Куст у покосившейся, но уцелевшей части забора, разделявшего два участка, вдруг шевельнулся, и Роман вскинул автомат, но из него, взревев не своим голосом, выпрыгнул худой облезлый кот и рванул в глубь деревни.
— Черт бы тебя побрал! — сплюнул на землю Середин. — Но если там сидел кот и так среагировал на его появление, значит, людей у забора не было, иначе он давно бы свалил оттуда.
— Здесь тоже чисто, — повернулся он к Шрамко.
— Переходим на холм? А то, пожалуй, какой-нибудь урод влепит нам в подарок «Муху».
— А если оставшиеся только и ждут, когда мы выйдем из укрытия, поняв, что штурм дается им слишком дорого?
— А если «Муха»!
— Эх, Диман, где наша не пропадала. Рвем к холму! Заметишь движение — огонь!
— Ты это кому объясняешь?
— Пардон, господин капитан.
Шрамко еще раз осмотрел прилегающую к хате местность и вновь никого не заметил.
— Отходим! Только быстро, Рома, спринт с препятствиями до вершины холма!
— Вперед, Диман!
Друзья добрались до высотки без проблем, не считая царапины от гвоздя, полученной Серединым при переходе досок сарая. Наверху они заняли позиции спина к спине, осматривая развалины. И вдруг услышали громкое:
— Всем назад! По ходу срывать нашивки и опознавательные знаки с формы трупов. Ни одного никто не должен опознать! Быстро, быстро!
Середин и Шрамко одновременно повернулись и посмотрели друг на друга.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Дмитрий.
— Противник решил отойти. Если только это не отвлекающий маневр.
— А на хрена нашивки и шевроны срывать с трупов?
— Это ты лучше меня должен знать.
— Слышал, чтобы никто не мог никого опознать. Это не отвлекающий маневр, Рома, это экстренный отход по приказу свыше.
— Ну и ладно, нам же лучше.
— Отсюда мы не увидим, как пойдут остатки банды.
— Мы — нет, а вот мой дозорный на выносном посту и заместитель увидят. Надо только попросить их об этом.
Но Середина вызвали самого. Портативная радиостанция сработала сигналом вызова.
— Да? — ответил Роман.
— Живой?! — облегченно вздохнул старший лейтенант Иванов.
— В чем дело, Второй?
— Приказ Остова вам с другом срочно вернуться на блокпост.
— Не понял?! И как это сделать?
— Тем же путем, которым вы ушли в буферную зону. Я лично встречу вас. Поспеши, Первый! Остов уже выехал к нам.
— Ничего не понимаю, — отключив станцию, сказал Середин. — Комбат приказал нам по балке и броду выйти на тот берег Грынки и далее на наш блокпост.
— Ну, это он тебе может приказывать.
— А тебя, значит, попросил. Что происходит, Диман?
— Нечто такое, чего мы просчитать не можем.
— Комбат едет на блокпост.
— Значит, у меня будет возможность увидеть бывшего ротного?
— Уходим, Дима!
— Ну что ж, у меня нет другого выхода.
Офицеры спустились с холма, прошли до балки, спустились вниз и почти сразу увидели воронку у подножия правого склона, а рядом четыре окровавленных трупа, с формы которых уже были сорваны все знаки различия.
— Шустро работают каратели. Заметать следы они мастера, вопрос, от кого?
— Узнаем.
Пятый труп находился метрах в пяти. У парня была разворочена вся левая сторона, но он еще какое-то время жил, пытался ползти. Шестого нашли еще метрах в десяти. Получив осколочное ранение в живот, он тоже пытался выбраться из балки, но не смог. У последних двух тоже отсутствовали знаки различия.
Офицеры вышли к броду, форсировали реку. У оврага их ждал старший лейтенант Иванов. Он улыбался во все веснушчатое лицо.
— Командир?! Нет слов, как я рад!
Середин представил Шрамко, и Дмитрий пожал руку старшему лейтенанту.
— Давайте по-скорому наверх, — поторопил Иванов. — Комбат на подъезде. Капитана Шрамко приказано укрыть в селе Орехово.
— Но почему, Леня?
— А я знаю? Таков приказ. Но у хохлов что-то серьезное происходит.
— Готовятся к прорыву?
— Наоборот, взвод САУ снялся с позиций и пошел на запад, прижимаясь к лесу. Минометчики сняли с позиций свои ПМ-120, их тоже готовят к эвакуации. Непонятная суета в Гурной. Да и в роще у карателей неспокойно. На самом блокпосту наводят марафет. Командует твой, — повернулся к Шрамко Иванов, — заместитель.
