Виктория вытерла мокрые щеки и покачала головой.
— Не хочу говорить о нем с тобой, — сказала она. — Не сейчас.
— Тогда уходи, — Дмитрий указал рукой в сторону двери, и Виктория послушно поднялась. — Ты ведь к нему собиралась?
Не сказав ни слова, она быстро вышла из квартиры. Дмитрий раздраженно посмотрел ей вслед и упал на диван, спрятав загоревшееся от ярости лицо в подушку.
— Как не вовремя! — процедил он, ударив кулаком в спинку дивана.
Через час он, уже изрядно пьяный, метался по гостиной с бутылкой виски в руках, с ненавистью выкрикивая ругательства в адрес жены и всей ее семьи. Хотелось забыть о том, что и он тоже принадлежит к клану могущественных Азаровых, жить рядом с которыми — просто невозможно, а уйти — и того сложнее. Наверняка тесть оставит его с голым задом за то, что он не сумел сделать дочь счастливой!
— Чертова дура! — кричал Дмитрий, обращаясь к портрету жены, висевшему на стене.
Внезапно он остановился и рассмеялся. Пьяный смех громкой волной разошелся по комнате.
— Свободен, — горько сказал он себе, поставил бутылку на стол и принялся искать мобильный.
Все, чего ему хотелось в эту минуту, — это поговорить с Ириной. Один-единственный звонок, только для того, чтобы услышать ее голос. Однако женщина не брала трубку. Дмитрий разочарованно посмотрел на светящийся экран телефона и направился в спальню. Нужно выспаться перед юбилеем тестя. Завтра он должен выглядеть свежим и уверенным в себе, чтобы с достоинством смотреть в глаза Азарову, когда тот начнет распекать Дмитрия за предстоящий развод с его дочерью.
* * *К концу дня, в течение которого они с Таисией исколесили почти весь Лондон, Ирина поняла, что очень устала. Ей надоел шумный город, но еще больше ее утомила деятельная Таисия, которой не сиделось на месте.
— Такое чувство, — жаловалась Ирина, — будто ты видишь Лондон в первый раз. Столько восторгов! Помнится, в детстве ты терпеть его не могла. Все время ворчала, возмущалась. Что же теперь изменилось?
— Раньше я вынуждена была жить здесь, — смеясь, отвечала Таисия. — Причем в самом отстойном районе. Теперь же я приезжаю сюда как королева! Город видит во мне хозяйку, а не жалкую эмигрантку. И это ощущение мне нравится.
— Королева содержанок. — Ирина отвесила театральный поклон.
— И что из этого? — Таисия нисколько не смутилась. — Поклонение мужчин доставляет мне огромное удовольствие.
— В особенности если они хорошо платят при этом.
— Ира, платят проституткам. — Таисия ущипнула подругу за бок, отчего та громко вскрикнула, напугав прохожих. — Мне же делают подарки.
— Не вижу разницы.
— Разница в отношении, — Таисия вежливо улыбнулась швейцару, открывшему перед ней дверь.
Она гордо продефилировала по холлу, всем своим видом демонстрируя принадлежность к касте женщин, мимо которых невозможно пройти, не обратив на них внимания. Ирина тихо рассмеялась, потому что люди действительно замирали при виде восхитительной госпожи Рихтер. Сама Ирина, несмотря на свою приятную внешность, не могла похвастаться подобным умением привлекать к себе мужчин, и способность подруги выделяться в толпе производила на нее неизгладимое впечатление.
В номере Ирина с облегчением сбросила туфли и устало опустилась в кресло. Но тут же недовольно привстала, вынув из-под себя больно впившуюся в бедро книгу.
— Сага о кровососущей нечисти?! — воскликнула она, рассматривая обложку.
— Между прочим, интересно!
— Еще бы, — рассмеялась Ирина. — Увлекательный опус для малолетних идиоток. Главный герой — просто сказка: красив, силен, богат, сексуален. Но, что самое важное, — умен и интересен. Мозг взрывается от такого совершенства.
— Что хочу, то и читаю. — Таисия пристроилась на подлокотнике кресла. — Не смейся, но я уже давно подсела на эту хрень. Даже все фильмы о кровососах пересмотрела. Затягивает неимоверно.
Ирина рассмеялась еще громче:
— Тая, ты меня поражаешь!
— Всем хочется любви, такой же возвышенной, как в этих книгах. И тебе, не так ли?
Ирина отложила книгу в сторону и с тоской посмотрела на Таисию.
