– А его девушка была беременной? Она отказалась от ребенка? И ты взяла Жасмин? – решила помочь матери Роза, понимая, что каждое слово дается той с трудом.
Валентина Федоровна долго и пристально смотрела на Розу. А потом произнесла через силу:
– Я не говорила, что не родная Жасмин… Ох, зря ты затеяла этот разговор! Беременной была я. А вот у Соболева имелась маленькая дочка… Оставшись без кормильца, Мишина подруга передала ребенка мне, я оформила опекунство… Непутевая мать… Бог ее осудит, я не могла бросить сироту!
Розалинда была ошарашена заявлением матери. Желая узнать правду, Роза даже не представляла себе, как психологически трудно будет ей вынести эту правду. Мелькнула мысль: «Я так настаивала, потому что была уверена: чужая в нашей семье – Жасмин. И вот оказалось…»
– Это что-то изменит для тебя, Роза? – обеспокоенно спросила Валентина Федоровна.
– Абсолютно ничего, – обняла ее Розалинда и заплакала.
Прошло два года.
Валентина Федоровна от болезни сердца ушла в мир иной. Сестры, и так почти не общавшиеся, и вовсе свели свое общение на нет. После смерти матери Роза рассказала семейную тайну Жасмин, но та, как всегда, отреагировала по-своему:
– Значит, ты и место мое в семье заняла? Любимая дочка оказалась приемышем? Интересное дело!
– Жасмин, я сказала тебе это только для того, чтобы ты поняла: зря ты чувствовала себя «не своей».
– Зова крови во мне нет, не парься. А вот твою совесть сейчас и проверим… Всю жизнь вы притесняли меня, мешали мне жить, как мне хочется, вынудили уйти из дома – мол, я – отрезанный ломоть. А теперь получается, что я больше тебя имею право на наследство нашей, вернее, моей кровной мамочки!
После таких слов Розалинда, чувствуя косвенную вину – ведь она решила сначала, что именно Жасмин не родная дочь в их семье, сделала то, что сделала. Она отдала в пользование Жасмин ту квартиру, в которой проживала c мамой. А еще и дачу, и машину. В общем, все. Одним словом, сделала такой вот жест из разряда, конечно, благородных, но очень глупых.
– А сама где будешь? – улыбаясь, спросила Жасмин, словно ее это действительно каким-то образом интересовало или волновало.
– А я буду жить с мужем, – ответила Роза.
– С каким еще мужем? Ты же не замужем! – рассмеялась ей в лицо Жасмин. – Ой, да неужели? Все-таки собралась выходить за Славика?
– Да, за Вячеслава Владимировича, – подтвердила Роза.
Вячеслав Владимирович Капустин был когда-то одноклассником Розалинды, тупо влюбленным в нее с первого класса. Как говорила Жасмин: «Тупость и серость всегда тянется к прекрасному и совершенному!» Это она о Капустине.
Парень действительно звезд с неба не хватал, учился плохо, но зато был очень хорошо развит физически. Он занимался и борьбой, и плаванием, и еще много чем.
Когда Славик приходил к ним домой, Жасмин представляла гостя так:
– К нам мистер, у которого на лбу написано, что у него одна «пятерка» и та по физкультуре!
Валентина Федоровна и Роза пытались ее урезонить, но куда там! Жасмин все время издевалась над сестрой:
– Ты завела себе личного телохранителя? Этот телок ходит за тобой, как привязанный…
Розе и самой не очень нравилось общество Славы. C ним было скучно, но зато ее за все годы учебы никто не обижал, не обзывал и не дергал за косички, так как это было чревато встречей с увесистым кулаком ее друга.
После окончания школы Капустин куда-то исчез. Писем он ей, конечно, не писал. На что Жасмин не могла не отреагировать в своей обычной манере:
– Он же не умеет писать! Ты что, не знала? А компьютер, электронная почта и прочие «дьявольские ухищрения» не для твоего парня, это точно.
