– Вот черт! – Минаев задохнулся от нахлынувшего бешенства. – Быстро в корпус! Будем брать на месте! – скомандовал он своим. Верочка приняла это на свой счет и ринулась было к корпусу, но майор ухватил ее за плечо.
– А ты куда? Мотай отсюда от греха подальше, не то зашибут...
– Я могла бы помочь... – начала Верочка. Она уже вошла в роль главной героини, и тут ее опять...
– Сказано, не путайся под ногами! – рявкнул на медсестру майор. – Вперед, мужики! Двоим повязать охрану, остальные за мной, второй этаж, четвертая палата!
На входе в корпус потеряли не больше десяти секунд, там дежурил единственный охранник, который не успел и рта раскрыть – майор махнул перед его глазами удостоверением, рявкнул, что операция с воинским начальством согласована, и ринулся дальше, оставив с охранником двоих оперов. С Митричем они столкнулись в коридоре второго этажа – Крючков как раз выходил из палаты со спортивной сумкой через плечо.
– К стене! Руки за голову! Ноги расставить! – в один голос закричали все три мента, на ходу выхватывая «макарычей»[22] из-под пиджаков.
Митрич удивленно вскинул брови, но команды выполнил. Один из оперов остался стоять в коридоре, направив свой «ПМ» на Крючкова, а Минаев вместе с напарником ворвались в палату. Их встретили аккуратно заправленные койки, тумбочки и букетики увядающих ромашек в банке на окне.
Минаев выскочил в коридор.
– Ах ты сука! – Удар в челюсть чуть не сбил Митрича с ног.
– Где она? Чего молчишь, падла? – Второй удар пришелся по почкам, и Митрич рухнул на колени.
– Быстро – где Степнова? Опять в баню пошла?!
– Нет... – проговорил разбитыми губами Крючков. – Здесь нет бани, только душ. Загляни, может...
Из палат стали выглядывать больные, от поста спешила дежурная медсестра, в дальнем конце коридора появился главврач... Но майор уже сорвался с резьбы.
– Ах ты тварь! – Колено майора врезалось Митричу в лицо, а затем на шею обрушился удар сомкнутыми кулаками. Крючков без звука свалился на пол. – Что стоите? – повернулся он к своим. – Осмотреть все! Нет, Павлов, стой! Прикуй-ка сперва этого к батарее!
...Главврач рысью мчался на подмогу к старому другу, велев по дороге дежурному врачу звонить начальнику гарнизона, в ФСБ и в газету «Московский комсомолец»...
«Не путайся под ногами!» Верочка была вне себя. В растрепанных чувствах брела она между госпитальным корпусом и хозблоком, пытаясь сообразить, когда можно возвращаться на рабочее место.
Вдруг медсестра заметила, как недавняя пациентка выбирается из окна туалета на первом этаже, буквально в двух шагах от Верочки. Причем действовала ловко и проворно – настоящая бандитка.
Верочка растерялась: бежать назад и сообщить майору? Но преступница за это время успеет скрыться! Попытаться самой ее задержать? Верочке стало страшно, она попятилась, и тут под ее ногой хрустнула ветка. Татьяна обернулась и увидела медсестру...
Не в силах больше сдерживать себя, Верочка истошно завизжала. Теперь проблема выбора встала перед Татьяной: бежать или заткнуть эту толстую дуру.
Местность была незнакома, куда бежать, Татьяна толком не знала и поэтому выбрала второй вариант – в два прыжка оказалась рядом с Верочкой и попыталась зажать ей ладонью рот. Визг прекратился, но острые зубки впились в ладонь Тани. Она выругалась, на миг ослабив хватку. Верочка кинулась на противницу, и обе, потеряв равновесие, упали на газон.
