В это время, не дозвонившись, Катков и Олег спустились вниз.
– А племянница вышла, – доложила консьержка. – Сказала, подождет вас на улице в машине.
– Как она выглядит? – задал вопрос Катков с той скоростью, на которую собеседник обязан ответить с такой же скоростью. Пожилая женщина уловила, что ответ надо дать незамедлительно:
– Маленькая. Черненькая. Славненькая. В джинсах и кепочке с козырьком…
Не дождавшись описания всех примет, Катков, имеющий запас лени на десятерых, рванул к выходу с завидной прытью, Олег не поспевал за ним. Пометавшись по двору и выбежав на улицу, они вернулись в подъезд. У Каткова физия приобрела болотный оттенок, он был нетерпим к неудачам, но с консьержкой заговорил обычным тоном, будто и говорить ему лень:
– Эта девушка… племянница… она часто приходит к Галдину?
– Нет, – мотнула головой она. – Я первый раз ее видела.
– Вы сказали, она у него в квартире, а дома никого нет. Как же она туда попала, если живет он один?
– Так у нее ключи. А пришла за вещами Семена Кирилловича, сказала, просил он, чтоб привезла…
– Куда привезла?
– Не знаю. Уехал, говорила, а она к нему собралась.
– Ключи… – нахмурил лоб Катков. – У нее были ключи…
– Да, – закивала консьержка. – Ключи она показала.
– А вы знаете, как выглядят ключи всех жильцов? – на этот раз спросил Олег.
– Откуда ж мне знать? – пожала она плечами. – Семен Кириллович часто держал их в руках. Подойдет, про здоровье спросит, а ключами играет. Брелок у него… в прозрачном камешке скорпион, я и запомнила.
– Ну и что же вынесла племянница? – спросил Катков.
– Тяжелое что-то. В двух сумках несла. А что именно – оно мне надо?
– Действительно, – вздохнул Катков, разглядывая потолок. Но вспомнил, что приехал сюда с определенной целью: – Вы не сделаете нам одолжение?
– Какое? – Видимо, ей здесь так скучно, что она готова на всяческую помощь представителю государственных органов.
– Надо проехать с нами, – вкрадчиво сказал Катков. – Мы потом привезем вас обратно.
– А зачем?
– Посмотреть на одного человека, вдруг он вам знаком, а то у нас вызывает некоторые сомнения.
– А мой пост? Меня заругают.
– Это ненадолго. Кстати, вы не просто покинете пост, а поможете нам, о чем получите соответствующую справку.
Она согласилась, Катков и Олег ждали у подъезда, пока она закроет свою каморку. Олег покосился на Каткова, разглядывающего двор:
– Вы хоть бы предупредили бабулю, что посмотреть ей придется на мертвого человека, а то помрет еще от шока.
Катков проигнорировал замечание, консьержка его интересовала как объект, способный дать информацию, и только.
И куда делась ее готовность помочь органам, когда сказали, что опознать надо труп? Гримаса страдания скособочила лицо консьержки, и отказ уже готов был слететь с губ, но Катков не дал ей рта раскрыть. Подталкивая к двери, за которой был труп, он настойчиво внушал:
– Это же всего-навсего человек. Вы нам так поможете… кроме вас, некому! Это очень ответственное дело.
Вошли, подошли к накрытому трупу.
– Да только взгляните и скажите, кто это.
– А кто это? – тормозила она.
– Вот мы и хотим узнать, кто. Открывай! – дал он команду, пока бабуля не убежала.
Консьержка замерла, глядя на труп вытаращенными глазами, через незначительную паузу завыла:
– И-и-и… Ой, да что ж это…
– Кто? – напористо спросил Катков.
– Семен Кириллович…
– Галдин? – уточнил Катков.
– Он. Ой, как же так… – И вдруг выть перестала, растерянно, вместе с тем подозрительно обвела глазами присутствующих. – А почему он тут?
– Несчастный случай, – сказал Катков, взял ее за локоть и повел к выходу. – Большое спасибо, уважаемая. Кстати! Не поможете составить фоторобот племянницы? Очень нужно, очень.
– Как это? – хлюпая носом, спросила она.
– Вам будут показывать глаза, носы, губы на экране, а вы будете говорить, похожи они на черты лица племянницы или нет. Это как в кино, разве не видели?
– А, поняла. Ох, совсем плохая стала. Вам портрет ее нужен?
– Совершенно верно.
– Так вы без меня обойдетесь, – всплеснула она руками. – У нас в подъездах камеры подсматривают.
На лице Каткова ясно прочиталось: что ж ты нам раньше не сказала, старая дура? Но он еще раз поблагодарил:
– Огромнейшее спасибо. Вас отвезут, как мы обещали. И вот еще что: если Галдиным будут интересоваться, обязательно спросите у них имя с фамилией и позвоните мне.