А Капустин, оказывается, учился в академии физической культуры, участвовал во многих соревнованиях, стал мастером спорта международного класса по плаванию, получил разряды по борьбе и волейболу. Но дальше по спортивной линии не пошел, тренер из него не получился бы – парень был слишком косноязычен. И вот несколько лет назад он вернулся в родные пенаты, чтобы стать… инструктором по физической культуре для отдыхающих.
Конечно же Славик сразу пришел к Розе. Капустин выглядел очень представительно, даже привлекательно – высокий блондин с широченными плечами и мускулистым, сексуальным телом. На него засматривались и девушки, и женщины. Роза не понимала, почему он так и продолжает сохнуть по ней. Самой же ей по-прежнему было с ним неинтересно. Одним словом, как было в детстве, так и сейчас ничего не изменилось. Но даже Валентина Федоровна смирилась с вечным присутствием Славы в их жизни.
– Все-таки придется тебе, Роза, за него замуж выходить.
– Что значит – придется?
– А за кого еще? Рядом с тобой так никто и не появился за все эти годы!
– Но я его не люблю!
– Когда женщине за тридцать и биологические часы начали свой последний отсчет, имеющимися в наличии женихами не раскидываются. А что? Люблю – не люблю… Ты же не Жасмин, легко шагающая по жизни и по мужским сердцам. Ты все равно одна не сможешь, – давала мудрый совет мама.
– Не смогу…
– Я же знаю вас двоих лучше, чем вы себя. Послушай совет матери. Конечно, хорошо было бы, если бы в твоей жизни появился мужчина, способный всколыхнуть твое сердце, зажечь огонь в глазах, заинтересовать твою светлую и умную голову… Но таких мужчин мало, они – исчезающий вид. Это как эдельвейс… В тридцать с лишним если подобные и есть, то давно уже являются чьими-то порядочными мужьями.
– Я уважаю порядочных мужчин.
– Вот! В общем, замкнутый круг, моя дорогая. Допустим, влюбишься ты в порядочного… Но ведь если он ответит на твое чувство, ты же его автоматически разлюбишь – мол, изменяет жене. А если мужчина останется верным супруге, ты будешь его любить и медленно угасать, умирать от тоски и женского несчастья. Нравится такой вариант?
– Нет.
– А раз нет, то бери этого доброго, хорошего парня, влюбленного в тебя с детства, и будь счастлива. Роза, ты состоишься хотя бы как женщина, как мать! Слава красив, статен, у вас будут красивые дети. Ты ведь хочешь иметь детей?
– Да.
– Вот! Об этом и думай. Роза, не будь воблой! Дети сами по себе не появляются. Для начала ты должна «зажечь» с таким вот, как Слава, хотя бы…
– Мама, ты за такого сама собиралась замуж, но тем не менее сбежала от него.
– В моей жизни появился Роман. У тебя сейчас есть кто-то, похожий на него?
– Нет.
– У тебя есть время ждать такого?
– Нет.
– О чем тогда речь? Выходи за Капустина – он доказал свою любовь многолетней верностью!
– Но это неправильно, мама… – канючила Роза, которой не нравилась перспектива стать женой скучного Славика.
– Никто не знает, как правильно. Разные люди, разные ситуации…
А потом…
Потом Валентина Федоровна умерла, и Розу поддержал только Слава. Немного придя в себя от горя, она восприняла одобрение мамой многолетнего ухаживания Вячеслава как ее последний наказ. И через год после смерти мамы дала ему согласие на брак.
– Да? – округлил глаза Слава, словно испугавшись.
– Ты не хочешь? – уточнила Розалинда, уже рассердившись на себя из-за того, что ей пришлось предлагать мужчине жениться.
– Я?
– Ну а кто?
– Я… я даже не верил, что ты когда-нибудь… я уже и не мечтал… я уже и не надеялся… – замямлил Капустин.
