– Что? – не поняла коротко стриженная девушка, чьи волосы в отблесках огня казались еще ярче, чем обычно.
– Думаю, ты сама знаешь, что. Ты понимаешь, как сможешь реализовать себя так, чтобы твой талант засверкал всеми своими многочисленными гранями. Но ты сама себе ставишь рамки. Не разрешаешь проявиться этому таланту. Действуешь так, как этого хочет кто-то другой, но тебе это не по душе. Ты ведь жаждешь другого.
– Вот именно! – поддакнул радостно Крис. – Феликс – ты офигенный! Как ты это узнал?! Юлька – талантливая девчонка. Я тебе сейчас покажу запись с одной из ее репетиций в консерватории. Ты не видела, когда я тебя на айфончик снимал, – обескураживающе улыбнулся он рассердившейся тут же Крестовой. Продолжая искать в телефоне ту самую запись, он тараторил:
– Юлька не хочет быть пианистом, как хотят ее предки. Она хочет выступать в какой-нибудь группе и играть собственную музыку. Но она…
– Заткнись, – разозлилась окончательно Юля. – Что ты несешь?
– А ведь правда, – подошел к ним и Стас и опустился на корточки около подруги. – Юля играет невероятно. Я впервые услышал ее исполнение на синтезаторе в магазине, где работаю. Это было круто. И это правда, Юля, – серьезно обратился он к девушке. – Мне безумно понравился тот микс из мелодий. И не только мне. Помнишь, покупатели останавливались рядом с тобой? Ты должна играть для людей. И ты сама мне как-то говорила, что карьера пианиста тебя не прельщает. Тогда что тебе нужно? – прямо спросил он.
Юля смерила Стаса недобрым взглядом. Марта, не знавшая об этих аспектах жизни сестры – честно говоря, она вообще никогда ею не интересовалась – смерила Крестову удивленным взглядом. Не хочет быть пианисткой? Как это?! Она же одна из лучших! А зачем тогда учится в консерватории, участвует во всех этих конкурсах? Для Карловой это все было дико. Сама она не мыслила себя без скрипки. С самого детства они были одним целым.
– Попробуй просто немного поиграть в нашей группе, Юль, – говорил тем временем Стас. – Просто посмотри, понравится ли тебе выступать или нет.
– Не начинай, пожалуйста, этот разговор, – ледяным тоном попросила его девушка.
Крис в это время нашел видео довольно-таки неплохого качества, где на рояле Юля исполняла Моцарта, и делала это так, что невольно все заслушались – даже Лена, целующаяся с Лешей, оторвались от этого приятного занятия. Профессор консерватории, в классе которого училась Юля, после такого исполнения, полного импровизаций, даже похлопал ей.
– Я был прав, – сказал впечатленный Феликс. – Когда мы вернемся в город, сыграешь мне?
– Может быть, – нехотя сказала Юля.
– Не прячь свой талант и тебе станет проще жить.
– Согласен! – поддержал его Стас горячо.
– Вы там о таланте говорите? – вдруг спросил Леша, осторожно кормя жену вишенками из большой чашки. Лена хихикала и выглядела счастливой. Марта, глядя на них, подумала, что, наверное, скоро такой же счастливой будет и ее Ника. С Сашей.
– О нем, родимом, – подтвердил Крис, околачивающийся рядом.
– У моего тренера есть целая теория о таланте, – сказал задумчиво биатлонист.
– Это как это? – заинтересовались все.
– Если в тебе есть нереализованный талант, то ты сходишь с ума, – жизнерадостно сообщил парень. – Талант тебя ломает изнутри. Рвется наружу.
– Прямо не талант, а инопланетная личинка, – закатил глаза Крис.
– Нет, правда. Помните, я рассказывал про парня, который был со мной в одной команде? – спросил Алексей. – Ну, про того, который мог бы стать вторым Бьерндаленом, Фишером или Тихоновым. Он был очень талантливым спортсменом – одним из лучших, серьезно. Выносливый. Быстрый.