Таня была ловчее и тренированней (юношеский разряд по волейболу), зато Верочка массивнее и тяжелее, к тому же медсестра оказалась сверху. А страх утроил ее силы... Так что боролись они на равных. Наконец Татьяне удалось выскользнуть. Быстро сунув руку в карман джинсов, Татьяна прошипела страшным голосом:
– Ну-ка лежи смирно, дура! А то пристрелю! – С этими словами она выдернула руку с зажатой в ней авторучкой.
На Танино счастье, Верочка слышала, что самые крутые бандиты и шпионы используют пистолеты, замаскированные под авторучки. Все сошлось...
– Спокойно! – грозно продолжила Татьяна, уловив Верочкину реакцию и легко входя в привычную роль террористки. – Молча встаем и... Быстро сюда!
Из-за кустов сирени уже доносился топот торопливых шагов и возбужденные голоса. Татьяна втолкнула медсестру в хозблок и укрылась там сама, продолжая держать Веру «под прицелом».
– Вроде баба где-то здесь верещала, – произнес мужской голос.
– Не знаю. Лично я ничего не слышал.
– Да ты глухой потому что...
– Сам ты... нервнобольной. Пошли отсюда, нет здесь никого.
Мужские голоса смолкли.
– Ну чего ты, балда, завизжала? – спросила наконец Татьяна.
– А чего ты... бросилась, как ненормальная? – с трудом сдерживая слезы обиды, произнесла Верочка.
– Да потому что ты завизжала! – разъяснила Татьяна. – И кусалась! – Ладонь слегка побаливала.
– Ты меня... убьешь? – упавшим голосом спросила Верочка.
– На фиг мне... – начала Татьяна, но, спохватившись, грозно произнесла полушепотом: – Будешь слушаться – останешься живой! Нет – пристрелю, как... Мне терять нечего – я больна СПИДом!
Татъяна вдохновенно лепила образ отпетой террористки – поведение Верочки ее насторожило, слишком та испугалась, знала, наверное, что ее, Татьяну, ищет милиция.
– Раздевайся, быстро!
Верочка обмерла. Сейчас эта стерва начнет ее насиловать. Наверное, в изощренной форме. А потом страшная смерть от СПИДа...
– Нет! Ни за что! Я еще девушка! – Это было не совсем верно, но в панике Верочка не нашла другой причины для отказа.
Татьяна ругнулась опять – ну сил нет с этой ненормальной.
– Да на фиг мне твоя невинность, мне твои шмотки нужны и чтобы ты здесь просидела до темноты и не рыпалась. Поняла? Давай, быстро!
– И лифчик?
– И трусы тоже! Я тебе русским языком...
– Я же буду голая!
– Вот это мне и надо...
Пока Верочка торопливо занималась стриптизом, Таня облачилась в ее белый халат, надвинула пониже шапочку. Халат кончался чуть пониже того места, откуда у всех клофелинщиц растут ноги, но так было даже пикантней. В кармане халата Татьяна обнаружила марлевую повязку – сегодня фортуна ей улыбалась. Теперь она была надежно замаскирована.
– Да не бойся... Ну вот, теперь все в порядке! – из-под марлевой повязки удовлетворенно произнесла Татьяна.
Голая Верочка, переминаясь с ноги на ногу, с опаской глядела в дерзкие глаза бандитки – больше из-под шапочки и марлевой повязки ничего не было видно.
– Так, подруга, одежду твою я забираю, – сказала Татьяна грубым голосом. – Иначе опять визжать начнешь, сбежишь отсюда и наболтаешь чего не надо. Я пошла, а тебя в случае чего из-под земли достану. Ясно?!
– Ясно... Ну хоть трусы оставь! – взмолилась Верочка.
– Нет... – не очень уверенно произнесла Таня. Ей самой было неудобно перед бывшей подружкой: чуть не пристрелила, СПИДом чуть не заразила, а теперь вот на гоп-стоп взяла – раздела и оставляет в чем мать родила... – Ну ладно, вот бюстгальтер возьми! Потом я тебе все привезу, не бойся...
