– Миледи, простите мою нерасторопность, – запричитала миссис Хартвелл. – Миранда выскочила за дверь так быстро, что я не успела остановить ее.
– Моя стопка золотых начала расти, – повторила малышка, не обращая внимания на царивший вокруг нее переполох.
– Все в порядке, – попыталась успокоить всех Блайд. – Миссис Хартвелл, вы и не могли успеть за этой пятилетней попрыгуньей. А ты, – она обратилась к Миранде, – иди к себе и как следует отдохни. Ты же не хочешь быть сонной, когда поедешь сегодня на ярмарку пони.
– Пони! – Девочка в восторге захлопала в ладоши и в сопровождении гувернантки покинула комнату.
Блайд повернулась к Роджеру. Ее взгляд невольно остановился на его широкой обнаженной груди, покрытой темными волосами.
– Неужели ты думаешь, что сообщение о покупке пони уложит Миранду обратно в постель? – со смехом спросил Роджер, подходя ближе. – Что так обрадовало ее в такую рань?
– Лорд Перпендикуляр, дух углов, оставил золотую монету на той, которую Миранда посадила в углу своей спальни, – объяснила Блайд, стараясь не смотреть на мужа.
А он, в свою очередь, не мог отвести взгляда от ее грудей, ясно различимых под полупрозрачной тканью. Роджер решительно притянул Блайд к себе.
Их тела соприкоснулись, и Блайд с наслаждением вдохнула исходящий от мужа аромат лавровой воды. Она подняла голову, чтобы посмотреть в его голубые глаза, и в этот момент Роджер наклонился и накрыл ее губы своими.
Растворившись в его нежном поцелуе, Блайд слышала тонкое позвякивание любовного колокольчика: «Иди, Роджер, отдай свое сердце Блайд».
– Как хорошо, – прошептал Роджер.
Блайд обвила его руками за шею, а он еще крепче прижал ее к себе. Она инстинктивно приоткрыла рот, словно приглашая его язык проникнуть туда, как вдруг Роджер резко отстранился от нее.
– Я хотел сделать это со дня нашей помолвки, – признался он немного охрипшим голосом. На его лице отразилась внутренняя борьба. – Но этого больше не повторится… Будь готова к одиннадцати. Мы пообедаем в Лондоне на обратном пути.
Не сказав больше ни слова, он вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Суди о мужчине по тому, что он делает, а не по тому, что он говорит…
Только что случившееся было явным прогрессом в их отношениях, с удовлетворением подумала Блайд.
Без десяти одиннадцать она была уже полностью одета и еще раз взглянула на себя в зеркало. Сегодня ей хотелось выглядеть особенно хорошо, поэтому она надела нарядное платье фиолетового цвета и высокие кожаные сапоги для верховой езды. Вместо подходящего к платью бархатного плаща Блайд отдала предпочтение простой шерстяной накидке. Как говорил ее отец, если выглядишь слишком богато, то рискуешь навлечь на себя неприятности. Ей предстояло отправиться на ярмарку, которую посещали не только знатные люди, но и простые горожане, так что не выделяться в толпе было более уместно.
– Дейзи, отвези эти письма в дом моего отца, как только я уеду, – приказала Блайд, передавая фрейлине письмо для отца и деловые записки для торговых агентов. – Постарайся, чтобы слуги его светлости тебя не видели.
– Будет сделано, – ответила Дейзи, пряча письма в карман.
Роджер и Миранда уже ждали Блайд внизу. Возбужденная предстоящей покупкой, девочка не могла устоять на месте и скакала вокруг отца, изображая наездницу.
На улице два грума держали под уздцы лошадей. Блайд села верхом на Ахилла, а Роджер – на своего коня. Затем он подхватил Миранду на руки и усадил в седло позади себя.
– Грумы поедут с нами? – спросила Блайд, увидев, что слуги тоже садятся верхом.
– Они будут охранять наших лошадей и покупки, – ответил Роджер. – Ты уже бывала на ярмарках?
Блайд отрицательно покачала головой: обычно торговцы приводили лошадей в дом Деверэ, и отец не утруждал себя разъездами по ярмаркам.
– В таких местах вещи очень быстро меняют хозяев, – пояснил Роджер.
– Но это же воровство! – возмутилась Блайд.
– Увы, не все в Англии могут похвастать тем, что их отцом является сам царь Мидас, – улыбнулся Роджер.
– Воровство не имеет оправдания, – упрямо произнесла Блайд.
– Воровство – вещь относительная, – возразил Роджер. – Ты, например, обкрадываешь меня, лишая доходов от торговли зерном и шерстью.
– Это не преступление, а способ ведения торговых дел.