– Ты у меня тоже талантливый спортсмен, – погладила его по волосам супруга. И тот улыбнулся ей.
– И что с ним? – поинтересовалась Марта.
– Олег – его звали… зовут… Олег Алмазов, – как-то нехотя выговорил его имя Леша, прокашлялся и продолжил: – В общем, Олег показывал блестящие результаты и должен был лететь в Швецию на чемпионат мира среди юниоров. Он был одним из фаворитов, а все потому, что ему отвалили нехилую долю таланта в спорте, и, плюс, конечно, его родители вовремя отправили Олега заниматься, да и сам он тренировался до пятого пота. У него кличка была ему под стать – Алмаз.
– Так что случилось с его талантом-то? – не понял Стас, изредка глядя на Юлю, задумчиво изучающую костер. Он знал, что девушка внимательно слушает Лешу, хоть и не показывает вида.
– Перед чемпионатом Олег попался на допинге.
– И зачем же такой замечательный талантливый спортсмен юзал запрещенные вещества? – опять встрял Крис, и на него все зашикали.
– Не знаю, правда это или нет, но потом стали поговаривать в команде, что на самом деле никакого допинга не было и Олега подставил тренер, Иван Романыч. Он был нашим тренером и одновременно тренером сборной страны по биатлону среди юниоров, в прошлом сам классный спортсмен, – продолжал Леша. – Были слухи, что Иван Романыч Олегу подделал справку, потому как тот стал встречаться с его дочерью. Не знаю уж, что там да как было, но Романыч наш был сильно против того, чтобы они встречались. А Олег даже хотел жениться на той девчонке. Кто-то слышал даже, что тренер говорил Алмазу: «Или ты мою дочь в покое оставляешь, или можешь прощаться со спортом». В общем, Олега из-за допинга отстранили от соревнований на полтора года. И за это время он как с ума сошел. Да он и так нервный был всегда, эмоциональный, психованный. Короче, он перестал заниматься биатлоном, пропал из поля зрения, ни с кем из нас практически не общался. Мы слышали, что Олег связался с какой-то компанией и стал ввязываться в драки. И где-то через год его во время очередной драки порезали. Ну, я это вам уже рассказывал. Нога пострадала, сухожилия. Ножевое – это не шутки. В общем, если он и хотел вернуться обратно, то уже не мог из-за травмы. – Леша отпил воды из стакана Лены. – Короче, после этого Олежка совсем свихнулся. Через пару месяцев – это я вам тоже рассказывал – заявился к тренеру и его чуть не убил, и любовь свою бывшую, которая другого нашла. Ножом размахивал. Его посадили. Что сейчас с ним – не знаю, но у Алмазова из-за того, что он не реализовал свой талант, сорвало крышу. По крайней мере, так говорит мой тренер. Так что, Юль, ты смотри, – кинул на старую подругу взгляд Леша.
– Идиот, – ткнула его кулачков в плечо жена, – что ты несешь?
– А что? – возразил спортсмен. – Юлька – талантливая, а свой талант фактически зарывает в землю. Занимается тем, что ей не нравится. Я не удивлюсь, если она сорвется когда-нибудь!
– Глупости это все – лениво отозвалась Крестова, а вот Марта подумала, что зерно истины в этом жутковатом рассказе все-таки есть.
– «Талант – искра божия, которой человек обыкновенно сжигает себя, освещая этим собственным пожаром путь другим», – с чувством процитировал кого-то Крис с умным видом. Все-таки чтение умных книг иногда давало свои плоды.
– Точно, – согласился Леша. – А если нет возможности зажигать себя снаружи, чтобы освещать этот самый путь, то тогда начинаешь гореть изнутри, как Олег.
– Да хватит уже о нем, – дернула его за руку жена. Лена историю этого злосчастного Олега Алмазова тоже знала. И этот человек был ей неприятен.
– Почему никто не спросил меня, кому принадлежат эти слова? – обиженно спросил Крис, выпятив вперед нижнюю пухлую, как у купидона, губу.
