Мамонт поднялся и направился к бассейну. И тут же подле него оказалась пампушечка. Ну все, веселье началось…
Борис Борисович Карасев не любил собак. И соседский доберман всегда действовал ему на нервы. Сколько раз говорил этому придурку соседу, чтобы выводил пса на прогулку в наморднике. А тот и в ус не дует…
Как же, крутой мен. Морду нарастил, на джипе ездит. В пятикомнатной квартире живет. Золотая цепь на жирной шее. Пальцы веером… И не знает, придурок, что и мизинца Карасева не стоит. Борис Борисович шевельнет этим мизинцем, и завтра же этого мордоворота не будет. В одну могилу вместе с его доберманом положат.
— Последний раз предупреждаю вас, уважаемый сосед! Еще раз увижу вашу собаку без намордника, пеняйте на себя…
— И что будет? — хмыкнул мордоворот.
— Ничего, — смешался Борис Борисович.
— Ну тогда не хрен варежку разевать…
Карасев осуждающе покачал головой, глядя, как сосед удаляется от него с победным видом. Хам!.. Хорошо, собаку не спустил. А ведь может… Нет, с этим нужно что-то делать…
Долго у него не поднималась рука. Но на этот раз он все-таки набрал нужный номер. Проблема с собакой наконец-то будет решена…
Завтра добермана не будет. То-то удивился бы сосед, если бы узнал, кто заказал его пса.
Да, это правда. Никто бы никогда не подумал, какая грозная сила стоит за спиной Бориса Борисовича. Соседи знали его как тихого скромного интеллигента. Не бедствующего, но и не жирующего. Скромная трехкомнатная квартира со старинной мебелью. Ни жены, ни детей. И женщин он к себе не водит, чтобы скрасить свой скучный быт…
А ему не скучно. И потом, жизнь на широкую ногу — это бесконечные траты денег. А у него все в порядке — копейка к копеечке, рублик к рублику. На заграничных счетах Карасева уже почти три миллиона долларов. И все потому, что в его руках прочные криминальные нити, которые тянутся от высочайших чиновников к крутым бандитам. Через него проходят колоссальные потоки сверхсекретной информации. Он нужен всем: и тем, кто снизу, и тем, кто сверху. Не будет его — оборвется связующее звено между бандитами и чиновниками. Произойдет грандиозный разлад.
Все это понимают. Поэтому берегут Бориса Борисовича. И он себя бережет. Тщательно конспирируется.
Недавно организацию потревожил, РУОП. Менты сорвали очень важную сделку. Значит, они кое-что знали о Мамонте и его ближайшем окружении. Но Карасев даже представить себе не мог, что эти менты знают и о нем. Это невозможно. Это просто невозможно!..
— Поздравляю тебя с победой! — усмехнулся Буряк.
— Издеваешься, да? — спросил Петля.
— Ну как же, собаку завалил. С одного выстрела…
— Так не простая собака. Породистая…
— И выстрел не простой…
— Будем считать, что это генеральная репетиция… Вчера Петля получил задание ликвидировать капитана Светлова. Вершинина решили пока не трогать. И без того ему хребет сломали. Вчера же позвонил Карасев. Добермана ему, видите ли, одного убрать надо. Мешает ему песик… Идиотский заказ. Но Борис Борисович — это свято.
Собачки больше нет. Зато остается Светлов.
* * *Никите всегда нравилась офицерская форма. Особенно, если она новая и наглаженная. Только не каждый в ней смотрелся. А вот ему она шла.
Темно-серая шинель с двумя рядами пуговиц, лейтенантские погоны, портупея, начищенные до блеска хромовые сапоги, пистолет в кобуре. Сапоги вроде уже отменили. Но без них никак. В них он смотрится как натуральный солдафон, особенно когда идет почти строевым шагом… Идиотская улыбка, пышные рыжие усы, глаза навыкате, шапка натянула на уши. На руках тонкие кожаные перчатки. Ну натуральный лейтенант, только что из училища…
Шинель, сапоги, шапку, портупею и даже кобуру он без всяких проблем купил на рынке. А мог бы пойти и в специальный магазин, там отовариться. Вариантов хватало. Пистолет Макарова у него остался еще с прошлых времен. Чистый «ствол», не замазанный. Накладные усы — с этим совсем просто. А идиотский вид — плод собственных усилий. Ему было кого копировать — знал он одного такого лейтенанта с уставом вместо мозгов.
«Раз-два, раз-два, — подавал он себе мысленно команду. — Раз-два… Стой!»
Он как вкопанный остановился возле мужика в теплой кожаной куртке. Тот сидел на корточках, руками обхватил голову. И даже не взглянул на придурковатого лейтенанта. Все внимание на собаку. Доберман с пробитой головой. Снайперский выстрел.
— Отличный выстрел! — зычно сказал Никита.
— Слушай, а не пошел бы ты отсюда! — справедливо возмутился мужик.
— Есть! — Никита картинно взял под козырек и снова почти строевым шагом вошел в подъезд. — Раз-два, раз-два…
— Идиота кусок! — услышал он за спиной. Для него это прозвучало комплиментом. Он поднялся на нужный этаж. Смело позвонил в квартиру. Дверь вроде как обыкновенная. Но под невзрачной деревянной оболочкой наверняка скрывается тяжелый пуленепробиваемый лист. Никита хорошо знал, к кому он пришел.
