– Эдуард Владимирович, вам ничего не нужно?
– Люда, если можно, чаю, – попросил Ремизов. – Или вы предпочитаете кофе? – повернулся он к Гурову.
– Я бы предпочел холодный компот или сок, – признался полковник. – Но если это невозможно, то лучше все же чаю.
Людмила кивнула и вышла, а Ремизов тем временем ответил на вопрос:
– А тут особенно и нечего понимать. Миссионерская деятельность включает в себя как бы обмен опытом, если говорить светским языком. Она должна была заниматься евангелизацией, то есть рассказывать людям о Христе, приводить в примеры свидетельства из собственной жизни. Это и в церкви, и в реабилитационных центрах, и в больницах – словом, везде, где люди нуждаются в Слове Божием. Собственно, в нем нуждаются все и всегда, но слабые и немощные в особенности. – И посмотрел на Гурова с неким сочувствием в глазах, словно видел во Льве слабого и немощного. – Вы, я вижу, человек неверующий?
– Не так чтобы… – неопределенно ответил Гуров, но Ремизов перебил его:
– Ну, что вы, это же видно невооруженным глазом. Но не волнуйтесь, я не собираюсь сейчас активно обращать вас. Давайте продолжим о деле.
– Ну, насчет миссионерской деятельности я примерно понял, – кивнул Гуров. – А Берестов при чем?
– Он должен был ей просто помогать, ведь она приехала в чужую страну.
Появилась Людмила с подносом, на котором стояли две чашки, вазочка с каким-то печеньем и сахарница, лежали пакетики чая и несколько конфет. Она поставила все это на стол Ремизова и вышла.
– А чему была посвящена вчерашняя встреча? – спросил Гуров, опуская в чашку пакетик зеленого чая.
– В первую очередь определиться с последовательностью событий, обсудить детали и составить план. Хотя примерный план уже был составлен Бахлером, но жизнь всегда вносит свои коррективы.
– А Бахлеру какая выгода поставлять сюда людей из Германии?
Ремизов смотрел на него непонимающим взглядом.
– Ведь на это нужны средства, – пояснил Гуров, что он имел в виду. – Кто-то же должен был оплачивать содержание этих людей – проживание, питание, перелеты, в конце концов! Или Кристиана платила за все из своего кармана?
– Сразу видно профессионального сыщика, – усмехнулся Ремизов. – Вы моментально начинаете везде искать мотив, и мотив этот имеет природу материализма. Деньги! Конечно, это древний и даже, пожалуй, вечный мотив всего. Деньги, женщины, слава – вот основные мотивы, и не только преступлений.
– Так вы ответите на мой вопрос? – вежливо напомнил Гуров.
– Конечно, отвечу. Тем более что прекрасно знаю этот ответ. Разумеется, миссионеры не оплачивали ни дорогу, ни проживание. Они платили лишь за питание, но получали вознаграждение за свое служение. Деньги выделяла немецкая миссия.
– Но не господин Бахлер из своего кармана?
– Нет, – улыбнулся Ремизов. – У господина Бахлера нет столько денег, хотя он человек и небедный.
– Что, речь идет о такой крупной сумме? – нахмурился Гуров.
Ремизов глубоко вздохнул и задумчиво посмотрел на него.
– Товарищ полковник, – мягко, но решительно произнес он. – Я сейчас сообщу вам один факт, который, собственно, легко мог бы не сообщать, ибо не обязан. Но если я этого не сделаю, то, боюсь, сей факт будет вам преподнесен несколько в… извращенном виде. Так что лучше я сам вам скажу, как есть.
– Извольте, – удивился Гуров таким поворотом.
Ремизов беззвучно пошевелил губами – то ли молился, то ли репетировал – и заговорил. Его приятный баритон звучал неторопливо, и Гуров внимательно слушал, о чем он ведет речь.
– Понимаете, в любой церкви стоит вопрос финансирования, – начал объяснять пастор. – Абсолютно в любой. И церковь всегда примерно знает, на что она может рассчитывать. В основном это, конечно, пожертвования, но и не только. Бывает, что деньги выделяют городские власти, правда, в нашем случае на это надеяться не приходится. – Он горько усмехнулся и развел руками. – Но нас порой выручает немецкая миссия. Она перечисляет деньги, чтобы церковь расширялась.
– А им какая от этого выгода? – перебил Гуров Ремизова.
– Товарищ полковник! – широко улыбнулся тот. – Я могу вам сказать, что любому верующему человеку выгодно, чтобы как можно больше людей пришло к Господу. И это абсолютная правда! И я, и господин Бахлер, и миссионеры – люди глубоко верующие. Но если я так заявлю, вы ведь меня не только не поймете, но и не поверите? – И подмигнул полковнику.
Гуров невольно улыбнулся в ответ.