– Ну что вы носитесь, как стадо слонов! – орал на подопечных майор Минаев. – Павлов, стань на ворота, остальные – быстро обойти оба этажа, все койки проверить, туалеты, кухню – и двигаем отсюда, ясно?
Митрич молча сидел на полу, прикованный к батарее парового отопления. Смотреть на него спокойно майор не мог.
– Слушай, Крючков, а что, если я тебя сейчас пристрелю?! При попытке к бегству? – Придумать чего пооригинальнее у майора не получалось.
– Валяй... – Митрич равнодушно пожал плечами. – За меня, может, и не посадят, но из органов выпрут... Чего делать-то будешь?
Минаев досадливо, уже без прежнего энтузиазма пнул Крючкова под ребра и двинулся на улицу, где столкнулся с обогнавшей его высокой, тощей медсестрой в тапочках и с узлом под мышкой...
У Татьяны душа опустилась в пятки, она ссутулилась, стараясь казаться незаметной. Ее внимание привлек микроавтобус «Скорой помощи», стоявший у соседнего корпуса. Дверца приоткрыта, ключи в замке. Водитель где-то поблизости... Водить машину Татьяна умела – при их школе в военном городке функционировали курсы РОСТО[23] .
Автомобиль завелся быстро, никто не торопился бежать к нему с криком. Теперь нужно двигаться не спеша, главное – выехать за ворота...
– Смотри, «Скорая помощь» проехала, а там баба за рулем была... В белом халате, правда... Вон у ворот остановилась, – тронул за рукав своего напарника один из минаевских оперов, контролировавший выезд с территории госпиталя.
– Бежим, – откликнулся напарник, – а то сейчас уедет...
– Девушка! Подождите!
Машина резко рванула вперед. Опер, схватившийся за ручку дверцы, потерял равновесие и чуть не угодил под задние колеса...
– Давай быстро в нашу машину! – мгновенно сориентировался его напарник.
Водительской практики у Татьяны почти не было. Через три минуты она заметила, что ментовская «девятка» прочно сидит у нее на хвосте. Не рассуждая, Татьяна свернула под арку одного из домов. Двор был сквозным, но забит транспортом, проехать на скорости здесь невозможно. Все пропало! Выскочить и удрать она уже не успеет...
Однако этот день, видно, был счастливым для клофелинщиц и гоп-стопников...
– Свернула под арку... – Водитель «девятки» утопил в пол тормозную педаль: прямо ему под колеса выкатил пацан на мопеде. Сидящий рядом напарник ткнулся в лобовое стекло. Пацан успел увернуться и вместе с мопедом завалился на тротуар под ноги прохожим.
Потеряв добрые полминуты, преследователи наконец миновали проклятую арку.
– Вот она!
«Скорая помощь» стояла в глубине двора, и из открывшейся передней дверцы появилась высокая женская фигура в белом халате...
– Милиция! Не двигаться! – Бросив «девятку» с работающим мотором и промчавшись стрелой между припаркованными в беспорядке автомобилями, опера накинулись на женщину в белом и мужчину в салатовых брюках и куртке. Оба медработника тут же оказались на земле.
– Лежать, падлы!
– Вы что себе позволяете, хулиганы? – низким, хриплым, совершенно не характерным для молодых клофелинщиц голосом спросила женщина в халате и стала с трудом подниматься на ноги.
– Это кто хулиганы? Оскорбление милиции... – произнес старший из оперов и осекся, ошарашенно глядя на даму. На вид ей было лет пятьдесят, не меньше. Морщинистая шея, светлые крашеные волосы. Она совсем не походила на Степнову, ориентировку на которую менты вызубрили наизусть.
– Вы и есть хулиганы, хоть и милиция! А мы с подстанции «Скорой помощи»! Приехали на вызов – у человека плохо с сердцем...
– Что за черт?! – недоумевал опер. – Откуда вас столько? И куда девалась молодая, ну такая, вся в марле?
– Да тут еще одна «Скорая» только что проехала, может, вы ее догоняете? – Шофер уже сообразил, в чем дело. – Вон, выехала с той стороны. С минуту назад...
