Шаги были несколько странные — неритмичные, неуверенные. Человек то ли хромал, то ли пьян был… Так это и к лучшему! Пьяные люди теряют осторожность! Если это мужчина — а судя по весу, это скорее всего мужчина, — его можно даже соблазнить. На внешность Селина не жаловалась и в себе не сомневалась. С представителями противоположного пола у нее никогда не было проблем, она даже использовала это в карьере. А если закрыть глаза на прошлое, она уже дошла до такого состояния, когда можно отказаться от любых принципов.
Впервые за время ее заточения дверь открылась. Она видела это благодаря свету, упавшему на лестницу, а саму дверь и пришедшего не видела. Но ведь она привлекла его внимание, хотя уже отчаялась добиться этого!
— Идите сюда! Поговорите со мной! Не знаю, что вам нужно, но я буду делать все, как вы скажете!
Он шел к ней. Медленно и неуверенно, с остановками. Ну точно, пьяный! Но на ногах держится, значит, и развязать ее сможет!
— Помогите! Я…
Она начала и запнулась… Потому что увидела своего предполагаемого «спасителя».
Сначала она подумала, что зрение стало ее подводить из-за постоянного полумрака. Потом — что это просто неудачная игра света и тени, менявшая его внешность. Но чем ближе он подходил, тем четче становилось жестокое понимание: глаза работают нормально. Они видят реальную картину того, что перед ней.
Именно «что», а не кто. К ее кровати, спотыкаясь и падая, шел мертвец.
Селина никогда не была большой поклонницей фильмов о зомби. Напротив, она избегала их, потому что сама идея оживших мертвецов казалась ей страшной и омерзительной. При этом она, как умная современная женщина, понимала, что это лишь больные фантазии сценаристов. В реальности такого не существует!
Она в это верила всегда — вплоть до настоящего момента. Ведь было очевидно, что мужчина, который пошатываясь приближался к ней, умер уже давно. Его одежда успела истлеть, плоть начала разлагаться… Хуже всего выглядела рваная рана на его животе — очевидная причина смерти.
Хотелось верить, что ее пытаются запугать и это всего лишь удачный грим. Но, глядя на него, Селина прекрасно понимала: не бывает такого совершенного грима. Это действительно мертвец, настоящий… Его белесые глаза полностью лишены разума, а тело еще двигается! Причем к ней!
Он издавал звуки, похожие на сдавленное хрипение. Похоже, он делал это несознательно, потому что никакого смысла они не несли. Мертвое лицо было напрочь лишено эмоций, и догадаться, что задумало это существо, не представлялось возможным.
В себя Селина пришла только тогда, когда между ней и мертвецом оставалось не больше пяти шагов:
— Не приближайся! Пошел прочь! Слышишь? Уйди! Кто-нибудь! Помогите!
Как и следовало ожидать, ее слова не возымели на мертвеца никакого эффекта. Он продолжал двигаться к ней, а попытки Селины отползти успехом не увенчались. Ведь она была связана, не повернешься толком!
Он застыл у кровати. До женщины доходил специфический запах гниющей плоти… Это не может быть грим!
Все знания, опыт, хладнокровие покинули адвоката в один момент. Сейчас она даже не могла вспомнить, как ее зовут, кто она вообще. Ее сознанием полностью завладел ужас…
— Отойди! Помогите!
Она кричала так громко, что ее должны были слышать и за пределами здания, но почему-то никто не приходил. Может, уже и некому было? Она последняя, до кого он добрался…
У Селины было не слишком много времени на построение теорий. Существо кинулось вперед…
* * *Женщина выглядела усталой — и это еще мягко сказано. Отечность век, красные прожилки на белках глаз, бледность… Она либо не спала, либо плакала, и даже дорогая косметика не могла это скрыть. Но спрашивать было неловко, посторонний человек все-таки!
Тем более что гостья старалась оставаться дружелюбной, постоянно улыбалась и делала вид, что ничего не произошло.
— Я рада, что нам удалось наконец встретиться, — сказала Селина.
— Я тоже, — кивнула Вика. — Хотя, честно, не представляю, чем могу вам помочь. У вас есть новости? Те люди, на имя которых Антонио составил завещание, себя никак не проявляли?
— Нет, и не думаю, что проявят. Это по-прежнему моя личная инициатива. Я бы хотела узнать, что вас связывало с семьей Карье.
Это не касалось не только Селины Дюпуи, но и вообще кого-либо постороннего. Тем не менее Вика не видела смысла таиться. Ничего преступного за ней не числилось, да и вообще, адвокат создавала впечатление человека вполне адекватного и искреннего.