– Я и рад бы поверить, Эдуард Владимирович, но хотелось бы еще какое-то, пусть самое крошечное объяснение, чисто материальное. Тогда, думаю, меня оно удовлетворит.
Ремизов понимающе покивал.
– Если растет количество верующих, воцерковленных, то прямо пропорционально растет и сумма пожертвований, верно?
– А с вами приятно иметь дело, – отметил Гуров. – Вы не лукавите.
– Стараюсь, – скромно сказал священник. – Не всегда получается, к сожалению, но я молюсь об этом.
– Очень похвально, – склонил голову Гуров. – Кажется, вы еще не до конца мне все рассказали?
– Да, мы с вами увлеклись словесными реверансами в адрес друг друга и несколько отошли от темы. Так вот, иногда господин Бахлер выделяет определенную денежную сумму. Подчеркну, довольно крупную. – Он назвал сумму в евро, и Гуров серьезно кивнул. – Эта сумма, можно сказать, грант, должна пойти на развитие самого перспективного прихода. А решить, какой именно заслуживает такой участи, должен миссионер.
– И в данном случае это должна была сделать Кристиана Вайгель? – догадался Гуров.
– Совершенно верно, – подтвердил Ремизов.
– А что, деньги были у нее? Наличные?
– Нет-нет! – сразу же замотал головой Ремизов. – Разумеется, нет, кто же станет так рисковать? Деньги перечисляются на расчетный счет прихода. Разумеется, Кристиана не сразу должна была назвать церковь, которая произвела на нее самое благоприятное впечатление. Для этого ей надо было освоиться, осмотреться, познакомиться со всеми поближе…
– А раньше бывали случаи, чтобы ваша церковь получала гранты от миссионеров? – поинтересовался Гуров.
– Конечно, и не раз. Я же говорю, мы знакомы с господином Бахлером давно и всегда были в хороших отношениях.
– Тогда, наверное, вам не о чем беспокоиться? Грант так и так достался бы вам?
– Товарищ полковник, вы плохо знаете немцев! – засмеялся пастор. – Они не станут платить деньги просто так, за хорошее отношение. Они люди дела. И если бы пришли к выводу, что наш приход себя не оправдывает, не выделили бы ни копейки.
– А что, вы сейчас в кризисе?
– Слава Господу, нет. Но… Другие-то приходы тоже хотят получить деньги! Средства нужны всегда, и я отлично понимаю руководителей этих приходов! Вы себе представить не можете, сколько нужно средств, чтобы содержать, к примеру, это здание. Электричество, отопление, летом – кондиционеры, водопровод, канализация, ремонт… Оплата труда служителей, в конце концов… Впрочем, я не собираюсь плакаться и сетовать – Бог милует, мы справляемся, а прихожане появляются новые. Так что все в порядке.
– Но от гранта вы бы не отказались.
– Нет, – прямо ответил Ремизов, глядя на Гурова. – Заявляю вам это откровенно.
– Словом, если я правильно понял, у вас были конкуренты, – сделал вывод Гуров.
– Да. Не совсем удачное слово, но в вашем контексте – да.
– И кто же самый главный?
– Вот уж никогда бы не подумал, что мне придется в таком ключе отзываться о наших братьях… – с грустной улыбкой качнул головой Ремизов. – Но что поделаешь… В первую очередь это церковь на… Они за последний год сильно выросли количественно и качественно. И слава Богу, и Аминь! – тут же добавил он. – Но порой их пастор уж слишком рьяно реагирует на возможность получить что-то за свою деятельность.
– То есть он был бы рад перехватить у вас этот грант, – перевел Гуров.
– Да, – признал Ремизов.
– Настолько, чтобы пойти на убийство?
– О чем вы говорите! – Ремизов, кажется, искренне недоумевал. – Это же… Это просто в голове не укладывается! Я рассказал вам совсем не к тому, чтобы вы подозревали пасторов других приходов! Просто не хотел скрывать от вас некоего… пикантного момента, скажем так! И больше ничего!
– А кто является старшим пастором той церкви? – Гуров открыл блокнот.
– Старостин Михаил Петрович, – нехотя проговорил Ремизов. – Но повторюсь, вы меня неправильно поняли…
– Эдуард Владимирович, вы успокойтесь. Уж я сам разберусь, что тут правильно, а что нет.
– Честное слово, я себя чувствую каким-то Иудой, – пожаловался Ремизов.
– Не терзайтесь, вы никого не предали, – успокоил его Гуров.
– Но убивать Кристиану нет никакого смысла! – продолжал убеждать его Ремизов. – Ведь не она распоряжается деньгами. Последнее решение все равно принимает господин Бахлер. И потом, деньги у него, а не у нее…
– Разберемся, – повторил Гуров и поднялся. – Думаю, на сегодня достаточно, и благодарю за беседу. Возможно, нам придется встретиться еще; на всякий случай оставляю вам номер своего телефона. Кстати, Кристиана Вайгель находится в Боткинской больнице, в реанимационном отделении.
– Спасибо, – кивнул Ремизов. – Я сегодня же буду там. Ох, нужно же созвониться с семьей Берестова! Похороны, наверное, завтра, надо все подготовить…
Он уже разговаривал не с Гуровым, а сам с собой, намечая список ближайших дел, которых явно прибавилось.
Глава четвертая
Вернувшись, Гуров, не дожидаясь вызова, сразу прошел в кабинет генерал-лейтенанта Орлова. К его удивлению, Станислав Крячко по-прежнему находился там. Он сидел в кресле и непринужденно болтал о чем-то с Орловым. Генерал отвечал неохотно и односложно, и было видно, что до раскрытия преступления, совершенного в кафе, он так и будет чувствовать себя не очень уютно, и никакие шутки Крячко не смогут его расслабить. Когда появился Гуров, оба повернули головы в его сторону и замолчали.
– Ну, что, раскололся твой Торопов? – насмешливо спросил Лев, проходя и усаживаясь на стул.
– Расколется! – зевнув, убежденно произнес Станислав. – Вопрос времени. А ты что откопал в лютеранской церкви? Обрезание не сделал, часом?
– В христианских церквях обрезание не практикуется, – снисходительно объяснил Гуров.
– Смотри, какой он стал образованный в этих вопросах! – обратился Крячко к Орлову. – Глядишь, на пенсию выйдет – в монахи подастся. Только, боюсь, не возьмут его. За грехи не возьмут.
– Хватит трепаться, – поморщился Гуров и, обращаясь больше к Орлову, рассказал о своей беседе с Ремизовым.
– Таким образом, – заключил он, – определенный материальный интерес для кое-кого Кристиана представляла. Но версия с убийством на этой почве мне все равно представляется маловероятной.
– Ну почему? – не согласился Орлов. – Вполне может быть! Ведь реальных вариантов два: убить хотели либо немку, либо Богатенко.
– Да Богатенко, я вам говорю! – напомнил о себе Крячко. – Нечего даже и время тратить на эту немку! Немного терпения – и все будет на мази. Лева, ты же в церкви был, поучился бы там терпению! Хотя бы на столько, – и Станислав показал Гурову краешек ногтя.
– Ох, не знаю! – с сомнением в голосе прокряхтел Орлов. – Дай бог, чтобы твой Торопов раскололся. Пускай даже утром сподобится…
– Я его сам сподоблю, – сказал Крячко.
– Да! – громко произнес Орлов на раздавшийся стук в дверь.
На пороге появился Женя Акулич, вид у него был довольно запаренный.
– Товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить, – с порога затараторил он, и Орлов разрешающе махнул рукой – мол, чего там спрашивать, когда генерал-лейтенант только и ждет, чтобы ему доложили хоть что-то новое и желательно конкретное. Для этого и были подняты на уши все опера, от «зеленых» сержантов до таких зубров, как полковники Гуров и Крячко.
– Установлена личность девушки, это некая Наташа Свиридова – девчонка нашлась одна, в парикмахерской работает недалеко от кафе, говорит, что она у нее стриглась. И работала в самом деле где-то поблизости, правда, где именно, парикмахерша не знает. Но это уже не вопрос, главное – имя известно. Я и адресок ее уже пробил, этой Наташи. Могу поехать прямо сейчас…
– Поезжай, Женя! – великодушно разрешил ему Крячко, вальяжно развалясь в кресле.
– Да, и еще… – добавил Женя, стоя на пороге. – Торопова можно отпускать. У него алиби обнаружилось.
– Че-го? – Станислав мгновенно вскочил с кресла и оторопело уставился на Акулича. – Как это может быть?
– Очень просто, ребята из ДПС подтвердили. Он вчера в аварию попал на Волгоградском, и время зафиксировано – тринадцать пятьдесят шесть. Проторчал там потом три часа безвылазно. Он как раз в кафе и ехал на встречу, а тут из-за угла в него «Тойота» влетела. У «Тойоты» морда помята, а у Торопова – бок.
– Подожди! – отмахнулся Крячко, которого интересовали совсем не эти подробности. – А точно он сам был за рулем?
– Да точно, товарищ полковник, – заверил его Женя. – Все установлено.
– А он что, не говорил тебе про аварию? – посмотрел на Крячко Орлов.
– Да он говорил… – пробормотал Станислав, – но я думал – врет, собака…
– Так надо было проверить!
– Чего проверять каждую мелочь, если я был уверен, что вечером он мне признательные показания подпишет! – закипятился Крячко.
Гуров ничего не сказал, только слегка усмехнулся краешками губ, и эта усмешка окончательно взбесила Станислава.
– Чего ты там лыбишься? – зло бросил он Гурову. – Чему радуешься? Радоваться надо было бы, если бы дело раскрыли! А это означает, что теперь мы снова в тупике! – Он заходил по кабинету, раздраженно пиная ножку кресла и погрузившись в мрачные раздумья.
– Я вовсе не радуюсь, – сказал Гуров.
– Вижу, – буркнул Станислав.
– Так мне ехать на адрес, товарищ генерал-лейтенант? – напомнил о себе Женя Акулич, скромно застывший на пороге и не вмешивавшийся в разговор старших чинов.
– Езжай, езжай, – закивал Орлов.
– Стой! – вдруг резко развернулся посреди комнаты Крячко. Женя послушно остановился. – Давай-ка я с тобой на адресок сгоняю! – небрежно произнес Станислав и добавил, будто бы просто так: – Ведь надо кому-то работать! – И быстренько вместе с Женей выкатился в коридор.
– Посрамленный Крячко пошел брать реванш, – улыбнулся Гуров, глядя на захлопнувшуюся дверь.
– Пускай берет, лишь бы что-нибудь взял, – озабоченно вздохнул Орлов.
– Что ты все охаешь, как старая бабка?
– Тебе хорошо! – обиженно произнес генерал-лейтенант. – А мне уже три раза звонили, спрашивали, как расследование продвигается…
– Суток же еще даже не прошло, – заметил Лев.
– Вот именно. Только кого это волнует? Преступление должно быть раскрыто в кратчайшие сроки! Мне так и сказали. И подчеркнули еще не раз. Так что, Лева, прошу тебя, сосредоточься, в конце концов! Может, ты не совсем прав? Может быть, пастор и в самом деле никому не нужен? Но вот немка, немка должна же была передать кому-то деньги! А где деньги, Лева, там и преступления, не мне тебя учить…
– Это верно. Но что стрелявший выигрывает от убийства Кристианы? Если только убивать ее в надежде, что потом из Германии пошлют другого человека, и уже он передаст деньги другому приходу.
– Так, может, немку потому и оставили в живых, чтобы, оклемавшись, она все-таки определилась, кому перечислить деньги? – воскликнул Орлов.
– Сомнительно, сомнительно, – скептически поджав губы, покачал головой Гуров. – Как-то не вяжется. Понимаешь, Петр, когда идешь по верному следу, то нутром чуешь, что ты на правильном пути. Пускай где-то что-то пока неясно, но в целом цепочка получается ровненькая и нигде не рвется. А у нас тут сплошные прорехи.
– И что ты собираешься делать дальше? – спросил Орлов. – Может быть, займешься Богатенко? Ведь у человека такого ранга не один Торопов в недругах может ходить.
– Там недругов может быть полный карман, – не стал спорить Гуров. – И разобраться в этой чиновничьей кухне ох как непросто. Рука руку моет… И мне чертовски не хочется в это лезть!
– Что значит – не хочется? – загорячился генерал-лейтенант. – У нас такое дело, а ему не хочется! Лева, ты не забылся, часом?
– Нет, Петр. Давай на Богатенко кинем пока других людей, пусть проверят его связи, с женой побеседуют – все как положено. А мы дождемся результатов от Станислава, и потом я тебе скажу, что буду делать.
– Какие там результаты от Станислава! Подумаешь, сикуха какая-то малолетняя! – Орлов был уже сильно раздражен. – Что он может выяснить?
– Ну, ты же сам говорил – проверить все варианты… И потом, в нашем деле ведь не бывает мелочей, верно?
– Издеваешься, да? – тяжело вздохнул Петр.
– Да нисколько, боже меня упаси!
– Что-то ты слишком набожный стал, Станислав в чем-то прав, – огрызнулся генерал-лейтенант.
Крячко вернулся от Наташи Свиридовой довольно скоро. Так же скоро он и вошел в кабинет генерал-лейтенанта Орлова, и плюхнулся в кресло. За ним вошел и Женя Акулич. Пыхтя и отдуваясь, он на вытянутых руках протащил в кабинет системный блок от компьютера и затоптался в центре, вопросительно глядя на Крячко, который уже откинулся в кресле и обмахивался носовым платком. По лицу Жени струился пот.
– Чего застыл? – благодушно спросил Крячко. – Ставь прямо на стол!
Женя с облегчением бухнул системник на генеральский стол.
– Можешь идти! – милостиво разрешил Стас, и Женя, не скрывая радости, поспешно козырнув, юркнул в коридор.
– Эт-то что такое? – изумленно спросил Орлов.
– Это – компьютер Наташи, у нее в комнате стоял. А там, между прочим, много чего интересного! – Судя по самодовольной физиономии Крячко, он и впрямь нашел что-то достойное внимания.
– Надеюсь, не эротические фото девчонки? – насмешливо спросил Гуров.