Всё простое – правда… Афоризмы и размышления Петра Леонидовича Капицы, его любимые притчи, поучительные истории, анекдоты - Павел Рубинин 3 стр.

Всякая […] попытка учитывать и оценивать производительность научной работы, по существу, сводится к условной бухгалтерии, не имеющей никакой ценности и значения. Учитывать, конечно, можно все, но иногда учет бывает просто никому не нужным коллекционированием чисел. Учитывать ценность научной работы так же нелепо и никчемно, как учитывать расходы на краски, полотно, кисти, моделей, этюды для картины художника. Если картина плохая, то, конечно, это выброшенные деньги. Если это произведение Рафаэля, то кому интересно знать, сколько было истрачено на белила или как он расплачивался со своими моделями. Главная ценность – это творческая сила, способность художника. А как ее оценить рублями? Только при массовом производстве олеографий цена бумаги играет роль. Но разве это искусство?

Так же дело обстоит и с творческой научной работой.

Самое важное и трудное в организации науки – это отбор действительно наиболее творчески одаренной молодежи и создание тех условий, при которых ее талант мог бы быстро развернуться в полную меру. Для этого нужно уметь оценивать творческие способности молодежи, когда она только начинает свою научную деятельность.

Если какой-нибудь прилежный читатель научных книг, накапливающий полезные сведения, но не стремящийся к обобщению, не ищущий чего-нибудь нового, считает себя ученым, он ошибается, так же как и все, кто разделяет с ним это убеждение. Он не двигает науку, этот холодный приобретатель знаний, живая замена энциклопедического словаря. Какое бы впечатление ни производила на окружающих его коллекция знаний, она далека от науки, основным элементом которой является творчество. Можно с уверенностью сказать, что среди профессоров всегда много энциклопедистов, которые могут быть и хорошими педагогами, но по существу отнюдь не являются учеными; скорее в эту категорию подошел бы самобытный рабочий на заводе, который в результате наблюдения за процессом производства усовершенствовал машины или улучшил процесс, хотя его знания гораздо уже и ограниченнее, чем у университетского деятеля.

Даже в самой благоприятной обстановке нельзя точно установить исходные моменты, на основании которых можно отбирать ученых, равно как нельзя точно объяснить, как отличить картину великого мастера от остальных. Надо наблюдать, изучать, присматриваться к картинам, устраивать выставки, где полотна висят рядом, представляя собой широкое поле для сравнения и сопоставления. И тогда сразу на фоне посредственностей выделится картина выдающегося мастера. Она выделится как бы сама собой, как выделяется крупный ученый, скажем, на международной конференции.

Присутствуя на аспирантских экзаменах, я обычно замечал, что вузовской профессурой наиболее высоко ценится не тот студент, который более всего понимает, а тот, который больше всего знает. А для науки нужны люди, которые прежде всего понимают. Поэтому отобрать студентов из вуза в аспирантуру по данным на экзаменах очень трудно. Чтобы сделать правильный выбор среди многообещающих аспирантов, надо наблюдать их в продолжение некоторого времени, когда они заняты работой, на которой они могли бы проявить свою творческую жилку, свое умение самостоятельно мыслить.

Не одни ньютоны и дарвины делают науку. Их достижения были бы совершенно невозможны, если бы они не опирались на целую массу полуньютонов и полударвинов, чьи имена поглотила история, но деяте льность оставила свой след в науке. Последней приходится решать не одни лишь мировые и основные вопросы; есть множество менее общих, но важных и крупных задач, для решения которых необходимы эти люди. Научные открытия мирового значения опираются на результаты, полученные этими второстепенными участниками научного дела, и их кадры так же необходимы, как необходима армия генералу. И к этим ученым второго, третьего и низших классов надо подойти внимательно и заботливо; надо учитывать их психологию и создавать [для них] подходящую почву, так же тщательно подбирать. Их основная характеристика мало чем отличается от характеристики гения, только их творческие силы не так велики и их число не так ограничено.

В мире научных открытий случалось бывало трудно указать, кому им обязаны, поскольку обычно трудно найти открытия, когда-либо в той или иной форме не предсказывавшиеся заранее. Решающим при определении авторства, по-видимому, нужно считать то, кто из ученых приложил больше всего усилий, как теоретически, так и экспериментально, для доказательства значимости явления.

Нет человека несчастнее, чем неудавшийся научный работник.

Только когда работаешь в лаборатории сам, своими руками проводишь эксперименты – пускай часто даже в самой рутинной их части, – только при этом условии можно добиться настоящих результатов в науке. Чужими руками хорошей работы не сделаешь. …Я уверен, что в тот момент, когда даже самый крупный ученый перестает работать в лаборатории, он не только прекращает свой рост, но и вообще перестает быть ученым.

Надо выдвинуть лозунг, что академик, который сам не занимается научной деятельностью, больше не ученый.

В науке необходима абсолютная честность.