– Да, да, да, – закивала она.
– До свидания. – Освободившись от старушки, он повернулся к Олегу: – Поехали, нам нужна санкция на обыск.
– Бабаджанова? – изумился тот.
– Штаны не порви при широком шаге. У Галдина в квартире сделаем обыск. Сегодня же. – Идя к остановке, Катков не упустил момента преподать ценный урок Олегу баюкающим тоном: – Даю бесплатный совет, так как ты молодой и неопытный. Влиятельные люди, Олег, имеют большое преимущество: деньги и связи. Когда такие, как мы, лезут к ним незваными, они обнажают клыки и выпускают когти. На тех клыках и когтях твои кости затрещат, как сухие ветки, а потом ты будешь числиться без вести пропавшим.
Глава 13
Дана разложила на полу полукругом добытые в квартире Галдина трофеи, сама уселась, по-турецки скрестив ноги, в центре, поставив рядом кружку с горячим кофе. С чего же начать? Хочется сразу все охватить, а так не получится. Вот если б сейф открыть… Но это из области недоступных мечтаний. Дана решила подождать Богдана, может, он придумает, как открыть железный ящик. М-да, не повезло Богдану встретить Дану, а ей потрясающе повезло. Он же находка, редкий образчик человека, который не может отказать в силу мягкости характера. Такой большой, а мягкий, как пластилин, Дана раскусила его: все эти на первый взгляд грубости – «ду… дура», повелительные жесты, устрашающий вид – ерунда. Ему трудно разговаривать, он как умеет, так и выражает мысли. Главное, он не способен отказать, отсюда ее не выгонит. Дана не боялась довериться ему, предполагаемая тьма сокровищ, из-за которых убили Галдина, не вскружит ему голову, Богдан не убьет ее из-за них. Все, что найдут в сейфе, она предложит поделить пополам, лишь бы открыть его, так-то! Но пора браться за дело.
Дана взяла ежедневник, открыла. Записей было много уже на первой странице, сделаны они небрежно, вкривь и вкось, впрочем, это рабочая тетрадь, зато почерк читабельный. Что тут «любимый дядя» накатал? Наверное, нужно читать с последних страниц, продвигаясь вперед – так будет более понятно, чем он занимался последние дни, с кем встречался. Дана взяла пальцами все страницы разом и веером пролистывала…
Ой, стоп! Что-то мелькнуло. А по идее, записи должны заканчиваться третьим числом. Она слюнявила палец и пролистывала страницы… есть! На листе цифры. Две латинских буквы FB, потом цифры, потом еще две буквы B и цифра… Что это такое? Вдруг Дана подпрыгнула:
– Цифры?!! Боже мой! – Она схватилась за грудь, унимая разбушевавшееся сердце. – Это код… код сейфа. А я считала себя неудачницей.
Дана легла на живот перед железной коробкой, потерла пальцами и посмотрела в запись. Набрала первые цифры… всего пять ячеек, куда надо внести код, а в записи цифр восемь, плюс еще одна после последней буквы. Многовато. Но она попробовала открыть сейф.
– Фиг вам, – разочаровалась она.
Дана начала остервенело набирать код, начиная со второй цифры, потом с третьей – нет. Пробовала разные варианты – справа налево, через одну цифру, – бесполезно. Она подперла щеки ладонями, вздохнула. А ведь неспроста Семен Кириллович написал эти цифры отдельно, почти в конце ежедневника. Написал, чтобы не забыть. Они что-то означают.
– Ничего, ничего, – взволнованно проговорила Дана. – Я тебя все равно вскрою. Кувалдой разобью, взорву, но вскрою. А пока изучу записные книжки и компьютер.
На мобильник Семена Кирилловича поступали звонки, Дана не отвечала, лишь смотрела на дисплей, кто звонит. Ни одного звонка от Зоси. Дана ей тоже не ответила бы, однако мысли ее часто возвращались к этой гюрзе. Она понимала, что Зося после вчерашней неудачи кровно заинтересована забрать ключ и убить ее, потому обязательно будет искать Дану. И сейчас, читая исписанные страницы и делая закладки, она попутно вспоминала, что выболтала Зосе.
В квартире Галдина шел обыск, а Катков разговаривал с охранником нескольких домов, подключенных к единой системе слежения. В случае ограбления, зафиксированного видеокамерами, охранник обязан вызвать наряд милиции. На мониторе девушка, по виду не преступница, да сколько сейчас таких внешне смирненьких овечек выходит на панель, занимается воровством и мошенничеством – ни одна статистика не даст точных цифр, все они будут удручающе занижены.
Так вот эта девушка… Наметанный глаз Каткова заметил в том, как она открывала квартиру Галдина, некую неестественность. Девица долго копалась, подбирая ключи. Неужели Галдин, дав ей связку, не показал, какими ключами открывается дверь?