— Думаешь о вчерашнем звонке Каманина? — со злостью спросила Таисия. — Хорошо, что я не позволила тебе ответить! Неизвестно, чем это закончилось бы. Как всегда, запутал бы он тебя, а ты…
Ирина не слушала подругу. Она воскресила в памяти тот момент, когда бежала к Дмитрию с надеждой — услышать долгожданные слова о том, что он уходит от жены. Но он прилетел в Лондон лишь для того, чтобы оформить какую-то сделку, я заодно — развлечься. И Ирина показалась ему наилучшим вариантом для получения удовольствия. Одним звонком он подарил ей надежду о счастливом совместном будущем и так же легко все оборвал, просто сказав: «Ты потрясающая. Люблю тебя. Увидимся, когда я в следующий раз окажусь в Лондоне».
— Сукин сын! — продолжала бушевать Таисия. — Никак не может оставить тебя в покое! Интересно, что ему было нужно?
— Ты же не дала ему возможности сказать.
Ирина подошла к окну и посмотрела на оживленную улицу.
— Приеду в Москву, — пообещала Таисия, — найду его и…
— Убьешь?
— Может быть, — весело сказала Таисия и побежала в спальню. — Пора собирать чемоданы.
Оставшись одна в комнате, Ирина с облегчением вздохнула, достала из сумочки телефон и набрала нужный номер. Прозвучало несколько гудков, и ей ответили.
— Поздравляю с днем рождения. Получил мой подарок? — она услышала в трубке радостный голос. — Рада, что тебе понравилось. Люблю тебя.
Закончив разговор, Ирина направилась в соседнюю комнату, к Таисии, но внезапно остановилась. Тревога — внезапно, какой-то щемящей тоской — разлилась в воздухе, заставив Ирину поежиться, словно от холода. Она осмотрелась, пытаясь определить, что ее так напугало или насторожило. В гостиной ничто не изменилось. По крайней мере, она была такой же, что и несколько минут назад. Высокие окна, сквозь которые проглядывало уже темнеющее небо, белые стены, огромное зеркало… Ирина передернула плечами. Ей показалось, что кто-то стоит за ее спиной и тяжело дышит в шею. К счастью, за ней была пустота, только лампы ярко светили прямо в глаза. Подгоняемая странным ощущением чьего-то незримого присутствия, Ирина выбежала из комнаты. У входа в спальню она остановилась и перевела дыхание.
— Что с тобой? — с удивлением спросила Таисия, увидев ее, испуганную и взъерошенную.
Ирина обернулась. Как и следовало ожидать, за спиной у нее никого не было, однако оттуда исходило нечто, что нельзя было увидеть, можно было лишь почувствовать. Некое ощущение, которое сложно с чем-либо перепутать: непонятная смесь страха и угрозы.
— Черт бы тебя побрал с твоими кровососами! — крикнула она. — Наговорила всякой чепухи! Я уже боюсь одна в комнате оставаться.
— Расслабься. — Таисия бросила в Ирину подушкой. — Вампиры не живут в Лондоне. Их всех переселили в Америку, потому что там климат лучше и народ толще!
Глава 2
— И я люблю тебя. До встречи.
Азаров отложил телефон в сторону, сложил руки перед собой и наклонился к столу. Он почувствовал крайнюю усталость, словно сковавшую все его тело изнутри. Сердце протяжно застонало, дыхание перехватило. Азаров пошевелил занемевшими плечами и глубоко вдохнул, пытаясь унять боль в груди. «Только не сегодня. Не сейчас», — подумал он.
Выходить из кабинета не хотелось. Он продолжал сидеть в кресле, уговаривая тело мобилизоваться и перестать тревожить его ложными позывами о недомогании. Подобным поведением сердце всегда сообщало ему о приближении наиболее важных событий в его жизни. В молодости Азаров не прислушивался к нему, отметая прочь глупые предчувствия, за что всегда бывал наказан. Стоило ему отмахнуться, как закручивались некие обстоятельства, сводившие к нулю всю его работу или вносившие раздоры и конфликты в его размеренную, состоявшуюся жизнь. Теперь, пребывая в самом расцвете сил, на пике могущества, Азаров тщательно следил за внутренней настройкой своего организма, и если тот сообщал ему о надвигавшихся переменах, мужчина принимал меры, чтобы оказаться к ним готовым. Люди называют это ощущение шестым чувством. Егор Азаров, человек, далекий от мистицизма, всегда рационально оценивавший окружавший его мир и делавший вполне обоснованные выводы, предпочитал другое выражение. «Неполадками в двигателе» называл он эти тянущие боли в груди, никогда не задумываясь над тем, почему они начинаются именно перед тем, когда в его жизни вскоре произойдут события, кардинально изменяющие эту жизнь. Это было сложно объяснить, даже невозможно, поэтому он и не утруждал себя проблемой вникания в суть того, чего не понимал, но с благодарностью это использовал, вовремя реагируя на тревожные звонки.
