Через пару лет, если он будет продолжать работать с утра до ночи.
Седеющая коняка несла его через невысокий перевал, и стук копыт разносился над долиной, пробуждая крестьян. Арчибальд видел, как выходят они из домов, как идут в поле, видел, как начинают дымиться трубы, и желудок у принца сводило от голода. Ничего, вечером на пиру отъестся. И посмотрит, что нынче носят дамы. Пора сшить матушке новое платье, это совсем износилось, ее величество отказывается выходить. Арчибальд уже может купить ткани и нанять швею! А то матушка уже почти полгода не покидает замка... Три года в одном платье – для женщины это, наверное, невыносимая мука. Но по крайней мере они почти не голодали эти три года.
Арчибальд сделал остановку перед въездом в город, чтобы дать отдохнуть коню. Солнце стояло еще высоко. Принц напоил коня в ручье, расседлал, вытер ему мокрой травой бока и спину. Когда местами полысевшая шкура высохла, заседлал, затем перекусил остатками хлеба, запил водой из ручья и вскочил в седло. К дворцу он подлетел галопом.
Большой двор был полон людей и лошадей, повозок. Среди богато разодетых дам и кавалеров сновали оруженосцы и слуги, помогая спускаться, таская вещи. Стоял несмолкаемый гул речей, все кругом пестрело яркими красками. Платья и шлейфы, рукава и гульфики, вуали и сеточки – красные, белые, желтые, синие, зеленые, полоски и цветы. В глазах Арчибальда зарябило. Какой-то оруженосец с багряными бедрами, выпирающими из-под кафтана, уставился на принца с презрительным любопытством. Арчибальд спрыгнул с коня, сунув поводья подбежавшему седому конюху. Оруженосец как раз величаво спешился и ждал, когда конюх примет его лошадь, но тот поклонился Арчибальду, расплывшись в широкой улыбке:
– Коняка еще дышит, ваше высочество?
– Бегает не хуже некоторых. – Арчибальд легонько ткнул конюха кулаком в плечо. – Где Полия, не видел?
– Да внутрях, ваше высочество, спросите мажордома. Сегодня старик и на конюшню не заходил – не до того ему, сами видите.
Багрянобедрый оруженосец, слышавший каждое слово, уставился на юношу. Арчибальд, не замечая взгляда, прошел к лестнице. Скоро он сам окружит себя такими наглыми юнцами, и никто больше не станет пялиться на него с презрением и удивлением. Впереди будет бежать глашатай, и толпа станет расступаться перед Арчибальдом Пятым, королем...
Во дворце народу было еще больше. Хотя основная часть гостей разошлась по комнатам, но и в коридорах принц постоянно с кем-то сталкивался.
Когда его окликнули, юный принц как раз пересекал Оружейный зал, украшенный роскошными гобеленами, на которых были вышиты военные подвиги владельца замка, немалая часть из них относилась еще к прошлому веку. Зрелый, с седеющими висками красивый мужчина в поношенном запыленном платье, без оружия на простом кожаном поясе, позвал Арчибальда:
– Я к тебе обращаюсь, мальчик! Принеси вина да побольше!
Юноша остановился в замешательстве. Люди, находящиеся в зале, – двое рыцарей, дамы, чей-то оруженосец – уставились на него. Арчибальд догадался, что его приняли за пажа, но не мог понять, кем является этот мужчина. Он стоял в стороне от всех, одет был неопределенно: так мог выглядеть и слуга знатного господина, и сам господин (Арчибальд вспомнил о себе). Приказной тон указывал на господина, но подобная наглость была вполне в духе слуг высокопоставленных дворян.
На юношу глазели, а он не знал, как ответить. Мужчина, почувствовав его замешательство, усилил напор:
– Ну, чего уставился, мальчишка? Чего встал столбом? Бегом на кухню! – И добавил снисходительно: – Ты чей будешь?