— Ничего не связывало до этого завещания. А когда появилось завещание, не стало семьи Карье, вот и вся история.
— То есть при жизни вы встречались только с Антонио? — уточнила Селина.
— Ну, я бы не назвала это словом «встреча»… Сильвию Карье я никогда вживую не видела, хотя одна моя подруга была с ней поверхностно знакома, они работали вместе. Антонио Карье… Он напал на меня, и разговора у нас, прямо скажем, не получилось.
— Тогда вы и убили его?
Подобный подход Вике не нравился, особенно со стороны адвоката. Пришлось ответить холодно:
— Нет. Во-первых, в него не я стреляла, а люди, которые прибежали на мои крики. Во-вторых, он был ранен не смертельно и умер по дороге в больницу… там авария произошла. Но если судить по тому, что я помню, он был не совсем адекватен.
— А о его матери вы можете сказать то же самое?
— О ней нельзя так однозначно судить… Сильвия Карье знала, что ее сын — сектант. И что он убил ее внучку. Думаю, ей не хотелось передавать свое имущество такому человеку. Что же касается выбора, который она в итоге сделала… Я имею в виду всю эту историю с передачей наследства мне через «Белый пион»… не знаю. Я бы так не поступила. А она поступила. Но это не делает ее ненормальной, у нее была своя мотивация.
— Понятно…
Селина задумалась о чем-то, отвернувшись в сторону. Вика решила, что пора бы и для себя что-нибудь прояснить:
— Ну а вы… вы Антонио Карье знали?
— Немногим больше вашего, но с вашим суждением солидарна. Он тоже показался мне очень странным мужчиной. Я тогда предпочитала думать, что он всего лишь эксцентричен, как его мать, а в итоге вот что выяснилось… Я бы не назвала его даже хорошим знакомым, не то что другом. Просто очередной клиент.
— Тогда почему его судьба не дает вам покоя?
— Понятия не имею, — пожала плечами Селина. — Наверно, потому, что он показался мне скорее запутавшимся и глубоко несчастным, чем злым. Не знаю… Но одно могу сказать с полной уверенностью: я не собираюсь предпринимать никаких действий против вас. Если те люди, которым Антонио пытался завещать все это имущество, проявят себя, я просто передам им документы. Дело заведомо провальное, они ему не родня даже. Единственный, кто мог бы побороться с официальным завещанием Сильвии Карье, — это дочь Антонио. Но ведь и ее нет в живых!
Вика не стала еще раз напоминать, почему именно умерла девочка.
Разговор получился короче, чем они ожидали, и явно не устроил обеих. Но для Вики было главным, что встреча состоялась и Селина больше не будет их беспокоить! Потому что настойчивость адвокатши начинала раздражать.
Селина словно догадалась о мыслях своей собеседницы:
— Надеюсь, я отняла у вас не слишком много времени?
— Нет, что вы, все в порядке. Я никуда не собиралась.
— Спасибо, что помогли. Эта встреча важна для меня, теперь для себя я выводы сделала.
Какие выводы можно сделать на основании того, что и так было известно, Вика и предполагать не собиралась. Она проводила гостью до машины, выслушала очередную серию извинений и благодарности, после чего вернулась в дом. Спортивный автомобиль Селины уверенно направился к воротам.
С запланированными на день встречами было покончено, и Вика собиралась отдохнуть. Такой возможности давно не появлялось — с бесконечным списком дел, которые ей подкидывала Аманда. Ясно, что все это должно быть сделано. Но так и с женихом поссориться недолго!
Они уже на грани оказались. Вика стала замечать, что Марк ведет себя замкнуто, не так, как обычно. Ходит задумчивый, ничем не интересуется, кажется, даже не слушает ее рассказы о подготовке к свадьбе. Как будто его это не касается! А ведь изначально он рвался устроить пышную церемонию даже больше, чем она…
Аманда предупреждала, что так может быть. Мужчины, мол, менее расположены к мелочам, им подавай готовую картину целиком. А еще и чисто детский эгоизм в игру вступает: почему это ему стали уделять меньше внимания? Умом Вика понимала, что подобное развитие событий возможно. Но сердцем чувствовала: это совсем не похоже на Марка!
Он сам настаивал на встрече с Селиной, а как она явилась, присутствовать при беседе не пожелал, ушел в библиотеку. Здесь его Вика и застала. Мужчина не читал, он книги вообще не трогал. Марк сидел в кресле у окна и смотрел словно в никуда.
Девушка подошла к нему, присела на подлокотник кресла и обняла Марка за плечи:
— Эй, ты снова в плохом настроении? Или случилось что-то?