Желая избежать ссоры, Блайд замолчала и стала сосредоточенно смотреть на дорогу. Осенний солнечный день как нельзя лучше подходил для этого первого семейного выезда. Легкий ветерок шевелил пожелтевшие листья на деревьях, на пронзительно голубом небе не было видно ни облачка.
– Как зовут твою лошадь? – спросила у Блайд Миранда.
– Ахилл.
– Похоже на имя жеребца.
– Да, но это кобыла. – Блайд посмотрела на Роджера и спросила: – А как зовут твоего коня?
– Гектор. Блайд засмеялась.
– Что здесь смешного? – удивилась Миранда.
– Согласно древней легенде, Гектор и Ахилл были великими воинами и заклятыми врагами, – объяснила Блайд. – Во время Троянской войны они схватились в смертельной битве.
– И кто победил?
– Ахилл взял Гектора в плен, – ответила Блайд и кокетливо улыбнулась мужу, который тут же напустил на себя невозмутимый вид.
– А.как мне назвать моего пони? – спросила девочка.
– О, это невозможно узнать до того, как ты его увидишь. Как только ты поймешь, что пони должен стать твоим, имя само придет тебе на ум.
Вскоре они подъехали к окраине Лондона, где располагалась ярмарка.
– Мы уже приехали? – спросила Миранда. Ее возбуждение нарастало по мере того, как они приближались к месту торговли.
– Хватит вертеться, – приказал дочери Роджер. – Ты заставляешь Гектора нервничать.
– А Ахилл всегда спокоен, что с ним ни делай, – сказала малышка и надула губки.
– Женщины всегда спокойнее мужчин, – заметил Роджер.
– Если не сталкиваются с непредсказуемым, – добавила Блайд.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Роджер.
– Женщины всегда могут предвидеть, как поведет себя мужчина в той или иной ситуации, – ответила Блайд. – А мужчины никогда не знают, как поведет себя женщина.
– Весьма разумно, – кивнул Роджер. – Ты унаследовала рассудительность своего отца.
– Тебе нравится все, что я унаследовала? – насмешливо спросила Блайд.
– Нет. Твоя страсть к торговле иногда раздражает меня.
– Мама Блайд, а какую историю ты расскажешь мне сегодня перед сном? – перебила разговор Миранда.
– Сегодня твой папа расскажет тебе историю, – ответила Блайд. – А вот завтра я расскажу тебе, как цветы получили свои имена.
– О, не могу дождаться завтра! – воскликнула девочка и, немного помолчав, добавила: – Папа, а ты о чем расскажешь?
– Если я скажу тебе сейчас, – улыбнулся Роджер, – то вечером тебе будет неинтересно.
Ярмарка располагалась на северо-западной окраине Лондона, прямо за городской стеной. Вокруг высились леса и простирались поля, по которым ветер гнал опавшую листву.
Казалось, весь Лондон собрался на ярмарку. Вокруг было шумно и многолюдно. В середине ярмарочной площади торговали хлебом, сыром, овощами, зеленью и прочей снедью. Торговцы лошадьми расположились ближе к городской стене. Они образовали длинные ряды, в которых любой мог найти себе коня по карману.
Роджер спешился, снял с седла дочь, а потом помог Блайд сойти с коня. Он отдал, поводья груму и сказал, обращаясь к Миранде:
– Видишь, малышка, как здесь много людей. Обещай, что все время будешь держать маму Блайд за руку. Обещаешь?
Миранда кивнула и спросила:
– А где пони?
– Может быть, сначала ты хочешь поесть? Купить тебе пирожок или апельсин?
– Нет. – Девочка решительно покачала головой. – Я хочу найти моего пони.
– Леди Блайд, наверное, проголодалась, – не унимался Роджер.
– О, я не смогу съесть ни кусочка, пока Миранда не найдет пони, – улыбнулась Блайд, с умилением глядя на выражение благодарности, появившееся при этих словах на лице девочки.
Взявшись за руки, все трое углубились в людской водоворот. За ними неотступно следовал грум, который должен был охранять предстоящие покупки.
Все с интересом разглядывали лошадей, которых на ярмарке было великое множество: белые, вороные, в яблоках, пегие, с пятнами.
Направляясь к торговцам пони, Блайд посмотрела на небо. Оно оставалось безоблачным, но странное предчувствие заставило ее вздрогнуть. Показалось, что на землю упала черная тень.
– Что-то не так? – спросил Роджер у. Блайд.
– Н-нет. Я просто не привыкла к такому множеству людей вокруг, – ответила она.
Когда до пони оставалось всего несколько шагов, Блайд несильно сжала руку Миранды и сказала:
– Сейчас мы будем смотреть пони. Остановись тогда, когда сердце подскажет тебе, что это животное предназначено для тебя. Ты меня поняла?
Миранда кивнула.
Миранда кивнула.