Внутренняя дрожь все не унималась. Азаров прошелся по комнате. Провел мимолетным взглядом по шкафам, по полкам, уставленным книгами, которые никто не читал, осмотрел картины с морскими пейзажами, наводившими на него тоску, и оперся о массивный стол, за которым невозможно было работать — из-за его неудобства. Азаров не любил это место. Ни кабинет, ни дом в целом не были для него родными. Много лет тому назад он купил почти разрушенную усадьбу, находившуюся в живописном месте, недалеко от Москвы, лишь для того, чтобы найти занятие скучавшей от безделья жене. Она и превратила дом в музей восемнадцатого века, жить в котором ему совершенно не хотелось. Впрочем, только Азаров чувствовал себя в нем чужим. Жена и дочь обожали особняк эпохи барокко с его вычурной роскошью. Он же предпочитал свою московскую квартиру. Никаких гобеленов на стенах, зеркал в золоченых рамах, уродливых ваз с растительным орнаментом в его квартире не было. Много света, воздуха, минимум мебели и аксессуаров — таким было условие, поставленное им дизайнеру. И тот прекрасно справился с задачей, подарив Азарову дом, где чувствовалась легкость и куда всегда хотелось возвращаться.
Азаров вспомнил кровать в комнате жены, украшенную балдахином, со струящимися до пола покрывалами, и усмехнулся. Нет, как только праздник закончится, он уедет к себе и еще долго не вернется в эту раздражающую его атмосферу! Если бы не юбилей, он вообще сюда не приезжал бы. Однако отмечать день рождения в ресторане не хотелось, поэтому Азаров и принял предложение жены — собрать друзей недалеко от Москвы, в месте, которое, к его удивлению, приводило многих в восхищение. Глядя на их восторженные лица, он с сожалением думал о том, насколько ухудшился вкус у его сограждан. Показное великолепие привлекало людей больше, нежели лаконичные формы и простота.
На пороге кабинета появилась жена и укоризненно покачала головой.
— Егор, не стоит оставлять гостей, — сказала она.
— Думаешь, мое отсутствие заметили?
— Думаю, что ты — хозяин этого праздника, поэтому не имеешь права исчезать надолго. Люди пришли сюда не для того, чтобы развлекаться в одиночестве.
— Хорошо, Мария, я сейчас выйду из своего убежища, — он отвесил манерный поклон супруге, вдруг отчетливо осознав причины ее недовольства. — Как долго ты стояла под дверью?
— Ровно столько, чтобы услышать то, что следовало послушать, — со злостью ответила она.
— Ты подслушивала! — рассмеялся Азаров. — В твои-то годы заниматься подобными глупостями!
— Ты тоже не в том возрасте, чтобы демонстрировать удальство. Тем более так нагло и открыто. — Жена брезгливо поджала губы. — На ночь, насколько я поняла, ты не останешься?
— Не останусь, — подтвердил он. — Надеюсь, без обид?
— Я уже давно на тебя не обижаюсь.
Азаров пошел к собравшимся в огромной гостиной гостям, жена шла рядом.
— Раз между нами нет непонимания, — он близко наклонился к ней, — может, мы наконец расставим все точки над i?
— Здесь и сейчас? В присутствии стольких свидетелей? — Она остановилась и обвела взглядом присутствующих. — Если ты считаешь, что поступаешь правильно, то я не возражаю. Я всегда уступала твоим желаниям. Начинай. Всем будет интересно послушать!
Азаров усмехнулся. Глаза его жестко заблестели, заставив жену отпрянуть в сторону. Мгновенно справившись с собой, он взял с подноса подошедшего к нему официанта бокал шампанского и, улыбаясь, повернулся к гостям.
— Господа, — громко сказал он. — Благодарю всех вас за то, что вы нашли время почтить нас своим вниманием. Мне безмерно приятно видеть вас, самых близких и преданных мне людей, в этом доме. Спасибо. Хочу произнести тост! Предлагаю выпить за молодых и красивых! Раньше я тоже был молодым и красивым. Теперь я только красивый.
Раздался дружный смех, послышались легкие хлопки и поздравления. Гости подняли бокалы за юбиляра. Азаров отошел в сторону и посмотрел в сад. Мысленно он уже покинул пределы комнаты, и лишь ему одному было известно, где он мысленно находится в данную минуту.
— Марта, что происходит?
К жене Азарова подошел мужчина невысокого роста и заботливо вгляделся в ее расстроенное лицо.
— Жорочка, — она в отчаянии схватила его за руку, — все, конец! Мне кажется, уже завтра Егор предложит мне развестись! Я чувствую это… Он почти сказал, что хочет развода!
— Успокойся, — мужчина нежно сжал пальцы собеседницы. — Никто не разводится в шестьдесят лет, после тридцати лет брака. В этом нет смысла.