– Надежда должна умирать последней… – заметила Роза. – Так ты согласен?
– Согласен на что?
– Жениться на мне! – начала закипать Роза.
– А… Ну, конечно, согласен. Я и не мечтал, я и не наделся… – все переминался с ноги на ногу Слава, потупив взор.
– Хватит! А ты мне скажешь чего-нибудь? – улыбнулась Розалинда, скинув с плеч тяжелый груз и радуясь, что она все же решилась и произнесла сакраментальные слова вслух.
– Что сказать? – тупо заморгал Славик.
– Что-нибудь типа «Я люблю тебя!». Или: «Я подарю тебе кольцо».
– Конечно! – радостно улыбнулся Слава. – Я люблю тебя!
– Спасибо, – вздохнула Розалинда. – Значит, будем готовиться к свадьбе.
К слову сказать, старшие Капустины очень обрадовались этому событию.
– Очень хорошо! Такая славная девушка, наш сын давно в нее влюблен! Врач и спортсмен! Будете работать вместе в каком-нибудь санатории! Мы в загородном доме будем жить, а вам городскую квартиру оставим! Такая красивая пара! Наконец-то мы внуков дождемся! – восклицали родители Славы.
– Ты, Розочка, одна осталась, сиротинушкой. Славная была женщина Валентина Федоровна! Вот и входи в нашу семью, будешь нашей дочкой, – раскрыла свои объятия для будущей невестки мать Славика Галина Николаевна.
Так что с будущей свекровью Розе повезло.
После столь судьбоносного в жизни Розалинды решения прошел год. Пять раз жених и невеста доходили до загса, и пять раз Роза находила причину, чтобы отложить бракосочетание. То она забыла паспорт, то плохо себя почувствовала, то выпал нехороший месяц и несчастливое число, то еще что-то.
Становилось уже неудобно перед людьми – сотрудниками в санатории, соседями, родителями Славика. И наконец-то заявление было подано.
Розалинда вздохнула с облегчением во второй раз, словно снова смогла переступить через что-то очень важное, что двинуло ее вперед. И тут уже началась серьезная подготовка к свадьбе, которая должна была состояться в городе Семигорске в середине апреля. А наступил уже март.
Глава 3
В кабинете доктора Розалинды Романовны Снегиревой в санатории «Плаза» было очень опрятно и чисто. Рабочий стол с компьютером и документами, современный стеллаж со стеклянными дверцами для историй болезней и медицинской литературы. Большое светлое окно, выходящее в парк. Кресла для врача и пациентов, кушетка для того, кто захочет прилечь.
Сама Роза восседала в своем кресле одетая в белоснежный халат. Ее светлые волосы были заколоты перламутровой заколкой, а на губах поблескивала помада нежного розового цвета. В выразительных глазах застыло выражение какой-то неизбежности.
Напротив нее сидела уже третья за сегодняшнее утро пациентка. Дама в возрасте, очень хорошо выглядевшая, прекрасно держащая спину и дорого одетая – в светло-серый брючный костюм и шелковую блузу. Породистое, красивое лицо было сильно припудрено, а губы ярко накрашены.
Чаще всего такие дамы приезжали именно в это время года – осенью и весной, но не в дни школьных каникул. Дамы любили наслаждаться покоем, природой, минеральной водой и процессом лечения.
Роза просмотрела выписки из истории ее болезни, результаты анализов и документы, понимая, что сейчас огорчит даму.
– Видите ли… Все это для санаторно-курортной карты не пойдет… Во-первых, она должна быть принятого в России образца, во-вторых, все записи должны быть на русском языке.
– Я могу перевести! – вспылила женщина.
– Да я знаю английский, – улыбнулась Розалинда Романовна. – Но для документации…
– И что вы мне предлагаете? Лететь обратно в Америку? – Дама пронзила врача суровым взглядом.
