- Все это теория, - возражает Сандра. - Пойдем танцевать.
- Только не я, - качает головой американец. - Я могу выпить еще рюмку, чтоб сделать тебе приятное.
- Тогда с вами, - вдруг обращается секс-бомба ко мне.
Она уже поднялась, и я не могу отказать, тем паче что и Томас добродушно подбивает:
- Идите, идите! Вы же знаете! Когда дамы приглашают...
Я трогаюсь вслед за дамой по узкой галерее. Вдруг она оборачивается ко мне и спрашивает:
- Вы и в самом деле считаете, что Эрих вам необходим?
- Конечно. Если это для вас имеет значение.
- Для меня едва ли. Но, слушая ваш разговор, я подумала, какие мужчины глупые. Тратят попусту время на какие-то никчемные проценты, а про главное забывают.
Она делает многозначительную паузу и снова поднимает на меня глаза, в которых уже нет и следа опьянения.
- Эрих - опасный человек.
- Я это понял. Но вы высказываетесь очень общно.
- Нет времени на подробности. Нам надо возвращаться наверх, - говорит женщина.
- Почему так быстро? Или Томас тоже опасный человек?
- Оставьте шутки. И если вы не совсем утратили здравый смысл, подумайте над тем, что я вам сказала.
- Вы мне все-таки потрепали нервы, милый, - заявляет Мод, когда мы наконец оказываемся на улице и направляемся к гостинице.
- Вы мною недовольны?
- Наоборот, вы превзошли все мои ожидания! Не понимаю только, зачем было переигрывать и ставить переговоры на грань срыва.
- Зачем? Да Томас не поверил бы, что я торговец, если бы я сразу же принял его условия.
- Вы заставили даже меня поверить в то, что вы торговец.
- Неужели вы до сих пор сомневаетесь?
- Честно говоря, да.
Мы идем, погрузившись каждый в свои мысли, и наши шаги отзываются эхом на пустой улице. Хорошо, хоть мысли мои беззвучны. Если бы дама сейчас их услышала, с нее сразу слетела бы вся сонливость.
О чем я думаю? Миллионы разных мыслей. О том, что у Томаса вблизи довольно-таки жалкий вид, что Сандра не безразличная наблюдательница игры, что Эрих по непонятным причинам имеет все шансы быть устраненным, что ход операции снова не совпадает с планом Сеймура, что это расхождение он особенно почувствовал после сюрприза, который ждет его, - моего неожиданного бегства, что Мод выглядит уставшей.
- Вы были на высоте, Альбер, - говорит она.
- Мне приятно это слышать.
- Да, вы в самом деле были на высоте... Но, несмотря на это, план сорвался.
- На какой стадии?
- Райен... - бормочет она. - На стадии Райена...
Да, по воле Томаса Райен в самом деле остается вне игры. И в то же время Сандра пытается отстранить Эриха. Что же тогда остается? Остается только Томас. Лично для меня этого вполне достаточно. То есть было бы достаточно, если бы я имел намерение вести дальше эту игру, цель которой мне совсем неизвестна.
6
Сегодня намечается такой же день, как и предыдущие. Из окна гостиницы виден знакомый, уже надоевший пейзаж - залитая солнцем площадь и темная громада кафедрального собора на фоне белесого летнего неба. Группы туристов уже собираются около церкви и магазинов сувениров.
В дверь настойчиво стучат. Это, конечно, Мод, привлекательная в сером платье с большими фиолетовыми цветами.
- Извините, Альбер, но через полчаса меня будет ждать Франк, а я должна бежать на другую встречу. Хорошо было бы, чтобы вы составили ему компанию, пока я возвращусь. Потом пойдем куда-нибудь обедать.
- Почему же нет, дорогая? Вы же знаете, мое хобби - составлять кому-то компанию!
- Этого я не знала, но думаю, что лучше начинать день улыбкой, чем насупленным видом, - ласково отвечает дама. И, чтоб дать мне повод улыбнуться, добавляет: - Думаю, что после встречи, которая меня ждет, развитие событий значительно ускорится.
Старая песня. Развитие событий ускорится... еще несколько дней... чувствуйте себя как на каникулах.
Верните мне мой старенький БМВ, а потом, если хотите, ускоряйте себе события!
В конце недели гостиница "Европа" переполнена, а в другие дни почти пуста. Спускаясь вниз, чтоб встретить Франка, я нахожу его в безлюдном холле. Франк выслушивает мое объяснение, одобрительно кивая головой, после чего замечает:
- Ну если надо подождать, то пойдем в ресторан. Я заметил, что в ресторане время проходит значительно быстрее, чем в таком нудном месте, как этот холл.
Он решительно поднимается, но в этот момент отзывается девушка-администратор:
- Ресторан закрыт, господин.
