Принимает в руки дискету с выкладками пленников.
– Здесь всё?
– Все наши предложения...
– Хорошо. Я передам в лабораторию.
– В какую ещё?.. – хмурится Лёня.
– Программистам... – невозмутимо отвечает Саша.
– Здесь есть такая лаборатория? – интересуется Миша.
– Здесь есть только эта лаборатория и дом хозяина... Больше здесь ничего нет...
Саша уходит...
* * *Они так привыкли в последние дни к непонятному графику смены дня и ночи, что без проблем засыпают утром и безмятежно спят целый день. Но поднимаются почти свежими. Опять в то время, когда закатное солнце светит прямо в задёрнутые шторы. Сон, возвращение к обычной своей работе и способность молодых организмов к восстановлению свое дело делают быстро. Вчера ещё у них всё тело болело и даже по комнате пройти ровной походкой было проблематично. Сегодня они даже не сразу вспоминают, как вчера болели мышцы, до тех самых пор, когда необходимость двигаться заставляет их почувствовать всё и вспомнить.
В комнате стоит сервировочный столик с обедом. Никто из них даже не проснулся, когда привозили обед. Хотя Каховский помнит, кажется, что приподнимал голову, когда кто-то переезжал колёсиками порог. Тогда посуда звякнула. Но дольше наблюдать происходящее не захотелось. И Миша снова благополучно уснул, чтобы проснуться только вечером вместе со всеми.
Остывший обед не вызвал вдохновения. Мысли вернулись к работе, проделанной за ночь. Разговоры сами собой свелись к этому.
– Звони... – предлагает Каховский Проханову.
Как-то само собой получилось, что Георгий стал в группе старшим. И по возрасту, и по опыту работы, он, конечно, имеет на это право. Но о старшинстве разговора не заходило. Авторитет установился сам по себе.
Георгий поднимает трубку.
– Я сейчас подойду к вам... – говорит Саша. – Вы не пообедали?
– Нет... Мы спали...
– Тогда я прикажу принести вам что-нибудь перекусить.
Минут через десять раздаётся стук в дверь, потом поворачивается ключ, дверь открывается, и человек из обслуги вкатывает сервировочный столик. И сразу же увозит столик с остывшим обедом. Только после этого слышатся шаги, и в дверь заходит Саша. Привычно вежлив, сдержан, но почти приветлив.
Возвращает дискету.
– Наши программисты посмотрели и оценили вашу работу. Вообще, вам была предложена концепт-версия программы-тренажёра для средств ПВО. И «игрушка», из которой в дальнейшем планируется сделать большую групповую Интернет-игру. Мне сказали, что у вас свежий взгляд на вещи, но вы не знакомы с системой защиты от помех, поэтому пытались выбрать такой оригинальный путь. В действительности он бесперспективен, если не обойти систему защиты...
– С нами просто «играли»? – хмуро спрашивает Борман. Он очень хочет, чтобы его принимали всерьёз.
– Не совсем так, – Саша садится на стул у окна. – Талгат хотел проверить ваш потенциал. Он ещё не решил, как с вами поступать... Или вы разовые подрядчики, или стоит предложить вам сотрудничество на будущее. Он владеет несколькими программистскими лабораториями, выполняет серьёзные заказы правительств разных государств и потому подбирает себе только перспективных специалистов. Кажется, у вас есть шанс ему понравиться... Но это не вопрос моей компетенции. Когда он вернётся, вы сможете поговорить с ним самим.
– А когда он соизволит вспомнить о нас? – спрашивает Каховский.
– Обещал быть завтра к вечеру или послезавтра утром.
– А мы чем будем заниматься? Спать? – В голосе Миши слышится откровенный вызов.
– Играть... – спокойно говорит Саша. – Вам не случайно дали поработать с программой-тренажёром управляемых ракет. Кстати, эта программа делалась по заказу российской армии...
– Мы знаем...
– Так вот... Вы чуть-чуть познакомились с принципом баллистики ракет примерно этого же физического веса и скорости, обладающих сходными полётными параметрами...
– Этого же класса... Это предполагает, что нам дадут возможность познакомиться с другими ракетами?
Лицо Саши становится строгим, очень строгим, и слова, в которые не вложен конкретный указывающий смысл, всё же подчёркивают, что компьютерщиков похитили не ради развития у них склонности к путешествиям.
– Вас настоятельно попросят познакомиться... Только это уже будут не управляемые, а программируемые ракеты, меняющие траекторию полёта с нагрузками в 20—30 G. Это делает их малоуязвимыми для средств противоракетной обороны противника. Может быть, вы слушали про ракеты типа «искандер»?..
