– Ладно тебе! – хихикнула она. – А сейчас мы что делаем?
– Сейчас – другое дело. Мне уже все равно, – тяжело вздохнул Матвей.
– И все равно я не понимаю, – упрямо произнесла девушка. – Ты морской волк, сразу видно. Ты бы даже если сто узлов шел и то отвернул бы!
Грубейшая, примитивная лесть. Но слышать ее было настолько приятно!
И Матвей хрипло произнес:
– Послушай, девочка. Не лезь туда, куда не надо.
А она внимательно взглянула на него и парировала:
– Так тебе самому легче станет, если расскажешь, выговоришься.
Однако, пусть он и пьяный был, инстинкт самосохранения все равно взял верх.
– Все, проехали, – повысил голос капитан. – Без разницы, кто яхтой управлял.
И добавил с сарказмом:
– Главное, что все счастливы.
– Да, ты уж точно счастлив, – печально улыбнулась гостья.
И неожиданно поднялась. Прощебетала:
– Спасибо за пиво, Матвей. Я пойду.
Он опешил:
– Куда?
– У нас в санатории сейчас обед, – беззаботно откликнулась толстушка.
– Но мы же… – Матвей осекся.
Что ей сказать? Останься? Мне хорошо с тобой? Но ей самой – светлой, будто солнечный луч – что за счастье сидеть с ним, пьяным, мрачным?
А красавица на прощание легонько коснулась губами его виска и шепнула:
– Не терзай себя, Матвей. Ты – замечательный.
– Не уходи! – Он все же не удержался, крикнул ей вслед.
Но девушка неожиданно резво для своей полноты уже сбежала по сходням на пирс. И на прощание даже не обернулась.
* * *По пути в гостиницу Надя прихватила на уличном рынке персиков, в магазинчике ледяной минералки и уже предвкушала, как в свое удовольствие почитает, а то и вздремнет. Тем более что встреча с Матвеем утомила ее чрезвычайно. И пусть Задорожный никакого признания не сделал, она практически не сомневалась: капитан (по неизвестным причинам) взял на себя чужую вину. А кого он покрывает – пускай уж Димка узнает.
Одного не учла: Россия – далеко не Европа. В номере духота, от кондиционера эпохи социализма толку крайне мало.
Распахнула окно – шум, народ уже на вечерний променад выбирается, музыканты в летних кафешках инструменты настраивают. Да и вообще грустно: Димки рядом нет, комнатка крошечная, мебель казенная, в туалете трубы противными голосами поют.
«Лучше опять на море пойду, – решила Надежда. – Там хоть ветерок, пейзаж…»
Приняла душ, нацепила прохладную льняную тунику (тоже из Италии покупка) и отправилась.
Но на дорожку, что к морю ведет, выйти не успела. Вдруг услышала:
– Надюшка!
Однако голос не Димин.
Обернулась, увидела: от столика в летнем кафе ей Женя машет.
Вот странно! Не такой Приморск маленький городок, а фотограф ей, считай, за сутки в третий раз уже на глаза попадается!
– Привет! – Надя сдержанно улыбнулась.
А тот сияет, из кафе выскочил, дорогу ей преградил, спрашивает:
– Ты куда?
– А куда все курортники ходят? – пожала она плечами. – На море, конечно.
– Да ну, там жара еще. Давай лучше кофе выпьем.
Странный человек. Ведь знает уже, что она здесь с другим. Сам хорош собой, строен – запросто может выбирать из юных студенток и прочих развеселых девиц. Однако неприкрыто оказывает ей знаки внимания. Все-таки что-то нужно ему от нее. Только что Надя может ему предложить, кроме редкого издания из фондов своей библиотеки? Или он через нее к Диме подобраться пытается? Но зачем?
– Кофе? Почему бы и нет? – задумчиво произнесла она.
Вошли в кафе.
