– Можно сказать и так. Только не спрашивайте, какое, мой бизнес полулегален. Конечно, я не торгую наркотиками, просто помогаю другу-антиквару вести его дела.
Знаю я, какие твои дела. Тянешь деньги с богатой дамочки, ублажая ее в постели, – вот и весь твой бизнес.
Мы посидели еще немного, поговорили о драгоценных камнях, старинных украшениях и тому подобном. Потом Светозар расплатился, мы вышли из кафе.
– Эля, вы сейчас куда намерены пойти?
– Вообще-то мне надо смотаться кое-куда по делам…
– Что значит «вообще-то»? Можете не мотаться?
– Нет, надо кое-куда съездить. Дела…
– Понятно. А я хотел пригласить вас к себе… на чашечку кофе.
– Неужели? – «удивилась» я.
– Эля, только вы не подумайте, я…
– Уже подумала! Пригласили девушку в кафе, так теперь думаете, что можно ее и в койку затащить?! Извините, я не из таких! А если вы считаете, что напрасно накормили меня, так я могу и деньги вернуть!
С этими словами я полезла в сумочку.
– Нет, нет, что вы! Эля, какие деньги! Мне доставило удовольствие посидеть с красивой девушкой, оказавшейся к тому же и отличным, умным собеседником.
А он льстец. О чем это таком уж умном мы говорили? Хочет сделать комплимент, подлизывается. Насчет койки прокол вышел – нечем теперь будет другу хвастать. Я перестала рыться в сумочке.
– Понимаете, Светозар, я – девушка несовременная. Я после двух часов знакомства к молодому человеку домой не пойду, культурные мероприятия такого рода не для меня.
– Я так и понял. Только вы, Эля, напрасно так думаете обо мне. Я вас в постель тащить не собирался и ваш взгляд на отношения полов одобряю, поверьте. Я думаю, кофе у меня дома мы еще попьем, и вы убедитесь, что я не такой, как все. А пока разрешите проводить вас… куда, кстати?
– Никуда меня провожать не надо. Я сейчас на автобус сяду.
– А телефончик дадите?
– Своего нет?
Светозар улыбнулся, оценив шутку. Мы сошлись на том, что пока только он дает мне номер своего телефона, и мы расстались.
Глава 4
Да приеду я к тебе, обязательно приеду, только чуть позже. Камеру-то надо как-то установить. Так что наберись терпения, мой былинный герой. Черт, а он действительно красив. Даже в рубашке, из-под которой выпирают мышцы. Кожа у него бронзовая, загорелая, сам высокий и стройный. Обычно такую фигуру имеют люди, занимающиеся тяжелой атлетикой. Или плаванием. Похоже, этот мой новый поклонник несколько лет был в профессиональном спорте. Как-нибудь спрошу у него при случае об этом. И одевается, надо признать, дорого и со вкусом.
Да, красив-то красив, только вот очень кичится своими связями. Терпеть не могу хвастливых мужиков! «Вот сколько, по-вашему, стоит моя рубашка?» Видно, конечно, что вещь добротная, но зачем же это выставлять напоказ?
«Я ничего не боюсь!» Ну, это, дорогой, ты врешь. Каждый человек чего-нибудь боится.
Мой «Мини Купер» вез меня домой. Я уже миновала охрану и въехала в коттеджный поселок, когда мобильник заиграл знакомую мелодию. Дядя Сережа! Я припарковала машину у обочины и включила телефон.
– Алло?
– Полина? Здравствуй.
– Здравствуйте, Сергей Дмитриевич! Есть для меня новости?
– Есть, конечно. Узнал я тут кое-что про твоего Епифанцева. Темная он личность. И с законом не в ладах.
– Да? В чем это выражается?
– Одна областная фирма-поставщик отправила его колбасному цеху несколько тонн мяса. А он ее кинул: прошло уже достаточно много времени, деньги Епифанцев не переводит. Они с ним судились, потом дело было передано в прокуратуру, но там и умерло. А еще у налоговиков к нему кое-какие претензии. В прошлом году он недоплатил налогов на сумму более миллиона рублей.
– Ого! И при этом спит спокойно и продолжает кидать все новых простаков.
– Да. Кстати, с ним еще судились фирма по озеленению и фирма по устройству фонтанов. А еще он должен одному «ипэшнику», продающему мясникам соевую добавку и консерванты…
– Да, наш «колбасник», похоже, вошел во вкус.
– В общем, если бы все эти просьбы были удовлетворены, Епифанцеву пришлось бы выплатить порядка десяти миллионов рублей.
– Теперь понятно, как был построен его трехэтажный особняк. Экономия – большое дело!