Арчибальд выпрямился. Мимо проходили, сгибаясь под тяжестью огромного стола, двое слуг, искоса посмотрели на принца – и поклонились ему. Юноша остановил их:
– Вы, двое, бросьте стол, возьмите этого старого козла и выпорите на конюшне.
Захохотали рыцари. Наглец с перекосившимся лицом вскричал:
– Ах ты мерзавец!.. Да ты знаешь, кто я такой?!
Слуги поставили стол, но замерли в нерешительности. Арчибальд нахмурился. Один из слуг знал его, а с «козлом», похоже, никто из присутствующих знаком не был, поэтому, переглянувшись, молодцы направились к седеющему красавцу который, угрожающе скалясь, отступил на пару шагов:
– Только дотроньтесь до меня, болваны!
Слуги посмотрели на принца, и тот кивнул. Ребята дружно кинулись на красавца, стараясь его скрутить. Оба были крепкими парнями, однако им пришлось повозиться, потому что наглец оказался сильным и ловким, не дураком подраться. Минут пять длилась потасовка, во время которой дамы покинули зал, а рыцари и оруженосец подошли ближе, криками подбадривая дерущихся. Наконец совместными усилиями слугам удалось заломить красавцу руки, для чего пришлось повалить его на пол.
– Тащите его, ребята, и всыпьте как следует!
Слуги дернули пленника, который завопил:
– Немедленно отпустите меня! Я король Лу Бреви Восьмой! Пустите, болваны, иначе сами окажетесь на конюшне!
Слуги выпустили короля. Тот, отряхнувшись, подошел к Арчибальду, смерил юношу тяжелым взглядом:
– Пошутил, щенок? Я тебя сейчас голыми руками задушу!
Угроза была произнесена серьезным тоном, и красавец поднял руки, чтобы немедленно привести ее в исполнение. Но юноша одним крепким точным ударом кулаком в лицо откинул незнакомца. Тот, схватившись за скулу, чуть не упал, но удержался на ногах. Слуги, подняв стол, выбежали вон. Арчибальд произнес:
– Не торопитесь! Не пристало королю принимать поспешные решения!
– Ты меня еще учишь? – Лу, потирая щеку, огляделся. В зал как раз заглянул разодетый в шелка слуга. Король рявкнул на него: – Бегом сюда, болван, где тебя черти носят!
Покрасневший от испуга слуга, низко кланяясь, подбежал, мелко семеня:
– Вы же сами изволили отослать меня, ваше ве...
– Заткнись! Где мой меч? Тащи сюда бегом, я убью этого выродка!
Арчибальд был безоружен, да если бы у него и имелся меч, что толку: принц три года держал в руках только крестьянский инструмент. Поэтому он просто смотрел в злые глаза дядюшки Лу, которого не узнал. Впрочем, ничего удивительного: в последний раз они виделись, когда Арчибальду было лет пять. Или даже раньше, незадолго до смерти отца. Сейчас король осматривал принца, щурясь в сумраке залы, отчего его левая щека приподнималась, а вокруг глаз собирались многочисленные морщины. Арчибальд заметил, что правая щека покраснела.
– Что, щенок, дрожишь? – усмехнулся король. – Правильно, и еще помолись.
– Пожалуй, я ошибся, назвав вас козлом, – выговорил юноша, только чтобы не молчать в ответ. – Вы старый брехливый пес.
– Да ты наглец. Откуда такой взялся?
– Оттуда же, откуда и вы, из лона женщины.
Лу зло рассмеялся:
– Сравнил!
– Пожалуй, я действительно погорячился, сравнив вашу уважаемую родительницу со своей матушкой, – согласился Арчибальд. – Моя мать из более знатного рода.
Король уставился на Арчибальда, замерев от изумления, перестав дышать. Затем судорожно втянул воздух.
– Ты кто? – хрипло спросил он.
