– В данный момент вы ничего не можете! – Я резко перебил Логуна, решив поставить полкаша-лягаша на место. При этом угрожающе приподнял ствол в область его лба. – Даже если за дверью стоит Рома номер два со второй бригадой ваших костоломов и даже если они пустят в ход гранатометы, все равно первым умрете вы.
– Ну вот опять... – Полкаш снова превратился в доброго и мудрого наставника юных. – Ну я помру первым, вы – вторыми... Согласитесь, гораздо выгоднее договориться.
– Вот именно. Я рад, что вы это поняли. Я давно жду ваших предложений.
– Да эти предложения очевидны: Татьяна Андреевна, вы же знаете, что меня интересуют материалы, которые случайно попали к вам в руки и ничего, кроме неприятностей, вам не принесут. Избавьтесь от них, и руки останутся целы, и голова сохранится. А можно сделать так, что, избавившись от этих ненужных вам бумажек, вы станете заметно богаче и благополучнее. Причем решить этот вопрос мы можем прямо здесь, не откладывая. Как, договоримся, а?
– А вот хрен, урод плешивый! Еще богаче и благополучнее станешь ты со своими друзьями-подонками, а мне это не надо... – Танька снова превратилась в террористку-баскетболистку! – Между прочим, те материалы, которые вас и ваших друзей так волнуют... Они не здесь, они хранятся в надежном месте и в случае моей смерти моментально попадут в соответствующие органы, в печать и на телевидение! – Татьяна, кажется, брала инициативу в свои руки.
– Да вы совсем дурочка, Татьяна Андреевна! – Логун взмахнул руками, как в разговоре с малолеткой.
– Спокойно, Логун! – Я вновь поставил его на место. – Дама погорячилась, но вы ведь не дама. Не надо бренчать нервами. А руки надо держать на коленях, я же вас просил!
– Не возражаю, Игорь Васильевич. – Полкаш вернул ладони в прежнее положение. – Но и нашей юной даме не следует горячиться! Послушайте, Татьяна Андреевна, вы же не в интернате воспитывались! Решили договариваться – предлагайте варианты, ставьте условия, советуйтесь друг с другом, наконец... Поймите, я ищу выход, удобный для всех. Вопрос можно решить только так...
– Давайте без риторики, полковник. Ближе к делу. Объясните Татьяне Андреевне, почему ее, да и моя жизнь будут в большей безопасности, когда материалы окажутся в ваших руках или исчезнут. Факты, доводы, доказательства. Мы вас слушаем.
– Факты и доказательства? Пожалуйста. Я еще раз повторяю: лишних трупов мы не хотим. Зачем они нам? Мы же не изверги какие-нибудь...
– Вы честные коммерсанты! Мне это известно. – Татьяна презрительно сощурилась.
– Вот именно... А ты, Таня, не в безвоздушном пространстве живешь... Круг твоих знакомых нам отлично известен.
– И что? – В карих глазах загорелся огонек тревоги.
– А то! – Логун торжествующе улыбнулся. – Вы оба хотите знать, какие рычаги я могу нажать, чтобы получить интересующие нас материалы. А вот какие! Мы займемся друзьями твоей семьи, Таня, твоими друзьями и подругами. Основательно займемся. Первые на очереди – Юля Горелова, Володя Васильев... Кроме того, заранее проведем работу среди местной журналистской братии, напомним, чем кончается публикация клеветнических материалов против уважаемых людей... Дело это, конечно, хлопотное. Но ты сама не оставляешь нам иного выбора! Если надо будет, весь ваш Камышинск-2 на уши поставим. Представь себе, как ты после этого будешь выглядеть со своими, так сказать, разоблачениями. Тебе будет трудно их обнародовать, да и вообще трудно будет там жить – и тебе, и маме твоей тоже...
Таня подавленно молчала. Конечно, этой сволочи удобнее, чтобы Татьяна сама все отдала им.