Весь опыт моей предыдущей работы приучил меня к тому, что при выпуске всякой новой работы находится достаточно людей, которые на нее обрушиваются [с критикой]. Я знаю, что это неизбежный закон человеческой природы. И к этому должен быть готов всякий работник, которому удается сделать что-нибудь новое.

Ученым следует помнить, что самые важные и интересные научные открытия – это те, которые нельзя предвидеть.

Если возможно было бы точно предвидеть развитие научной работы, то она превратилась бы в производство и потеряла бы свое обаяние и увлекательность.

Наука должна быть веселая, увлекательная и простая. Таковыми же должны быть и ученые.

У нас как-то не умеют делать самые серьезные дела и при этом смеяться и шутить. А ведь это так оживляет жизнь и помогает!

Научный подход – это отсутствие эмоций.

Ученые точного знания могут оказывать влияние на развитие общественных наук. Что связывает нас всех, людей науки? Вера в силу объективного метода познания законов природы, свободного от предрассудков. Несомненно, основная сила научного метода заключается первым делом в строго объективном познании, оценке и обобщении изучаемых явлений природы. Во имя этих принципов мы, ученые, и должны друг друга поддерживать, независимо от области нашей работы.

Государственную машину мы должны научиться строить на основе науки об обществе. И ее нужно рассчитывать так же, как сейчас инженеры рассчитывают электрическую машину: она должна быть просто построена и действовать с высоким КПД. Значение для человечества развития общественных наук совершенно очевидно.

Научный труд с эмоциональным подходом есть не наука, а публицистика.

В науке мы неизменно наблюдаем: чем фундаментальнее открытая закономерность, тем короче ее можно сформулировать.

Основное качество великого, общезначимого – это простота.

Чем крупнее человек, тем больше противоречий в нем самом и тем больше противоречий в тех задачах, которые ставит перед ним жизнь. Диапазон этих противоречий и является мерой гениальности человека.

Большой ученый – еще не всегда значит большой человек. Свидетельства современников говорят нам о том, что нередко люди, одаренные гениальным умом, бывают наделены обывательским духом. Гениальных ученых мало, но еще реже гениальный ученый совмещается с большим человеком.

В жизни гения есть что-то вечное, что никогда не теряет интереса, что заставляет людей интересоваться жизнью великих людей любой эпохи. Это относится не только к людям, но [и ко] всем высшим достижениям человеческой культуры.

Понимание [великих] произведений искусства непрерывно растет со временем, пока наконец не будет признано гениальным. То же происходит с великими научными открытиями и достижениями. То же имеет место с хорошими винами, с хорошими скрипками. Таким образом, главный признак великого – это непрерывный рост [признания] со временем.

Когда наша школа воспитывает молодежь, она ценит больше послушание, чем талант. Что было бы в нашей школе с ломоносовыми? Может быть, уже многие из них отфильтровались от науки нашей школой? На этот вопрос трудно ответить, но трудно даже сказать, хорошо это или плохо. Мы не можем с точностью ответить, нужна ли на данном историческом этапе развития страны в данной области науки или искусства четкая и жесткая система и организация либо свобода деятельности самобытных гениев. Вполне возможно, что сила и успех нашей эпохи – в социальной структуре, а не в отдельных талантах, что гении в науке, искусстве, литературе на данном этапе нашего развития нам не нужны. Это не парадокс, а диалектика исторического момента нашего развития. Гении рождаются эпохой, а не гении рождают эпоху.

О научной общественности

Культура страны определяется тем, насколько она знает свою историю, а также умением справедливо оценивать деятельность выдающихся людей – государственных, научных, [в области] искусства, литературы и других областей.

Несомненно, одной из важнейших движущих сил в развитии науки является справедливая оценка и признание личных заслуг ученого в этом деле. Надо развивать культуру этого признания. Главную роль тут играет здоровая научная общественность.

Без чувства, что его ценят, ему доверяют, его работой интересуются, любой творческий работник, будь то ученый, писатель или художник, интенсивно и смело работать не может.

Я согласен с высказыванием тех ученых, которые показывают, что уровень развития науки и искусства в стране определяется отношением окружения к ведущим творческим работникам. Этим, например, Ипполит Тэн объясняет то, что в эпоху Возрождения в Италии появилась целая плеяда гениальных художников, равной которой мир до сих пор не знает. Действительно, можно ли себе представить, например, музыканта, совершенствующего и развивающего свою игру, если бы ему приходилось выступать только перед аудиторией глухонемых?

Наша наука никогда не станет ведущей, пока мы сами не научимся оценивать своих ученых.

Для успеха любой творческой работы необходима связь с обществом. Писатель, актер, музыкант, художник полноценно творят и развивают свой талант, только если они связаны с общественностью. Творчество ученого тоже не может успешно развиваться вне коллектива. Больше того, как уровень развития искусства в стране определяется вкусами и культурой общества, так и уровень науки определяется степенью развития научной общественности.

Чем большая аудитория слушает ученого или любого другого творческого работника, тем полнее развивается его талант.