– Есть подозрения, что у твоего «колбасника» в прокуратуре сидит свой человек: все дела, попадая туда, «замораживаются». Так, далее, супруга нашего находчивого предпринимателя. Эта дама – большая любительница антиквариата: скупает, если не все старье в городе, то приличную часть. Ее интересы очень широки: старые иконы, церковная утварь, картины, книги, драгоценности дореволюционного времени. Похоже, дома у них целый музей этого добра.
– А что-нибудь насчет «порочащих связей»?
– Сказать не берусь. Знаю одно: женщинам такого склада трудно удержаться в рамках приличий.
– А вот мне известно, что Епифанцева ездит к молодому любовнику на улицу Бабушкина, дом сорок. Там в квартире номер сто шесть живет один красавец, былинный богатырь по имени Светозар.
– Замешан в чем-нибудь?
– Скорее всего. Думаю, это он надоумил мадам Епифанцеву приобретать антикварные вещи. Говорит, что у него есть друг – антиквар. Бабушки-соседки шепнули мне по секрету, что Светозар этот – студент. Но для простого студента живет он довольно шикарно. Я видела его квартиру, которую он снимает: уютное гнездышко. По его же словам, родители у него бедные, прозябают в деревне, так что проживание да и другие капризы оплачивает ему, скорее всего, Елизавета Андреевна… Что еще, дядя Сережа?
– Интересны так же детки этих Епифанцевых. Сын замечен в связи с местными скинхедами. Адрес этих «оторвяг» тебе нужен?
– Да, конечно!
– Запоминай: улица Олимпийская, двадцать два. Это спортивный комплекс. В одном из павильонов скинхеды зарегистрировали свою организацию как военно-спортивный клуб молодых патриотов. За старшего у них – некто Горлов Владимир Филиппович. Бывший военный. Насколько я знаю, студент Виктор Епифанцев часто посещает это заведение и считается одним из лучших его членов, а его папаша – чуть ли не спонсор этого клуба. Так, теперь дочь Варвара. Эта тоже, как говорит молодежь, с выкидонами. Кажется, она попала в полулегальную секту «Вселенская любовь». Чем там занимаются, остается только догадываться. Секта не просто закрытая – очень закрытая. Попасть туда постороннему практически невозможно.
– Но девочке, насколько я знаю, лет семнадцать, не больше.
– Да, она только что окончила школу. Так секта и рассчитана в основном на молодежь.
– А существует, конечно, на членские взносы?
– Как и большинство организаций подобного рода. Хотя не исключены и богатые спонсоры.
– Достойные дети своего отца! Это все сведения?
– Да, как говорится, что удалось нарыть.
– Дядя Сережа, спасибо вам. Что бы я без вас делала?
– Сидела бы дома, читала французские романы и вышивала крестиком.
– Это вряд ли. Нашла бы другое развлечение.
– Ты, Полина, поосторожней там со своим развлечением. Эти скинхеды – серьезные ребята, они не только глотки дерут. В городе время от времени происходят избиения людей неславянской внешности. Зафиксировано несколько случаев серьезных травм и увечий.
– Я в теме. Спасибо за предупреждения и сведения.
– Давай, мисс Робин Гуд! Удачи тебе!
Дома я рассказала Арише, как познакомилась со Светозаром, как пообедала за его счет, что рассказал мне дядя Сережа только что по телефону, а также о совете моего нового поклонника покупать антиквариат.
– Вот скажи мне, Полетт, что это за работа такая у молодого человека – быть на содержании у дамы, так сказать, второй половины расцвета?
– Может, он ничего другого не умеет? А жить-то надо! Да еще учиться.
– Ты его оправдываешь? Ма шер, кэ дит-ву? (о чем вы говорите?).
– Дедуля, я ни в коей мере не оправдываю этого жиголо, просто пытаюсь стать на его место. Приехал мальчик из деревни – учиться хочет, а денег нет… Скажи ему спасибо, что он воровать не пошел.
– Но охмурять немолодую женщину, которая годится ему в матери! Согласись, Полетт, сэ трэ маль! (это очень дурно).
– Может, это она его охмурила. Мы ведь не знаем, как там оно вышло… Нас интересует результат, а он таков: мадам Епифанцева, которую пылкий влюбленный называет дойной коровой в ее отсутствие, разумеется, содержит молодого человека да еще с его подачи покупает драгоценности у его друга. Значит, заплатить за пруд Ремезову не хотят, а покупать всякие побрякушки – это пожалуйста! Веселая семейка! Что ж, придется обрадовать ее главу известием о похождениях его дражайшей половины. И кажется, все-таки мне пригодится камера Вити Шилова.
– Полетт, ты купила камеру?
– Да, дедуля, я тебе еще не успела сказать. «Жучок» влюбленному студенту я уже подсадила, а вот с установкой камеры, боюсь, будет сложнее. Придется-таки пойти к нему в гости на чашечку кофе.