— Мне все равно, — ответил Дмитрий.
— Дело хозяйское.
Офицеры вышли на блокпост. Оттуда Шрамко сразу же перевезли в село Орехово, где сохранились подвалы. В одном из них его и оставили. И никто по-прежнему ничего не понимал. Ждали комбата, который должен был разъяснить ситуацию.
Глава десятая
Изменение в общей обстановке на линии соприкосновения объяснялось просто. В 4.00 командиру механизированной бригады полковнику Ляху позвонили из штаба так называемой антитеррористической операции. Дежурный сообщил, что в Лакино выехала группа офицеров специальной мониторинговой миссии ОБСЕ. До них дошла информация о бое, ведущемся в деревне Гала в буферной зоне.
— Но откуда просочилась информация? — спросил комбриг.
— Неизвестно. Приказ командующего: до прибытия миссии навести надлежащий порядок в частях и подразделениях, стоящих у линии соприкосновения, все тяжелое вооружение, включая минометы ПМ-120, с позиций убрать. Подразделению, ведущему бой, если это подразделение бригады, срочно вернуться к месту временной дислокации. В общем, пан полковник, генерал просил передать, чтобы у вас там для наблюдателей все было как надо. Мы неукоснительно соблюдаем все мирные договоренности, нарушают их исключительно банды сепаратистов, поддерживаемые вооруженными силами России.
— В этой миссии есть поляки? Обычно они навещали нас.
— Если бы. С ними мы сами договорились бы, но к вам едут французы, а эти парни склонны разбираться во всем досконально.
— Я понял вас, майор.
Закончив разговор со штабом, командир бригады приказал дежурному связисту немедленно связать его с командиром двадцать третьего батальона, дислоцирующегося в деревне Гурная. Майор Сунич ответил незамедлительно:
— Ясень на связи!
Комбриг был в курсе акции майора СБУ Кучеренко.
— Что у вас по работе Кучера?
Комбриг доложил об отсутствии майора с двумя бойцами, а также начальника шестого блокпоста, но разбираться в этом было некогда.
— Обстановка в Гале?
— Подразделение роты «Буг» работает по плану Кучера.
— Ясно! А теперь слушай приказ: подразделение из Галы срочно вывести, в течение получаса оно должно выйти к мосту, оттуда на имеющейся в роте технике к месту дислокации. Если есть потери, то снять с них все знаки различия. Одновременно с этим поднять батальон и приданные подразделения. Взвод САУ снять с позиций и отправить на запад своим ходом. Минометный взвод отправить следом. Командиру «Буга», исходя из данных по потерям, внести изменения в список личного состава. В роте должно быть столько человек, сколько насчитывается фактически. Блокпост привести в порядок, чтобы солдаты выглядели как солдаты, а не как не пойми кто. В штабе официально и быстро оформить приказ на откомандирование капитана Шрамко вчерашним днем в Киев и назначении на пост вместо него лейтенанта Щербину, о чем предупредить его. Как понял, Граб?
— Понял! Все сделаем, только один вопрос, Ясень.
— Хочешь узнать, с чем связаны эти утренние мероприятия? В бригаду вот-вот должна подъехать комиссия СММ ОБСЕ. В нее входят французы. Им стало известно о бое в Гале, и они решили проверить информацию. Копать будут серьезно, потому что французы всегда доставляют много хлопот.
— Но откуда у них информация по Гале?
— Лишний и неуместный вопрос. Выполняй приказ и будь готов встретить комиссию. И чтобы в твоем районе было все чисто! Головой отвечаешь!
— Принял, выполняю!
— Отбой!
Передав приказ комбату, комбриг отдал команду всем офицерам штаба быть в готовности и срочно прибыть в управление. Дежурного предупредил, чтобы действовал как обычно и «разбудил» комбрига.
— Французы должны увидеть, что у нас все по распорядку в режиме перемирия. И сам приведи себя в порядок.
Комиссия, состоявшая из полковника Алена Бойера, майора Жана Перра, капитана Клода Дави и лиц сопровождения, включая стенографистов, видеооператоров, переводчиков, несмотря на то что Бойер хорошо владел русским языком, украинских офицеров охранения, прибыла в расположение бригады в 4.20. Из штаба выбежал дежурный, представился. Полковник Бойер попросил вызвать в штаб командира бригады, остальных офицеров не беспокоить. Дежурный проводил прибывших членов комиссии в зал совещаний и вызвал комбрига.
Полковник Лях был уже готов к вызову, но выдержал паузу, необходимую на подъем и приведение себя в порядок.
