— Перестрелял мужик вас, как куропаток. И уехал. Так?
— Так…
— А почему ты не стрелял? — взорвался Бермуд.
— Так, это, на сход же без «стволов»…
И это правда. На частный и общий сход принято прибывать без «стволов». Но есть же охрана.
Бермуд повернул голову и увидел четырех мордоворотов. Они стояли в одной куче и виновато смотрели на него.
— Ну, вы мне за это ответите! — рыкнул на них Бермуд.
Он подскочил к самому ближнему и с размаху ударил его кулаком в нос. Хлынула кровянка.
— Да мы в «тачке» сидели… А тут это, «восьмерка»…
— Значит, «восьмерка»…
— Мы и врубиться не успели, как эти трое загнулись… Мужик профи, враз всех сделал…
— Я всех вас сейчас сделаю! — рычал Бермуд. — В одну дырку!.. Номера запомнили?
— Да нет, там все грязью замазано…
— Почему не догоняли?..
— Да и нам досталось. В колесо мужик пулю загнал…
— Лучше бы он вам в мозги ее загнал!..
— Ты бы, братуха, в кабачок зашел, — посоветовал Бермуду Черпак. — А то вернется Ник…
— Кто?! — вскинулся Бермуд. — Какой Ник?
— А у нас только один Ник…
Бермуд велел всем расфасоваться по машинам и перекочевать в другой ресторан. Здесь оставаться нельзя. В любой момент нагрянут менты.
Минут через двадцать в другом ресторане он давал установку:
— Короче, бросаем все. Переключаемся на Ника всей толпой… Кровь из носу, но найти этого урода…
И чтобы не откладывать дело в долгий ящик, Бермуд разбил всю команду на части. И каждой группе дал свою задачу. Он предусмотрел, казалось, все. При любом раскладе Ника должны были взять самое большее через три дня…
А саквояж стоял в ногах Бермуда. Не до бабок сейчас…
* * *
Два навороченных джипа «Чероки» въехали во двор почти одновременно. И остановились возле одного и того же подъезда. Только подъехали к нему с разных сторон. Из каждой машины вышли по четыре крепыша, явно не входящих в категорию номенклатурной элиты, для которой когда-то отгрохали этот дом.
Два бритых крепыша в кожанках и широких джинсах встали возле дверей. Остальные шестеро бесцеремонно вломились в подъезд, на входе в который сидела консьержка.
— Сделали бабку, — сообщил один крепыш другому. Тот стоял на входе в подъезд и лениво осматривал двор. Больше всего его интересовала белая «восьмерка».
Но такой нигде не было.
— А чо такое? Замочили?..
— Чо, дурень, в натуре? Она ж бабка, божий одуванчик… Баллончиком брызнули, и все дела…
— А не окочурится?
— Да хрен его знает…
— Эй, слушай, тут чо, типа, педики живут? К подъезду подходило что-то. Не мужчина. Не женщина. А именно что-то. Юбка по колено, туфли на коротком каблуке, кричащая куртка по пояс. Лицо явно мужского происхождения нещадно размалевано. Румяна на щеках, под глазами тени, губы накрашены. На голове парик.
Это чудо подходило к браткам.
— Куда прешь, педрила? — перегородил ему путь первый крепыш.
Оно остановилось. И полуженским-полумужским голосом пояснило:
— Прежде всего вы должны знать, что я не гомосексуалист. Я — трансвестит…
— Чего оно там несет? — у второго спросил первый крепыш.
— Да свистит он, типа, куда-то…
— Молодые люди, я очень спешу, вы должны меня пропустить, — не унималось оно.
— Куда пропустить? По кругу, что ли?..
— Я еще раз объясняю вам, я не гомосексуалист. И с мужчинами контактов не имею. Я транс-вес-тит…
— Вот, козел, снова звездит… — продолжали прикалываться братки.
Ни тот, ни другой даже не подумали сойти с места. Но между ними все же оставался проем, в который при желании можно было запросто прошмыгнуть.
— Я еще раз повторяю, я очень спешу! — категоричным тоном заявило оно.
И вдруг резко рвануло вперед. Братки опомнились, когда чудо оказалось за их спинами.
— А ну стой, педик недогребанный! — ринулся за трансвеститом первый браток.
— Держи тварь!
Чудо остановилось само. Возле столика, за которым мирно дремала усыпленная старушка.
— Ребята, вы очень некачественно выражаетесь! — манерно протянул трансвестит, разворачиваясь к браткам. — Вам кто-нибудь об этом говорил?
— А вот мы тебя…
Так и не узнало чудо, как с ним собирался поступить браток. Пистолет с глушителем появился в его руке как бы сам собой. Пуля попала крепышу в рот. Он захлебнулся болью, кровью и собственными мерзкими словами.