— Он стал чужим, — не унималась она. — Не пускает меня в свой дом, в свою жизнь. Закрылся, будто находится в непробиваемом панцире. Жора, тебе, как никому другому, известно, какие у нас отношения. И ты знаешь, что я не ошибаюсь. Вот ответь мне: сколько раз мы с мужем виделись в последние месяцы? Трижды! Сейчас, на дне рождения дочери, и еще раз — когда случайно столкнулись в ресторане, где он обедал с Дмитрием.
— Марта…
— Марта! — перебила она его. — Егору никогда не нравилось это имя. Мария, вот как он называл меня все годы нашего брака. Мария! О господи! Как я ненавижу, когда он обращается ко мне, употребляя чужое имя! Я устала. Устала от одиночества. Хочу, чтобы все это прекратилось!
— Марта, — настойчиво повторил он, — говори тише.
— Мне все равно! Пусть слышат! Всем известно о том, что я уже много лет назад перестала быть его женой.
— Прекрати истерику, — прошипел мужчина и, взяв Марту под локоть, отвел ее к окну. — Никто и не догадывается, что вы живете раздельно.
— Он с кем-то говорил по телефону, в любви объяснялся, — горько проговорила она. — Ты знаешь, с кем?
— Мы не мальчики, которым необходимо делиться друг с другом такими секретами, — сказал Георгий, с жалостью оглядев жену своего лучшего друга. — Ну, успокойся, — он ласково провел пальцами по ее руке. — Улыбнись. У тебя такая красивая улыбка. Не надо показывать другим свою печаль. Марта, ты слышишь?
— Слышу, — она улыбнулась сквозь слезы. — Что бы я делала без тебя? Ты — моя опора. Не Егор, а ты!
Она поискала глазами мужа и увидела, что он пристально разглядывает их обоих. Георгий поднял бокал и кивнул, показывая, что заметил его взгляд. Марта же демонстративно отвернулась и направилась к гостям — выслушивать льстивые поздравления и слова благодарности.
Георгий подошел к Азарову.
— Что, Егорка, веселишься? — с иронией спросил он.
— Естественно. Мария уже тебе нажаловалась на меня? И верный рыцарь прискакал защищать честь дамы своего сердца?
Георгий в притворной обиде надул щеки и стал похож на юнца, которого бранят за непослушание. Он был ниже Азарова на целую голову, но старался держаться с достоинством, призванным скрыть его маленький рост. И все же положение, в котором ему приходилось смотреть на друга снизу вверх, показалось ему смешным, и тогда он качнулся вперед и привстал на носки.
— Отчего греки такие маленькие? — вдруг спросил Азаров.
— Потому что весь их рост ушел сюда, — хмыкнул Георгий и повернулся в профиль.
С гордостью продемонстрировав Азарову длину своего носа, он тряхнул головой, заставив свои длинные белые волосы взметнуться в воздухе. Азаров поймал тонкую прядку его волос и задумчиво потеребил в пальцах.
— Аполлон-пенсионер, — сказал он. — Так и тянет взять в руки ножницы и отрезать к чертям это богатство.
— Если тебе станет от этого легче, то — вперед, на баррикады!
Азаров отпустил его волосы:
— С чего ты взял, что у меня дурное настроение?
— Марте так показалось, — ответил Георгий. — Твоя жена думает, что ты желаешь развода. Это так?
Азаров утвердительно кивнул.
— Она же младше тебя в два раза! Если не в три. Егор, очнись! Марта была твоим верным союзником все эти годы, поддерживала тебя, когда ты поднимался вверх, ничего не требовала, закрывала глаза на твои интрижки. Что ты делаешь? Меняешь ее на симпатичную девку? Это несерьезно.
— Не становись в позу, Жора. Я уже все обдумал. Интересы Марты не пострадают, обещаю. Ты ведь об этом заботишься?
— Подумай еще раз, — сказал Георгий, — потому что твой развод не пройдет незамеченным. Вся Москва примет участие в этом грандиозном скандале. Сплетни, перешептывания у тебя за спиной, косые взгляды и гадкие смешки — вот что ожидает тебя впереди. Тебе это нужно? Чем твоя новая жизнь будет отличаться от нынешней? Что изменится? Ничего. Твой статус, и только. В новую жизнь не перейти со старыми болячками.
— Я устал от лжи, — просто ответил Азаров.
Георгий не нашел ответа. Уж слишком честными и горькими были эти слова. Он с разочарованием вздохнул и уперся взглядом в спину Дмитрия Каманина. Поняв, что их разговор подслушивали, он криво усмехнулся и сказал Егору:
— Завтра все обсудим.
Он быстро направился к Марте, по дороге хлопнув Дмитрия по плечу, показывая, что ему все известно о его остром слухе. «Серьезные беседы следует вести за толстыми стенами. Тогда не придется потом корить себя за то, что предмет разговора стал известен третьему лицу», — подумал Дмитрий и подошел к тестю, прихватив для него бокал с выпивкой.