Он вошел в зал в 4.32. Представился:
Он вошел в зал в 4.32. Представился:
— Командир механизированной бригады полковник Лях Степан Евдокимович.
— Полковник Ален Бойер, СММ, — ответил по-русски старший комиссии.
— Позвольте узнать цель вашего визита, господин полковник.
— Пожалуйста, мы получили информацию о том, что в районе дислокации частей вашей бригады, в буферной зоне идет интенсивный бой. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Информацию подтверждаю. Части и подразделения бригады находятся в местах временной дислокации. Получив информацию от командира батальона, расположенного у населенного пункта Гурная, я тут же связался со всеми подразделениями, несущими караульную службу на блокпостах. В том числе и на шестом блокпосту, недалеко от которого в населенном пункте в полуразрушенном сепаратистами и безлюдном населенном пункте Гала, — поправился Лях, — шел бой. Начальник блокпоста сообщил, что бой был скоротечным, но довольно интенсивным.
— Был?
— Так точно. Он уже закончился. И кто с кем вел бой, я могу лишь предполагать.
— И каковы ваши предположения?
— Скорее всего, в Гале засела банда мародеров, которых из Донбасса пытается уйти в глубь Украины довольно много. По всей линии соприкосновения сепаратисты ведут активную разведывательную деятельность. Смею предположить, что в Гале столкнулась разведгруппа сепаратистов и банда мародеров из состава лиц, освобожденных властями оккупированных территорий по амнистии для пополнения своих подразделений. Ответственно заявляю, части и подразделения подчиненной мне бригады никакого отношения к инциденту в буферной зоне у населенного пункта Гала не имеют.
— Когда я читаю отчеты комиссий, работающих по всей линии соприкосновения, то из них получается, что перемирие нарушают только боевые формирования самопровозглашенных республик, украинские же части полностью соблюдают условия Минских соглашений, — усмехнулся полковник Бойер.
— Но ведь так оно и есть, господин полковник!
— Да нет, выезд на места нашей комиссии доказывает совершенно обратное. Но довольно болтовни, я хочу лично проинспектировать район сосредоточения двадцать третьего батальона бригады.
— Ради бога! Но предупреждаю, это небезопасно.
— Я вас услышал. Предупредите командира батальона о моем приезде.
— Да, конечно.
Бойер повернулся к майору и капитану:
— Перра и Дави, останьтесь здесь и проверьте состояние дел на блокпостах с первого по пятый и далее с седьмого по двенадцатый.
— Слушаюсь, господин полковник, — ответил майор Перра.
Бойер посмотрел на Ляха:
— Попрошу обеспечить беспрепятственный доступ моих офицеров к названным объектам, вам же предлагаю проехать со мной.
— Доступ офицерам комиссии будет обеспечен, а вот с вами, прошу прощения, я проехать не могу. Мое место здесь.
— Хорошо. Это ваше право.
Вскоре два внедорожника «Тойота» пошли к району дислокации двадцать третьего батальона. Полковник Бойер прибыл на блокпост в пять утра. Его встретил лейтенант Щербина, представился.
— Недалеко от вашего поста шел бой. У вас есть что сказать по этому поводу? — спросил Бойер.
— Я могу сказать одно, что в разрушенной деревне Гала недавно действительно шел бой. Он длился недолго. Сейчас там тихо.
— С вашей стороны в буферную зону кто-нибудь входил?
— Никак нет, господин полковник.
Вскоре на пост прибыл и командир батальона майор Сунич. После представления он доложил, что подчиненная ему часть находится у селения Гурная и приведена в состояние повышенной боевой готовности в связи с боестолкновением неизвестных отрядов в деревне Гала и с целью предотвратить прорыв сепаратистов на территорию, контролируемую вооруженными силами Украины.
— Значит, майор, ваши подразделения в бою в Гале участия не принимали?
— Никак нет, господин полковник.
— Что в это время делали ополченцы на противоположном блокпосту?
При слове «ополченцы» Сунич и Щербина переглянулись. Впервые высокий чин миссии ОБСЕ назвал сепаратистов ополченцами.
— Сепаратисты, — на этом слове Сунич сделал ударение, — также были приведены в повышенную боевую готовность.
— Они открывали огонь по буферной зоне?
— Никак нет, господин полковник.
— А с их стороны кто-нибудь выходил в буферную зону?
— Этого нами замечено не было.
— Так кто же, по-вашему, вел бой в самом центре буферной зоны?
— Не могу знать, — ответил Сунич.
