Минуты шли за минутами, часы за часами, и, к своему величайшему изумлению, Королева Вечных Снегов обнаружила, что этот юноша тронул её сердце, хотя оно и было у неё ледяным. Она почувствовала, что этот охотник, такой молодой и красивый, нравится ей. Она смотрела на него и не смела признаться даже самой себе, что она была бы не прочь выйти за него замуж.
А всё это время гоблины, которые раскрашивали снежной краской деревья, наблюдали за своей госпожой. Сначала они просто удивлялись тому, что происходит в Тронной Зале. Потом они немного занервничали, потому что начали опасаться, как бы их Королева не нарушила Закон, навлекая тем самым на головы всех живущих в горах ярость Судьбы.
Видя, что Королева не решается отдать приказ разделаться с её очередным вздыхателем, они решили взять дело в свои собственные руки. Когда спустились сумерки, они вылезли из расщелин в скалах, где прятались, и, навалившись всей кучей на молодого охотника на серн, столкнули его в пропасть. Королева Вечных Снегов наблюдала за этой сценой из окна своего ледяного дворца, но она ничего не могла сделать, чтобы остановить эту расправу. Тем не менее её ледяное сердце не выдержало сладкой муки, которую она чувствовала, и растаяло. Прекрасная жестокая фея превратилась в обычную женщину. И, как это часто бывает у обычных женщин, из глаз её потекли слёзы. Самая первая слезинка, которую пролила Королева Вечных Снегов, упала на камень и превратилась в маленькую серебристую звёздочку…
Это был первый эдельвейс – цветок, который растёт только на самых высоких, самых недоступных скалах в Альпах. Его можно увидеть у самого края пропасти, но сорвать его могут только самые отчаянные смельчаки, подобные тому молодому охотнику.
Лунная корова
Жил когда-то один брахман[1] – имя его люди забыли. Был у него слуга – имя слуги люди не забыли. Звали слугу Нанавати.
Больше всего на свете брахман любил деньги. Нанавати больше всего на свете любил цветы и деревья. С утра до вечера работал он в саду брахмана. И вскоре вокруг дома его господина зацвёл такой сад, что любоваться им приезжали многие знатные люди Индии.
Однажды, когда Нанавати пришёл утром в сад, он увидел, что трава под деревьями общипана и помята. Тогда решил Нанавати выследить неизвестного и наказать его. Дождавшись вечера, он спрятался в густых зарослях кустарника и стал ждать.
И вот, едва взошла на небе полная луна, как Нанавати услышал чьи-то шаги. Он осторожно выглянул из кустов и увидел в саду большую белую, как молоко, корову. Она шла и не спеша пощипывала сочную душистую траву.
Корова была такой красивой, что Нанавати от восхищения не мог отвести от неё глаз. И, чтобы не испугать её, он продолжал оставаться в своём укрытии.
Прошло немного времени, как вдруг корова подняла высоко голову, посмотрела на луну и на глазах изумлённого Нанавати начала медленно подниматься к небу. Она становилась всё меньше, меньше и наконец исчезла совсем.
На следующую ночь Нанавати снова спрятался в зарослях самбалу.
И вновь, как только взошла полная луна, в саду появилась белая корова. Как и накануне, она не спеша бродила по саду и пощипывала сладкую сочную траву. Вскоре корова оказалась так близко у зарослей самбалу, что Нанавати мог бы из укрытия достать до неё рукой.
Настало время, и корова, как и накануне, высоко подняла голову и посмотрела на луну.
«Сейчас она взлетит на небо», – догадался садовник и выскочил из кустов. И вовремя! Корова уже медленно поднималась в воздух. Высоко подпрыгнув, Нанавати успел ухватиться за её хвост.
Долго летел Нанавати. И с каждой минутой луна приближалась к нему всё ближе и ближе. Наконец корова осторожно опустилась на луну.
Жители луны встретили Нанавати с почётом. Ещё бы! Они были ему так благодарны. Ведь лунные жители никогда не подозревали, какой чудесный аромат издают растения. Нанавати вырастил такие цветы, что их запах достиг луны. Вдыхая его, жители луны испытывали неведомое им доселе блаженство.
Два дня гостил Нанавати на луне. К вечеру третьего дня корова сказала ему:
– Ночью я опущусь в сад твоего господина, и ты снова окажешься на земле.
Когда лунные жители узнали, что Нанавати покидает их, они принесли ему разные сласти. Нанавати поблагодарил своих друзей, спрятал сласти в мешочек и сел на корову.
Лунная корова так быстро опустилась на землю, что Нанавати и не заметил, как оказался в своём саду. Была ночь. Нанавати лёг в густую траву и заснул.
