Путь длиной в полмили показался Мерфи удивительно долгим, но наконец он почувствовал, как резиновая лодка зашуршала по песчаному дну отмели в нескольких футах от островка. Лейтенант Кроуфорд молча показал рукой вперед, потом сжал пальцы в кулак и дважды опустил его, словно заколачивал гвозди. Двое солдат, сидевших возле бортов, с едва слышным плеском выпрыгнули в ледяную воду и, схватив лодку за расчалки, вытащили ее на берег. Вторая лодка причалила к острову футов на двадцать левее. Держа оружие на изготовку, солдаты шли, низко пригнувшись, и производили так мало шума, что не потревожили даже парочку диких уток, устроившуюся в высокой траве на гребне косы.
Как только спецназовцы заняли позицию за стволами двух самых толстых дубов, Кроуфорд махнул рукой Мерфи, показывая, что он тоже может выбраться из лодки.
Островок был замусорен пивными жестянками, выброшенными прибоем бумажными пакетами и клубками спутанной рыболовной лески. На камнях между дубами чернел выжженный круг — это был след костра, разведенного здесь какими-то бездельниками. Кора обоих дубов была сплошь изрезана инициалами, а когда Мерфи встал на колени за стволом одного из них, ему в ногу врезалось что-то острое. Опустив взгляд, он увидел крошечную руку, тянувшуюся к нему из земли. Взяв ее двумя пальцами, Мерфи вытащил на свет божий облепленную песком фигурку Дарта Вейдера — знаменитого персонажа «Звездных войн». Видимо, прошлым летом его забыл здесь какой-то ребенок.
Ирония была очевидна. Улыбнувшись, Мерфи спрятал игрушку в нагрудный карман зимней куртки — Стив будет рад такому подарку.
Позиция за деревьями была достаточно надежной, но отсюда было довольно трудно разглядеть, что творится на противоположном конце острова. Во всяком случае, ничего, что было бы похоже на космический корабль, прибывший на Землю из далекой Крабовидной туманности или откуда-нибудь еще, Мерфи не наблюдал. Стоило, однако, вглядеться попристальнее, как начало казаться, что береговая линия выглядит как-то не так и высокое полуденное солнце отбрасывает на прибрежный песок какие-то странные, искаженные тени. Ах, если бы он только мог подобраться поближе!..
Повернув голову, Мерфи посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую. Спецназовцы лежали на животах слева и справа от него, напряженно глядя в прицелы автоматических винтовок, словно ожидая, что из воды вот-вот выскочит какое-нибудь ревущее плотоядное чудовище, подобное тем, которые были так популярны в фантастике пятидесятых годов.
К Мерфи бесшумно приблизился лейтенант Кроуфорд. Тронув его сзади за плечо и показав рукой на дальний берег островка, он сделал движение к земле выпрямленной ладонью. Мерфи раздраженно покосился на него. Чего он от него хочет? Неужели он должен ползти по-пластунски через весь остров?
— Нет, — вслух сказал Мерфи. — Это глупо.
И прежде чем лейтенант сумел ему помешать, он выпрямился во весь рост и пошел туда, где были такие странные тени.
— Мерфи!.. Назад! — зашипел лейтенант, рейнджеры в растерянности повернулись в его сторону, но он не остановился. Продолжая идти вперед ровным, неторопливым шагом, он поднял руки на высоту плеч, показывая пустые ладони. Сердце отчаянно стучало в груди, куртка неожиданно стала не по погоде теплой, и Мерфи неожиданно задумался о том, действительно ли это была такая уж удачная идея. Но отступать было поздно; если он вернется сейчас, Кроуфорд, скорее всего, прикажет своим людям связать его по рукам и ногам, как барана, и в таком виде отправит обратно в лагерь. Ничего, еще несколько шагов… Он уже вышел из-под деревьев, и был совсем недалеко от воды.
С близкого расстояния было хорошо видно, что береговая линия, показавшаяся ему подозрительной, имела форму правильного полукруга. Мерфи двинулся туда и вдруг увидел перед собой свое отражение, возникшее прямо в пустоте. Отражение было вытянутым, словно он смотрелся в выпуклое кривое зеркало, вот только само зеркало оставалось невидимым.
Мерфи вытянул вперед правую руку, чтобы потрогать отражение, и его пальцы внезапно наткнулись на какую-то невидимую преграду, которая была гладкой и холодной на ощупь, напоминая отполированный металл. Это было так неожиданно, что Мерфи невольно отдернул руку.
— Эй! — крикнул он. — Я что-то нашел!
— Доктор Мерфи, вернитесь немедленно назад! — крикнул из-за деревьев лейтенант Кроуфорд.