Полуянов, когда они куда-то ходили вместе, обычно плюхался на самое удобное место и ждал, пока Надя сядет. Женя повел себя галантно. И местечко показал с видом на море, и стул ей отодвинул, и посоветовал:
– Кофе на песке закажи. Здесь очень вкусный.
Будь Митрофанова звездой – восприняла бы это как должное. Однако она была не самой красивой в мире библиотекаршей. Потому подозрительно спросила:
– Жень. Вчера уже спрашивала и опять повторю. Почему мы с тобой все время встречаемся? Будто случайно?
– А ты не рада? – весело откликнулся тот.
– Я просто заинтригована, – улыбнулась она. – Ты же местный, и вы вроде на пляж принципиально не ходите. А ты здесь и утром, и днем, и вечером.
– Москвичи тоже в Кремль не ходят, – хмыкнул Женя. Понизил голос и загадочно произнес: – А что до меня, я на пляж хожу – не отдыхать, а работать.
– И кем? Бесплатным фотографом?
– Ну, в том числе.
Наде и неудобно было продолжать допрос, но она никак не могла понять, в чем Женина выгода. Не для удовольствия же он тратит собственное время и память на флешке? Тем более вчера вообще новую фотокамеру приобрел. Якобы для того, чтоб ее, «обычную, но с изюминкой», заснять.
И произнесла как можно мягче, чтоб он не обиделся:
– Или тебе за фотографии заплатить надо?
– С ума сошла, – фыркнул он. И важно добавил: – Портретные съемки – мое хобби. А работа у меня куда прозаичней. Я на местную газетку пашу, «Приморский вестник» называется.
– Вот это да! – вырвалось у Нади. И она ему польстила: – Никогда бы не подумала, что у тутошней прессы столь серьезный уровень.
– Газетка на самом деле дрянная, – отмахнулся Евгений. – Фантазии никакой. Вчера чертовски оригинальное задание выполнял. Фоторепортаж на тему «Сезон в разгаре». А на прошлой неделе: «Пляжи и парки нашего города».
– А я в «Приморский вестник» не попаду? – заинтересовалась девушка.
– Не-а. У редактора предпочтения стандартные: дети на мелководье, семейки на водных велосипедах, – поморщился парень. – Пытался мужиков с пивом и воблой ему подсунуть – не взял. Не позитивно, говорит.
«Забавно, – оценила про себя Надя. – Гражданский муж у меня – корреспондент. Поклонник – фотокор!»
Но все равно нестыковка.
– А если ты вчера про сезон в разгаре снимал – почему ж без фотоаппарата на пляж пришел? – невинным тоном поинтересовалась она.
– Ох, девушка, да вы прямо детектив, – заворчал Евгений.
– И все-таки? Или это секрет?
Женя спокойно откликнулся:
– Да никакого секрета. Пляж я днем снимал. А утром у меня другое дело было. Певицу Марию Первую знаешь?
– Слышала что-то, – неуверенно откликнулась Надя. – Голоса ноль, поет про любовь-морковь, мотив – два аккорда. Попса, короче.
– Согласен. Но тетка модная, и рейтинг у нее неплохой. Газета «Экспресс» заплатит за нужную фотку, конечно. А Машка эта Первая сейчас здесь, в Приморске. Поправляет здоровье в люксе местного санатория.
– Ну и как ты собирался делать нужную фотку без фотоаппарата? – Надя по-прежнему не понимала.
– А я и не делал, только подготовительную работу вел, – важно откликнулся Евгений. – Тут покрутился, там поспрашивал, я ж многих знаю – в гостиницах, в СПА наших местных. Ну и выяснил, что после обеда она на терренкур пойдет, спортивной ходьбой заниматься. А вечером в Институт моря, на пляж. Вот и сопровождал ее незаметненько. Везде. Вдруг, надеялся, засниму обнаженку. А то и пламенную страсть. Она ж на каждом углу кричит: я, мол, по мужу в трауре. Скорблю, тоскую. Однако любовничка с собой в Приморск привезла. Поселился он в другом месте – в твоей гостинице, кстати. И в город они вместе не выходят, шифруются. Но где-то ж им надо пороку предаться? Вот я и жду.