– Раз ты сказал, так тебе и принадлежат, – спокойно проговорила Юля. Она умела с самым серьёзным видом подкалывать друзей. – Ты же у нас очень умный. И не такое можешь придумать.
– Кому принадлежат? – поинтересовалась Марта.
– Ключевскому Василию Осиповичу, – оповестил всех громко Крис, выставив ногу, обутую в ярко-зеленый тапок. Эта обувь была куплена будущим композитором в каком-то модном магазине для скейтеров за весьма немаленькую сумму.
Все закивали.
– Почему никто не спросил, кто такой Василий Осипович Ключевский? – передразнил Криса Леша. – Можно подумать, все такие умные!
– Наверное, историк? – спросил Стас хитро.
Хипстер пробормотал что-то нелестное, изрядно повеселив всю компанию, даже Феликса.
– Так что, Юлька, давай попробуй играть ту музыку, которая тебе нравится, – сказал Стас, очень надеющийся на то, что Юля когда-нибудь присоединится к его группе. – Ты подумай, может быть, все-таки захочешь к нам в группу?
– Хорошо. Подумаю. – Юля замолчала, демонстративно делая вид, что усиленно что-то решает, а через секунд пятнадцать сказала. – Я подумала. Мой ответ – нет.
– Талант, талант… вам знакома притча о талантах? – спросил Феликс. Его, в отличие от Криса, захотели послушать.
– В Новом Завете есть притча. Один богатый человек нанял трех рабов. Отправляясь в другую страну, он каждому из них дал по его силе и способностям серебряные монеты под названием «талант». – Тихий размеренный голос Феликса действовал на окружающих почти гипнотически. – Один раб получил пять талантов, второй – два, третий – один. Когда хозяин приехал, он позвал своих рабов и велел каждому из них рассказать о том, что он сделал со своими талантами. Первый раб пустил монеты в дело и получил к своим пяти талантам еще пять. Второй поступил так же, и к своим двум талантам получил еще два. А третий же испугался потерять талант, а потому зарыл его в землю. Узнав это, хозяин похвалил двух первых рабов и отдал им серебро. А третьего наказал и подарил его серебро первому рабу. – Музыкант на пару секунд замолчал, вслушиваясь в треск огня и продолжил: – «Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что он имеет».
Его темные глаза взглянули на Юлю, стремясь поймать ее взгляд, но девушка, словно специально, не поднимала головы, положенной на скрещенные руки.
– Несправедливо как-то, – сразу же стал возмущаться Крис. – Одному мужик дал пять монет, другому – две, а третьему вообще – одну! И где справедливость, я спрашиваю?
– Хозяин давал таланты по силе и возможностям, – тихо сказала Марта, которой историю как раз Крис и переводил. Девушка даже сожалеть начала, что она в должной мере не знает английского. – Наверное, он знал, кому и сколько дать.
Феликс, не знавший русского, посмотрел на длинноволосую Марту и медленно кивнул. И ей опять показалось, будто он видит ее насквозь.
– А откуда он знал, что у рабов именно столько силк? – опять возмутился Крис и даже вскочил на ноги. – Вот дал бы он третьему рабу тоже пять монет, он, может быть, взял и сделал бы из них еще пять! Или бы даже десять! А так он подумал: «У меня одна, чего я мараться буду? Пусть в земле валяется, раз хозяин такой умный!».
– Если третий раб боялся потерять один талант, то над пятью он бы вообще трясся, – парировал Стас.
– Я все равно не понимаю, как хозяин взял и вычислил, сколько кому дать.
– Считай хозяина ясновидящим, – хмыкнула Лена.
– Нет, серьезно! Это ведь несправедливо! Третий же в заведомо проигрышной ситуации оказался уже с самого начала!