Но Мерфи не обратил на него внимания. Теперь он коснулся невидимой поверхности обеими руками и осторожно провел ими из стороны в сторону. Он был настолько внутренне готов ощутить в пальцах легкое покалывание, что даже почувствовал разочарование, когда ничего такого не произошло. Какова бы ни была природа невидимости НЛО, это вряд ли могло быть энергетическое поле.
Проверяя эту догадку, Мерфи бросил взгляд на свои наручные часы. Секундная стрелка продолжала как ни в чем не бывало двигаться по циферблату. Если какое-то электромагнитное поле и вывело из строя один из истребителей, заставило сдетонировать боеголовку ракеты, то сейчас оно было отключено.
За его спиной раздался негромкий шорох и заскрипел песок — это солдаты приближались к нему короткими перебежками. Лейтенант Кроуфорд включил рацию, и до Мерфи донеслось его бормотание:
— Ворчун — Первому, Ворчун — Первому… Белоснежка приблизилась к объекту, подтверждает наличие. Гномы заняли позиции. Прошу указаний, прием…
Мерфи медленно водил руками по наклонной гладкой поверхности, стараясь мысленно представить себе форму непонятного объекта. Невидимая преграда была довольно пологой; она спускалась до уровня его лодыжек и там неожиданно кончалась. Когда Мерфи подошел к ней вплотную, отражение стало почти нормальным, но стоило ему откинуть голову назад, как его лицо снова вытянулось. Не помня себя от волнения, он приподнял правую ногу и уперся коленом в невидимое покатое нечто. Определенно, это был какой-то неизвестный металл, возможно — корпус НЛО…
Мерфи перенес свой вес на правое колено, подтянул вторую ногу и медленно пополз на четвереньках вверх по невидимой наклонной плоскости.
Он чуть не расхохотался, когда представил себе, как это должно выглядеть со стороны. Человек, который идет, вернее, ползет по воздуху на высоте пяти футов над песком и водой. Позади раздавалось негромкое жужжание и частые щелчки фотозатвора — один из солдат снимал его на пленку.
Мерфи фотографировали достаточно редко, и он был не прочь покрасоваться перед объективами. Стараясь не потерять равновесия, он осторожно перенес центр тяжести на ноги и, надежно уперевшись подошвами ботинок в невидимую поверхность, медленно встал в полный рост. Боже милостивый, он висел над самой…
И в это мгновение НЛО стал видимым.
Только что внизу не было ничего, и вдруг там появилось огромное серебристое тело, действительно напоминающее перевернутую вверх дном суповую тарелку. Одним краем она лежала на песчаном берегу, второй был скрыт под водой.
Мерфи в испуге повернулся, но сделал это слишком быстро. Ноги потеряли опору и он плашмя упал на покатый корпус НЛО. Удар был достаточно силен; он едва не сбил Мерфи дыхание, и он успел до половины съехать вниз по корпусу «летающей тарелки», прежде чем догадался раскинуть руки в стороны и остановить падение за счет трения. Но перед тем как упасть, он невольно вскинул голову и увидел…
На верхушке НЛО была большая круглая башня, отдаленно напоминающая ходовую рубку подводной лодки, в самой середине которой виднелся небольшой прямоугольный иллюминатор. На глазах Мерфи металлические шторки, прикрывавшие иллюминатор снаружи, сомкнулись так плотно, что секундой позже он уже не смог бы с уверенностью сказать, не почудилось ли ему это. На гладком, блестящем корпусе, во всяком случае, не осталось ни стыков, ни щелей…
Все произошло очень быстро, и все же Мерфи показалось, что он заметил что-то за стеклом иллюминатора.
Нет, не что-то — кого-то…
Он увидел человека.
Время неизвестно.
Янтарные лучи зимнего солнца на несколько кратких минут залили озеро огнем и погасли, когда усталое светило опустилось за холмы, но наступившая тьма не была абсолютной. Серебристый корпус НЛО ярко блестел в свете множества переносных прожекторов, установленных на песчаном островке. Между ними копошились крошечные фигурки людей; одни ставили дополнительное оборудование, другие стояли на страже с оружием наготове. По протоке между островом и заливом сновали резиновые лодки, а в небе кружили вертолеты, и лучи их прожекторов плясали на поверхности черной воды.
Фрэнк выждал, пока совсем стемнеет, и только потом рискнул выбраться из своего укрытия. Последние полчаса он просидел на мелководье в дальнем конце залива, высовывая голову только тогда, когда ему казалось, что большой шлем космического скафандра, в который он был одет, не привлечет к нему внимания. Лагерь военных находился в каких-нибудь пятидесяти метрах от его укрытия, но за все время ни один человек даже не посмотрел в его сторону. Фрэнк был уверен, что если он не станет лезть на рожон, никто не догадается о его присутствии.