– Что вы, Ольга Игоревна! Конечно же нет… Просто придется оформить санаторно-курортную карту принятого образца.
– Ну так в чем же дело? Оформляйте!
– Она стоит тысячу рублей. Тарифы устанавливаю не я… – подняла на пациентку глаза Роза и виновато пожала плечами.
– И все?! Да хоть сто тысяч! Оформите уже и завязывайте с этой тягомотиной. Кстати, почему у вас такой неуверенный вид? Мне рекомендовали вас как хорошего врача… Где убедительность в голосе?
– Я постараюсь… – кашлянула Розалинда и достала бланк санитарно-курортной карты. – Я перепишу ваше имя, отчество, год рождения. По анализам я поняла, что вы страдаете неврастенией?
– Да, тяжелая форма депрессии. Знаете, сначала глушила ее с помощью алкоголя, а потом… – Дама отчаянно махнула рукой с массивными золотыми кольцами.
– Хочу предупредить: санаторий не принимает на лечение людей с психотерапевтическими заболеваниями. А алкоголизм – заболевание именно этой сферы…
– Ха! Ха! Ха! – Женщина обнажила идеальные, явно не свои, а искусственные зубы. – Вы думаете, я буду шумно проводить свой отпуск? «Зажигать» в бювете с минеральной водой? Нет, дорогая… Теперь такое не по моей части… Без фляжечки с коньяком я, конечно, никуда, но мне уже не до оргий до утра.
– У вас язва, панкреатит… судя по вашим данным… – опустила глаза в бумаги Роза.
– Что значит – судя? Так и есть! – фыркнула Ольга Игоревна.
– Тогда о каком коньяке вы говорите?
– О самом лучшем – о французском! – засмеялась дама, поправляя прическу. Хотя, собственно, поправлять там нечего было – гладко зачесанные темные волосы лежали один к одному.
– Но вам нельзя…
– Я никогда не сидела на диетах. Еще чего! Лишать себя удовольствия в жизни? Нет уж. И прошу не выписывать мне диету с кашами на воде и склизкими супами. Иначе мне придется питаться в каком-нибудь ресторанчике или баре и мое обострение язвы будет на вашей совести, Розалинда Романовна.
Роза прислушалась к своей интуиции. Ничего хорошего внутренний голос ей не предвещал. А наоборот, просто кричал: «Ой, намучаешься ты с этой дамочкой!»
– Ольга Игоревна…
– Да?
– А зачем вы тогда пришли ко мне? Как вы уже успели отметить, я – врач. И, смею заверить, пока нареканий не было.
– А что вы так строго смотрите на меня? Я же не собираюсь жаловаться. Во всяком случае, пока… – Ольга Игоревна закинула ногу на ногу.
– Ну, так вот… – терпеливо продолжила Роза. – Вы пришли ко мне, и я должна назначить лечение. С вашими заболеваниями показана диета. Вы от нее отказываетесь. Может, вам и санаторно-курортная карта не нужна?
– Ну, не знаю, меня направили к вам…
– Что вы ждете от «Плазы»? – решила пойти другим путем Розалинда.
– Я? Да ни черта я не жду от вашей дыры! – честно ответила дама и, достав сигарету, щелкнула зажигалкой.
Слова «Здесь не курят!» застряли у Розалинды в горле.
– Окно откройте пошире, чтобы проветривалось, – посоветовала пациентка, заметив, как она поморщилась.
– Спасибо, но…
– Хотите сказать, что здесь не курят? Да ладно вам, док! Главное, чтобы пациенты не нервничали… Старая, больная женщина курит всю жизнь со страшной силой. Что плохого, если она и сейчас сделает пару затяжек?
– Ольга Игоревна, вы можете жить в нашей «Плазе» в свое удовольствие, но у вас путевка с лечением, которая стоит приличных денег. Или оно вас тоже не интересует?
– Абсолютно!