- В таком случае дайте нам что-нибудь выпить.
- Пожалуйста. Чего вы желаете?
Мальчик из буфета приносит нам напитки. Франк опускает губы в запотевший стакан, довольно причмокивает и замечает:
- Вот видите, из всякого положения можно найти выход.
Он пристально смотрит на меня маленькими хитрыми глазками и добавляет:
- У меня такое предчувствие, будто вы уже нашли выход. - И, игриво погрозив пальцем, продолжает: - Не возражайте. Я понял, что наша Мод работает на вас.
- Мне кажется, что...
- Ничего вам не кажется, - обрывает меня гость. - И вам ничего не надо мне объяснять. Я не из тех, кто вас будет упрекать за это.
Франк отпивает немного из стакана и словно вскользь говорит:
- Оружие! С таким товаром никогда не будет застоя!
- Не говорите. Если переговоры о разоружении когда-то все-таки дойдут...
- Сказки, дорогой мой, пустые разговоры. Можете ли вы мне привести пример из истории человечества, чтоб кто-то когда-то разоружился?
Черные глазки смотрят на меня насмешливо, будто ждут ответа, а я смотрю на стакан с виски и на два маленьких айсберга, что плавают в желтой жидкости.
- Оружие - это первое, что создал человек, и, наверное, будет последним, - гундосит Франк, протягивая руку к стакану.
- Думаю, что все-таки сначала человек создал орудия труда.
- И ошибаетесь. Между орудиями и оружием нет никакой разницы. Камень или дубинка использовались прежде всего не для труда, а для убийства. Разве вы не помните: "И сказал Каин брату своему Авелю: пойдем в поле. И, придя в поле, Каин набросился на своего брата и убил его. И спрашивает господь Каина: "Где твой брат Авель?" - А тот отвечает: "Не знаю, я не сторож брату своему". Первое убийство и первая ложь. Ложь! Это очень важно в данном случае, очень.
- Важнее, чем убийство?
- Да, даже чем убийство. Ложь свидетельствует, что человек хорошо понимал суть того, что сотворил, и поэтому пытался скрыть свой поступок. Именно в этом и состоит преступление. Животное не имеет моральных критериев, оно убивает из биологической необходимости. А человек убивает, пренебрегая собственными законами или законами своего бога, - это одно и то же. Преступление, дорогой мой, рождается одновременно с человеком. Его сотворил, развил и усовершенствовал сам человек, а не кошка. Таково содержание и такова суть всей истории человечества.
- А вы смотрите на мир довольно пессимистически, - говорю я, покачивая в пальцах стакан с двумя айсбергами.
- На мир - возможно, - кивает он. - Но не на бизнес. Ведь ваш бизнес базируется именно на этой механике: пока существуют люди, будут и преступления, а для преступления необходимы инструменты. Оружие! Дорогой мой, все грабежи, резня, войны, прежде чем воплотиться в жизнь, разыгрывались в чьем-то воображении. Если они не вызревают как замысел, то вряд ли перерастут в действие. Суд старается установить: умышленное преступление или нет. В политике такое исследование излишне. Любое политическое злодеяние - умышленное, и, прежде чем стать преступным актом, оно было преступной мыслью. Если в данный момент где-то в мире возникает кризис или военное столкновение, можете держать пари, что этот, казалось бы, случайный инцидент был хорошо продуман.
- Мне кажется, что вы немного отклонились от маршрута, - замечаю я и тянусь к стакану.
- Наоборот, я иду прямо к цели, - возражает гость, также беря свой стакан. - Эволюция оружия может произойти не количественным нагромождением, а приобретением нового качества. Человек творит не только мускулами, но и мыслью, следовательно, и оружие тоже надо направить против мысли. Понимаете?
- Нисколько.
- Дух - вот сфера нового оружия, дорогой мой. Дух! Спирит! - с пафосом провозглашает Франк.
- Спирит! - подтверждаю я, беря бутылку. И, пронзенный внезапной догадкой, добавляю: - Операция "Спирит"!
- Вам и об этом известно! - с ноткой разочарования в голосе говорит краснощекий. И чтоб показать мне, что он тоже в курсе, уточняет: - К вашему сведению, это не операция, а целая программа.
- Я слышал, - подхватываю я.
- Программа уже выполняется.
- Вы меня пугаете, Франк.
- Почему? Что же страшного в моих словах?
- А то, что это означает конец общеизвестного оружия. А конец общеизвестного оружия...
- ...означает конец бизнеса, - завершает гость. - Ничего подобного, дорогой мой. Вы напрасно боитесь за свой бизнес. Речь идет не о легком оружии, а о широких операциях. Легкое оружие и дальше будут изготовлять, поэтому вам нечего бояться.