Утром его господин – жадный брахман – вышел в сад и увидел спящего слугу. Он ударил Нанавати палкой по пяткам и вскричал:
– Лежебока и лодырь! Где ты пропадал три дня?
Нанавати вскочил и молвил: – Выслушай, господин, о моём удивительном путешествии.
И он рассказал обо всём, что с ним случилось. Брахман выслушал слугу и сердито сказал:
– Ты лжёшь! Ни один брахман не был ещё на луне. А ничтожного слугу и подавно туда не пустят.
– Если не веришь мне, господин, тогда попробуй вот эти сласти. Мне подарили их жители луны.
Когда брахман попробовал лунные дары, он сразу же уверовал в слова слуги. Таких сластей на земле не едал сам великий раджа. И брахман сказал:
– Три дня пренебрегал ты обязанностями слуги. В наказание я отбираю у тебя этот мешочек со сластями.
И, схватив дары лунных жителей, он ушёл в дом. Был этот брахман не только жадным, но и хвастливым. И потому он позвал своего соседа – такого же брахмана – и стал угощать его лунными сластями.
– Прошу тебя, ешь, – говорил хозяин. – А завтра расскажи всем, какие ты ел у меня сласти. Никто, кроме нас, не пробовал таких яств!
Оба брахмана с такой жадностью поедали дары лунных жителей, что очень скоро мешочек опустел.
И тогда гость принялся ругать слугу:
– Правильно говорится, что дурак и на небесах останется дураком! Неужели твой слуга не мог захватить два мешка сластей?
Хозяин сказал:
– Мы сами полетим на луну. Подкараулим в саду корову, и, как только она начнёт подниматься, я ухвачу её за хвост, а ты ухватишься за мои ноги. И оба окажемся на луне.
– Хвала тебе, мудрому, – сказал гость и поклонился.
Когда наступила ночь, брахманы спрятались в зарослях и стали ждать.
Едва луна осветила землю, как в саду появилась белая корова. Пощипывая траву и листья, она спокойно приближалась к брахманам. Наконец корова остановилась у кустов самбалу и стала поедать спелые ягоды.
Насытившись, она подняла голову и посмотрела на луну. В тот же миг около неё оказался хозяин сада. Он уцепился за хвост и почувствовал, что ноги его оторвались от земли. Не зевал и второй брахман. Он ухватился за ноги хозяина и тоже оказался в воздухе.
Так они поднимались к луне: брахман-хозяин держался за хвост коровы, брахман-гость – за его ноги. Когда они достигли высоты Гималаев, брахман-гость вдруг спросил:
– Почтенный друг, ты не забыл взять с собой мешок для сластей?
– Конечно, не забыл, – ответил брахман-хозяин.
– А достаточно ли он большой? – снова спросил прожорливый брахман-гость.
– Достаточно, достаточно, – успокоил его брахман-хозяин.
– А всё-таки интересно, какой он величины?
– Да вот такой! – закричал владелец сада и, забыв, что он держится за хвост коровы, широко развёл руками. И, конечно, как только он выпустил из рук хвост, оба они – и владелец сада, и его сосед – стремительно полетели вниз.
Веретено, челнок и игла
На краю деревни жила девушка-сирота вместе со своей крёстной. Были они очень бедны и жили в крошечном домике. Женщины пряли пряжу, ткали и шили и этим зарабатывали себе на скромное существование. Крёстная была немолодой и через несколько лет стала слишком старой, чтобы работать. Наконец настал её час умирать. Она подозвала к себе девушку и сказала:
– Милая моя, я должна покинуть тебя. Мне нечего тебе оставить, кроме нашего маленького домика, который укроет тебя от ветра и непогоды. У тебя также останется веретено, челнок и игла. Они всегда будут твоими друзьями и помогут заработать на кусок хлеба.
После смерти крёстной девушка стала жить в домике одна. Она, как и раньше, продолжала работать, и, хотя она не разбогатела, ей удалось прогнать бедность от порога.
Случилось так, что в это время по миру странствовал прекрасный принц в поисках невесты. Его отец, король, никогда не разрешил бы ему жениться на бедной девушке, но самого принца не интересовали богатые. Он сказал:
– Если я смогу найти такую девушку, которая будет одновременно и самая бедная, и самая богатая, то эта девушка станет моей невестой.
Однако вскоре он пришёл в уныние, так как очень трудно было найти подобное сочетание. Но всё же он продолжал искать. Когда он приехал в деревню, в которой жила наша маленькая сирота, он, как всегда, спросил о самой богатой и самой бедной девушке в этой местности. Жители назвали ему самую богатую девушку. Она была гордой и надменной. Они также сказали, что самой бедной была сирота, живущая в маленьком домике на краю деревни.