Засекречивание понижает уровень научной работы, так как у людей уменьшается стимул для ее проведения. Разве мог бы расти и развиваться Рафаэль, который сворачивал бы все свои произведения в рулончик, не чувствуя сам силу впечатления, производимого его творениями?

Засекречивая науку, мы исключаем из нее главный элемент, направляющий и оздоровляющий ее, – научное общественное мнение.

Исторический опыт показывает, что число людей, обладающих достаточными творческими способностями, чтобы оказывать заметное влияние на развитие как науки, так и искусства, очень мало. Это видно, например, из отношения числа научных работ, которые печатают, к числу научных работ, которые действительно оказали влияние на развитие науки. То же относится к написанным художниками картинам – тем, которые можно назвать произведениями искусства. Маркс объяснял исключительно высокую стоимость шедевров великих мастеров тем, что в их цену входят расходы на все то большое количество написанных картин, не имеющих художественной ценности. Такой же строгий отбор достойных произведений происходит в литературе и музыке.

Очевидно, чтобы в стране успешно развивались наука и искусство, должен существовать большой набор научных работ и произведений искусства, из которых происходил бы отбор той небольшой части, которая только и двигает науку и развивает художественную культуру. Для этого отбора и должно существовать здоровое общественное мнение, которое могло бы справедливо и квалифицированно оценивать лучшие работы.

Хотя путь науки предопределен, движение по этому пути обеспечивается только работами очень небольшого числа исключительно одаренных людей. Качество отбора творчески одаренных ученых и есть основной фактор, обеспечивающий высокий уровень развития науки. Для успешного развития науки очень важно создание благоприятных условий для развития природных талантов ученого; а для этого надо делать творческую работу привлекательной. Это следует делать общественным организациям, которые, давая правильные оценки достижениям ученых, также давали бы им почувствовать, что их деятельность нужна и полезна человечеству.

Только научная общественность может по-настоящему оценить научного работника. Это те же болельщики.

У нас много говорят о популяризации науки, подразумевая под этим популяризацию ее для широких масс, но не привыкли думать, что, помимо этого, существует еще пропаганда науки. Всякое большое научное достижение, всякий шаг вперед в науке можно не только популяризировать. И это, конечно, необязательно дело ученого; но дело ученого – пропагандировать его, то есть показать своим же товарищам-ученым его значение, объяснить ту роль в науке, которую это достижение призвано сыграть, указать, какое влияние оно может иметь на развитие научной мысли, на наши философские воззрения, на нашу технику и многие другие стороны человеческой жизни.

Пропаганда науки – это не пересказ научных мыслей более простым языком, это творческий процесс, потому что совсем не так ясно и легко представить самому себе и объяснять другим, как может повлиять то или иное научное достижение на развитие науки, техники и культуры в целом.

Задача ученого – не только быть правым, но [и] уметь доказать свою правоту и пропагандировать свои идеи.

Нетрудно видеть, что для развития передовой науки необходимо, чтобы была передовая научная общественность. Если бы мы не создали свою передовую научную общественность, то, сколько бы ломоносовых у нас ни рождалось, мы не смогли бы создать в стране передовую науку. Создание здоровой передовой научной общественности – это большая задача, на которую мы еще недостаточно обращаем внимания. Это труднее, чем обучение отобранной для научной работы талантливой молодежи или постройка больших институтов. Создание здоровой общественности включает в себя воспитание широких слоев населения, связанных с научной работой. Их надо приучать активно интересоваться наукой, уважать и любить свою науку, уметь объективно оценивать достижения нашей науки и поддерживать все действительно крупное и лучшее в ней. Ведь только научная общественность, которая умеет правильно оценивать научное достижение, может помочь ученому идти по правильному пути.

Только передовая научная общественность способна оценить познавательную силу научного достижения независимо от его непосредственного практического значения. Все естественные науки могут развиваться в правильном направлении, только опираясь на здоровую научную общественность.

Руководящим для развития науки должно быть общественное мнение, а не мнение начальства.

Так же как нет настоящей науки без серьезной научной общественности, так нет и успешного образования без достаточно образованного окружения, среды с высокими запросами. Общественность контролирует лучше любого гороно.

О творческом воспитании

Развитие в человеке его творческих способностей – одна из основных задач воспитания полноценного в социальном смысле человека для современного общества.

Любую работу можно сделать привлекательной и интересной, если в ней имеется элемент творчества. Конечно, при этом процесс творчества надо понимать широко. Он проявляется в любой деятельности, когда человек не имеет точной инструкции, но сам должен решать, как ему поступать.

Нет сомнения, что для правильного обучения современной молодежи нужно воспитывать в ней творческие способности. И делать это надо с учетом индивидуальных склонностей и способностей человека, начиная со школьной скамьи и продолжая в высших учебных заведениях. Это фундаментальная задача, от решения которой может зависеть будущее нашей цивилизации не только в одной стране, но и в глобальном масштабе.