Но Логун сам по себе ничего не решает, даром что отставной полкаш. Он сам «шестерит» на дядю. Потому заинтересован, чтобы все было чисто и гладко. Отдуваться-то ему! Татьяну они, может, и оставят в покое, забрав документы (хотя, я думаю, до поры до времени, до удобного случая). А вот меня... Слишком осведомленный капитан ВДВ с моим послужным списком им совсем ни к чему.
– Слушайте, Иван Семенович! – Я решил взять инициативу в свои руки. – Вы меня убедили: контора у вас серьезная, намерения тоже. Поэтому предлагаю тайм-аут. Забирайте своих бойцов, – я кивнул в сторону обездвиженной биомассы лжеоперов, – и оставьте нас на полчаса. Я попытаюсь уговорить Татьяну Андреевну.
– Входите в разум, Зимин? – Голос полкаша звучал недоверчиво. Похоже, он не ожидал такого заявления, думал, я буду хорохориться и дальше. – А я, пожалуй, соглашусь... Советуйтесь, голуби, совет вам да любовь... Только не мудрите, не надо держать меня за дурака, это вам дорого обойдется. Ну, отцепите ребят друг от друга и оружие верните, не надо сердить Рому и его людей.
Он опять наглел на глазах, этот полкаш, я чувствовал, что вежливость дается ему с трудом, внутри он весь кипит от унижения и злобы. Двоим нам теперь будет тесно на этом свете, и ошибаться мне нельзя.
– Ну вот, Иван Семеныч... вы опять увлеклись. Будет так: Таня освободит ребят по очереди. По мере освобождения они, держа руки за головой, как учили, быстро выйдут из квартиры – без оружия, разумеется. Вторая пара будет расцеплена после того, как первая окажется внизу, перед домом, и Таня увидит их в окно... Вы уйдете после того, как Таня увидит внизу вторую пару. И помните – я стреляю без предупреждения, как только мне почудится что-то не так. Все слышали? Оружие бойцов, Иван Семенович, я отдам лично вам по завершении нашей второй встречи – я надеюсь, она пройдет к обоюдному удовлетворению. Подойдете через полчаса к двери и постучите, Таня при этом должна видеть Рому и его команду внизу. Вопросы есть? Вопросов нет. Ну, Танечка, поехали. Слева по одному...
Процедура заняла не менее десяти минут, но в конце концов мы с Татьяной остались вдвоем. Враг ушел без потерь, несмотря на наше преимущество. А что еще оставалось делать? Конечно, при штурме квартиры у следующей бригады логунских бойцов возникли бы некоторые сложности. Тем не менее нам с Татьяной все равно долго не продержаться... В случае обострения они вызвали бы милицию под любым предлогом. И тогда – вооруженное сопротивление власти, а у власти окажутся наготове автоматы, спецсредства... Что толку, что я забрал бы с собой нескольких «шестерок». И что было бы с Татьяной? Нет, такая война нам не нужна. Попытаемся использовать временное перемирие...
– Слушай, Тань, мне непонятно... Как ты себе это представляла? Ну, допустим, пристрелила ты Клярова. Тебя или убьют на месте, или сразу посадят. А как же документы? Им же надо дать ход! Кто это должен был сделать?
– Я сама! Я хотела застрелить Клярова и уже потом, когда меня арестуют, обнародовать то, что удалось собрать отцу. Сказала бы следствию, где эти бумаги. Их бы изъяли, и все эти факты всплыли бы на процессе... Были бы опубликованы. И стало бы ясно, кто на самом деле во всем виноват!
– Дите... Ты наивней, чем мама в известном анекдоте. Эти бумаги скорее всего просто исчезли бы. А там хоть есть чего обнародовать?
– Дневники с подробным описанием всех их сделок, фамилии и адреса некоторых «партнеров», банковские реквизиты, фотографии.
– Не так уж много.