– Если я смогу найти такую девушку, которая будет одновременно и самая бедная, и самая богатая, то эта девушка станет моей невестой.
Однако вскоре он пришёл в уныние, так как очень трудно было найти подобное сочетание. Но всё же он продолжал искать. Когда он приехал в деревню, в которой жила наша маленькая сирота, он, как всегда, спросил о самой богатой и самой бедной девушке в этой местности. Жители назвали ему самую богатую девушку. Она была гордой и надменной. Они также сказали, что самой бедной была сирота, живущая в маленьком домике на краю деревни.
Как только богатая девушка услышала, что приехал прекрасный принц, она стала поджидать его у своей двери, наряженная в лучшее платье. Когда она увидела подходящего принца, она засеменила навстречу ему мелкими шажками и склонилась перед ним в глубоком поклоне.
Принц взглянул на неё и поехал прочь, не сказав ни слова. «Она прекрасна и богата, – подумал принц, – однако нельзя сказать, чтобы она была богата и бедна одновременно. Нет, она не подойдёт».
Когда он подъехал к крошечному домику на краю деревни, маленькой девушки-сироты нигде не было видно. Принц остановил лошадь и заглянул в открытое окно. Там, в ярком утреннем солнечном свете, он увидел девушку, сидящую за веретеном. Девушка не отрывала взгляда от работы. Наконец она подняла глаза и увидела доброе, красивое лицо в своём окне. Девушка вспыхнула, опустила взгляд и продолжала работать, как будто её молодая жизнь зависела от этого. Она так разволновалась, что едва замечала, ровно ли бежит нитка. Она была слишком застенчива, чтобы взглянуть на окно ещё раз, и продолжала прясть до тех пор, пока принц не уехал. Затем она на цыпочках подошла к окну и стала смотреть ему вслед, пока великолепное белое перо на его шляпе не растаяло вдали.
Когда девушка снова села за веретено, она почувствовала себя необычайно счастливой. Сердце её сильно билось, и, сама не сознавая этого, она запела песенку, которой её научила крёстная много лет назад:
К её удивлению, веретено послушалось! Оно выскользнуло из её руки, а затем и за дверь. Когда девушка вскочила вслед за ним, она с изумлением увидела, как веретено весело танцует на лугу, таща за собой блестящую золотую нить. Затем оно исчезло.
Это означало конец прядению. Девушка взяла челнок и начала ткать.
Тем временем веретено танцевало и скакало за ничего не подозревающим принцем и наконец догнало его. Принц с изумлением взглянул на веретено.
– Что я вижу? – закричал он. – Неужели веретено хочет меня куда-то отвести? Я последую за ниткой и посмотрю, что будет.
Он повернул коня и последовал за ниткой обратно.
Конечно, девушка ничего не знала об этом. Она была занята работой с челноком. Ей всё ещё было радостно и легко на сердце, хотя она и не знала почему; вдруг она поняла, что поёт второй куплет старой песни её крёстной:
Неожиданно челнок выскользнул из её пальцев и укатился, да так быстро, что девушка не заметила, куда он делся. Он проскочил через дверь на крыльцо, где сам начал ткать длинную, узкую ковровую дорожку. Дорожка получалась необыкновенно красивой. По бокам был бордюр из роз и лилий. В середине на золотистом поле вились зелёные виноградные лозы с кроликами, скачущими то тут, то там, с оленями, которые широко открытыми глазами смотрели сквозь листву, и с великолепными птицами на ветках. Птицы выглядели настолько естественно и весело, что, казалось, они вот-вот запоют.
Челнок неустанно носился взад и вперед, творя удивительную красоту, и ковёр становился с каждым разом всё длиннее и длиннее.
Девушка ничего не знала об этом. Она думала, что её челнок потерялся, поэтому она начала шить. Она чувствовала себя счастливой, и в сердце у неё звучала песня. Не сознавая этого, она начала громко петь:
В тот же момент иголка выскользнула из пальцев девушки и начала летать по комнате то туда, то сюда, то назад, то вперёд. Это напоминало работу волшебных пальцев. Перед изумлёнными глазами девушки вещи меняли свой вид как по волшебству. Откуда ни возьмись появились богатые зелёные покрывала, которые сами легли на стол, лавку и кровать; на окнах повисли тончайшие шторы; стулья вдруг стали мягкими, плюшевыми, а на полу сам собой расстелился богатый ярко-красный ковер.
Девушка стояла молча, потрясённая, и широко раскрытыми глазами наблюдала за происходящим. Едва иголка сделала последний стежок, девушка взглянула в окно, и сердце её сильно забилось. Вдали появилось белое перо.