– Извините, ребята, обознались...
Убедившись, что «хвост» где-то отвалился, Татьяна свернула в переулок. Сорвав с себя белый халат и надев туфли, выскочила из машины... Успокоилась она, лишь пройдя пару кварталов и убедившись, что слежки нет.
Теперь ей предстояло добираться до улицы Передвижников.
– Упустили?! – Майор Минаев, не стесняясь стоявшего рядом с ним главврача, перешел на ненормативную лексику. С трудом остановившись, майор наконец выключил рацию.
– Извините...
– Ничего, бывает... – недружелюбно произнес пожилой полковник медицинской службы.
– Очень прошу вас, – удрученно произнес, обращаясь к полковнику, Минаев. – Никому не сообщайте... о том, что здесь происходило сегодня. Секретная операция... Эта... Которая у вас числилась Крючковой Татьяной, она ведь совсем не Крючкова! Это опасная преступница! А вот Крючков... Крючкова придется сажать. Лет на пятнадцать как минимум.
– Ну, сажает не милиция, сажает суд... А сообщить я уже сообщил куда следует, что мне оставалось делать – без предупреждения врываются неизвестные... Сейчас уже подъедут – из гарнизона, из газеты, из...
– Так, мы уходим. Товарищ полковник, я не буду настаивать на расследовании того, как попала сюда эта... короче, Татьяна, а вы уж смягчите там, а? Лады?
– Ну, если вы Крючкова оставите здесь, ему ведь нужна медицинская помощь, то я подумаю...
...Верочка осторожно пробиралась сквозь кусты – идти в корпус в таком не подобающем для медицинского работника виде она не решалась. Была надежда одолжить у проходящих мимо медсестер или врачих хотя бы халат.
Хорошо хоть эта поганая бандитка оставила ей бюстгальтер... Верочка, прикрываясь лопушком, опасливо озиралась по сторонам. Если ее увидят в таком виде, она станет посмешищем для всего коллектива... Да что там – для всего города!
Нет, лучше отсидеться в кустах... Даже если придется остаться здесь до самой ночи. А там будет видно.
Однако дождаться ночи ей не удалось.
– Есть рассредоточиться!
Два оставшихся с Минаевым опера были рады команде срочно убраться с территории – и ежу было ясно, что операция пошла наперекосяк. Но самый молодой из ментов (среди своих – Крокодил, поскольку звали его Гена) задержался.
– Андрей Алексеевич, тут странные дела... Идите взгляните.
Майор пригнулся. Действительно, в кустарнике виднелось что-то бело-розовое. Голая задница. Круглая, бабская, весьма аппетитная и как будто демонстративно выставленная назад. Приспичило ей, что ли... А может?..
– Думаешь, Степнова? – прошептал Минаев, не веря в удачу.
– Будем брать? – нервно сглотнул молодой Крокодил.
– А как же? Прямо сейчас и возьмем... – Майор разогнулся, вытер пот на лбу и решительно двинулся вперед.
– Не двигаться! Милиция! Выходи из кустов с поднятыми руками! – неожиданно услышала Верочка за своей спиной и поняла, что сейчас грохнется в обморок. Выходить в таком виде к милиции, да еще с поднятыми руками, она никак не могла...
– Стреляю на поражение! Выходи немедленно! – Команда не оставляла никаких шансов, однако голос Верочка узнала: майор Минаев, у которого она вроде агента... Неужели он не учтет ее заслуг?
– Ой, только не стреляйте! Это я, Вера... Я не могу выйти, потому что...
– Гена, брось ей свою куртку, – распорядился майор. Ну и денек – та, что нужна, уходит из-под носа, а эта жирная дура сидит здесь с голой задницей...
– Отвернитесь, пожалуйста, – попросила Вера из кустов.
– Давай быстро, кому ты нужна на тебя смотреть!