Вбежал слуга, за ним мчался, стуча подкованными сапогами, молодой оруженосец, почти мальчик, он держал на руках меч в богато украшенных ножнах, концы расшитой перевязи волочились по полу. Оба подбежали к господину. Оруженосец, преклонив колено, поднес меч королю. Сердце Арчибальда заколотилось, он оглянулся на рыцарей, гадая, не одолжит ли кто из них ему оружие. Однако король даже не притронулся к мечу. Он посмотрел на принца и улыбнулся недобро:
– Зачем же я буду убивать курицу, несущую золотые яйца? Я слышал, твое королевство начинает расцветать, мальчик? Зная твою мать, я могу быть уверен, что она в целости сохранила все долговые расписки. Ваше семейство славится своей честностью, вот и проверим, насколько слава эта соответствует истине. Можешь идти.
Арчибальд, покраснев, развернулся и вышел, стараясь сохранять достоинство. Старый козел! Шелудивый пес! Но как только за ним закрылись двери, принц заспешил по-прежнему. Он хотел окончить дела до начала развлечений. Тем более что у него только что появилась еще одна, скорее всего очень большая проблема. Надо бы спросить у матушки, сколько они должны дядюшке Лу, чтобы расплатиться с ним как можно быстрее и в первую очередь. Хотя король так мерзко улыбался... Сколько же они должны? Почему матушка никогда не говорила об этом?
Cо Старым Полией Арчибальд столкнулся в коридоре. Старик в сопровождении двух слуг, – тех самых, что скручивали Лу Восьмого, – и троих рыцарей торопливо шагал, никем не поддерживаемый. Увидев юношу, он остановился. Арчибальд приблизился и почтительно приветствовал его.
– И ты оставайся в добром здравии как можно дольше, – ответил король, цепко всматриваясь в принца.
Полия был стар уже лет тридцать или сорок, но оставался по-прежнему бодрым. Арчибальд не удивился бы, если б Полия женился и родил наследника лет через пяток, несмотря на все свои седины и морщины. Пока что король был бездетным.
Cо Старым Полией Арчибальд столкнулся в коридоре. Старик в сопровождении двух слуг, – тех самых, что скручивали Лу Восьмого, – и троих рыцарей торопливо шагал, никем не поддерживаемый. Увидев юношу, он остановился. Арчибальд приблизился и почтительно приветствовал его.
– И ты оставайся в добром здравии как можно дольше, – ответил король, цепко всматриваясь в принца.
Полия был стар уже лет тридцать или сорок, но оставался по-прежнему бодрым. Арчибальд не удивился бы, если б Полия женился и родил наследника лет через пяток, несмотря на все свои седины и морщины. Пока что король был бездетным.
– Благодарю вас, благородные рыцари, за оказанную мне услугу. Поверьте, я ее не забуду, – обратился Полия к сопровождающим. – Вы свободны.
Когда рыцари, раскланявшись, оставили короля, он отпустил слуг и взял Арчибальда под руку.
– Что ж, мой юный принц, идем ко мне в кабинет, расскажешь, что у вас произошло с братцем Лу. Принесли же его черти! Десять лет он не посещал мои турниры, я уж и приглашения слал только для порядка: дальний, да родственник, к тому же не пришлешь – обидится, хотя ему наши забавы – детский лепет, у него у самого такие гулянья... Жениха для Инельды ищет, не иначе. Но я отвлекся. Рассказывай.
В темном помещении, где были наглухо заперты все ставни, горели два пятирожковых подсвечника. Полия, подведя Арчибальда к скамье у стены, сам сел в резное кресло у камина, протянул руки к огню.
– Я слышал, у Лу развлечение такое: молодых дворянчиков смущать. Найдет кого попроще с виду, прикрикнет, прикажет чего-нибудь, что только слуге пристало делать, и потешается. Кричит, грозит наказанием, добивается ответа, кто господин, запугивает... Говорят. Сам я не видел, да теперь знаю. Так ведь было?
Арчибальд сдержанно кивнул.