– Возьми с собой на всякий случай пару таблеток снотворного. И баллончик со слезоточивым газом.
– Да, дедуля, это хорошая мысль. Обязательно возьму. А еще пистолет и боевую гранату. Так, на всякий случай. А в машине мне давно пора базуку возить…
– Зря иронизируешь, Полетт. Я тебе не рассказывал? Рома Ковалевский в казино на днях рассказал такой случай…
– Дедуля, подожди с Ромой. Знаешь, что меня смущает? Стоило мне сказать, что у меня свой бизнес, как Светозар заинтересовался им, выспрашивал, какой именно, а затем настоятельно рекомендовал мне вкладывать деньги в старинные драгоценности. Как он потом объяснил, он помогает другу-антиквару в его делах. Я думаю, он имеет с этого свой процент.
– А иначе с чего бы так старался?
Я покормила Аришу разогретыми в микроволновке котлетами-полуфабрикатами, а потом поднялась к себе в комнату и взяла в руки саксофон. Этот инструмент обладает уникальными музыкальными возможностями: бархатным тембром, глубиной и выразительностью звучания. Он может быть строгим и поэтичным, серьезным и экспрессивным.
Я играла одну из мелодий Луи Армстронга. Этот гениальный музыкант, трубач и певец джаза создал исполнительский стиль, отличающийся импровизационной свободой трактовки популярных мелодий, основанных на традициях блюза. Я знала, что в кухне Ариша затаив дыхание слушает мое исполнение, и постаралась доставить деду удовольствие.
* * *Вечером нагрянула Алина. Она ворвалась в мою комнату как ураган и с порога засыпала меня вопросами:
– Ты Устав прочитала? Все поняла? Заявление написала?
Ее бы энергию да в мирных целях!
– Нет, Алин, прочитать пока не успела…
– Как не успела?! И заявление не написала? Чем ты тут вообще занимаешься?
– Я потом все прочитаю и напишу, – честно пообещала я.
– Когда потом? Завтра в пикет идти!
– Какой пикет?
– Как какой? На улице Олимпийской, возле спортивного комплекса. Там…
– Знаю. Скинхеды зарегистрировали свою организацию как военно-спортивный клуб молодых патриотов. За старшего у них – Горлов Владимир Филиппович. Бывший военный.
– Откуда знаешь? – с подозрением спросила Алина. – Это вообще-то секретные сведения.
– В Интернете прочитала. Так что вы там хотите организовать?
– Ну, такая своего рода акция протеста… В общем, мы встанем с транспарантами типа: «Нацизму – нет!» или «Смерть расизму!».
– Думаю, вряд ли скинхеды оценят ваш благородный порыв по достоинству.
– Еще бы! Ребята из нашего движения говорят, что в прошлый раз была такая заварушка! Кончилось все обыкновенным мордобоем и милицией…
– Зачем же вы тогда снова лезете на рожон? Опять кому-то сломают носы и свернут скулы, а толку-то? Думаешь, от ваших лозунгов у них проснется совесть и они закроются?
– А ты что предлагаешь? Спокойно проходить мимо? Смотреть, как они избивают этих… которые на базаре торгуют? Ты знаешь, что вчера там опять была потасовка, и двум азербайджанцам пробили головы? Между прочим, в больницу попало несколько человек!
– Да, это, конечно, скверно, но, боюсь, одним вашим митингом проблему не решить. Наши отцы города куда смотрят? Вы к ним обращались?
– Полин, а что они могут сделать? Организация этих уродов существует легально, они даже налоги платят исправно, один из наших говорил, он в налоговой инспекции работает.
– Алина, я, конечно, не знаю, дело ваше, но, вот посмотришь, завтра еще несколько человек загремят в больницу, а скинхеды так и будут маршировать в своем клубе и вскидывать руки, приветствуя очередного «фюрера».
– Да мы хоть что-то делаем, а такие, как ты… обыватели отсиживаются по своим норам и молчат. Ну, хоть членские взносы заплати! Хоть какая-то польза от тебя будет!
– Сколько?
Алина назвала вполне приемлемую сумму, я достала кошелек. Подруга все равно не отцепится, а так хоть есть возможность откупиться от нее.
– Хочешь совет, как разогнать ваших скинхедов без потерь с вашей стороны?
Алина уставилась на меня своими большими голубыми глазами.
– А такое возможно?
– Возможно. Надо дискредитировать их организатора. Любая банда сплачивается вокруг главаря, вокруг остова. Если этот остов убрать, вся организация, скорее всего, развалится. У ваших скинхедов наверняка есть такой лидер, за которым пошли остальные. Он – как вожак в стае. Есть вожак – стая бежит за ним. Убери вожака – в стае начинается разброд.