– Достаточно. Отец собирал все это не один год. И начал со своего первого автокаравана в Чечню.
Некоторое время мы сидели молча... Выйти из дома нам вряд ли удастся... Позвонить в... А куда, собственно говоря? Я вовсе не хочу бросать тень на УВД или ФСБ, и все же, если там окажутся соратники Логуна и мое сообщение будет ими зафиксировано...
...Есть, правда, еще один выход – отдать Татьяну Логуну и его команде. Только кем ты, Игорь Васильевич, после этого будешь? Точнее – чем?
– Таня... – Я старался говорить спокойно, боялся, как бы девчонка не психанула. – Мы с тобой в сложной ситуации, поэтому ты должна во всем слушаться меня. – Я начал излагать девушке план боевых действий.
Время рубить концы
– Будем ждать! – Логун плюхнулся на заднее сиденье «Форда».
Неожиданно во двор въехали две иномарки.
– Что за дела? – удивился Иван Семенович. Его подручные недоуменно пожимали плечами.
Из подъехавшего лимузина вышел элегантно одетый молодой человек среднего роста и телосложения.
– Старый знакомый появился. Капитан Кукшин из военной контрразведки, – не отнимая оптики от глаз, комментировал ситуацию Владимир Михайлович. – Похоже, не зря мы здесь сидим – все основные фигуранты собираются в одном месте...
– Такие дела, Иван Семенович. – Кукшин уселся напротив Логуна. – Девку и этого гвардейца надо кончать.
– А компромат? – Логун был крайне удивлен.
– Я только что из Камышинска-2, – мило улыбнулся особист. – Нам сказочно повезло, Иван Семенович. Как мы и предполагали, бумаги, фотоматериалы и ксерокопии Татьяна Степнова отдала на хранение своей подруге Юлии Гореловой. В подробности, к нашему счастью, посвящать Горелову не стала. Юля – девица честная, терпеливо прождала четыре дня, а на пятый начала сильно беспокоиться. И, как подобает честной девице, отнесла все в военную контрразведку, лично мне, майору Кукшину.
– Ты уже майор? – изумился Иван Семенович.
Ни храбростью, ни талантами тридцатилетний Кукшин не блистал.
– Целых два дня! Так вот, я поблагодарил честную девицу и убедил никому ни о чем не рассказывать в интересах сохранения военной и государственной тайны.
– Действительно повезло, – устало выдохнул Логун. – И чего теперь?
– Пришла команда рубить концы!
– А шум и пыль?
– Нам приказано... С Москвой ведь не поспоришь!
– Так вот сразу и... рубить?
– Ничего! Я здесь, кстати говоря, специально для...
– Заметания следов?
– Можно сказать и так.
Некоторое время оба молчали.
– Где их? Если прямо в квартире, то шуму будет на весь город – у них там целый арсенал, и пользоваться им они умеют, – севшим голосом произнес наконец Иван Семенович.
– В квартире не стоит. Лучше выманить на нейтральную территорию... И уберите своих ментов. Они здесь больше не нужны... Позовете для составления протокола и осмотра трупов.
– Это верно... Сидоров! Забирай, лейтенант, свою команду... Мы теперь сами разберемся.
...– Так, ну вот и Татьяна Степнова, за ней Логун... А это еще кто? – Владимир Михайлович дернул головой, на мгновение оторвавшись от оптики. – Неужели... Да, точно!
– Что такое? – нетерпеливо поинтересовался Борис.
– Еще один старый знакомый! Некто Игорь Зимин, по прозвищу Гвардеец... И его появление в данный момент меня, прямо скажу, не радует.
– А кто такой этот Зимин?
– Да один... Как бы поточнее сказать... Капитан из здешней бригады ВДВ с нестандартным поведением и мышлением. Впрочем, неплохой парень... И я рад видеть его живым.
– Он со Степновой заодно?