Она не насмехалась, старалась говорить мягко и тихо. А он все равно прореагировал резко — отстранился от нее и даже чуть повысил голос:
— Перестань! Все со мной в порядке!
— Ну, в порядке так в порядке, незачем орать об этом, — обиделась Вика.
— Извини, просто устал, — растерянно отозвался он, прижимая руку ко лбу.
— Устал… делая что?
Стрелки часов показывали полдень. Никакой работой Марк себя не утруждал, да и на сон этой ночью жаловаться не мог, Вика была тому свидетелем.
— Не знаю, — ответил он. — Просто странное чувство…
— Ты не заболел?
— Надеюсь, что нет! На болезнь это не похоже… Просто опустошенность какая-то внутри.
— Мне это не нравится! — объявила Вика.
— Мне тоже, а что делать? Думаю, пройдет само.
За все то время, что они были знакомы, Марк ни разу не вел себя так. Даже когда им приходилось разбираться в по-настоящему сложных ситуациях, склонностью к унынию он точно не отличался!
— Ты точно не заболел? — девушка коснулась рукой его лба. — Хотя нет, температура вроде бы нормальная…
— Вика, я здоров. Что, усталость в твоем доме уже запрещена?
— При чем тут это? Это наш дом, я тебе никогда не указывала на то, что он мне достался!
— Но ведь думаешь ты об этом постоянно!
— Да с чего ты взял?
Она могла бы продолжить этот спор. И в принципе, хотела. Но здравый смысл подсказывал, что это не лучшая идея. Марк явно не склонен к конструктивному разговору, наоборот, создается впечатление, что ему хочется разозлить ее так, как он сам злится.
Мужчина словно намеренно подтверждал ее догадки:
— С того, что ты в последнее время тут просто барыней ходишь!
— Ай, всё! Я капитулирую. Не знаю, что за жук тебя укусил и в какое место, но, надеюсь, это скоро пройдет. А я пока делом займусь!
Покидая библиотеку, она ожидала услышать извинение. Обычно Марк быстро брал себя в руки и стремился погасить конфликт в зародыше. Но тут он то ли слишком сильно в роль вошел, то ли действительно депрессии поддался… В любом случае вслед Вике не прозвучало ни звука.
Странно, конечно, он себя ведет… Или это стресс предсвадебный? Вика решила больше не анализировать, а то вдруг депрессия заразна!
Пусть приходит в себя, а она решит организационные вопросы. Тем более что Аманда, сегодня пропавшая на весь день, завтра обещала появиться.
* * *Это было крайне оригинальное времяпрепровождение. Аманда редко когда могла позволить себе расслабиться в кафе, пить кофе, чтобы просто наслаждаться вкусом, а не затем, чтобы не заснуть. Рассматривать прохожих за окном и не думать ни о чем.
Конечно, Андре постоянно о чем-то рассказывал, и ей полагалось бы сосредоточиться на этом. Аманда даже допускала, что среди его речей было что-то интересное — и немало. Но возможность расслабиться и отстраниться от всего означала для нее все-таки больше.
Мужчина не сразу, но заметил это:
— Я тебя утомляю?
— Ты? Вовсе нет. Мне нравится проводить время с тобой.
— Пожалуй, я все-таки перегружаю тебя информацией. Извини, это не лучшая моя черта, особенно для первого свидания!
— Ты здесь совершенно ни при чем, — заверила его Аманда. — Это моя дурная привычка — все время думать о работе. Даже теперь, когда выходной взяла, то же самое происходит!
— Неужели у организатора свадеб такая нервная работа?
— Работа замечательная. Я знаю, что не нервничала бы, если бы предъявляла к себе меньшие требования. Но я так не могу — мне надо, чтобы все было на высшем уровне. Тем более что сейчас мне нравится моя клиентка, а для таких делаешь проект по максимуму.
— Да? И что за проект такой? — поинтересовался Андре.
— Будет красивая свадьба в старом монастыре. Вроде бы классика, если сравнивать с другими свадьбами, которые я делала… Но к классике и подход особый, тем более что здесь идет работа с иностранцами, а они, выезжая в другую страну, ожидают, что жизнь вдруг в сказку превратится.
Она сказала ему больше, чем должна была — даже в простых рамках неразглашения. Но со стороны Аманды это не стало случайной оговоркой: девушке было любопытно, как он отреагирует. Действительно ему интересно или он только притворяется, чтобы привлечь ее внимание?
— Я люблю классический подход ко всему! — оживился Андре. — Расскажи побольше об этой свадьбе!