- Это хорошо, Франк.
- Не знаю.
Он делает знак кельнеру, красноречиво поднимая вверх два пальца. Этот пузан, кажется, хочет подпоить меня. Черта лысого! Я замечаю, что он сам уже не очень уверенно чувствует себя во времени и пространстве.
- Я считал, что все эти нервно-паралитические газы уже давно уничтожены, - пускаю пробный шар.
- Уничтожены! - сводит реденькие брови краснощекий. - Фирма "Шольцбергер" в Гамбурге и до сего времени производит их. Сколько тонн табУна или фосгена вам надо?
- Это товар не для меня.
- Только, дорогой мой, вы ошибаетесь, если думаете, что в программу "Спирит" включены столь примитивные вещи. Да, примитивные, ибо они созданы, исходя из старых принципов.
Он делает большой глоток разведенного лимонадом скотча, причмокивает и повторяет:
- Именно по старым критериям. Когда несколько лет тому назад был изготовлен ЛСД-25, некоторые мудрецы из Пентагона решили, что открыли новое оружие. Но потом оказалось, что препарат этот невероятно дорогой для того, чтоб начать его массовое производство. Тогда вдруг появляется пресловутый "Би-Зет", и генералы ухватились за него. Испытывали даже во Вьетнаме. Фантастический эффект! Но и это все старые критерии.
Он снова отпивает из рюмки и повторяет:
- Да, старые критерии. Потому что это оружие опять-таки надо доставлять и сбрасывать с самолетов. Это означает начало войны. А если начнется война, то никто не будет ждать, пока вы будете окуривать его своим "Би-Зетом". Взлетят ракеты - и готово!
- Но операция "Спирит"...
- Я уже говорил, что это не операция, а целая программа, дорогой мой. И чтоб понять ее, надо мыслить немного иначе. Представьте себе лучи, волны или что-то в таком духе, которые, коснувшись человека, лишают его возможности мыслить, соображать, реагировать. И представьте себе, что это невидимое бесшумное оружие будет незаметно нацелено на кого надо и когда надо. Никто ничего не подозревает, никто ничего не чувствует, не ударила ни одна пушка, а война уже выиграна, ибо у противника парализовано то, без чего человек не является человеком, - мысль.
- Вы меня огорчаете, Франк. Я не допускаю, что вы всерьез верите в эту фантастику.
- Все, чего мы достигли, было когда-то фантастикой, - спокойно отвечает гость. - Именно поэтому я и стараюсь втолковать вам, что все создается человеческим мозгом, что мысль...
- Человеческий мозг... мысль... Вы совсем увязли в проблемах философии, - звучит приятный голос Мод.
- Мы с удовольствием увязли бы и в других проблемах, если бы вы пришли позднее, милая, - бормочет Франк, явно недовольный тем, что ему не дали договорить.
Я тоже не очень доволен неожиданным появлением дамы. Хотя, честно говоря, не думаю, что краснощекий мог бы изложить мне конкретные детали программы "Спирит" - вряд ли его подробно ввели в курс дела.
- Вы не голодны? - спрашивает Мод. - Я могла бы предложить "Дионисус". Это как раз напротив.
- Вчера я наконец встретился в нашим возможным клиентом, - сообщает Франк за кофе в "Дионисусе". - Мне показалось, на этот раз он проявил определенный интерес к предложению и готов к переговорам. Только не сразу. Говорит, придется подождать месяц-два.
- Почему?
- Я считал, что неучтиво требовать от него объяснения.
Мод не возражает, невнимательно смотрит в окно.
- Вы знаете: я не принадлежу к оптимистам, - подхватывает снова краснощекий, - но у меня такое предчувствие, что дело выгорит. Когда я ему сказал, что речь идет о больших партиях, это его в самом деле заинтересовало.
- Благодарю вас, Франк.
- Вижу, вам не хочется ждать, но этот товар за месяц-два не заплесневеет.
- Благодарю вас, Франк, - повторяет дама.
Она выговаривает это таким ледяным тоном, что пузан смотрит на меня сокрушенно и разводит руками: мол, попробуй угодить этой женщине!
Прощаемся с ним около ресторана и направляемся в гостиницу.
- Я бы хотел поспать, если не возражаете, - докладываю служебному лицу.
- Немного здорового сна вам в самом деле не повредит, - соглашается Мод.
Захожу в комнату, ложусь на кровать и начинаю размышлять. Реплики в "Дионисусе" вполне ясные. Задание краснощекого, очевидно, связано с первым вариантом замысла Сеймура: установить прямую связь с Райеном. В свое время Франк не смог выполнить этого задания, и поэтому первый вариант отпал. Однако теперь оказывается, что Франк все-таки может выполнить его, но со временем - через месяц-два. Это на тот случай, если Уильям настроен ждать и если вариант с Томасом не пройдет. Но пусть этим занимается Сеймур - у меня другие планы.