Фрэнк выждал, пока совсем стемнеет, и только потом рискнул выбраться из своего укрытия. Последние полчаса он просидел на мелководье в дальнем конце залива, высовывая голову только тогда, когда ему казалось, что большой шлем космического скафандра, в который он был одет, не привлечет к нему внимания. Лагерь военных находился в каких-нибудь пятидесяти метрах от его укрытия, но за все время ни один человек даже не посмотрел в его сторону. Фрэнк был уверен, что если он не станет лезть на рожон, никто не догадается о его присутствии.
Теперь он хорошо понимал, что их план с самого начала был безрассудным и опасным, но пока все складывалось удачно. Когда Фрэнк выходил из воздушного шлюза «Оберона», Мец отключил маскировочный режим. Внезапное появление хронолета так потрясло высадившихся на остров солдат, что никто из них не обратил ни малейшего внимания на предательские пузыри воздуха, поднявшиеся на поверхность из выходного люка.
Под люком оказалось совсем неглубоко. Фрэнк погрузился на три с небольшим метра, прежде чем его ноги ушли в вязкий, илистый грунт. В принципе, он мог сразу же двинуться дальше, но выждал несколько минут, чтобы удостовериться, что его никто не видел, и только потом зашагал по дну озера, придерживаясь заранее намеченного направления. Чтобы добраться до берега, ему потребовалось два часа. Сначала Фрэнк двигался в полной темноте и рискнул включить нашлемные фонари, только когда глубина достигла двадцати футов. Дважды он останавливался, чтобы уравнять давление в шлеме и стравить лишний воздух. Леа так запрограммировала встроенные дисплеи шлема, что они показывали не только схематическую карту озера, но и направление движения, но никакая карта не могла, к сожалению, подготовить Фрэнка к тому, с чем пришлось ему столкнуться в действительности. Дно озера оказалось сплошь завалено разнокалиберным мусором: ржавыми банками из-под содовой, помятыми ведерками, набитыми всякой дрянью, обломками дерева, фибергласа и металла, обрывками рыболовной лески и сломанными удилищами. Раз среди всего этого хлама попался даже остов древнего автомобиля: выхваченный из буро-зеленой мглы мощными нашлемными фонарями Фрэнка, он напоминал скелет динозавра или какого-то другого доисторического чудища. Все это были реликвии эпохи всеобщей беспечности, и Фрэнк мельком подумал, что его скафандр будет лишь еще одним экспонатом в удивительной экспозиции, которая собралась на дне озера.
Выбравшись, наконец, из воды, Фрэнк надежно укрылся в лесу и, улегшись на спину, с трудом выбрался из керамического панциря. Шерстяной костюм, который он носил на борту «Гинденбурга», вряд ли был способен защитить от пронизывающего зимнего холода, однако Фрэнк понимал, что придется обойтись так — на «Обероне» не было никакой другой одежды, которая могла бы сойти за костюм двадцатого века.
Потом Фрэнк снова подтащил скафандр к берегу и столкнул его в воду. Булькнув, он почти сразу ушел под воду и пропал в глубине. Конечно, это тоже был риск, но Фрэнк рассчитывал, что при минимальном везении скафандр не будет найден еще лет пятнадцать — двадцать, а может быть, и вообще никогда.
Ночной холод пробирал до костей, Фрэнк поднял воротник пиджака и спрятал ладони под мышками.
В нагрудном кармане его рубашки лежала небольшая плоская коробочка портативного коммуникатора, и Фрэнк на мгновение задумался, не связаться ли ему с «Обероном», чтобы доложить о благополучном завершении первого этапа операции, но потом решил, что делать этого не стоит. Военные наверняка прослушивали несущие частоты во всем диапазоне, включая микроволны. Нет, лучше не выдавать своих намерений до тех пор, пока у него не будет все готово. Леа и Василию придется пока попотеть… По крайней мере, они сидят в тепле и у них есть такая возможность.
Стараясь не думать о холоде, Фрэнк начал пробираться сквозь густой подлесок, по возможности избегая наступать на сухие, промороженные сучки. До него все еще доносились негромкие голоса солдат на побережье, а когда он остановился и обернулся назад, то увидел между деревьями свет прожекторов, установленных вокруг «Оберона». Впрочем, на хронолет Фрэнк смотрел совсем недолго — ровно столько, чтобы начать удивляться безумию собственной идеи. Потом повернулся и стал быстро подниматься по крутому лесистому склону.
На склоне холма над озером стояло довольно много домов, но Фрэнк не видел в окнах ни огонька. В какой-то момент он подумал о том, не вломиться ли ему в один из них, но потом решил приберечь это на крайний случай. Даже если сейчас там никто не живет, дома, возможно, оборудованы охранной сигнализацией, а у Фрэнка не было с собой подходящих инструментов, чтобы нейтрализовать ее.