Тем временем Роджер вышел вперед, и многие лондонцы останавливались, чтобы поприветствовать его. Блайд почувствовала гордость за то, что ее мужа так высоко ценят. Слава Богу, никто не обращал внимания ни на нее, ни на Миранду.
Девочка медленно шла мимо торговых рядов. Несколько раз она останавливалась, внимательно разглядывала то или иное животное, но всякий раз отрицательно качала головой. Они дошли до края одного ряда и двинулись вдоль второго, как вдруг Миранда остановилась напротив двух пони, стоявших в одном загоне.
– Вот, мама Блайд, – сказала она, указывая на животных, – мое сердце приказывает мне остановиться здесь.
– Ты уверена?
Малышка утвердительно кивнула.
– Сэр, мы хотим посмотреть ваших пони, – обратилась Блайд к торговцу. – Можно нам войти в загон?
– Наконец-то кто-то обратил внимание на мой товар, – ответил торговец, впуская покупателей внутрь.
– Кажется, у вас северный акцент, – заметила Блайд. – Мой дядя – шотландец.
– Кто он, миледи?
– Граф Дандридж. Вы его знаете?
– Я его видел, но граф слишком большой человек, чтобы я был знаком с ним лично, – ответил торговец. – А вы, должно быть, родственница герцога Бэзилдона?
– Это мой отец, – ответила Блайд. – А вот мой муж, герцог Иденский.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, милорд, – поклонился шотландец, – Надеюсь, мои пони вам понравятся.
Тем временем вокруг начала собираться толпа. Слух о том, что герцог Иденский приехал на ярмарку со своей новой женой, распространился со скоростью ветра, и люди хотели посмотреть на молодую пару.
Не привыкшая к такому количеству зевак, Блайд уже начала жалеть о том, что они взяли с собой для защиты только двоих грумов.
Блайд с Мирандой вошли в загон и принялись рассматривать пони. Первый был молочно-белым с коричневыми пятнами, белым хвостом и белой гривой. У него были необычные светло-голубые глаза. Второй был черным как смоль, с белой звездой между блестящих карих глаз.
– Какого из них ты выбираешь? – спросила Блайд.
– Не знаю, – шепотом ответила Миранда и протянула руку к черному пони.
Тот фыркнул и уткнулся в протянутую ладошку теплой мордой. Девочка радостно засмеялась. Блайд хотела повернуться к Роджеру и попросить того осмотреть животных, но тут произошло нечто необычное: черный пони ткнул второго в шею, и голубоглазый поднял морду, потянулся вперед и лизнул Миранду в щеку. Девочка снова засмеялась, а голубоглазый пони отвесил ей самый настоящий поклон. Толпа снаружи разразилась восторженными криками.
Роджер улыбнулся и внимательно осмотрел черного пони.
– Кажется, он здоров, – заключил он. – Сколько вы за него хотите? – спросил он у торговца.
– Моя цена – двадцать пять гиней за каждого пони, – ответил шотландец.
– Это слишком высокая цена, – возразил Роджер. – К тому же мне нужен только один.
– Очень сожалею, милорд, – торговец лукаво посмотрел на Миранду, – но этих животных нельзя разлучать. Они умрут от тоски друг без друга. Понимаете, это волшебные пони.
– Как же, волшебные, – фыркнул Роджер. – Даю пятнадцать гиней за черного.
Шотландец с сожалением покачал головой:
. – Простите, милорд, я не могу пойти на это.
Блайд увидела, что Миранда была готова расплакаться.
– Милорд, пожалуйста, осмотрите второго пони, – попросила она мужа.
– Я не собираюсь покупать двух, – резко бросил Роджер.
– Я не прошу вас покупать двух пони, – улыбнулась Блайд. – Просто я хочу купить второго для моих сестер и брата, чтобы они катались на нем в замке Деверэ, когда мы будем навещать их. Если мы приведем одного пони, то дети могут поссориться.
– О Господи! – Роджер возвел глаза к небу затем осмотрел животное и сказал торговцу: – Эта кобыла слепая и не стоит ни пенса, не говоря уже о двадцати пяти гинеях.
– Она видит сердцем, – покачал головой шотландец. – Черный научился водить ее за собой. Они не могут жить друг без друга.
– Она слепая?! – воскликнула Блайд и подошла к кобыле поближе. Тут черный пони снова ткнул свою подругу в шею и та поклонилась. – Шотландец – честный человек, – сказала Блайд мужу.
– Честный? – возмутился тот. – Да этот проныра хочет всучить тебе бесполезное слепое животное за двадцать пять гиней!
– Милорд, ни одно существо не может быть бесполезным, – возразила Блайд. – Этот человек сказал правду о том, что пони нельзя разлучать.
– Почему?