– Повезло, что жив остался. – Полия поворачивал руки к огню то ладонями, то тыльной стороной. – Иногда, говорят, он и зарубить может. Когда молодые люди узнают, что он король, – тушуются. А ты вот... Не простит Лу. Если бы никто ничего не видел... Да нет, не помогло бы.
– И не надо, – хмуро отозвался Арчибальд. – Молод ты еще, чтобы знать, что надо, а что нет. Теперь он тебя с потрохами скушает. Правда, не знаю как. Он любит как-нибудь так... не по-рыцарски. Так что с ним надо держать ухо востро. Особенно на пиру будь внимателен, старайся не разговаривать с Лу. Садись ко мне поближе, если что – я тебя в обиду не дам.
– Дядюшка Полия! – возмутился принц. – Я не ребенок и могу за себя постоять!
– Меча даже нет, – покачал головой старик, оглянувшись на Арчибальда. – Да возьми хоть вон тот, видишь, в углу на скамье лежит? Не смотри, что ножны потертые, зато сталь отличная, баланс прекрасный, кромка не тупится... Бери-бери, не гляди на старика волком. Ты молодой, скоро на турниры начнешь выезжать.
– Мне не до них. – Арчибальд покраснел. Он вынимал клинок из ножен и вкладывал обратно, дивясь легкости движения и красоте лезвия. Соблазн был велик.
– От подарка не отказываются. – Полия спрятал руки в широкие, отороченные мехом рукава алой мантии. – Мне уж больше не воевать, разве за картой, а на поле не поеду. Наследника нет, так хоть какое-то добро в нужные руки попадет. Приезжай чаще, позанимаешься здесь с хорошим наставником.
Арчибальд отложил перевязь, затем, не в силах сдержаться, подвинул ножны к себе и снова вытащил меч, осторожно рубанул воздух... Старик засмеялся:
– Рыцарь должен быть при оружии. Так что бери, бери, дядюшка дарит.
Арчибальд поднял голову, отрывая взгляд от клинка:
– Я же приехал с предложением!
Старик, поежившись, повернулся к принцу:
– Да? И с каким же?
Арчибальд, волнуясь и запинаясь, рассказал об идее с пошлинами. Полия выслушал спокойно, пристально глядя на принца. И когда юноша закончил говорить, старик все смотрел и смотрел в глубокой задумчивости, хмуря брови, так что Арчибальд разволновался еще больше и уже собирался спросить, что же дядюшка об этом думает, как Полия произнес:
– И угораздило же тебя связаться с Лу. Вот не повезло так не повезло!
– Да при чем тут он?! – вспылил Арчибальд.
– Горячий ты еще. – Полия покачал седой головой. Волосы у него от старости истончились и стали почти прозрачные. – А ведь государственный ум. Толику бы сдержанности – и хоть сейчас на трон сажай, не гляди, что мальчишка.
– Так как с купцами? – напомнил юноша.
– Да, идея... интересная. Думаю, если ты действительно пойдешь на снижение пошлин для тех, кто через меня поедет, то ведь и поедут. Тут хоть и крюк, зато можно к пряностям и шелкам подобраться поближе. Купцы – они жадные до выгоды. А королева Аугуста пойдет ли на это? Подпишет договор?
– Подпишет. Ведь это в счет долга, так что обязательно подпишет. Присылайте послов.
Полия покачал головой:
– Не спеши, сначала с канцлером моим и казначеем обговори, мне подробности нужны. Ты своих купцов хорошо изучил? К тому же, как знать, может, и с моей стороны какие-нибудь поблажки выйдут. Договор должен быть обоюдовыгодным, мы же не контрибуцию определяем.
– Но долг!
– Не горячись, мой мальчик, остынь. Возьми меч, поиграй, а я пока в зал пойду, продолжу гостей принимать. Как наиграешься – приходи. Пир не пропусти да помни, что я сказал: садись ближе ко мне!