Нет, не стоило осложнять себе жизнь, тем более что, начиная с этого момента, задача представлялась Фрэнку довольно простой. Ему нужно было только найти общественный платный таксофон, и Фрэнк знал, что как только он выйдет на дорогу, где-то поблизости обязательно отыщется и телефон. В конце концов, они были в Америке конца двадцатого столетия, а не где-нибудь еще. Американцы всегда любили телефонизировать свою страну.
Шоссе. Телефон. Информация. Что могло быть проще?
И, гадая, почему Леа не могла сделать этого вместо него, Фрэнк пошел дальше сквозь холодную ночную мглу.
18 часов 11 минут.
Ужин состоял из коричневого винилового пакета, содержащего ППР — полевой питательный рацион, или, на армейском жаргоне, «Помои для поросят и рейнджеров», в зависимости от того, кому какое толкование больше нравилось. Внутри пакета оказалось несколько зеленых лоточков из фольги; в одном была нарезанная в форме кубиков холодная индейка в густой коричневой подливке, в другом — безвкусное картофельное пюре. В отдельной упаковке лежали галеты. В полевой комплект входил также крошечный пакетик растворимого кофе и какая-то очень тонкая, волокнистая бумага, которую Мерфи принимал за салфетки, пока ему не подсказали, что это — туалетная бумага. Ужиная при свете аккумуляторного фонаря, Мерфи с трудом проглотил половину ППР, а вторую отнес в мусорное ведро. Он не ел почти целый день и должен был зверски проголодаться, но удивительные события последних двух часов начисто лишили его аппетита.
Вскоре после того, как лейтенант Кроуфорд и Мерфи вернулись из своего путешествия на остров, полковник Огилви созвал в штабной палатке совещание с участием гражданских специалистов. Сами по себе факты были довольно просты: с тех пор как в 15:05 НЛО по непонятным причинам внезапно стал видимым, не произошло ровным счетом ничего примечательного. Прослушивающее оборудование, установленное вокруг «летающей тарелки», не зафиксировало никаких посторонних шумов, никаких радиопередач, никаких излучений. На поверхности корпуса — по крайней мере, на той его части, что торчала над водой — не было обнаружено никаких люков или иллюминаторов. То, что Мерфи — и только он один — успел рассмотреть, прежде чем единственное окно в корпусе закрылось, свидетельствовало о том, что экипаж НЛО вовсе не стремился показаться людям.
Синтия Мередит Луна продолжала твердо стоять на том, что «летающая тарелка» — инопланетный космический корабль, прибывший к нам из отдаленной галактики и что его экипаж — посланцы межзвездной федерации. Сообщенные Мерфи сведения о том, что НЛОнавты могут быть человекоподобными или, по крайней мере, гуманоидными, вдохновили Мередит Луну на новые откровения. Она заявила, что гуманоидная форма тела не является уникальной, присущей одной только Земле; напротив, она распространена достаточно широко, и прилетевшие в «летающей тарелке» паралюди специально разыскивали во Вселенной такие разумные существа, которые были бы близки к ним по облику и строению. Поэтому, заявила она, нельзя встречать их с оружием в руках. Вместо этого следует найти иные, мирные способы коммуникации. Под конец Мередит Луна предложила убрать с песчаного островка всех рейнджеров и позволить ей и еще нескольким медиумам из УПИ отправиться туда, чтобы установить с пришельцами телепатический контакт.
Когда она закончила, полковник Огилви выложил на стол свои карты. «Поскольку, — сказал он, — в Пентагоне убеждены, что неопознанный объект может представлять собой угрозу национальной безопасности, „наверху“ было принято решение попытаться пробиться внутрь. С базы ВМФ в Гротоне, Коннектикут, доставлены газовые резаки, которые используются на флоте для вскрытия корпусов терпящих бедствие подводных лодок, и обученный обращению с ними персонал. В полночь техники высадятся на островок и попытаются прорезать корпус НЛО».
Мередит Луна принялась бурно протестовать, и Мерфи впервые не мог с ней не согласиться, правда, по причинам совершенно иного свойства. Да, они по-прежнему не знали, кто прибыл к ним в «летающем блюдце», однако то, что пришельцы отключили режим маскировки, ясно свидетельствовало о том, что у них нет враждебных намерений. Ему лично, заявил Мерфи, требуется дополнительное время для тщательного изучения объекта. Не исключено, что НЛО прибыл вовсе не из Крабовидной туманности, добавил он. Не подлежит сомнению только одно — он не прилетел из ближайшего городка.