Так вот эта девушка… Наметанный глаз Каткова заметил в том, как она открывала квартиру Галдина, некую неестественность. Девица долго копалась, подбирая ключи. Неужели Галдин, дав ей связку, не показал, какими ключами открывается дверь?
– Пленочку нам предоставите на пару деньков? – спросил Катков.
– Попробовал бы я не дать, – усмехнулся охранник. – А что случилось?
– Да так, некоторые неясности, – отговорился Катков. – Я буду в пятнадцатой квартире.
– Принесу.
– И еще. Кто бы ни подошел к этой квартире, нам нужны пленки с этими людьми.
– Сделаем. И по смене передам.
– Благодарю вас, – сказал Катков и выкатился из помещения.
Он вернулся в квартиру Галдина, Балясин был здесь же: ему интересно все, что связано с продырявленным костюмом. Криминалист Ухов, мужчина в расцвете сил и очень импозантный, сразу же обрадовал его:
– Отпечатков море. Повсюду и свеженькие.
– Одни и те же? – полюбопытствовал Катков.
– Нет, конечно. В основном два вида. Один вид, безусловно, самого Галдина, а вот второй… Глеб Аркадьевич, вторые отпечатки похожи на те, что мы сняли с пистолета и ключа зажигания.
Катков уставился на него с тупым безразличием, но те, кто его хорошо знал, поняли, что он впал в задумчивый транс.
– Как это похожи? – недоуменно приподнял плечи Олег. – Вы не ошибаетесь?
– От ошибок никто не застрахован, – не возражал Ухов. – С моей стороны будет нескромностью, но я занимаюсь отпечатками пальцев на протяжении двадцати лет, и, полагаю, у меня глаз стал как алмаз. К тому же эти пальчики у меня не затертые, потому что других не было за последние сутки. Конечно, сравнение покажет, прав ли я, но будьте уверены, что прав. Помимо характерных бороздок, есть отметина, не позволяющая ошибиться, – это маленький шрамик, видимо, был порез.
– Получается, убийца застрелил Галдина, потом привез его в рощу за городом, вдобавок побывал в квартире, – подвел итог Олег.
– Выходит, так, – вышел из транса Катков.
– А была здесь племянница, – изумился Олег.
– Вопрос: племянница ли? – усмехнулся Балясин.
– По-вашему, убийца молоденькая девчонка? – не верилось Олегу.
– Ты, Олежек, не знаешь современных девчонок, – сказал Балясин. – Тебе следует криминальные передачи смотреть, это твоя, если хочешь, учеба, а учиться человек обязан всю жизнь. Так вот, в одной шла речь о зверском убийстве целой семьи, осталась одна дочь. Мама, папа, дедушка и бабушка были людьми состоятельными, безумно любили единственное чадо, а она любила отморозка, ей исполнилось чуть больше двадцати пяти. У нее осталось две квартиры, папин бизнес, счет в банке. Отморозок с дружками расстреляли родителей из обрезов на ее же глазах. Они думали, план идеален, менты олухи, а менты раскрыли преступление. И знаешь, Олег, план придумала доченька. Ее либидо оказалось дороже жизни папы с мамой и дедушки с бабушкой. Разумеется, не последнюю роль сыграли и деньги, их жаждал отморозок. А ты говоришь: девчонка.
Катков воздержался от каких-либо комментариев, вошел в кабинет, где орудовали милиционеры и скромно стояли у стенки понятые.
– Нашли что-нибудь?
– Ничего стоящего.
– Ищите, – сказал Катков и добавил занудливым тоном: – Ищите записные книжки, пометки на листах, документы, тайники и все, что хоть немного прольет свет на его частную жизнь.
Вставала Неля только для того, чтобы поесть, затем бухалась на диван и спала. Между сном и бодрствованием она умудрялась подумать о своем бедственном положении. Туча напугал ее, но она уяснила, что им позарез нужна Дана, значит, чем дольше ее не найдут, тем дольше проживет Неля.
Самое хреновое в данной ситуации, что ни одним телефоном она воспользоваться не сможет. Обычный под контролем сторожей, а мобильный выбыл из строя. Неля надумала принять душ днем, Аслану достаточно было открытой двери, он стоял на пороге комнаты, не заглядывая в ванную, у Нели появилась слабая возможность позвонить. Она вытащила трубку из пачки с порошком, попыталась включить, а батарейка тю-тю. Села проклятая батарея! И как ее зарядить? Розетка находится под выключателями между туалетом и ванной. Но это же невозможно – воткнуть в нее зарядное устройство и подключить к трубке. Выродки заметят, когда пойдут в сортир или в ванную мыть руки, умыться, чтоб сон прогнать. Единственная надежда сдохла вместе с батарейкой! Неля теперь полностью в руках выродков – чтоб их менты перестреляли… кроме Дейла – Гоши. Его редчайших способностей жалко, пусть уж и другие бабы попользуются.
