросил он. Они ответили: «Мы сыновья асуры Майа. Умер он и оставил нам эти плошку, палочку да сандалии. Из-за них мы и деремся. Кто сильнее, тот всем и завладеет!» Выслушав такие слова, засмеялся Путрака: «Ну и богатство!» Тогда драчуны в один голос заговорили: «Да кто эти сандалии наденет, тот по небу сумеет летать; что палочкой напишешь, то и сбудется; о какой еде подумаешь, та в плошке и окажется». Услыхав такое, посоветовал им Путрака: «Чем драться, побегите лучше наперегонки. Кто первым прибежит, тому все и достанется».

«Пусть так и будет». — согласились два глупца и кинулись бежать, а Путрака взял палочку, чашу, надел сандалии и взвился в небо. В один миг проделал он путь многих дней и, увидев красивый город, звавшийся Акаршика, опустился в пределах этого города. «Где же мне поселиться? — думал он. — Гетеры ловки в обманах, брахманы не лучше моих родичей, купцы жадны до денег». Так рассуждая, нашел царь заброшенный дом, вошел в него и увидел там дряхлую старуху. Прежде всего он порадовал ее, дав денег. Тогда она угостила его, и стал он жить у нее, скрываясь от людей. Прошло какое-то время, и однажды довольная им старуха обратилась к нему со словами: «Послушай-ка, сынок! Нет у тебя супруги, украшенной разными достоинствами. У здешнего царя есть дочь, зовут ее Патали. Держат девушку в верхних покоях дворца и берегут, как драгоценную жемчужину». Выслушал Путрака старуху, и вместе с ее словами вошла в его сердце любовь. «Сегодня же я должен увидеть мою возлюбленную», — решил он и, когда опустилась ночь, надел сандалии и взвился в небесную высь. Влетев в окно высокого дворца, подобного горному пику, увидел он во внутренних покоях спавшую в одиночестве Патали. В сиянии лунных лучей казалось, будто спит это супруга Бога любви, покорителя мира. «Как бы мне разбудить ее?» — спросил он себя, и тут словно нарочно проснулся страж, стоящий снаружи. Прочел страж такой стих:

Услышал он эти стихи и, трепеща всем телом от страсти, обнял красавицу, и она тотчас же проснулась. При виде царя наполнились ее очи стыдом и удивлением: стыдом — оттого, что был перед ней незнакомец, удивлением — от его появления в ночное время. Но началась меж ними исполненная неги беседа, и свершился брак по обряду гандхарвов, и все больше разгоралась любовь, и ночь была коротка влюбленным. Уже готовилась блеснуть заря, когда, простившись с горюю щей супругой, тем же путем вернулся Путрака в дом старухи. Так проникал он каждую ночь к любимой, и они проводили время в забавах страсти, а затем уходил восвояси. Но заметили однажды стражники на теле Патали следы зубов от нежных покусываний, царапины от ногтей, полученные при страстных объятиях, и прочие следы любовных ласк и доложили об этом ее отцу. Тот повелел некоей женщине спрятаться в покоях Патали и подсмотреть, что делается там по ночам.

Женщина же, чтобы выследить любовника, пометила краской одежду спавшего Путраки.

Когда поутру отец Патали пробудился ото сна и ему обо всем было доложено, тотчас послал он по всему городу соглядатаев, которые и обнаружили Путраку в жилище старухи. Но как только привели они его пред очи разгневанного царя, он снова надел сандалии, взвился в небо и проник в покои Патали. «О нас все узнали, — крикнул он своей милой, — вставай скорее. Мы спасемся с помощью волшебных сандалий!» Подхватил он любимую на руки и помчался небесной дорогой. Потом спустились они из поднебесья на берег Ганга, и Путрака угостил утомленную Патали разнообразными кушаньями, которые дала им волшебная чаша. Восхищенная его могуществом, спросила Патали, что он еще может делать. Тогда начертил он у своих ног город и войско в нем для защиты от недругов, состоящее из пеших бойцов, всадников, колесниц и слонов. Тотчас же нарисованный город превратился в настоящий, а Путрака стал в нем царем, достиг большого могущества и правил честно, а когда одолел тестя, то завладел всей землей до самого океана. Город же со всеми горожанами, возникший по волшебству, стал обителью красы и богатства, и потому его назвали Паталипутра, и в нем пребывают постоянно Лакшми, Богиня счастья, и Сарасвати, покровительница наук и красноречия». Так выслушали мы, Канабхути, из уст наставника Варши этот необычный и весьма интересный рассказ, и много мы ему удивлялись и радовались», — заключил Вараручи.

1.4. ВОЛНА ЧЕТВЕРТАЯ

Такую историю поведал Вараручи в чаще Виндхийского леса и снова обратился к прерванному рассказу.