– Несправедливо, когда есть талант, а его в землю закапывают, – отозвался Стас. – И не пользуются. Третий раб мог сделать из одного таланта еще один талант, потом из двух талантов еще два, из четырех – восемь. Из восьми – шестнадцать. Из шестнадцати – тридцать два. Если бы он приложил усилия, не трусил, то оказался бы в отличном положении! Трусость – это грех. Который явно забыли внести в семь смертных грехов, – добавил Стас с горечью в голосе. – Таланты даются не для того, чтобы человек держал их всегда в себе и не использовал их. Он дает их каждому человеку – по его силе, поэтому разные – чтобы человек смог измениться и изменить мир к лучшему. У третьего просто не хватило мужества.
– Раскудахтался, – проворчал Крис.
Юля невозмутимо переводила разговор Феликсу, и тот одобрительно кивал, глядя, правда, не на рассказчика, а куда-то в сторону темного леса.
– Наверное, и Олег отсыпанные ему десять спортивных талантов все же зарыл, – вдруг сказал Алексей, шевеля дрова в костре. – Не справился с трудностями, получается. Пал духом или струсил.
– Да хватит уже о нем, – вновь шикнула на него Лена, не любившая вспоминать одну дурацкую некрасивую и даже страшноватую историю.
– Юль, – хотел что-то сказать Стас, – все же подумай.
Крис усиленно закивал.
– Стас, – взглянула на него Крестова. – Я взрослая девочка и знаю, что делать. Мне хватает консерватории. Поверь, свои таланты я не зарываю.
– Таланты талантами, а вы заметили, – вдруг подал голос Крис, – что гребаных кровососов нет?
– Кого нет? – не поняли остальные.
– Комаров! – хипстер больше всех радел за то, чтобы в импровизированный поход на одну ночь друзья не забыли взять средства против комаров. А их, как назло, – или на счастье? – тут не оказалось.
Феликс тонко улыбнулся, разглядывая собственные ногти, едва только Крис перевел это на его родной язык.
– Радуйся, что их нет, – отозвалась Юля, взглядом показывая Стасу, что не хочет более говорить на темы, которые ей не нравятся.
Парень вздохнул и отошел к Леше, а Феликс вдруг пригласил Юлю погулять по берегу лунного озера. Крис в это время завладел гитарой Стаса и что-то весело забренькал на ней, подмигивая Марте, неожиданно понявшей, что ей безумно нравится в этом спокойном месте в компании этих людей.
– По парочкам начали делиться, – весело прокомментировала Лена, сидящая рядом с Мартой, провожая взглядом Юлю и Феликса, медленно уходящих в сторону лунного озера. – Мы с Лешкой тоже познакомились в походе, в трехдневном. И тоже так убегали ото всех, – беременная девушка хихикнула. – Ну, ты понимаешь, зачем.
Марта-то понимала, да только она еще и прекрасно осознавала, что Крестова кого угодно отошьет, даже великолепного Визарда, если тот начнет к ней приставать, и пошлет в такое дивное далекое место, где даже воздух – большая редкость.
– А тебе кто-нибудь из парней нравится? – вновь спросила Лена, решившая чуть-чуть побыть свахой. – Как тебе Крис?
Марта взглянула на громко ржущего парня, у которого Стас пытался забрать гитару, и недоуменно пожала плечами. Она ни разу не думала о друге Юли как о потенциальном парне, хотя знала, что талантливый в музыке хипстер привлекает множество девушек в консерватории.
– Крис и Стас – хорошие мальчики. Криса я знаю несколько лет, он хоть и дурной иногда, но, когда надо, собирается и держится молодцом. Да и Стас неплохой мальчик, симпатичный очень.
– Да нет, не нравится, – отозвалась Марта, вспоминая своего любимого, не похожего ни на Стаса, ни, на тем более, Криса. Или Саша просто стал для нее особенным? Хотя, с другой стороны, Феликс-то куда круче Александра. Но ничего подобного, что чувствовала скрипачка к Дионову, к Визарду она не испытывала. Дикий восторг – не в счет. Каждый бы радовался, пообщайся он так запросто со своим любимым музыкантом или актером.