– Да? – Алина смотрела на меня с сомнением. – Я, конечно, скажу своим… Но ты к нам все равно примкни: на митинги, так и быть, можешь не ходить, только членские взносы плати.
– Ладно, согласна.
Мы с подругой спустились в кухню попить кофейку.
– Слушай, Алина, ты, кажется, увлекалась когда-то наукой, изучающей магию чисел.
– Ну, было такое. А что?
– Можешь сказать: число «789», с точки зрения этой самой науки, что означает?
– Смотря, где эти цифры находятся.
– Номер машины.
– Хороший номер. Семерка – магическое число, дает защиту и покровительство владельцу. Восьмерка означает удачу в бизнесе, а девятка… Так, сейчас вспомню… А, ну да, она дает здоровье и долголетие. Вообще, очень важно, что эти числа идут по восходящей. Такое удачное сочетание очень благотворно сказывается на бизнесе и личной жизни. А у кого такой хороший номер?
– Да так, у одного предпринимателя…
– Думаю, его дела идут очень хорошо.
– А у его супруги номер машины – три двойки.
– Это означает, что ей будет сопутствовать удача в любовных делах. Скажи, а они осознанно выбрали такие номера или это случайное совпадение?
– Этого я, к сожалению, не знаю.
Мы с Алиной поболтали еще немного, и вскоре она уехала готовиться к завтрашней акции протеста. А я поднялась к себе в комнату, улеглась на диван и принялась обдумывать, что мне делать дальше. Я вышла на любовника мадам Епифанцевой. С его помощью я хочу устроить в семье «колбасника» небольшой раскардаш. Конечно, Елизавета Андреевна женщина эксцентричная, любит острые ощущения. Еще бы! Ездить по салонам – это кайф, а иметь любовника – это уже, извините, драйв. Ну, раз ей это нравится, придется устроить ей коктейль драйва. Уж извините, мадам, что вас приходится приносить в жертву, просто я не знаю другого способа воздействовать на вашего непорядочного супруга.
* * *Через час мне позвонила Гульнара:
– Полина! Здравствуйте. Завтра утром я забираю мужа из больницы.
– Игната выписали?
– Да. Только его состояние все еще оставляет желать лучшего. Врачи прописали ему такие дорогие лекарства… И еще покой. Полный покой. А он по выписке собирается опять идти в прокуратуру, добиваться правды. Я ему говорила, чтобы он эту затею оставил, здоровье дороже, но он не слушает. Хочет получить с Епифанцева деньги, опять раскручивать свою фирму, ребят вернуть…
– Гульнара, очень не хочется вас огорчать, но, боюсь, это бесполезно. Говорят, у Епифанцева в прокуратуре свой человек, так что все старания Игната, скорее всего, ничего не дадут.
– Я это давно поняла. Только не знаю, как объяснить мужу. Он такой наивный! Верит, что правда восторжествует.
– Вы хотите, чтобы я его отговорила?
– Да. Вас, как человека постороннего, он, возможно, послушает.
– Я, конечно, попробую, но не обещаю, что у меня получится.
– И еще, Полина, я прошлый раз не все рассказала вам… Ну, про то, как меня увезли те подростки…
– А что не рассказали?
– Я, конечно, плохо помню машину, в которую меня запихивали, но, по-моему, это была светлая иномарка, только какая именно, я не могу сказать.
– Светлая? А точнее? Белая, серая, бежевая?..
– Только не белая, не совсем белая, но, может быть, бежевая или кремовая.
– Понятно. Номера, конечно, не видели?
– Что вы, какой номер! Я даже лиц этих подростков не видела. Меня били по голове, я пыталась отворачиваться… Видела их только мельком, но все они были молодые, и взгляд у всех презрительный и нахальный, что ли… А еще, когда меня везли в машине в лес, меня затолкали на заднее сиденье. А на переднем, рядом с водителем, сидела девушка.
– Девушка? Так там, кроме четырех подростков, был кто-то еще? Вы в прошлый раз мне об этом ничего не говорили.
– Да, впереди сидела девушка. Она только один раз обернулась ко мне и усмехнулась. А потом, в лесу, когда меня били и насиловали, она стояла неподалеку и, кажется, снимала все на камеру…
– На сотовый?
– Нет, в том-то и дело. У нее в руках было что-то большое, черное, похожее на видеокамеру. Я, конечно, видела мельком, но меня поразило, как она относилась ко всему происходящему. Она смотрела с интересом, а снимала, как заправский телеоператор, заходила с разных сторон…
– Вы, Гульнара, следователю это рассказывали?
– Да, но лучше бы я этого не делала!
– Почему?
– Он сказал, что этого просто не может быть, что я все придумала…
– Что за чушь?! Почему придумали?
– Не знаю, но он не поверил…