Второй тоже открыл рот — от удивления и страха. Но пуля прошла чуть выше, образовала отверстие в области переносицы.
Никита — а в этом странном наряде был он — не стал дожидаться, пока оба трупа аккуратно уложатся на пол. Он направился к лифту. Створки разомкнулись сразу с нажатием кнопки. Повезло.
Лифт остановился на пятом этаже. Никита спустился на четвертый этаж, на лестничной площадке там громоздились три крепыша в кожанках и с цепями.
— Мать, ты что, не понимаешь? — грохотал один. — Твоего сына убили. Здесь он лежит. Забрать надо…
— Не, ну ты чо, старая, в натуре! — настаивал другой. — Выйди, глянь…
Но напрасно они провоцировали мать Никиты. Та стояла по другую сторону мощной пуленепробиваемой двери. И не собиралась открывать бандитам. Она не реагировала на провокации. Потому что обо всем уже была предупреждена.
Все три качка стояли к Никите спиной. Ужасная неосторожность.
Видно, не вписана в анналы черняевской братвы история о том, как Никита с Вованом повязали нескольких уродов, которые пришли к нему домой, чтобы забрать с собой его родителей. История повторяется.
Один крепыш все же обернулся на звук легких шагов. Но было уже поздно. Никита держал его под прицелом.
Пистолет задергался в его руке, одну за одной с интервалом в секунду выплюнул три пули. Все три крепыша снопами повалились на бетонное «поле жатвы».
Никита экономил и время и патроны. Поэтому стрелял сразу в головы, чтобы не делать контрольные выстрелы.
Когда-то убить человека казалось ему делом невозможным. Выше всяких душевных сил. Но есть, оказывается, закон джунглей. И главный постулат выживания — убей, пока не убили тебя…
Будто кто-то свыше надиктовал ему сценарий, по которому будут развиваться события. Он должен был вернуть «общак». И вернул. Но знал, что этот его поступок обольют грязью. Что Бермуд натравит на него своих псов, дабы утвердить за счет него свой шаткий авторитет. Он мог бы не возращать деньги. Но он поступил так, как должен был поступить. А как поступили братки?.. Пожалуй, они тоже поступили так, как должны были поступить. Устроили на него травлю.
Что ж, Никита им судья…
• Он делал все как надо. Убивал, чтобы выжить. Не крысятничал. И дальше будет убивать. Чтобы выжить. И кто его за это может осудить?.. Разве только смерть…
Но смерти он не боится. Все его мысли настроены на одно — на победу. Ему просто некогда бояться.
Бей первым, и ты победишь! Никита взял на вооружение этот принцип. И к нему в придачу несколько пистолетов.
И первые результаты уже есть. Двух ублюдков, которых Бермуд уполномочил завалить Никиту, он снял на выходе из ресторана. Ребята спешили отправиться по своим киллерским делам, а тут такая неожиданность. Бедные, наверное, до сих пор удивляются, по дороге в ад…
Никита сделал братве последнее предупреждение. Остановитесь, пока не поздно. Но все напрасно. Братки выбрали смерть. И пусть не обижаются эти трое. И те двое, чьи трупы он оставил под столом консьержки.
Остались еще трое. И Никита даже знал, где их искать.
Он медленно спустился на третий этаж. Позвонил в знакомую дверь. Похоже, ее только что вскрывали.
Никита тщательно подготовился к войне. Снял тайную квартиру. Купил и оформил на себя по доверенности три старые, но ходкие машины. Приготовил маскарад, в нескольких вариантах. С оружием проблемы решил. Оснастил «беретту» глушителем. Достал пару «лимонок» — мало ли что. Ну и автомат «АКМСУ» плюс пистолет «ПМ» по случаю прикупил. «Ксивами» липовыми обзавелся, опять же через одного умельца с «черного рынка». Благо бабки на все это были. Снял верхушку с «общака». Два «лимона» вернул, а все что сверху — двадцать четыре тысячи — оставил себе.
Но главное — он морально готов убивать…
Кто-то в квартире глянул в глазок. И сразу же дверь немного приоткрылась. Никита встал перед проемом, и тут же ему в грудь ткнулся ствол с глушителем. Впрочем, этого он и ожидал.
— Ой, извините, я, кажется, не туда попал! — нарисовал он на своем лице виновато-заискивающую гримасу.
— Туда, туда, лидер!
Браток схватил его рукой за грудь. И потянул на себя. Никита чуть-чуть заупрямился. Настолько, чтобы браток приложил большее усилие. И как итог, пистолет в его руке сдвинулся немного вправо.
Легким движением руки Никита отвел его еще дальше от себя. И тут же пустил в ход свой пистолет. Браток получил пулю в живот. И застонал. Но его перекрыл возглас Никиты.