Итак, "Спирит" начинает немного проясняться. В развязной болтовне краснощекого точная информация занимала довольно скромное место, но и то, что он выболтал, важно: "Спирит" - не изолированная операция, а целая программа, к тому же, видимо, долгосрочная. Программа военного характера, нацеленная на решение качественно новыми средствами вопроса о победе во время глобальной войны. Мое задание выполнено. Значение слова "Спирит" расшифровано.
Конечно, для большей достоверности полученную информацию следует подтвердить данными из других источников. Но других источников нет. И времени тоже нет. Вся надежда на то, что мой единственный источник достаточно серьезен. Видимо, фирму Франка используют как фасад другие люди. И вполне естественно, что он кое-что слышит от этих "других людей". Не исключено, что он резонер, но не фантазер, поэтому вряд ли стал бы мне подносить какие-то выдумки.
Последняя мысль меня настолько успокаивает, что я засыпаю. Но, к сожалению, едва заснув, просыпаюсь. Привычный стук в дверь - не очень сильный, но весьма настойчивый.
- Не собираетесь ли вы спать до вечера? - спрашивает Мод, когда я открываю.
- Как я могу рассчитывать на такое, если вы находитесь в этой же гостинице.
- Очень сожалею, Альбер, но нас ждет новая встреча.
- Разве дискотеки работают и днем?
- Встретимся внизу через пятнадцать минут. - И дама скрывается, оставив мой вопрос без ответа.
Около шести, а на улице такая же жара и такая же толчея прохожих.
- Неужели снова поднялись цены на бензин? - спрашиваю я, прокладывая дорогу сквозь толпу.
- Откуда вы это взяли?
- Последне время вы все меньше пользуетесь автомобилем.
Мод показывает мне на огромный жилой дом.
- Вон там, квартира номер тридцать пять. Подниметесь на шестой этаж. Лифт работает.
- А вы?
- Обо мне не беспокойтесь. Увидимся позднее.
- Не бросаете ли вы меня в объятия Дейзи или Сандры? - спрашиваю я.
- Пока что нет. Но и такое может случиться. Не очень торопитесь, Альбер.
Ничего больше не объясняя, она сворачивает в первую же улочку, а я направляюсь к дому. На шестом этаже только одна дверь. В маленькой рамочке карточки - женское имя. Знакомое имя. Но это имя не Дейзи и не Сандры: "Модести Милтон".
Бедняжка Мод. Не решается зайти даже в собственную квартиру. Звоню, и дверь сразу же открывается.
- Заходите, - говорит Сеймур.
Захожу. Сначала в полутемный коридор, потом в небольшой холл. Обстановка значительно скромнее, чем в предыдущей квартире. Легкая мебель из светлого дерева. Станка с непременной стереоаппаратурой, обязательный маленький бар и две-три полки с дешевыми изданиями в пестрых обложках. Украшением помещения является огромное окно, из которого видны соседние крыши, а вдали - темный силуэт собора. Уютное жилище с едва уловимым запахом запустения.
Сеймур закуривает сигарету и подходит к окну, словно забыл, что пришел гость.
- Вы переселились к Мод? - спрашиваю я без особого интереса и сажусь в кресло как раз против маленького вентилятора, который, наверное, только что включили.
- Временно, временно, - бурчит американец. - Ровно на столько, сколько будет продолжаться наш разговор. А вообще вы напрасно ревнуете.
- Вы даже не представляете, как боготворит вас эта женщина.
- Не время ли нам перейти к более серьезной теме? - замечает Сеймур, отходя от окна.
Не ожидая моего согласия, он приближается к серванту и нажимает кнопку, чтобы продемонстрировать мне запись разговоров. И конечно же, с моим ценным участием. Сперва я разговариваю с Эрихом, потом с Томасом - об оружии.
- Вторая запись не очень качественная, - говорит американец, останавливая магнитофон. - Этот глупый хитрец решил избрать для торга самое шумное место. Но, как видите, все слышно достаточно хорошо.
- Неплохая работа, - признаюсь я. - И сокрушительная документация. Но есть один существенный недостаток.
- Ваша правда. Пока что в коллекции отсутствует голос важнейшего собеседника. И именно по этому вопросу нам надо посоветоваться.
Сеймур открывает маленький бар и снова закрывает его.
- У этой женщины нечего пить...
Он берет новую сигарету, щелкает зажигалкой и говорит:
- Следовательно, Томас хочет устранить Эриха как посредника, чтоб сохранить комиссионные. Это не беда. Эрих может фигурировать и как человек, который обеспечивает транспорт, но он должен фигурировать.