– Значит, ты еще и папарацци? – развеселилась Митрофанова.
– Ага. Местного значения, – улыбнулся в ответ Евгений.
– Певичку-то подкараулил? – поинтересовалась девушка.
– Нет пока, – поморщился он. – На терренкуре, в лесах, обнималась, правда, со своим красавцем. Я заснял, но за обжиманцы платят ерунду. Обнаженка и секс нужны. А на пляже институтском они с хахалем в море на яхте вышли. Тоже облом. У меня объектив хоть и длиннофокусный, но настолько далеко не берет. В «Экспрессуху», в общем, нечего слать.
– А на какой яхте они катались? – заинтересовалась Надя.
– «Торнадо».
– На которой девушку в море задавили?
– Даже ты знаешь?
– На пляже только и разговоров, – пожала плечами она. – С ужасающими подробностями.
И взглянула вопросительно – может быть, Женя ей что полезное по делу сообщит?
Однако тот лишь отмахнулся:
– Да ничего там не было ужасающего. Обычный несчастный случай. Она далеко заплыла, ну и капитан не усмотрел.
«А вот и нет!» – едва не вырвалось у Надежды.
Однако делиться информацией с представителем местной прессы не стала. Разговор свернул на жару, толпы курортников и свежие столичные анекдоты.
А когда кофе был выпит, Женя отклонил все ее попытки оплатить счет, а потом отправился ее до пляжа провожать.
Наде с ним было легко. И завистливые взгляды одиноких дамочек, следовавших мимо, льстили. Но все равно что-то беспокоило, тревожило. Допустим, Женя ее убедил, что вчера они два раза абсолютно случайно встретились. Но сегодня в кафе у гостиницы фотограф целенаправленно ее ждал! Зачем?
Будь она сверхуверенной в себе итальянкой, и не сомневалась бы: просто понравилась ему, вот он и бегает. Но Надя оценивала собственные внешние данные весьма скромно. Да Евгений и попытки не сделал, допустим, ей свидание назначить. Или хотя бы приобнять. Но на жиголо тоже не похож – счет оплатил сам, за фотографии свои денег не потребовал. Может, она ему как источник информации нужна? Однако ни о чем он не расспрашивал, даже не пытался. Загадка, короче.
«На всякий случай подальше надо держаться от этого фотокорреспондента», – велела себе Митрофанова.
Хотя, с другой стороны, она ж в отпуске! Курортный роман, да еще и в присутствии Димы, заводить неразумно и подло. Но легкий флирт себе можно позволить запросто! Тем более что Женя в койку ее не тянет.
* * *В краевой центр Дима решил отправиться немедленно.
Фирму «Клео» нашел без труда. И менеджеры пошли на контакт охотно. Видно, скучно им было душным летним днем. Или халявы захотелось, а Дима с ходу предложил:
– Угощаю обедом всех, кто был на «Торнадо». Ресторан – на ваш выбор.
В общем, компанию, что яхту зафрахтовала, собрал легко. И рассказывали ему, кажется, откровенно, без купюр.
На яхте в тот день праздновали отвальную Селезнева Васьки. Он у них на фирме местная звезда. Одна внешность чего стоила: щуплый, щеки впалые, ботинки носит тридцать шестого размера, одежки покупает в «Детском мире», голосочек несолидный, тоненький. А жену взял – огромную, рыхлую. Говорила та басом, нрава была сурового. И супруга своего гоняла нещадно. Звонила в контору по десять раз на дню, на все корпоративы обязательно с мужем являлась (ох, народ и угорал, когда эта парочка вальсировать пускалась!).