Верочка чуть не заплакала от обиды. Лучше бы уж смотрели или даже изнасиловали!
Через полминуты она вышла из кустов, застегивая на ходу куртку и поджав губы.
– Ваша Степнова напала на меня! – Верочка с радостью сдала бы бандитку самому крутому палачу на самые страшные муки, ведь именно эта клофелинщица была во всем виновата.
– Чуть не убила. Вот! И вот... – Верочка продемонстрировала едва заметные царапины на щеках и запястьях. – А потом заставила раздеться. Мой халат напялила и скрылась!
– Куда, не знаешь? – без всякой надежды спросил Минаев.
Верочка на некоторое время задумалась.
– Когда они разговаривали с Юрием Дмитриевичем, Татьяна упоминала чью-то квартиру... Кажется, какого-то Зимнего. В общем, от слова «зима». Ей срочно надо было туда попасть. Да, точно! Но будьте осторожны, она вооружена! Стреляющей авторучкой, во-от такой...
...Таня облегченно вздохнула – все было на месте, в том же виде, как она и оставляла несколько дней назад.
Ее, конечно же, ищут. Хотя по этому адресу они вряд ли нагрянут в ближайшее время. Откуда им знать, что Митрич отдал ей ключи от квартиры Зимина? Что у Крючкова вообще имелись эти ключи? Рассуждая таким образом, Таня решила провести ночь именно здесь. Заодно принять ванну, выспаться и собраться с мыслями. К сожалению, она не успела спросить у Митрича, где сейчас Игорь...
– Ерунда какая-то получилась. – Боря устало откинулся на спинку сиденья. – Вроде все было расписано в деталях, все организовано, а в результате...
Владимир молчал. Да, где-то они прокололись. И Боря, и он не отклонялись от плана, значит, плох был сам план, составленный подполковником Сергеевым.
– Что-то непредвиденное случилось сразу после того, как я переговорил с Крючковым, – продолжал размышлять вслух Борис. – Почему-то майор изменил сценарий, составленный вместе с Логуном, – ну, помните разговор, который мы слышали... Почему вдруг Минаев и его люди решили брать Степнову в корпусе, почему ее не было с Крючковым, когда его повязали, я не знаю. Почему ее не нашли в корпусе и где она сейчас? Может, ее уже взяли...
– Да нет, они, видимо, тоже не знают, где Степнова, – вставил свое слово Ворон. – Вон какой переполох устроили. Если бы они ее взяли, то вели бы себя потише...
– За «Скорой помощью» зачем-то рванули... Я теперь думаю, может, на ней кто-то Степнову вывез?
– Может, и вывез, или она сама подсуетилась. В общем, и от бабушки-майора ушла, и от дедушки Бори ушла. А Крючкова, надо полагать, увезут в управление. Надо срочно связаться с Мишей Белкиным, – принял окончательное решение Ворон.
Татьяна просидела бы в ванне еще часочек, да ее вдруг скрутил зверский голод. А вдруг холодильник пуст?..
Почувствовав дурноту от одной этой мысли, Татьяна приготовилась вылезать и вдруг отчетливо услышала скрежет в замочной скважине. Девушка мгновенно выскочила из воды, закуталась в полотенце и бросилась в коридор. По дороге она выхватила из кухонного серванта туристский топорик, который давно заприметила.
Таня едва успела укрыться за холодильником, как дверь распахнулась и в квартиру вошла невысокая молодая женщина с двумя большими дорожными сумками.
Прихожая неплохо просматривалась из укрытия беглой террористки, которой лишь полчаса удалось побыть фотомоделью. Вошедшая женщина, одетая в брюки и серую ветровку, была довольно симпатична: правильные черты лица, каштановые волосы аккуратно уложены, под просторной одеждой угадывалась стройная фигура.
«Бывшая жена Игоря, – сообразила наконец Таня. – Он ведь как-то сказал, что квартира принадлежит ей... Уехала за границу с новым мужем. Наверное, вернулась зачем-то...»