– Выходит, что так. И, судя по всему, в квартире он находился вместе с нею. Он же нейтрализовал Рому с бойцами... Он такой. Теперь все становится на свои места. Они садятся в автомобиль... Давай быстро вниз!
Первый огневой контакт (Игорь Зимин)
– Это Иван Семенович! Вы приняли решение?
– Да... Заходите и присядьте.
Дверь была не заперта – я видел в окно, что Логун, побеседовав с Кукшиным, вошел в подъезд один. Полковник привычным движением уселся на стул, положив руки ладонями на колени. Грамотный стал, полкаш...
– Я слушаю вас, Зимин.
– Мы сейчас, все вместе, едем в Камышинск-2. Там, на месте, мы отдадим вам интересующие вас материалы...
– Вы в этом видите гарантии безопасности?
– Мы с Таней подумали и решили, что это единственный приемлемый для нас вариант... Жить, знаете ли, сильно хочется... – При моих последних словах Таня послушно кивнула, моргнув грустными глазами.
Некоторое время Логун, опустив глаза, сидел молча.
– Слушай, капитан, – неожиданно спросил он, не поднимая болотных очей, – а чего ты вообще влез в это дело?
– Так уж получилось... При случае объясню подробно, а сейчас некогда. Что скажете?
– Согласен. Придется ехать. Сдайте оружие...
– Оружие здесь, в этом чемоданчике, смотрите сами. Вы понесете его с собой. Но чемоданчик я запру и пристегну к вашей руке наручником. Вот так. Не беспокоит? Хорошо. И еще одно. Вдруг ваши друзья-снайперы захотят попасть в меня с крыши дома напротив? Это будет жестоко по отношению к вам тоже, потому что, смотрите сюда, у меня в руке будет граната с выдернутым кольцом. Поэтому в ваших интересах, чтобы я был вполне живой и спокойный. У вас, я вижу, мобильник. Очень кстати, сообщите о раскладе Роме и Кукшину, чтобы никакой самодеятельности.
Отключив одной рукой противоугонное устройство, я распахнул дверцу «мерса».
– Пожалуйста, Иван Семеныч... Нет, не сюда, прошу к штурвалу.
Немного поколебавшись, Логун уселся в водительское кресло. Его подручные стояли на почтительном расстоянии. Я не сомневался, что «почетный эскорт» нам обеспечен.
– Значит, так, Логун, – уже менее любезно произнес я, как только мы с Татьяной заняли два задних сиденья (плотно захлопнув дверцы и подняв стекла на окнах). – Попробуешь дернуться и выкинуть какой-нибудь трюк – останешься без башки! – Я угрожающе покачал перед его физиономией своим любимым боевым оружием – увесистым боевым мачете «Тайга-1». – Отрежу, как кусок масла! – нисколько не преувеличивая, пообещал я.
– Мы же договорились, – сдавленным голосом произнес он. – Но мои люди будут следовать за нами.
– Двигай, – перебил его я. – Переключатель скоростей автоматический, знай жми потихоньку, и осторожней на поворотах и колдобинах, второй такой тачки у меня больше никогда не будет...
Свой расчет я строил на том, что перед самым выездом из города мы оторвемся от «эскорта» и укроемся в... Но об этом чуть позже! Место отрыва я выбрал заранее – около кинотеатра «Чайка». Оно удобное для того, кто знает секрет этого пятачка (как я, например), и практически непроходимое для тех, кто секрета не знает. Конечно, риск большой – наверняка водители у них лихие и прекрасно знают наш городок...
И еще, мне нужно будет «отключить» Логуна, выкинуть его из машины, перехватить руль и на ходу перебраться на водительское сиденье...
– Где собираемся заночевать? До Камышинска-2 катить больше суток даже на этой тачке, – поинтересовался наконец Логун. Мы подъезжали к кинотеатру «Чайка».