* * *Зал был заставлен столами, столы – яствами. Когда разгоряченный хорошей взбучкой, что преподал ему какой-то солдат на дворе казармы, Арчибальд вошел на пиршество, в первый момент он был оглушен и ослеплен. Со стен свисали огромные, ярко вышитые гобелены, полосы алого и золотистого шелка спускались с балок и стропил почти до самых столов, вдоль стен и вокруг столов стояли сотни подсвечников, и свет играл, отражаясь от начищенных до зеркального блеска серебряных блюд и бокалов. На возвышении за столами расположились больше тысячи человек, и все высокородные господа с дамами, принцы и князья, а их бесчисленная свита заполонила нижнюю часть зала, у входа толпились слуги, слуги сидели на скамьях вдоль стен, слуги сновали с блюдами, подносами и кувшинами между столами. Столы ломились от яств на все вкусы; все, на что идут пшеница, виноград и корнеплоды, плоды и молодые всходы, было приготовлено в самом изощренном и причудливом виде. Между столами ходили жонглеры и, аккомпанируя себе кто на роте, кто на мандоле, исполняли кансоны и дескорты, декламировали лэ; воздух полнился звуками жиги, монокордов и мюзет, а гости под музыку разговаривали во весь голос.
Жмурясь от яркого света и морщась от непривычного уху шума, Арчибальд остановился у дверей. К нему подлетел паж в цветах Старого Полии.
– Ваше высочество, соблаговолите следовать за мной, его величество зовет вас за свой стол.
Арчибальд последовал за мальчиком и скоро разглядел короля. Старик сидел в одиночестве, места вокруг него были свободны. Перегнувшись через стоящее рядом кресло, Полия разговаривал с неизвестным Арчибальду господином средних лет, одетым изящно и очень богато: из-под плаща черной шерсти с беличьим мехом и шитого золотом кафтана выглядывала рубашка знаменитой реймсской ткани. Старик заметил племянника и махнул ему, приглашая сесть слева.
Когда принц подошел, он узнал в соседе Старого Полии короля Лу. Бреви Восьмой поднял на юношу взгляд и кивнул. Арчибальду показалась, что в этом взгляде была насмешка. Щеки принца порозовели от гнева, но он, отвесив в ответ легкий поклон, опустился на бархатную подушку, подложенную в кресло. Зверский голод, мучивший юношу с утра, отступил под недобрым вниманием дядюшки Лу, так что Арчибальд съел значительно меньше, чем собирался. Ему хватило двух куропаток, бекаса и фазаньей ножки с хлебом и овощами. И он почти не пил, сколько ни предлагал ему Старый Полия, расхваливая свои винные погреба. Арчибальд попробовал. Пригубил из большого серебряного кубка темной ароматной жидкости, покатал на языке и почти сразу проглотил. Поставил кубок и обратился к королю:
– Не хочу говорить дурного о ваших виноделах или поставщиках, дядюшка... но...
Полия наклонился к принцу:
– Говори громче!
Арчибальд достал из-за пазухи деревянную фляжку, протянул старику.
– Чтобы не сказать дурного! – крикнул он. – Но если вам понравится, я пришлю бочку вот этого!
Старый Полия, недоверчиво сощурившись, принял фляжку, повертел, выплеснул через плечо остатки вина из своего кубка, налил туда немного предложенного и сделал глоток. Арчибальд заметил, с каким интересом следил за действиями старика Лу Бреви Восьмой. А Полия почмокал губами, глядя куда-то вдаль, облизнулся, сделал еще глоток...
Юноша не смог сдержать улыбки.
– Так я пришлю? – спросил он.
– Где брал? – Полия подставил кубок, и Арчибальд вылил туда почти все содержимое фляжки.
– Не знаю, поверите ли, дядюшка...
– Верю, – прервал его Старый Полия, сразу поняв, и задумчиво отпил. – Пришли, племянничек, сделай одолжение.