– Они двурогие?[44] – шутит Борман.
– Мы что, должны научиться сбивать их? – усмехается Георгий. – По-моему, над этим работают крупнейшие институты России и США... И пока результаты не слишком впечатляют...
– Нет, ваша задача проще... Вы знаете баллистические характеристики ракеты примерно аналогичного веса и скорости. Единственная разница: первые ракеты имеют траекторию вертикального и горизонтального полёта, вторые на завершающем этапе используют силу земной гравитации. Это добавляет им высокую скорость. Ваша задача – научиться от этих ракет уворачиваться... Примерная аналогия... Есть очень сильный боксёр... С неотразимым ударом... Вы боксеры среднего уровня... И не обладаете таким же ударом... Что для вас главное во время боя с более сильным противником? Не дать ему попасть в вас... Увернуться... Это традиционный тактический способ. Этот способ вы и должны освоить... Виртуально...
– Только и всего? – невинно интересуется Миша, но на лице его отражается отнюдь не невинная ухмылка. Он понимает, какую задачу ставят перед ними.
– Диск, который вам пока не рекомендовали ставить на компьютер, даст вам возможность потренироваться... Достаточно простая программа, с «help'ом» на русском языке... Программа управляемой мишени, по которой ваши противники из лаборатории – через сеть – будут пускать ракеты типа «искандер». Учтите... Ваша программа связана с виртуальным спутником-наблюдателем, аналогом спутников любой системы ПВО. Корпус ракеты «искандер» сделан по российской технологии, аналогичной американской технологии «стелс», то есть он практически недосягаем для систем быстрого предварительного обнаружения. Спутник-шпион в состоянии зафиксировать пуск ракеты. Но не видит её достаточно длительное время, вплоть до разворота при заходе на атаку. «Искандер» становится зримым только тогда, когда он уже атакует на предельной скорости. Сбить его чрезвычайно сложно, если возможно вообще. К тому же он хаотично, в соответствии со случайно заложенной программой, меняет траекторию, не имея периодичности изменений и выдерживая такие нагрузки, которые не по силам средствам ПВО ни одной страны[45]. Система наведения оптическая. Значит, вам будет отпущено только минимальное время на то, чтобы среагировать и отвести свою мишень в сторону. И... Возможно, вам это будет интересно... Игра идёт на деньги... Ставка – десять тысяч долларов за каждый промах «искандера»... За попадание премию получают те, кто пускает ракеты...
Саша внимательно смотрит на реакцию компьютерщиков.
– Это уже интереснее... – Каховский улыбается.
Оживляются и остальные.
– Каждому даётся по три попытки. Итого, вы имеете возможность заработать девяносто тысяч на троих. На ознакомление с программой и тренировку вам отпускается четыре часа. У меня есть некоторые личные финансовые проблемы, потому я сам буду играть против вас...
Саша смотрит на часы:
– Время пошло... Диск на столе.
Он поворачивается и выходит... В двери неторопливо скрипит ключ...
– Сборная России – вот мы кто на настоящий момент... – говорит Георгий.
Он первым берёт диск и вставляет его в дисковод своего ноутбука.
– На таких условиях я согласен поиграть... – усмехается Каховский.
Борман молча соображает. Наконец высказывает сомнение:
– Этот чечен не сказал одной маленькой детали... Идёт игра... Одни выигрывают... Им платят... Но кто платит? Тот, кто проигрывает?
Миша на несколько секунд замирает, чувствуя, что в вопросе есть доля правды. Но Георгий отмахивается. Он хорошо знает свои финансовые возможности.
– С моего счёта нечего снимать... Поэтому я могу играть безбоязненно...
– А если они, твоим мнением не интересуясь, заставят тебя играть в долг? – не унимается Борман.
2
Вторая комната в офисе превращена в общежитие...
Если Тобако с Доктором уже успели обзавестись в Москве жильём, не удовлетворяясь гостиницей ЮНЕСКО, в которой обычно останавливается комиссар Костромин, то Дым Дымыч и Ангел пока такими проблемами не обременялись, поскольку работать в качестве волонтёров Интерпола начали совсем недавно. Пулат же, не желая терять время на дорогу, позвонил в Электросталь жене и сообщил, что он предпочитает не утруждать её своим присутствием, и тоже остался в Москве. Ради этого случая Доктор подарил Виталию бутылку коньяка из собственных запасов, на что Пулат вместо благодарности пообещал не покидать Москву до конца операции, если Доктор каждый день будет столь великодушным.