Точно, заинтересовался! Как необычно… Аманда решила пока отступить:
— Знаешь, давай как-нибудь потом. Я ведь сама жалуюсь, что мне трудно перестать думать об этом! Если я рассказывать начну, то точно не успокоюсь. В итоге перфекционизм снова возьмет надо мной верх, и я помчусь на очередные переговоры! В такие моменты я боюсь, что совсем потеряю возможность расслабляться!
— Тогда, конечно, тебе не стоит говорить об этом! Твое спокойствие дороже.
Произнесено это было вполне убедительно, но чувствовалось, что Андре ненадолго отступился — в его взгляде мелькнуло разочарование. Аманда пока предпочла никак это не оценивать, потому что не была уверена, что ей не почудилось.
В целом ее спутник был асом соблазна. Первое впечатление, сложившееся о нем, не было обманчивым. Он четко знал, что делает, что и когда нужно говорить, когда подмигнуть, а в какой момент понизить голос. Девушка готовилась к чему-то подобному, но все равно ловила себя на мысли, что иногда его игра слишком уж завораживает. Хорош! А это подталкивало к определенным выводам.
Выйдя из кафе, они прогулялись по городу, после чего Андре подвез ее к отелю. Он был мил и вежлив в высшей степени. Кротко пообещав скоро позвонить, он уехал.
Но Аманда не спешила подниматься в номер — у нее еще было важное дело, несмотря на выходной. В окно холла девушка наблюдала, как уезжает ее спутник. Дождавшись, когда его автомобиль скроется на другой улице, она направилась к парковке.
Хотелось вернуться к работе. Но Аманда напомнила себе, что ее ожидала гораздо более важная встреча…
На стоянке перед антикварным магазином мест хватало. Но знак указывал, что парковка здесь разрешена только клиентам, а таковых у этого заведения было немного. Простых зевак отпугивали цены, а состоятельным людям не нравился темный, мрачный интерьер.
Хозяина магазина это не смущало. Нелюдимый мужчина лет шестидесяти с седыми, вечно взлохмаченными волосами как нельзя лучше подходил этому заведению. Казалось, его вообще не волнует, будут у него что-то покупать или нет. Ему просто нравилось сидеть здесь в полумраке и смотреть на прохожих через пыльное окно.
— Привет, доисторическое чудовище, — улыбнулась Аманда. — Смотрю, ты верен своим привычкам!
— Это не самая распространенная черта в нашем мире. Ты вот свои, смотрю, меняешь.
— Что еще за упреки пошли?
— Раньше ты не отвлекалась от работы по пустякам.
— Это был не пустяк, а свидание.
— Уже и по свиданиям бегаешь! Я и говорю: все течет, все меняется…
— Это не ты говоришь, фраза до тебя известна была.
Когда-то, только познакомившись с ним, Аманда злилась на подобные выпады. Он всегда находил, к чему придраться, и делал это виртуозно. Но со временем она поняла, что это всего лишь мерзкая черта характера, на которую не нужно обращать слишком много внимания. Он ведет себя так со всеми.
Поэтому девушка не собиралась стоять перед ним, как испуганная школьница, и выслушивать упреки. Она ходила вдоль полок, разглядывая товар, и всерьез присматривала аксессуары для предстоящей свадьбы. Где еще их искать, если не в антикварном магазине?
Пожилой мужчина не был раздражен этим. Его ворчание от ее реакции не зависело, он оставался на своем месте за прилавком.
— Тебе не кажется, что эти твои вылазки подрывают основную миссию?
— Нет, не кажется, — отозвалась Аманда. — Я даже больше скажу: у нас с Викторией полное взаимопонимание, она великолепная клиентка. Поэтому я уверена, что она не будет возражать против моего свидания с Андре. Хотя я ей это не объясняла, но даже если бы объяснила… все равно!
— Ты слишком сближаешься с врагом.
Это был не вопрос с его стороны, а утверждение. Вот здесь уже Аманда не могла не обернуться, дабы одарить его возмущенным взглядом.
— Мы вообще-то не на войне!
— Это довольно оптимистичный подход.
— Я сама знаю, с кем мне сближаться! Когда работать с клиенткой, а когда ходить на свидания. У меня все под контролем. Я знаю, что ты предлагал делать все по-другому. Но, честно, твои методы мне тоже не очень нравятся. Так что давай все-таки искать компромисс!
— Чем же плохи мои методы? — оскорбился старик.
— Тем, что если я войну отказываюсь видеть, то ты ее придумываешь на пустом месте. И лишнее делаешь. Ты сам знаешь, о чем я.