Однако выход ищут, наверное, даже в камере смертников, Неля искала тоже, но пока не находила. Вечером Аслана сменил, к радости заложницы, и Дейл-Гоша, у нее появилась возможность оторваться. Что там той жизни, если и без того тебе ее сократят.
Зося пришла в ресторан раньше Нереды на полчаса. Не привыкшая к поражениям, она чувствовала себя подавленной после вчерашней неудачи. Да, она решилась на безумный поступок, не подозревала, что способна и на такое. Да, она не только ключ хотела отнять, но и убить девушку. Против Даны Зося ничего не имеет, она даже понравилась ей своей первобытной открытостью, простотой и наивностью, но ситуация вышла – хуже не придумаешь. Зосей руководил расчет: если девчонка попадет в руки тех, кто ее ищет, а она обязательно попадет к ним, язык ей развяжут. Конечно, знает Дана мизер, но этого с головой хватит, чтобы и Зосю приговорить. В общем, вопрос стал ребром: жить или не жить. А чтобы жить, надо уничтожить Дану, тогда появится маленькая надежда, что все обойдется.
После первого шока, в прямом смысле обесточившего разум, подавив панику, Зося включила логику. У Бабаджанова она простилась с Семеном в одиннадцать, а где-то в половине двенадцатого он был убит. По словам Даны, Семена спрашивали, кто надоумил его совершить кражу, значит, об участии Зоси не подозревают. Есть надежда, есть. Но Дана может ее разнести вдребезги.
А ведь сложилась идеальная ситуация, которая неожиданно повернулась против Зоси. Никак она не предполагала, что глупышка Дана окажется такой проворной, ей будто сообща помогают силы ада и рая. Вот нелепость: она, Зося, не сумела застрелить безоружную простушку! Стрелять по человеку ей было нелегко, внутри укоренился запрет на убийство, так и должно быть, но… не в данных обстоятельствах.
Где же теперь найти Дану? Есть один ориентир – некий Богдан, правда, он прогнал девушку. И все же. Она говорила, деваться ей некуда, что, если вернулась к Богдану? Или, к примеру, он знает ее местонахождение, а о нем самом, кроме имени, ничего не известно. Как это – ничего? Он великан, похож на гориллу, работает шеф-поваром в элитном ресторане. Этого более чем достаточно, Зося найдет его, к тому же однажды она видела Богдана.
Нереда устроился на стуле, надел улыбку с плюсом. Как же Зосю тошнит от белых воротничков и стильных галстуков, от киношных улыбок во весь рот и псевдозначимости. Но Зося не заметила, как сама стала такой же.
– Принес? – спросила она, придав лицу выражение беспечности, очень помогающее в общении с личностями наподобие Нереды.
Он положил на стол пакет, пододвинул к ней, Зося развернула его на коленях – два загранпаспорта, два российских. Ах, сколько было планов с Семеном… Пряча деньги, переданные Зосей, во внутренний карман пиджака, Нереда поинтересовался:
– Куда же Сеня пропал? Я звонил ему несколько раз.
– Я разве не говорила? – Зося намеренно, с излишней показухой собиралась уйти, чтоб не оставить времени Нереде на вопросы. – Он в отъезде.
– Это я помню. А что, туда связь не доходит?
– Не знаю, я не звонила ему. Извини, мне пора.
– Куда ты так торопишься? – протяжно, вместе с тем недоуменно спросил он. – На работу ночью не ходят, детей у тебя нет…
– Устала сегодня, хочу пораньше лечь спать.
– Сеня мой приятель, меня, естественно, раздирает любопытство, где он, почему неожиданно пропал и ничего при этом не сказал. И почему продал меня тебе. За корочки светит и мне, и тем, кто их делал, много-много…
– Полагаешь, я побегу в милицию с доносом на тебя, Сеню и себя? – немного импульсивно, потеряв контроль, сказала Зося.
– Женщинам я не доверяю.
– Но мне доверяет Семен, – парировала она. – Паспорта и для меня сделаны, там мои фотографии. Или ты меня не узнал?
– Одно дело, когда корочки неизвестно кем добыты, а другое, когда попадаешь на крючок дамочке.
– Слушай, что ты от меня хочешь? – с вымученной интонацией спросила она. – Приедет Семен, предъявишь претензии ему, а я еле на ногах держусь, у меня был трудный день. До свидания.
В машине она ударила ладонями по рулю, выражая злость на себя. Не стоило раздражаться на Нереду, не стоило ставить его на место. Приятель – ха! Семен сам его побаивался, поддерживал дружеские отношения лишь с целью выуживать из него сведения.
– Да ну его в болото, – выезжая с места стоянки, сказала себе Зося. – Паспорта получила, уехать могу в любой момент.