«Сколько-то прожил я с Вйади и Индрадаттой в Паталипутре и со временем стал умудрен во всех науках. Пошли мы однажды полюбоваться праздником Индры и увидели девушку, подобную цветочному луку, оружию Бога любви, только что не было на этом луке стрелы. Спросил я тогда Индрадатту: «Кто эта красавица?» И ответил он мне, что зовут ее Упакоша и приходится она Упаварше дочерью. С помощью ее подруг познакомился я с нею, а она, похитив исполненными страстью взорами мое сердце, ушла к себе домой. Лицо ее было прекрасно, как луна в полнолуние, глаза спорили красотой с синим лотосом, прелестные нежные руки были гибки, как стебли этого цветка, а полные груди рождали страстное желание любовных объятий. Шея девушки походила на изящную витую раковину, сочные губы ее состязались в яркости с красным кораллом, и вся она, чудилось, была полновластной хозяйкой в храме красоты, которому покровительствует Бог любви. Непрестанный поток стрел Камы искрошил мое сердце, так что я не мог в ту ночь уснуть, томясь неукротимым желанием отведать вкус губ красавицы, подобных плодам бимбы. Так и не уснув, на исходе ночи увидел я божественную женщину, облаченную в белые одежды. Она обратилась ко мне с такими словами: «В прежнем рождении была Упакоша твоей женой, и никого другого, кроме тебя, не хочет она видеть своим мужем. Поэтому не томи себя, юноша, напрасными тревогами. Я — Сарасвати, вселившаяся в твое тело, и не могу видеть, как ты удручен!» После этого она исчезла. Очнулся я и утром пошел к дому возлюбленной моей и сел под манговым деревом. Приблизилась ко мне ее подруга и поведала, что Упакоша истерзалась от любви. Тогда еще горше стали мои мучения. Сказал я ей: «Как взять Упакошу в жены без согласия ее родителей? По мне, смерть лучше осуждения! Узнай, не согласятся ли старшие в роду выдать ее за меня? Сделай это, о прекрасная! Ты и меня, и свою подругу к жизни вернешь». Выслушав меня, она вошла в дом и все передала матери подруги, а мать передала эту весть Упаварше. Упаварша поделился ею со старшим братом своим Варшей, и тот тоже согласился. Когда был назначен день свадьбы, велел наставник, чтобы Вйади привез из Каушамби мою мать. И тогда отдал мне Упакошу ее отец в жены. Мать моя хозяйничала в доме, и зажил я счастливо.

Со временем умножилось число учеников у Варши, и был среди них один отменный глупец, которого звали Панини. Жена Варши прогнала его, в услужении неловкого, и пошел он, удрученный этим, в Гималайи на подвижничество, исполненный жажды обрести знания. Самоотверженностью своей Умилостивив он Украшенного полумесяцем, и тот пожаловал ему знание новой грамматики, главнейшей из наук.

Возвратясь оттуда, вызвал меня Панини на диспут. Семь дней прошло в споре, и никто не добился успеха, а на восьмой раздался с небес ужасающий голос Шивы, желавшего победы Панини. И тогда исчезла с земли изучавшаяся нами грамматика Индры, и мы, посрамленные соперником, остались ни с чем. Одолеваемый невежеством, поручил я все деньги, что были в доме, купцу Хиранйагупте, сказав Упакоше: «Я ухожу в Гималайи поклониться Шанкаре, умилостивить его жестокими подвигами и постом». Достойная супруга после моего ухода каждый день совершала священное омовение в Ганге и прилежно возносила молитвы в храме.

Исхудала она в разлуке со мной, побледнела, но, подобная угасающей луне, не утратила привлекательности для мужских глаз. Однажды весной пошла она, как обычно, купаться на реку, и углядели ее царский жрец, начальник городской стражи и наставник царевича. Тотчас же все трое оказались мишенью для стрел Бога любви. В тот день долго пробыла моя жена на берегу Ганги, а когда вечером спешила домой, то попытался наставник царевича силой овладеть ею. Но красавица так сказала ему: «Любезный, мне хочется того же, чего и ты хочешь, но родилась я в благородной семье, и супруг мой на чужой стороне. Вдруг кто-нибудь увидит нас? Ни мне, ни тебе добра не будет! Поэтому потерпи пока, а как наступит день праздника весны, ты, когда стемнеет и все горожане, утомленные весельем, уснут, приходи ко мне в первую стражу ночи». С помощью такого обещания она избавилась от любезника и продолжала свой путь. Не успела она далеко уйти, как привязался к ней царский жрец. Упакоша и ему пообещала встретиться, только прийти велела во вторую стражу. Поспешила она дальше, но тут остановил ее объятый страстью военачальник. И этому, возмечтавшему о ее ласках, пообещала Упакоша то же самое, только свидание назначила в третью стражу.

Сумев по воле судьбы освободиться от всех троих, взволнованная, вернулась она домой и, позвав служанок, сказала им: «Если муж отправляется на чужбину, то достойной женщине лучше умереть, чем поднимать глаза на тех, кто покушается на ее красоту». В думах обо мне всю ночь промучилась она без сна, без пищи, а наутро послала за деньгами к купцу Хиранйагупте, чтобы приготовить брахманам угощение. Но тот денег не дал, сам к ней пожаловал и, оставшись наедине, предложил: «Ты отдайся мне, тогда я верну тебе деньги, доверенные мне твоим мужем». Услышала этакие слова Упакоша и опечалилась, так как не было у нее свидетеля, что муж отдал деньги Хиранйагупте на хранение. Виду, однако, не подала, а велела купцу прийти к ней в ту же ночь, что и прочим, только в четвертую стражу. Обрадовался купец и ушел. Послала Упакоша служанок купить масла, камфары, других благовоний и смолы, а затем смешала все это и еще велела приготовить четыре куска ткани, чтобы растирать при омовении тело, и большой сундук с наружным запором.