– Зачем тогда вы остановились в санатории, а не в гостинице? Все-таки у нас режим, диеты.
– Мне сказали, что здесь апартаменты самые приличные.
– Вы поселились в апартаментах? – спросила Роза.
– Да. И они действительно ничего. Так… на троечку, но твердую.
– То есть деньги за лечение назад вы не потребуете?
– Конечно нет! У меня денег много, и я никогда не умела их считать, а тем более экономить. Но лечение нам понадобится, – вздохнула Ольга Игоревна.
– Кому – нам? – не поняла Роза.
– Моему сыну, – ответила женщина и со значением посмотрела на доктора.
– Он с вами?
– Конечно, он поселится со мной. Просто еще не подъехал, но я с минуты на минуту жду его…
«Господи! Что за невезуха такая? Мало мне одной скандальной дамочки, которая сейчас откажется от всего, куря мне в лицо, а в конце срока путевки заявит, что ее обманули, не лечили, мол, верните деньги… Так еще и сынок ее скоро нарисуется! И наверняка весь в маму. И что я только с ними делать буду?» – вихрем пронеслось в голове Розы.
– А что с вашим сыном?
– У него травмы, ожоги… В общем, много всего… Я бы попросила отнестись к нему посерьезнее.
– Не беспокойтесь, ко всем пациентам у нас очень хорошее отношение.
– Я бы хотела, чтобы его наблюдали только вы. И обрабатывали тоже, – заявила Ольга Игоревна, стряхивая пепел на пол.
«Началось. Так я и знала!» – мысленно поздравила себя Розалинда. Вот оно, торжество первоначальной интуиции…
– Ольга Игоревна, – вздохнула она, – я обязательно осмотрю вашего сына, назначу ему лечение. Но сама я процедуры не провожу. Я – врач. Понимаете? Назначения делаю, и все. У меня много пациентов, я не могу заниматься только одним…
– Я заплачу, – твердо заявила, перебив, Ольга Игоревна.
– Это у нас запрещено, – начала потеть под халатом Розалинда.
– Какая у тебя… то есть у вас зарплата? – спросила Ольга Игоревна. – Или секрет?
– Мне платят нормально. Для нашего города я получаю хорошо – тридцать тысяч в месяц.
– Надеюсь, в долларах?
– Нет, в рублях, – ответила Розалинда.
– Такие копейки? – хмыкнула женщина и задумалась. – Я и не представляю, как на такие деньги можно жить целый месяц.
– Люди живут и на меньшее… Давайте я назначу вам массаж. У нас хороший массажист. А еще минеральные ванны – очень хороши для нервной системы и кожи. Вы можете посещать наш косметический салон. Конечно, если удостоите его своим вниманием.
– Зачем вы так говорите? Я не пренебрегаю людьми. Разве по мне не видно?
– Я не хотела вас обидеть, но у вас такой вид и такая манера говорить, что становится понятно: ваши запросы чрезвычайно высоки.
– Это – да! Поэтому я и выбрала ваш санаторий – мне сказали, что он лучший. А к косметологам я люблю ходить. Что там говорить, я женщина немолодая, и моей коже требуется каждодневный профессиональный уход. Поэтому я со своими большими запросами все же зайду к вашему косметологу, если вы не против.
– Я не против, – опустила глаза Роза.
– Разговор со мной вас сильно нервирует? – вдруг спросила Ольга Игоревна.
– С чего вы взяли?
– Я вообще-то неплохой психолог, ведь немало пожила на свете. В последнее время в Америке, причем с хорошим достатком и нехилыми запросами. Характер у меня, конечно, не очень, я знаю. Людей доводить могу. Но когда я вошла к вам, вы уже нервничали… Вы были бледны, рассеянны и растеряны. У вас подрагивают руки, вы нервно закусываете губу, уже раз сто постучали ручкой по столу и несколько раз написали на бумаге какое-то слово. Хорошо, что не матерное…