Отдыхать отправлялись по очереди, оставляя кого-то обязательно дежурить у ноутбука, следящего через спутник за всеми переговорами голландских чеченцев. После вечернего совещания, на которое приехали полковник Александров и генерал Астахов, срочной работы не предвиделось – основные действия свелись к тому, чтобы принимать активные профилактические меры безопасности в течение всего периода подготовки к встрече в верхах и самого времени ее проведения. А это уже совсем не дело численно невеликого подбюро Интерпола. Тем не менее Басаргин предпочёл держать всех в сборе и в боевой готовности. Никто не знает, как могут повернуться события и когда потребуется оперативная работа.
* * *Дежурит Пулат, когда приходит сообщение на неизвестном языке. Виталий работает в программе ещё неуверенно, хотя запомнить команды не так и сложно, но сразу подключает к спутниковому контролю номер звонившего и открывает карту. Звонок из Турции. Опять Турция... Только теперь уже с побережья, из предгорий. Укрупнённое изображение фиксирует прямоугольной формы двор с забором по периметру. Два дома. Тот, который поменьше, почти в центре. С вертолётной площадкой на крыше. Большой – выходит фасадом на дорогу. Пулат делает изображение крупным, чтобы рассмотреть крышу этого дома. И понимает, что там установлено множество антенн. К большому дому примыкает забор. Виталий копирует карту с экрана в буфер обмена, потом воспроизводит рисунок отдельным файлом и сохраняет его. Вроде бы всё правильно, кроме того, что звонят в четыре часа ночи и голос абонента слегка подрагивает от многочисленных вопросов. Впрочем, голландские чеченцы в эту ночь не спят и на звонки отвечают сразу. Идут испытания, но с полигонов им пока сообщений нет. А они должны очень ждать этих звонков. Именно ради них, согласно выкладкам Басаргина, они и приехали в Россию, именно ради них затеяли всю эту свистопляску...
Судя по количеству гортанных звуков, можно предположить, что разговаривают по-чеченски, которого «маленький капитан» не знает. Он соображает, будить ли Басаргина, потом вспоминает, что и Басаргин с чеченским не в большой дружбе. Ангел с Сохатым языки народов своей страны знают не лучше Виталия. Кажется, кто-то говорил, что усиленно изучает чеченский... Доктор? Тобако? Да, Тобако... Он едет рано утром в аэропорт встречать комиссара Костромина. Когда приедет, тогда и разберётся... Это же не чрезвычайные обстоятельства... И вообще, что странного, когда чеченцу звонят и разговаривают с ним по-чеченски? Выглядело бы более странным, если бы позвонил чеченец чеченцу и разговаривал по-русски...
Звонок с полигона все же раздаётся. В пять пятьдесят семь, как фиксирует Виталий, который вообще человек бессонный. Решил не будить Дым Дымыча, как было договорено. Теперь разговаривают по-русски. Какой-то полковник сообщает, что испытания прошли успешно. Отклонение в норме и лишь слегка превышает отклонение российского аналога. Чеченец, как и предупреждал Басаргин, пытается говорить, что ему очень плохо слышно, просит позвонить с другого аппарата.
– Нет другого аппарата... – отрезает полковник с армейской прямотой и кладёт трубку.
Виталий продолжает дежурство, но на всякий случай всё же фиксирует в памяти компьютера и точку полигона, с которой раздался звонок. И замеряет расстояние до побережья Чёрного моря. Около пятисот километров. Прокол, господа чеченцы! Радиус действия «искандера» ограничивается тремястами километрами.
* * *Первым появляется Доктор. Слышно, как Александра отправляет близнецов в школу. Судя по тому, как тихо и, наверное, печально они себя ведут, школу мальчишки не слишком любят, а просыпаются окончательно только на половине дороги.
Уходят – дверь хлопает. Теперь слышится голос Басаргина. Разговаривает с женой, но слов разобрать невозможно – офисная дверь толстая.
– Были звонки? – первым делом интересуется Доктор.
– Целая куча... – Виталий включает запись.
Разговор на чеченском языке он просит прокрутить трижды.
– Ты чеченский знаешь?
– Два слова знакомых разобрал... – Доктор хмурится. – Ещё раз вот это прокрути...
Он просит прокрутить не слова человека из Турции, а обеспокоенные реплики голландского чеченца.
– Нет... Ничего не понял. Зураб вот-вот приедет... Он ночью прилетел из Ханкалы.
Входит Басаргин. Он слышит последние слова.
– Я только что с Зурабом разговаривал. Он уже едет.
До того как Пулат знакомится с Зурабом, появляются из соседней комнаты Ангел с Сохатым. Они успели умыться настолько тихо, что их никто не слышал. И тут же раздаётся долгий звонок в дверь.
– Вот и ваш переводчик... – предполагает «маленький капитан».