Но, несмотря на неусыпный надзор супружницы, Василий то и дело срывался. Пил, правда, в меру, с девочками, ввиду специфической внешности, тоже не очень получалось. А основной страстью у него было играть! В казино с игровыми автоматами (пока не запретили их) захаживал, правда, нечасто – деньгами строгая женушка его не баловала. Находил менее затратные способы. Лотерейные билетики (те, что подешевле). У букмекеров на футбольные матчи ставил – по минимуму, но регулярно. А пуще всего обожал рекламные розыгрыши. Вся фирма ему носила то крышки от пивных бутылок, коды отправить. То коробки из-под молока резал. Сигаретные пачки собирал. И совершенно искренне надеялся: не сегодня завтра он сорвет банк. Поездку на Багамы, домик в деревне, миллион наличными. Но пока получил только зонтик с логотипом собачьего корма, комплект детского питания (хотя собственных отпрысков у него не было). И бесчисленно магнитов на холодильник.
– Сколько тебе годков, Васек? – ржали коллеги-мужчины.
– Васенька, а тебе коробочки из-под прокладок не нужны? – прикалывались девушки. – Там тоже розыгрыш, первые пятьсот участников получают эпилятор!
А Селезнев без тени улыбки парировал:
– Знаю я про этот розыгрыш. Фуфло. Эпиляторы только первым ответившим пришлют. А надо участвовать, только если написано: «Гарантированные призы».
Будь Вася человеком ненадежным, из фирмы его давно бы погнали. Однако в откровенные авантюры Селезнев не ввязывался. Эсэмэски по пятьдесят рублей за штуку не отправлял, послание, будто он выиграл миллион в австралийской государственной лотерее, без раздумий отправил в корзину. И на завлекалки типа «Купи две книги – получи шанс выиграть автомобиль» никогда не велся.
А что постоянно в Интернете зависал, искал все новые лотереи, так у них половина народу в рабочее время гуляет по форумам да по социальным сайтам, особенно когда начальство в отъезде, как сегодня.
И вот в прошлом году наткнулся он на завлекалку: «Заполни анкету – получи вид на жительство в Америке!» Заинтересовался. Стал в Интернете читать, народ расспрашивать: что за зверь? Ну и объяснили ему: разыгрывают не деньги, не автомобили – просто право жить в стране больших возможностей. А Васе ж не приз главное и даже не победа. Просто чтоб сердце тревожно обмирало – вдруг сегодня повезет? И платить не надо: отправь письмо да жди. Единственный риск: те, кто в лотерее участвует, считаются потенциальными эмигрантами. Им потом туристическую визу могут не дать. Ну а он в США ехать за свой счет никогда и не планировал, не те доходы. Потому заполнил заявку от своего имени и от имени жены, чтобы шансы повысить. А что участников двенадцать миллионов, а карточек зеленых – пятьдесят тысяч, Васю не смутило.
И вот удивительно: поймал свою жар-птицу. Получил весной письмо – вы победили!
Радовался, как ребенок, весь офис за свой счет напоил. И только после принялся разбираться: а что конкретно он выиграл-то? И оказалось: в Америку не прямо завтра ехать надо. Сначала нужно в посольство на собеседование да с кучей бумажек – что образование имеет, не судился, не привлекался, социально опасными болезнями не страдает. Если его кандидатуру одобрят – только тогда можно билеты покупать. За свой счет.
– Да и хрен бы с ней, с Америкой! – решил было Васек.
Но тут жена на арену вступила. Мол, всю жизнь мечтала она покинуть жаркий и некомфортный для жизни Краснодар, сменить его на домик в прохладной Монтане.
– Я ей говорю: кто ж тебе домик в Монтане даст! – жаловался сослуживцам Василий. – На свои гроши покупать его надо! И пособия никакого не положено, если по грин-карте приезжаешь. У америкашек позиция: «Нам нахлебники не нужны!»
Однако его «корова», как ласково именовал супругу Василий, уперлась. Сама все документы для собеседования собрала и потащила муженька в посольство. А там конкурс совсем маленький оказался: каждому второму из победителей грин-карту давали.