Легким движением руки Никита отвел его еще дальше от себя. И тут же пустил в ход свой пистолет. Браток получил пулю в живот. И застонал. Но его перекрыл возглас Никиты.
— Ой, ой, ну что ты делаешь, негодный?..
Он добил братка выстрелом в голову. И двинулся в комнату. А там…
Лена лежала на полу. Сопротивлялась, но кричать не могла. Один браток заткнул ей рот рукой и держал ее за шею. Второй срывал с нее одежду…
С Леной у них отношения сведены на нет. Не нужна Никите такая подруга. Она вернулась к мужу. Кеша с радостью принял ее обратно. Поэтому она здесь, в его квартире.
И братки сейчас здесь. Засаду на Никиту устроили. А ведь и трех минут не прошло, как они сюда попали. Им бы сразу связь с первой тройкой бойцов установить. Так нет, они другим увлеклись.
Ни Кэп, ни Витал не проповедовали культ насилия над женщиной. Может, это Бермуд дал всем установку — трахать все, что движется. Или просто у ребят мозги набекрень съехали. Или слишком хороша была Лена…
— Мальчики, а можно и мне с вами? — с педерастической интонацией восторженно протянул Никита. Оба братка забыли о Лене и обернулись к нему.
— Э-э, ты кто? — удивленно протянул один. Ни этот, ни другой не делали резких движений. Поэтому Никита мог немного покуражиться.
— Я ваша гомосексуальная смерть, братки!
Никита представил, что перед ним не люди, а мишени в тире. И легко, расстрелял их из своего «глока».
Сначала каждому по свинцовой пломбе на яйца, а затем по контрольному выстрелу в голову.
Лена в ужасе смотрела на него. Она также ждала смерти.
— Пока, киска! — манерно пропел Никита.
И сделал ей ручкой.
Он бросил пистолет на труп в прихожей. И спокойно продолжил путь. Спустился во двор. У него неплохо получалось «крутить восьмерки». Плюс к этому чрезвычайно экстравагантный наряд. Прохожие провожали его насмешливыми, но никак не подозрительными взглядами.
Никита пешком вышел со двора. Преспокойно сел в свою белую «восьмерку». Последний раз, когда он пользуется этой машиной. Сегодня же она сгорит. А он пересядет на зеленую «пятерку»…
* * *— Не, ну ты чо, серьезно?
Бермуд не мог поверить своим ушам. Только что ему сообщили такое…
— Да как в тире их всех пощелкал. Двух на входе, троих у своей хаты, еще троих на хате у своей телки…
— Восемь пацанов… Этот козляра грохнул восемь пацанов, — схватился за голову Бермуд.
— Плюс еще Серый с Лябом, — кивнул Черпак.
— Серый, Ляба… Мля, но это же звездец. Десять пацанов…
— Я же говорю, профи…
— Хренофи!.. — взорвался Бермуд. — Этому ублюдку просто повезло… Короче, надо его додавливать. Иначе всем нам писец… Так, так… Говоришь, Ник отстоял черепов своих и телку…
— Восьмерых завалил…
— Переживает, значит… Короче, всех сюда. И черепов его, и телку. Пусть Ник на них через меня выходит…
— А как их взять?.. Я думаю, там уже менты стойку сделали. Охраняют их…
— Пусть лучше Ника, козла этого, ищут!..
— Так ведь Ник в маскараде был. Чисто сработал. Не докажешь, что это он был…
— А это пусть следаки доказывают. А нам все по фигу. Мы-то знаем, кто это был… А черепов этого козла забрать. И телку до кучи…
— Но я же говорю, их не возьмешь. Там могут быть менты…
— Да?.. А чем клин вышибают?..
— Клином…
— Вот и врубай…
Черпак ничего не понял. Поэтому Бермуду пришлось ему все объяснять.
В суматохе Бермуд не успел определить место для хранения «общака». И кожаный саквояж постоянно находился подле него. И сейчас он стоял в двух шагах, в стальном сейфе рядом с его креслом.
— Блин, где они эту лайбу голимую достали? Тьфу!.. — скривился здоровяк в форме сержанта милиции.
— Хлебало заткни! — рявкнул на него крепыш с погонами майора. — Все, на выход…
Пятеро крепко сбитых мужчин в милицейской форме с удовольствием вышли из старого прогнившего «рафика» со специальными знаковыми обозначениями.
Важной деловой походкой они вошли в подъезд дома, пешком поднялись на третий этаж. Возле квартиры никого. Но в ней самой тоже пусто. Зато открыла соседка по этажу.
— А их никого нет, — уведомила она. — Куда-то уехали…
А в подтексте — скрываются они, и понятно от кого, от бандитов…
— Спасибо за информацию! — сухо поблагодарил женщину «майор».