— Понятно. Никто ничего не видел, никто ничего не знает, — проговорил Бойер и добавил: — Я хочу осмотреть место дислокации батальона и поговорить с местными жителями деревни Гурная.
— Прошу за моей машиной, здесь недалеко.
За происходящим на шестом блокпосту ВСУ внимательно наблюдали капитан Середин, успевший по-быстрому переодеться, и старший лейтенант Иванов.
— Плотно взялся французский полковник за батальон и блокпост, — сказал, глядя в бинокль, Середин, — а сучонок Щербина-то? Ну, артист! Еще что-то прыгает, наверняка докладывает о том, что никто из «укропов» к буферной зоне и близко не подходил. Эх, надо было трупы Кучеренко и двух его «быков» оставить у брода.
— Тогда к нам столько вопросов было бы!
— И первый — кто завалил эсбэушников. На что ответа мы дать не смогли бы.
— Как и хохлы.
— И началось бы разбирательство по-крупному. Нам проблемы не нужны.
— Смотри, командир, француз никак захотел взглянуть на расположение батальона. Машины ОБСЕ пошли за «УАЗом» комбата в Гурную.
— Ну, «укропы» успели подготовиться. Ни минометного взвода, ни взвода САУ на позициях уже нет, по следам гусениц и колее транспортеров он не пойдет, а комбат-хохол скажет, что вооружение количеством свыше ста миллиметров отвели, согласно договоренности. Отвертится.
На КНП вбежал связист, отправленный встречать командира батальона.
— Товарищи офицеры, прибыл подполковник Черненко.
— Где он? — спросил Середин.
— Его машина и бронетранспортер сопровождения встали у капонира БМП.
— Я к комбату, ты продолжай наблюдение за хохлами, — кинул Иванову Роман.
— Есть, командир!
Середин вышел к КНП и тут же увидел подходящего к зданию комбата, вскинул руку для приветствия и доклада, но Черненко остановил его:
— Обойдемся без формальностей, Рома, где члены миссии ОБСЕ?
— Прибыл французский полковник с переводчиком и секретарем, а может, помощником, охрана. Недавно разговаривали на блокпосту с украинским комбатом и начальником поста.
— А разве начальник их поста не у нас?
— Шрамко в надежном месте, в селе Орехово. Спрятали, на случай, если француз решит посмотреть и наши позиции.
— Он сделает это. Полковник Бойер имеет репутацию дотошного, но честного офицера. Он такой, пожалуй, единственный во всей миссии. Но продолжай.
— После переговоров и комбат, и члены миссии поехали в деревню Гурную.
— А оттуда Бойер заявится сюда. Кстати, два его офицера занимаются проверкой всех блокпостов бригады.
— Потом возьмутся за нас?
— Мы сами попросим их об этом. Сколько трупов вы со Шрамко оставили в Гале?
— Где-то двенадцать.
— Лихо! Как вел себя Шрам?
— Из этих двенадцати большую часть положил он.
— Надо посоветовать французу посмотреть Галу.
— А толку? Выжившие каратели срывали знаки различия с формы брошенных тел.
— И это будет заметно. Ладно, посмотрим, что предпримет Бойер. Как насчет перевода Шрамко к нам?
— Отказывается.
— Он что, не понимает, что обратной дороги на Украину у него нет?
— Вы же обещали отпустить его и даже помочь уйти!
— Это мы сделаем, но что дальше? Его же сразу возьмут, как только он объявится в Обухове, где находится его жена.
— Он позаботился о жене. И Шрам, товарищ подполковник, знает, что делает, не надо на него давить.
— Ну что ж. Захочет уйти, уйдет. А жаль, такие офицеры нам нужны.
— Он не будет воевать против украинской армии.
— Но в Гале воевал же?
— Там были каратели. А их и украинские армейцы ненавидят.
— Чаем напоишь? Полковник Бойер если и приедет, то не раньше чем через час.
— Пойдемте в КНП. Бойцов охранения тоже напоить?
— Не мешало бы, но не будешь же ради этого растапливать кухню?
— Растопим, все равно повару завтрак готовить.
— Тогда давай.
Подполковник сделал отмашку рукой. С брони бронетранспортера спрыгнул молодой лейтенант, подбежал к нему, и комбат отдал команду:
— Бойцов к основному зданию, туда же и водителю моему, вам приготовят чай, а если задержимся, позавтракаете сухим пайком.
— Понял!
— Сюда прибудут члены миссии ОБСЕ, так что выглядеть соответственно.
— Конечно, товарищ подполковник.
— Командуй, лейтенант, я на КНП.