– Нет, Зурабу ещё рано... Это Тобако доставил настоящего живого комиссара... Встречал когда-нибудь такого? Кстати, где Андрей оставил свой ключ? – Басаргин идёт открывать.
– Ключ у меня, – сообщает Виталий в уходящую спину. – На всякий случай... Если надумаю ночью в магазин сбегать...
В это время ноутбук подаёт звуковой сигнал. Доктор шагает к столу, Пулат уступает ему место. Сам перебирается в облюбованное ещё вчера кресло, пока никто не занял. Доктор тяжело садится в своё, щёлкает клавишей мыши. Включает запись разговора. Речь опять идёт по-чеченски. Разговаривают два человека.
– Смотри-ка... – Доктор выводит на весь экран карту Москвы. – Из «Домодедово» звонит... Сработала наша наживка... Бегут в Голландию...
– Или в Турцию... – подсказывает Пулат.
– Ты думаешь, его место в лепрозории?
– Там есть ещё одно место... Чуть ближе к морю...
Входит Басаргин, за ним Тобако и Костромин...
– Особыми успехами порадовать начальство мы не можем... – сетует Александр. – Так что, вполне возможно, что ты приехал напрасно... Придётся здесь пару недель отдохнуть...
– У меня нет склонности к роскоши... А тратить время на ожидание – это роскошь... – хмуро говорит комиссар, по очереди пожимая руки всем присутствующим.
Он уже в курсе всех событий. Тобако по дороге от аэропорта до офиса успел всё рассказать, несмотря на то что ехал по обыкновению быстро. Утренние улицы ещё позволяют это делать...
* * *– Голландские чеченцы благополучно сбежали, не дожидаясь, когда им подсунут наркотики... – говорит Доктор, убирая трубку «мобильника». Ему только что передали сообщение из службы наружного наблюдения московского ФСБ. – Причём бежали спешно, как говорят парни из «наружки»... Выехали в аэропорт на четыре часа раньше, в надежде, что их там не найдут, и билеты брали без предварительного заказа. Одному билета на прямой рейс не хватило, он вылетел раньше товарищей на час в Варшаву, чтобы оттуда добираться, как сумеет... Но билет сначала хотел взять до Амстердама...
– Я не одобряю такие грубые действия, – читая распечатку телефонных разговоров чеченцев, говорит Костромин. – Вы с самого начала приняли за основу тактику массовых арестов... Кто подвернётся, того и брать... И спугнули главных...
Басаргин не соглашается.
– Мы брали только непосредственных исполнителей грязной работы, чтобы обезопасить себя. Если чеченцы в самом деле проводили отвлекающий маневр, то именно так, по их мнению, мы и должны себя вести. Что касается их испуга, то они свою работу уже выполнили. Но мы убедились, что канал для «дезы» нами выбран правильный. И теперь мы можем с полным основанием рассчитывать, что и другая информация при необходимости дойдёт до адресата.
– Может быть, с этим стоит согласиться... Хотя мне больше по душе долгая игра с выискиванием слабых мест противника. Сейчас же я вижу только одно слабое место и с той, и с другой стороны...
– Талгат со своими компьютерщиками? – спрашивает Ангел.
– Компьютерщики Талгата без него. Судя по ситуации, Талгат должен был просто сдать спецназу компьютерщиков вместе с отрядом Азиза. Тогда бы они инсценировали полный провал своих намерений и спокойно приступили бы к исполнению основной задачи. И он не должен был лично появляться в Чечне, тем более в таком опасном месте, и даже не должен был лично выводить пленников из опасной зоны. Это не вписывается в общую ситуацию, обрисованную Басаргиным...
Сам Басаргин привычно ходит от окна до двери. Разве что медленнее обычного.
– А почему не вписывается?.. Вполне может вписаться. Есть в философии такое понятие, как свобода выбора... И в каждой жизненной ситуации это понятие присутствует. Террористы открыто декларируют свои цели – добраться до локальных сетей ракетных частей с помощью похищенных компьютерщиков. Но если они желают использовать их в другом деле? Тогда они и сдавать их не будут...
– Логично, но тогда они сдали бы других... Похитить можно было бы и шестерых...
– Если только это «другое» дело не связано с первым... Здесь тонкая нить, и стоит её понять... Талгат человек образованный и хорошо знающий русский менталитет. Он понимает, что такое знаменитое русское «авось»... И потому считает, что вовсе не обязательно упрощать операцию до минимума. Он только дал нам намёк, где он будет использовать компьютерщиков. И мы, таким образом, должны, по его пониманию, думать: авось да справимся... И контролировать подходы к сетям ракетных войск, зная, что он попытается туда влезть через компьютерщиков.