И вместе со своей группой стал подниматься дальше. А вот возле квартиры Ника стоял сержант с автоматом и в бронежилете. Здоровый такой мужик, щеки надутые, нездорово красные, крупные роговые очки.
— Куда? — густым басом остановил он «милиционеров».
— Майор Чикин! — представился старший.
— Вижу, что вы майор… Документы!
— Пожалуйста!
«Майор» вынул из кармана «корочки», развернул их, сунул под нос автоматчику.
— Майор Чикин, региональное управление по борьбе с организованной преступностью… Я имею распоряжение забрать с собой граждан Брайт…
— Ну наконец-то, — обрадовался автоматчик. — А то у жены сегодня день рождения, а мне тут всю ночь стоять…
Он отошел от двери, уступил свое место «майору». А затем и вовсе переместился за спины всей пятерки.
«Майор» позвонил в дверь. Тишина. Еще звонок. И снова никто не открывает.
— Да их никого нет! — послышался сзади голос сержанта.
«Майор» начал разворачиваться к нему… Как это никого нет?.. Тогда почему же здесь автоматчик?.. Мысли смешались в клубок, запутались…
Длинная автоматная очередь разрубила этот мысленный гордиев узел. Вместе с «майором» на пол улеглась и вся его свита. Один «сержант» своим мертвым телом заполнил меловой контур — все, что осталось от братка, которого убили на этом месте в прошлый раз…
Никита опустил автомат. Вызвал лифт и спокойно спустился вниз, вышел во двор. Так же деловито, без суеты уселся в зеленую «пятерку», завел двигатель, тронулся с места и выехал со двора. Некому было останавливать его…
Бермуда трясло как в лихорадке.
— Этот козел играет на опережение… Еще пять трупов… Если так дальше пойдет…
— Братва уже не хочет искать Ника, — сказал Черпак.
— Что?! — Будто ушат холодной воды на него вылили.
— Да что слышал… И я не хочу…
— Это что, бунт на корабле?
— Как хочешь, так и думай… Но хватит травить Ника. Ничего хорошего из этого не выйдет… Уже пятнадцать трупов…
— Шестнадцать! — взревел Бермуд.
Он выхватил из ящика стола револьвер и в приступе бешенства разрядил его в голову Черпака.
Бригадир упал, ковер под ним начал напитываться кровью. Бермуд сидел в своем кресле и в тупом оцепенении смотрел на него… Что же он наделал?..
Из транса его вывел телефонный звонок. Он автоматически взял трубку.
— Ну как дела, Бермуд? — Это был голос Ника. Бермуда передернуло от ненависти к нему.
— Это ты, сучара? — взвыл он.
— Я не сучара. Это ты сучара… Зачем Черпака замочил?..
Словно кто-то бревном приложился к его голове. В ушах у Бермуда зазвенело, голова закружилась, во рту пересохло. И спазмами сжало горло.
— Ты… Ты что несешь? — выдавил он из себя.
— Что я несу?.. Я смерть твою несу… Пока, козел, на этом свете ты со мной больше не встретишься…
Длинные, протяжные гудки впивались Бермуду в ухо, пронизывали мозг. Но он не в силах был убрать от себя трубку. Смертельное предчувствие парализовало и его тело, и его волю… Этот Ник все знает. Этот Ник все видит. Этот Ник везде… Ну зачем он связался с ним?..
Наконец Бермуд пришел в себя. Бросил трубку и призвал к себе трех телохранителей.
— Надо убрать это, — показал он на тело Черпака.
— Это?! — изумленно посмотрел на труп первый.
— Ты его образовал, ты его и убирай, — жестко заявил второй.
— А нас в это дело не впутывай, — добавил третий. Телохранители отказались ему повиноваться. А это значило, что Бермуд в их глазах упал ниже некуда. Не уважают они его… И вся остальная братва ропщет. В Черпаке было сконцентрировано все их недовольство. Черпака он убрал, а недовольство осталось. Да к тому же возросло на порядок…
— Да я вас!.. — побагровел Бермуд и медленно стал подниматься с места.
— Да пошел ты! — едва глянул на него первый телохранитель.
— Сваливаем! — сказал второй.
И все трое исчезли. Бермуд заглянул в приемную. Никого. Прошелся по офису… И снова никого. И на проходной никого.
— Эй! — откуда-то из-за спины послышался знакомый голос.
Бермуд резко обернулся и увидел сгорбленного старика. Белая седая борода, шляпа, палка в руке. Такие не ходят, такие ковыляют…
— Ты кто?
Впрочем, Бермуд и сам догадался, кто перед ним. И в ужасе расширил глаза, когда увидел, как разгибается старик. В руке у него появился «ствол».
— Угадай с трех раз!.. Раз… Два… Три… Три выстрела прозвучали один за другим. Но Бермуд услышал только первый. Второй и третий поглотила смертная тишина…