Оно покачивалось вверх-вниз и с каждой минутой приближалось к ней, становилось всё отчётливее. Это был принц, который ехал вслед за блестящей ниткой к её воротам. Он соскочил с коня и теперь шёл к ней по роскошному ковру. Откуда он взялся, девушка не могла сказать, ибо челнок, закончив свой шедевр, скромно лежал под крыльцом. Когда принц подошёл к двери, он был потрясён увиденным. В дверях стояла молодая девушка в своём простом маленьком платье, а вокруг неё всё блестело и пылало, как роза на кусте. Он протянул ей руку и сказал:
– Наконец я нашёл тебя! Да, ты бедна, но ты в то же время богата. Пойдём со мной, моя дорогая, ты будешь моей маленькой принцессой!
Девушка зарделась от смущения. Она не произнесла ни слова и протянула ему свою маленькую ручку. Она была очень счастлива. Принц отвёз её во дворец к своему отцу и сделал её принцессой.
А её верные друзья веретено, челнок и иголка? Что стало с ними? Их не забыли. Теперь они находятся в королевской сокровищнице. Многие люди приезжают посмотреть на веретено, заманившее принца обратно, на челнок, который привёл его к двери, и на иголку, которая превратила бедный дом девушки в прекрасный дворец.
Лихо одноглазое
Жил один кузнец.
– Что, – говорит, – я горя никакого не видал? Говорят, лихо на свете есть, пойду поищу себе лихо.
Взял, выпил хорошенько и пошёл искать лихо. Навстречу ему портной.
– Здравствуй!
– Здравствуй!
– Куда идёшь?
– Вот, брат, все говорят – лихо на свете есть, я никакого лиха не видал, иду искать.
– Пойдём вместе. и я хорошо живу и не видал лиха; пойдём поищем.
Вот они шли, шли, зашли в лес, в густой, тёмный, нашли маленькую дорожку, пошли по ней, по узенькой дорожке. Шли, шли по этой дорожке, видят: изба стоит большая. Ночь, некуда идти.
– Стой, – говорят, – зайдём в эту избу.
Вошли; никого там нету, пусто, нехорошо. Сели себе и сидят.
Вот вдруг идёт высокая женщина, худощавая, кривая, одноокая.
– А! – говорит. – У меня гости. Здравствуйте.
– Здравствуй, бабушка! Мы пришли ночевать к тебе.
– Ну, хорошо; будет чем поужинать мне.
Они перепугались. Вот она пошла, беремя дров большое принесла; принесла беремя дров, поклала в печку, затопила. Подошла к ним, взяла одного, портного, и зарезала, посадила в печку и убрала.
Кузнец сидит и думает: что делать, как быть? Она взяла – поужинала. Кузнец смотрит в печку и говорит:
– Бабушка, я кузнец.
– Что умеешь делать-ковать?
– Да я всё умею.
– Скуй мне глаз.
– Хорошо, – говорит, – да есть ли у тебя верёвка? Надо тебя связать, а то ты не дашься; я бы тебе вковал глаз.
Она пошла, принесла две верёвки, одну потоньше, а другую толще. Вот он связал её одною, которая была потоньше.
– Ну-ка, бабушка, повернися!
Она повернулась и разорвала верёвку.
– Ну, – говорит, – нет, бабушка! Эта не годится.
Взял он верёвку да этою верёвкою скрутил её хорошенько.
– Повернись-ка, бабушка!
Вот она повернулась – не порвала. Вот он взял шило, разжёг его, наставил на глаз-то ей на здоровый, взял топор да обухом как вдарит по шилу. Она как повернётся – и разорвала верёвку, да и села на пороге.
– А, злодей, теперича не уйдёшь от меня!
Он видит, что опять лихо ему, сидит, думает: что делать?
Потом пришли с поля овцы, она загнала овец в свою избу ночевать. Вот кузнец ночевал ночь.
Поутру стала она овец выпускать. Он взял шубу, да вывернул шерстью вверх, да в рукава-то надел и подполз к ней, как овечка. Она всё по одной выпускала; как хватит за спинку, так и выкинет её. И он подполз; она и его схватила за спинку и выкинула.
Выкинула его, он встал и говорит:
– Прощай, лихо! Натерпелся я от тебя лиха; теперь ничего не сделаешь.
Она говорит:
– Постой, ещё натерпишься, ты не ушёл!
И пошёл кузнец опять в лес по узенькой тропинке. Смотрит – в дереве топорик с золотой ручкой; захотел себе взять. Вот он взялся за этот топорик, рука и пристала к нему. Что делать? Никак не оторвёшь. Оглянулся назад: идёт к нему лихо и кричит: