Бинокль опять поднимается к глазам...
Азиз улыбается, скрывая биноклем свою улыбку...
2
Подполковник Разин принимает радиодоклад полковника Согрина о проделанной работе. Корректируют совместные планы. Но полного спокойствия и удовлетворения нет – просто потому, что его не бывает никогда до полного и удачного завершения дела.
– По существующему раскладу, на тебя, Игорь Алексеевич, может один джамаат выйти...
– Обязательно выйдет. Ты, «Волга», не переживай... Я держу один из входов в пещеру. Было бы сил побольше, все три свободных входа взял бы, но вынужден ограничиться одним. У меня трое раненых, два человека оставил с ними – присмотр и охрана. Мало ли что, когда в пещере бродит такой противник... Сам понимаешь... Итого, нас восемь человек на позиции. Делить силы мне не кажется целесообразным. Всё равно сможем только два устья перекрыть, третье оставляем свободным. Но один джамаат, который в нашу сторону движется, выбьем...
– Не смогут остальные пройти? Уверен? – Разин всё же беспокоится. Но беспокойство его вызвано не сомнением в аккуратности полковника. Просто подполковник знает, как мало времени и сил было у Согрина. Всё обследовать он никак не мог.
– Уверенности в таком положении, как сам понимаешь, быть не может... Уверенность была бы только тогда, когда мы с ними в одной комнате без окон находились, а дверь была бы закрыта с другой стороны... Главные «ворота» они сами заминировали. Плотно... Там, если с умом дружат, не пойдут. Есть устье, которое ведёт напрямую к главному проходу. Как вижу, самый большой джамаат туда движется. Там для них большой сюрприз подготовлен. Не пройти... Самый маленький джамаат собирается поблуждать по узким проходам и опять же выйти через колодцы и узкий горизонт на главный выход. Там вообще будет тяжело... Таким образом, мы их просто закроем и поставим перед выбором – или сдаться, или танцевать на минах... Но первые же танцы обрушат свод... Проход опять перекроется.
– Будем, «Рапсодия», надеяться... Оставайся на связи... Мои пошли в преследование. Скоро увидим, что им «Бандит» подготовил...
– Едва ли что увидим... Только услышим...
Подполковник Разин передаёт наушники радисту и поднимает бинокль. Две группы спецназовцев подходят к критической точке, но там задерживаются и начинают помогать майору Паутову прицельным огнём. Если майор находится с заслоном на одинаковой горизонтальной позиции, то они видят противника сверху.
Разин передвигает микрофон «подснежника» ближе ко рту:
– «Кречет», как у тебя дела?
– Спасибо говорю! Верхним... Что будут «чехи» делать? Их сейчас перебьют...
– Я бы на их месте в прорыв пошёл. На тебя...
– Я тоже так думаю... Готов раскрыть объятия. Вот! Идут! Извини...
Наушник доносит активную автоматную стрельбу. Разин поднимает бинокль. Ему из-за каменной гряды видно только часть пути заслона в сторону группы Паутова. Короткие перебежки, длинные перекаты, новые перебежки... Куда? Навстречу пуле... Это не чеченцы. Это наёмники. Идут слишком грамотно. И себя беречь стараются. Умеют воевать профессионально.
Бинокль уже бесполезен. Не видно результата. Разин смотрит вверх. Тот джамаат, где предположительно находится сам Азиз, залёг за большим камнем. Пытается поддержать огнём своих.
– Внимание! «Спартак», «Сокол»... Верхний джамаат... Далековато, но просто припугните их... Чтобы стволы попрятали...
– Я «Спартак»... А что я ещё делаю?
– Я «Сокол». Мне их не видно. Стрельбу слышу... Но не показываются. Менять позицию?
– Отставить. Позицию будете менять одновременно со мной. «Кречет» завершает... Тогда снимаемся... «Спартак»! Ты поосторожнее... С Азизом трое пленных. Молодняк... Стреляй только в самых бородатых... Выборочно...
– Я «Спартак». Понял... Но они далеко. Трудно выбирать...
– Тогда пугай... Заставь прекратить огонь.
– Понял.
– «Кречет» завершил... «Волга», у меня двое пленных... Они мне не нужны...
– Оставь их... Я поговорю...
– Один кусается...
– Зубы выбей... Для чего тебе дан приклад?.. Внимание! Всем! Соединяемся, выходим в район преследования. Группа «Кречета» обследует базовый лагерь. Осторожно! Там может быть засада. И наверняка мины-ловушки... После сбора пришлю вам в замену отделение солдат... Предварительный осмотр провести в темпе. И – на соединение ко мне. Выходим на пещеры... ПНВ[29] только у вас...
Разин расправляет плечи и выходит из-за ёлки.
– Сворачивай связь в маршевый режим... – даёт команду радисту. – Передислокация. Сообщи «Рапсодии»...
* * *Группа майора Паутова не стала дожидаться, пока Разин с оставшимися выйдет к месту недавнего боя с заслоном Азиза. Выдвинулась сразу в сторону базового лагеря, оставив с двумя связанными пленниками капитана Юрлова. У Юрлова перевязано предплечье. Потому Паутов его и оставил.
– Как тебя, Витя, угораздило? – интересуется Разин, кивая на перевязь.
– Уже в рукопашке. Их шесть человек прорвалось. Я с одним сцепился, сбоку кто-то выстрелил. Мне лапу вскользь поцарапало, а пуля моему «духу» досталась.
– Рука работает?
– Кость цела. Сухожилия – не знаю... Кисть работает плохо.
– Берешь отделение солдат, меняешь Паутова. Пленных с собой. Пургу пережидаешь в тепле... Мы выйдем туда же, как закончим... Поищи документацию Азиза. Не мог он всё с собой унести.
Юрлов принимает отделение, знакомится и начинает инструктировать. Смена идёт с интервалом в пятнадцать минут. Этого времени Паутову хватит, чтобы провести предварительный осмотр. После офицерской группы солдат можно запускать свободно. Майор не прозевает засаду.
Подполковник Разин собирает остальных. Снайперов с солдатами прикрытия не дожидаются. Как только их замечают издали, отряд снимается – догонят. Теперь самый трудный подъём. Азиз со своими бойцами преодолел его. Преодолеет и спецназ...
3
– Может, чтобы тебе удобнее сидеть, вместе кресла поставить рядом три стула? – с невинным выражением лица спрашивает Пулат, наблюдая, как ворочается Доктор в кресле, устраиваясь поудобнее, словно вдавливает себя в него.
– Обойдусь креслом... – отвечает Доктор.
– Четыре стула? – Виталий настаивает. – Ты не беспокойся, я схожу, принесу...
Доктор не отвечает – он рычит, хотя сам, вероятно, думает, что просто вздохнул. Пулат пожимает плечами. Он проявил свою обычную вежливость и не видит причины, почему стоит рычать, то бишь вздыхать.
Приносят стулья из квартиры. В офисе не хватает сидячих мест на всех. Обычно работали меньшим составом. Сейчас обстановка заставила привлечь волонтёров-боевиков.
Басаргин остаётся стоять. Понятно, не от нежелания работать сидя. Он обычно ходит по комнате, когда говорит или раздумывает. Слушать его приготовились все. В том числе и Александра, потому что она традиционно бывает в той или иной степени задействованной в операции. Приходится быть задействованной, пренебрегая собственной работой. Но Басаргину разрешили включать жену в реестр волонтёров, чтобы компенсировать потерю рабочего времени.
– Начинаем... Итак, вроде бы у нас временное затишье... Пользуюсь моментом. Обрисовываю ситуацию... – Александр зевает, прикрывая рот кулаком. Бессонная ночь сказывается. Но отдыхать он пока не собирается. – Некоторое время назад три российских программиста – один достаточно опытный и известный в международных компьютерных кругах как специалист по борьбе с компьютерными вирусами, двое других совсем молодые ребята, но по-своему почти гениальные – были обманом приглашены в Англию, где захвачены международной террористической организацией «Green light»[30], являющейся предположительно одной из интеллектуальных ветвей небезызвестной «Аль Кайеды».
– Извини, что перебиваю... Вопрос по существу... Объясни неграмотному... Что такое «интеллектуальная ветвь»? – интересуется Ангел. – Это просто прилагательное – для красоты слога или характерная деталь, влияющая на суть?
Басаргин на пару секунд задумывается, потом соображает, что не все знакомы с документами, циркулярно рассылаемыми штаб-квартирой для обязательного ознакомления сотрудников, и объясняет:
– Это не просто деталь. Это целое направление. По данным Интерпола, к настоящему времени почти все международные террористические организации независимо от того, какого они толка – панисламистские, националистические, политические и прочие, – переходят на новую ступень в своём развитии. Акции террористов-смертников перестают быть доминирующими, хотя и остаются актуальными. Но террористы планируют собственное будущее далеко вперёд и понимают, что методы средневековья почти минули в прошлое. Новая ступень предполагает использование высоких технологий, для чего создаются отдельные интеллектуальные ветви. Более того, нам известно, что многие террористические организации занимаются перспективным планированием и идут даже на то, что финансируют высококачественное образование для одарённых детей, с тем, чтобы далее использовать этих детей и приобретённые ими знания в своих целях. В настоящее время существенно увеличивается приток студентов-арабов в самых престижных и дорогих учебных заведениях Западной Европы и Америки. Интеллектуальная ветвь – организация, занимающаяся подготовкой специалистов в области террористической деятельности с применением IT-технологий.
– Я почти понял, – соглашается Ангел.
– Чтобы не потерять мысль, я пока не буду существенно отвлекаться от темы. Если есть желающие, они могут ознакомиться с документами полностью. Это не секретные данные. Продолжаю. Сейчас Интерполом отслеживаются контакты похищенных компьютерщиков. Спецы через регистрационные системы всемирной сети пытаются выйти на следы похитителей. Кое-что уже есть, но это нам не даёт возможности в начавшейся гонке с преследованием успеть к финишу первыми. Далее... Нам даже не известно, на каких условиях похищенные будут работать. Их принуждают к этому насильственными мерами, их уговаривают обманом или вербуют? Пока ясно только одно, что террористы готовятся провести какую-то крупномасштабную акцию с использованием высоких технологий...
– Я, конечно, понимаю, что на гнилом Западе хиловато со своими программистами, – говорит Пулат, продолжая перелистывать альбом с рисунками Александры, который она ещё не успела унести в квартиру, – тем не менее думаю, что и в Англии хватает своих умников... Какой смысл был тащить их именно из России?
Басаргин кивает.
– Резонный вопрос. Ответ на него один. Именно вследствие этого работой заняты мы, а не бюро других стран. Похищение россиян даёт возможность предположить, что акцию планируется провести на территории России. Предположительно, главный аргумент в выборе – знание местных условий работы в сетях, умение обойти слабые места в защите и прочие мелочи, которые западным компьютерщикам знакомы мало. Кроме того, последующие события показали, что выбор российского бюро оказался правильным. Компьютерщиков переправили из Англии сначала в Турцию, затем оттуда через Грузию на территорию Чечни. В настоящее время идёт операция спецназа ГРУ, конечной целью которой является вызволение пленников.
– Думаю, что штатные ребята успешно справятся со своей задачей, – гудит Доктор. – Кто там работает?
– Полковник Согрин и подполковник Разин со своими группами, насколько я владею информацией. Так говорил Мочилов. Он хорошо характеризует эти группы и надеется на них. В придачу выделены дополнительные части из состава спецназа ГРУ и десантура.
Дым Дымыч, как обычно, пристроился в углу, где его почти не видно – он любит оставаться незаметным, и оттуда кивает:
– Согрин своё дело знает. Где Согрин, там и Сохно с Кордебалетом. Сохно вообще крупный специалист по чеченским вопросам. Разин – из молодых, толковый... Можно положиться...
Доктор, удовлетворённый, сразу переходит к ближней теме:
– Ладно... Там мы повлиять не можем... А здесь... Какая задача стоит перед нами? И что предшествовало этой задаче в Москве? Какое отношение имеют московские зажиревшие на воровстве менты к международной террористической организации? Сразу целый вагон вопросов... А маленькую тележку дополнительных я припасу на потом...
Басаргин прогуливается до окна, выглядывает из-за шторы, как натуральный киношный шпион – тоже, наверное, сериалов насмотрелся, и возвращается на середину комнаты, опирается о письменный стол.
– Да, сейчас об этом... В английское отделение «Green light» входят преимущественно пуштуны, курды и турки-месхетинцы, причём последние друг с другом традиционно не очень ладят. Хотя там есть и чеченцы, но невлиятельные, которых всерьез не рассматривают... Но существует аналогичное отделение и в Амстердаме. Вот там подавляющее большинство чеченцы. Террористический акт разрабатывался предположительно именно в лондонском отделении – грубо, вчерне. И первоначально не было известно даже место проведения операции. Потом что-то произошло такое, что дало им информацию о наиболее правильном участке действия. Только тогда были привлечены коллеги из «города тюльпанов». Видимо, место и определило исполнителей. Ими будут, по всей вероятности, представители амстердамского отделения. По крайней мере сразу после получения лондонской штаб-квартирой «Green light» некой информации сотрудникам Интерпола удалось отследить частые перемещения курьеров. К тому времени у самого Интерпола уже прервался канал добывания сведений, и остальные данные наши коллеги стали получать только аналитическим путем и путем визуальной отработки объектов. Пользоваться электронной почтой лондонцы как опытные специалисты IT-технологий избегают. Знают, что там их легко схватить за хвост... Некоторое время спустя из Амстердама в Москву пожаловали три влиятельных чеченца, имеющие в Нидерландах основательный бизнес. Это не бандиты, а именно бизнесмены, владельцы производственных мощностей, занятых в высоких технологиях. Выпускают комплектующие для нескольких известных европейских фирм с именем. В частности, сотрудничают с «Филипсом» и «Грюндиком». Это очень серьёзно и престижно. Официально они пытаются организовать и в России какое-то производство. По крайней мере так они декларировали цель своей поездки. Вот на этом вопросе я и прогорел... Стал по просьбе комиссара Костромина интересоваться, чем они занимаются... Тут же на меня последовал наезд со стороны «крыши»... Майор Шерстобитов со своими гоблинами...
– Это всё, что мы имеем? – интересуется Доктор.
– Нет... Это только общие направления работы. Мы имеем еще кое-что, что мне удалось насобирать и что сообщили мне из Лиона. Три голландских чеченца, по тщательно проверенным данным, являются не последними членами «Green light». В Москве они, естественно, зарегистрировали совместное предприятие по производству электронных изделий, но отнюдь не бытовых – а дома они занимаются именно бытовой электроникой. В настоящее время они настойчиво ищут пути к нашему военно-промышленному комплексу, якобы желая продать передовые технологии и наладить совместное производство систем точного самонаведения боевых ракет класса «земля-земля». Необходимая вещь для точечных ударов. Для несведущих могу объяснить популярно... Это то, что использовалось при бомбардировках Югославии. В какую-то точку ставится небольшой, размером со спичечный коробок прибор, активизируемый мини-чипом с таймером. В определённое время прибор начинает посылать сигнал, который улавливается ракетой. И ракета попадает точно в цель. Использование систем наведения возможно, естественно, только при наличии разветвлённой системы диверсионно-разведывательных групп внутри страны, против которой ведутся активные боевые действия. Что мы и наблюдали в Югославии.
– Такие системы существовали ещё в Советском Союзе, – возражает Тобако. – Какой смысл нам покупать то, что давно сделано нами?..
Басаргин с улыбкой соглашается.
– Да... Но бизнесмены делают вид, что ничего этого не знают, и предлагают как ноу-хау, разработанное специалистами их лаборатории... Замечу – лаборатории, занятой решением задач бытовой электроники. При этом некоторые чиновники наших ведомств оказались вдруг ужасно любопытными. Короче, проявили совершенно ненужный интерес...
– Интересно, во сколько обошлось чеченцам обострение интереса чиновников и какой они сами видят в этом интерес? – каламбурит Пулат.
– Это выяснят следователи ФСБ и военной прокуратуры, когда дело завершится. Пока же бизнесмены рвутся получить доступ к ракетным приёмникам сигнала, чтобы провести испытание своих приборов.
– Банальный шпионаж... – резюмирует Тобако. – При чём здесь мы?
– Мы при том, что... решение о месте проведения террористического акта было принято после назначения места и времени встречи глав государств «большой восьмёрки». В Лионе считают, что это не может быть простым совпадением...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
1
Спецназовцы группируются, что-то обсуждают, выслушивают распоряжения командира, а потом начинают движение вверх по склону – пошло преследование. Идут они хорошо, лучше, чем шли джамааты Азиза, и Азиз оценивает это. Он человек объективный. И им потребуется гораздо меньше времени на подъём к устьям пещер, чем потребовалось на это отряду боевиков. Сверху хорошо это видно. Но Азиз по-прежнему улыбается в бороду. Он хорошо знает точку, которую они должны пройти, чтобы подставить себя. Сейчас там, внизу, на этой самой точке дожидается основных сил и, наверное, командира, чтобы получить приказ, передовой отряд. Если бы этот отряд пошёл сразу вперёд, то был бы уже уничтожен. Но он задержался после уничтожения заслона. Вероятно, таким был приказ. И это даже хорошо. Засада для малой части ничто в сравнение с тем, что ждёт всех остальных, когда они двинутся вместе. Они будут полностью открыты выстрелам. И некуда будет спрятаться. Это место очень удобно для засады... И не будет у них возможности вести ответный огонь на поражение, потому что моджахеды окажутся прекрасно закрыты... Это будет... Это будет вскоре...
Азиз опускает бинокль и без него всматривается в дальний хребет, над которым уже вовсю гуляет пурга, пряча обычно чёткий контур гор за сплошную серовато-белую завесу. Пурга идёт большая, и дожидается её Азиз, как события, праздника, украшающего начатое им. Пурга – это хуже, чем песчаная буря в пустынях Иордании. И эта пурга похоронит спецназовцев, которые, конечно же, завязнут на склоне по крайней мере минут на сорок. Это как раз то время, которое надо, чтобы пурга успела догнать их. Она догонит. Она быстрая. А в пургу попробуй-ка найди следы на утоптанных тропинках...