Пытаясь забыть о Саше, она даже чуть-чуть пофлиртовала с Крисом. И он тоже пригласил ее погулять по берегу. Не то чтобы он ей нравился, но с Крисом было весело. Он едва не упал в озеро, пытаясь сделать крутое селфи, и Марта долго хохотала над ним.
* * *Юля и Феликс неспешно двинулись вдоль линии воды на север, вслушиваясь в пение лесных птиц и изредка касаясь друг друга предплечьями. Юля, еще только что молча злящаяся из-за лекции о талантах, почувствовала себя спокойно. С каждым случайным прикосновением руки музыканта нервозность уходила. Эта ночь была на удивление теплой и ясной, очень нежной.
– Мне кажется, я вижу Млечный Путь, – сказала Юля, задрав голову и вспоминая, что она давно уже не смотрела на звездное небо. А для Феликса казалось совершенно обыденно смотреть туда, в темно-синюю высь, на которой были искусно вышиты узоры неизвестных созвездий.
– Возможно, это и есть он. А мне кажется, что я вижу Бесконечность.
– Бесконечность? – не поняла девушка.
– Да. Бесконечность. Ты бы хотела быть бессмертной? – спросил неожиданно Феликс.
– А ты вампир и можешь укусить меня, сделав вечно живущей? – позволила себе улыбнуться девушка, наблюдая издали, как Стас в шутку скручивает Криса за нелегальное пользование его драгоценной гитарой.
– Конечно, нет, – отозвался музыкант, опять глядя в небо, на котором все ярче и ярче проступали звезды. – И бессмертие меня не прельщает.
– Меня тоже, – призналась Юля, которую под покровом июньской теплой ночи потянуло на философию. И кто бы мог подумать, что она станет разговаривать на такие темы с музыкантом «Красных Лордов»? – Когда я думаю об этом, мне кажется, что бессмертие – это что-то бессмысленное. Представляешь, наступит конец света, когда перестанет существовать все живое, и тебя, бессмертного, расщепит на молекулы, а ты все равно не умрешь и будешь существовать в таком виде, плавая по всей Вселенной. Может быть, Бог тоже был таким существом, обладающим бессмертием, который превратился в миллиарды миллиардов атомов? И его мельчайшие частицы теперь всюду – в деревьях, в камнях, в земле, в нас самих.
– Я думаю, Бог действительно, всюду, – согласился Феликс. – Если Бог – это талант, то в тебе много Бога. Не дай своему Богу зачахнуть.
– И ты туда же, – проворчала Юля. – Почему это все так странно?
– Что странно?
– Я знаю тебя двенадцать часов, но мне нравится с тобой общаться, – честно призналась Крестова. – Тебе говорили, что ты – необычный?
– Бывало. – Визард чуть наклонился к девушке. – И ты необычная, Джулия.
Он осторожно убрал с ее коротких волос жучка, как будто бы боялся повредить ему что-нибудь. В отличие от многих барышень, жучок на волосах Юлю не напугал.
– Ты разозлилась из-за этого разговора? – спросил темноволосый парень.
– А ты умеешь читать мысли?
– Возможно. – Ни капли иронии не прозвучало в спокойном баритоне.
– Они не хотят использовать тебя. Они беспокоятся.
– Я знаю. Они же мои друзья, – ответила девушка просто.
– Бог дал тебе талант находить отличных друзей, – заметил Визард.
– Тогда тебе он отсыпал штук десять талантов находить отличных коллег, – пошутила Юля, вспомнив звездный состав группы «Красные Лорды».
– Точно, – Визард глядел в глаза девушки, как заправский гипнотизер.
Юля криво улыбнулась, отстранилась от него и зашагала по траве дальше. Ей вдруг очень захотелось рассказать музыканту об истинных причинах того, почему она учится в консерватории, а не воплощает в жизнь свою тайную мечту. Но все-таки девушка сдержала себя – она не привыкла ни с кем делиться своими переживаниями.