Вот и получил неприметный Селезнев американский вид на жительство. Но, вместо того чтобы окрылиться после долгожданной победы, совсем скис. Каждому на работе, кто слушать был готов, жаловался, что квартиры краснодарской жаль, и на работе ему нравилось, и друзья у него все тут, и курить в Америке, говорят, теперь вообще почти нигде нельзя, даже в собственной квартире.
Но против массивной супруги своей, конечно, пойти не решился. Продали жилье в Краснодаре, машину, меблишку – и со дня на день должны были отправиться за океан.
А поездка на «Торнадо» – отвальной вечеринкой была. Прощальным подарком от сослуживцев. Чтоб не забывал их в далекой Америке. И Селезневу велели строго: только коллеги, никаких жен.
В Приморск арендовать яхту ездил Кирюха из Васькиного отдела. Хотел договориться с капитаном напрямую – не вышло, отправили его в дирекцию института, официальный документ оформлять. Копию Полуянову без проблем показали. Дима просмотрел бумажки: обычный договор на оказание услуг. Заказчик в лице Каратаева К. С., с одной стороны, и Исполнитель, в лице директора института моря Ларионова В. А., с другой… Заказчик обязуется предоставить в аренду моторную яхту на срок три часа такого-то числа. Исполнитель обязуется провести полную предоплату.
– Еду и спиртное, сказали, приносить можно с собой, – просвещали журналиста сотрудники. – А если подольше покататься захочется – капитану доплатить согласно прейскуранту.
Выпивки взяли – американским ковбоям не снилось. Одного коньяка ящик, а пива, шампанского для девчонок вообще без счета. Состав в плавание отправился такой: сам Васек, виновник торжества. Кирюха, его ближайший приятель, еще двое менеджеров. Ну и девчонок четверо. Трое – с их же фирмы, молодые и, как тактично аттестовали их коллеги, «веселые». А для скромника Васи – уж развлекать человека, так развлекать! – специально обученную даму наняли. Роскошную, с хищной улыбкой блондинку. (Триста долларов попросила!)
Чтоб разогреться, употреблять начали еще по пути из Краснодара. На яхту грузились уже изрядно поддатенькими. Капитан даже предупредил: если палубу испачкаете, то дополнительная оплата. И, едва отшвартовались, веселье полным ходом пошло.
– А где вы сидели-то? – поинтересовался Полуянов.
– Сначала на палубе. Как положено: виды, панорамы… – откликнулся Кирюха.
Его коллега хмыкнул:
– Но быстро в трюм перешли. Там удобней: диваны мягкие. Стол. Музычка.
– А кто за штурвалом стоял, видели? – продолжал пытать Дима.
Сотрудники фирмы переглянулись.
– Как – кто? Капитан яхты Матвей, – ответил за всех Кирюха. – Он только один из экипажа на «Торнадо» и был.
– Точно?
– Точно. Я помню, Васек наш еще к нему в рубку ходил. Яхтой просился поуправлять. На прощание. И говорил потом, что капитан – мужик мировой. В Америке таких наверняка нет, – вспомнил парень.
– Разрешил он ему?
– За штурвал подержаться дал. Одним пальцем. Но Селезнев все равно счастлив был.
– И больше никого, кроме Матвея, в рубке он не видел?
– Васька ничего не говорил. А я сам, честно говоря, не смотрел, – отозвался кто-то из менеджеров.
Другой хмыкнул:
– Не до того нам было! Идет яхта – и идет!
– Я ж вам сказал: мы в трюме квасили! – напомнил третий.
Серьезный же Кирюха добавил:
– Потом уже, когда все случилось… мы затормозили резко, и я на палубу выбежал… Яхта стояла. За штурвалом – никого. А Матвей этот в море был. Девчонке пытался помочь. И мне крикнул, чтоб я трап спустил. А я, как посмотрел, в каком она виде, ну, меня и…
– Стошнило, – закончил другой коллега.
– Да уж. Погуляли так погуляли, – мрачно добавил третий.
– А где конкретно несчастный случай произошел?