– Было бы невероятно жестоко разлучать тех, кто любит друг друга.
– Животные не могут испытывать любовь или другие чувства, – парировал Роджер. – Я отказываюсь покупать испорченный товар. На ярмарке сотни пони. Пусть Миранда выберет другого.
– Правильно, ваша светлость! – крикнул из толпы какой-то мужчина. – Стойте на своем!
– Да, покажите жене, кто в доме хозяин, – добавил другой.
Блайд с негодованием посмотрела на советчиков из толпы.
– Гектор когда-нибудь бывал испуган? – спросила она, поворачиваясь к Роджеру.
– Да, конечно.
– Страх – это чувство.
Роджер холодно посмотрел на жену.
– А он когда-нибудь обижался на грума?
– Да.
– Это тоже чувство.
Щека Роджера начала нервно дергаться.
– Разве сегодня ты не просил Миранду не вертеться, чтобы не нервировать Гектора?
Роджер оставил вопрос без ответа. Тогда Блайд громко закончила:
– И это чувство.
В ответ у Роджера задергалась вторая щека.
– Если животное может испытывать страх или обиду, если оно нервничает, то способно любить, – продолжала Блайд. – Поскольку Миранда выбрала этих пони, я покупаю голубоглазую. – Она повернулась к торговцу: – Вы согласны уступить обоих за сорок пять гиней?
– Хорошо, по рукам, – согласился шотландец. – Я никогда не лгу, миледи. Это действительно волшебные животные.
– Я верю вам, сэр.
– Ты сумасшедшая, – прошипел Роджер.
– Да, но для этого есть причины, – ответила Блайд. Она подвела пони к груму, пока торговец не передумал. – Слепота – это не бесплодие. Я собираюсь заняться разведением пони и вытеснить шотландцев с рынка.
– Она действительно дочь Мидаса! – воскликнул кто-то в толпе.
Не обращая внимания на возгласы зевак и неодобрительные взгляды мужа, Блайд сказала, обращаясь к Миранде:
– Теперь мы должны дать им имена, потому что нехорошо приводить в дом безымянных животных. Это может принести несчастье.
– Большей глупости я в жизни не слышал, – пробормотал Роджер.
– Не обращай на него внимания, – прошептала Блайд девочке на ухо. – Как ты хочешь их назвать?
Малышка в нерешительности переводила взгляд с одного животного на другое, а потом сказала:
– Мама Блайд, помоги мне.
«По крайней мере хоть кто-то в семье Дебре ценит мой ум и нуждается в моей помощи», – с улыбкой подумала Блайд. Давай назовем черного Периклом, – раздумчиво произнесла она, – а его подругу Аспазией.
– Пери и Аспа! – восторженно воскликнула Миранда.
– Перикл и Аспазия, – повторила Блайд. – Во времена древних греков Перикл правил большим городом, который назывался Афины. У него была любовница Аспазия, которая управляла и Афинами, и самим Периклом. – Блайд искоса посмотрела на мужа. – Аспазия была очень красива и умна, а Перикл проявил достаточно мудрости, чтобы прислушиваться к ее советам.
Только глухой мог не уловить скрытого смысла этих слов, и Роджер состроил недовольную мину.
– Отведи Перикла и Аспазию к нашим лошадям, – приказала Блайд груму. Когда слуга ушел, она повернулась к мужу и добавила: – Я не взяла с собой деньги. Одолжи мне, чтобы я могла заплатить за Аспазию.
Увидев на лице Роджера выражение крайнего раздражения, многие зеваки разразились хохотом. Даже шотландец не удержался от неуважительной усмешки.
– Ты просишь у меня двадцать пять гиней, не так ли? – криво улыбнулся Роджер. – Плюс еще пять гиней, потому что я не стал бы платить больше пятнадцати гиней за черного.
Блайд согласно кивнула. Пусть насладится этим глупым чувством публичного торжества. Сегодня она заработает куда больше тридцати гиней на торговых сделках по зерну и шерсти. Кроме того, тридцать гиней было слишком маленькой платой за то, чтобы доставить радость ребенку.
– Значит, ты согласна взять у меня в долг тридцать гиней, ну, скажем, на четыре часа? – спросил Роджер.
– Да, милорд, – ответила Блайд, не понимая, к чему он клонит.
– И ты согласна заплатить мне проценты по пять гиней в час? – спросил он, вызвав очередной взрыв смеха в толпе.
– Святой Свитун! Таких процентов не бывает! – возмутилась Блайд.
– У меня бывает, – ответил Роджер и широко улыбнулся.
– Я согласна на твои условия, – произнесла Блайд ледяным тоном. – Заплати торговцу, и я отдам тебе деньги позже.
С этими словами она двинулась через почтительно расступившуюся толпу.