Я не успел ответить, увидев совершенно неожиданную картину. Возле переулка, в который я собирался юркнуть и дворами уйти от преследователей, собралась огромная толпа народу. Стояли пожарные машины, две «Скорые», милиция. Видимо, очередное ДТП с тяжкими последствиями... Как же я не учел этого – на этом самом месте произошло уже не одно столкновение.
А может?.. Придется импровизировать в боевой обстановке.
– Глуши мотор, – приказал я Логуну.
Тот мгновенно повиновался, вид блестящей стали мачете действовал лучше всякого гипноза!
Что ж, с «мерсом» придется расстаться! Даст бог, на время... Попытаемся ускользнуть, воспользовавшись толпой и всеобщим замешательством. К тому же здесь полно милиции – стрелять логуновские бойцы не решатся...
Однако я недооценил их!
У «эскорта» были классные водители – в одно мгновение нас зажали в «коробочку» с двух сторон, по тактике спецопераций захвата. Очень грамотно! Логун вывалился первым и замер, уткнувшись мордой в асфальт. Я выскочил следом, сжимая в руках по пистолету. За мной на асфальт выпрыгнула Таня. Открывать огонь первым я не решался, тем не менее, как только увидел ствол «узи», высунувшийся из полуоткрытого окна «Волги», моментально нажал на спуск. Стрельбе по-македонски (то есть из любого положения с двух рук) нас специально обучали на переподготовке комсостава ВДВ, поэтому «узи» гулко шмякнулся об асфальт, а из автомобильного окошка раздался вопль, переходящий в жуткий мат. Приспущенное стекло «Волги» стало покрываться красными затеками. Сидевший рядом водитель судорожно зажимал простреленное плечо.
– Быстро во двор, – скомандовал я Татьяне.
Мы нырнули в спасительные заросли кустарника. И тут за спиной загрохотали автоматные очереди!
– На землю лицом вниз и не шевелись! – почти в рифму приказал я девушке.
Та послушно упала ничком, предусмотрительно откатившись в тень мусорного контейнера. Молодец, соображает! Я поудобнее улегся за цветочной клумбой в ожидании движущихся мишеней, и те не заставили себя ждать.
– Ромыч, он завалил Лысого!
– Так валите его! И девку!
– Он бьет, как в тире!
– У вас же автоматы! Вперед, мудаки!
Рома передернул затвор короткоствольного «кедра», имитируя готовность личным примером повести бойцов в атаку. Однако его вовремя остановили.
– Положь оружие! Стреляю на поражение! – Перед Ромой и его командой вдруг возникли трое в милицейской форме с такими же короткостволками. Это были милиционеры из оцепления.
– Отойдите, мужики... – услышал Рома напряженный голос Логуна. – У нас спецоперация, берем бандитов, не лезьте, не ровен час... Учтите – ваше начальство в курсе...
– Спецоперация? – недоуменно переспросил старший по званию, он узнал Логуна, своего бывшего шефа. – Здесь авария! Люди погибли! Иван Семенович, оттесните их подальше, накладка получается!
– Мотай отсюда, сам вижу. Сейчас мы их додавим...
Они шли, как гитлеровцы в советских кинокартинах пятидесятых годов – с автоматами наперевес и строча от пояса. Что-то в этом было странное, как будто актеры в знакомой пьесе вдруг понесли отсебятину... Надо было спасать шкуры, пошла натуральная война.
– Ромыч, он валит наших! Я под такое дело не подписываюсь... – слезливо причитал двухметровый бугай, зажимая простреленную кисть здоровой рукой.
– Это, по-твоему, спецоперация? Иван Семенович, откуда у тебя эти ухари? – Настырный мент прижался к стене дома, чтобы не попасть на линию огня, но не спешил линять с поля боя – он, кажется, начинал что-то подозревать.
– Иди отсюда, Паша, – заорал бывший начальник милиции, – а то и тебе перепадет... Мы здесь сами разберемся! Займись своим делом!