— Кто там? — послышался сиплый мужской голос.
— Лейтенант Вербицкий! — бойко отрапортовал Никита. И приложил руку к голове. — Военный комиссариат… Повестка…
Наверное, Карасев думал, что в военкоматах служат одни идиоты. Поэтому сразу же открыл дверь.
— Какая повестка? — только после этого устало спросил он.
— Вот, пожалуйста, распишитесь! — Никита протянул ему заполненный бланк повестки.
— Расписаться?.. Где?..
— Да вот, на корешке…
— А у вас нет ручки?
— Извините, забыл! — четко отрапортовал Никита.
— Ладно, я сейчас… Карасев и не подумал пригласить бравого лейтенанта в квартиру. Оставил мерзнуть на лестничной площадке. Да только лейтенант не промах. Пользуясь отсутствием хозяина, который скрылся в глубине квартиры, он откинул цепочку и зашел внутрь. И не забыл закрыть на защелку дверь.
Правая рука легко и быстро скользнула от бедра к кобуре, палец зацепил рукоять пистолета, выдернул его. Патрон в патроннике, с предохранителя снято.
Никита держал свой «ПМ» в опущенной руке. В сумраке прихожей его не сразу и разглядишь.
Появился Карасев.
— О! Вы уже здесь…
— Да холодно там… Может, чайку, а?
— У меня заварка кончилась… А зачем меня вызывают?
— На сборы.
— На какие сборы?
— Как на какие? На военные. Оружие можете взять свое…
— Какое оружие?
— Ну, я так думаю, штук двести автоматов. Желательно новейшего образца. «АК-103», «АК-104»… Они еще не приняты на вооружение. Но ничего, мы примем…
— Молодой человек, я вас что-то не пойму, — занервничал Карасев.
— А вчера по телеку показывали, как два каких-то козла всю семью из автоматов постреляли. Пацанчик совсем маленький, да и девчонка тоже кроха… Все погибли…
— К чему вы это? — еще больше задергался Карасев.
— Да оружие, говорю, по стране гуляет. Какие-то козлы его налево и направо толкают. Выйти бы на этих гадов….
— Зачем?
— Да я бы их!..
Никита сделал злое лицо, схватил Карасева за шею, притянул его к себе. И ткнул под нос «Макаров».
— А я-то здесь при чем?
— А при том… Ты тот козел и есть… Кончать тебя надо!
Сейчас Никита вовсе не производил впечатление придурковатого солдафона. Карасев понял, кто он на самом деле.
— Кто? — хрипло спросил он. Кто его заказал, интересуется…
— Наша служба и опасна, и трудна, — пропел Никита.
— От ментов?
— А что, менты не люди?
— Не надо… Я готов сотрудничать с вами…
Никита чувствовал, врет, мерзавец. Чтобы шкуру свою поганую спасти. Выиграет время, а потом ударит.
— Да на кой ты нам нужен? — пошел на провокацию Никита. — Ты же ни хрена не знаешь…
— Я много знаю. Светлова вот заказали… На него снайпер выходит…
Или врет, падла, или так напуган, что готов поделиться информацией, которая напрямую касается Игоря.
— Это не тот, который собачку пристрелил? — наугад спросил Никита.
Что-то шевельнулось в его мозгу при упоминании о снайпере.
— Он…
— Как на этого снайпера выйти?
— Через Буряка…
— Через какого Буряка?
— Ну, я не знаю, как его зовут на самом деле. Буряк — это кличка.
— А как на Буряка выйти?
— Могу дать номер его телефона…
— Давай…
Номер телефона Никита тут же запомнил. В боевой ситуации его голова работала ясно и четко. И память схватывала любую информацию с цепкостью компьютера…
— У одного товарища жену изнасиловали… Ты понимаешь, о чем я?
— Да, да. Но это не я…
— Кто?
— Буряк… Лично…
— Спасибо… Ну все, мне пора…
Можно было вытрясти из этого хрыча побольше информации. Да только надо спешить. Кто знает, возможно, по этому адресу уже спешит бригада Мамонта…
Никита оттолкнул от себя Карасева, тот упал. И тут же на него уставился ствол пистолета.
— Ну все…
— Не надо!..
— Надо… Зачем собачку убил?
Никита нажал на спусковой крючок. Пистолет два раза дернулся в его руке. И упал на труп…
Обратно через двор Никита снова проходил почти строевым шагом. Кто посчитал его ревностным служакой, кто просто идиотом. Но никто не мог заподозрить в нем киллера…
Никита ехал на своей «шестерке». И не удивился, когда на одном посту гаишник махнул перед ним жезлом. Через пару минут после этого он разговаривал со Светловым.
— Все, первый пошел, — отчитался Никита.
— Да, я уже в курсе. Труп мужчины с двумя огнестрельными ранениями… Пистолет сброшен на труп. Заказное убийство. Нам раскрывать…
— И как успехи?..
— Пусто… Никто ничего… Правда, был какой-то лейтенант. Но все обратили внимание только на его форму и придурковатые выходки. Да еще рыжие усы… Фоторобот составить не может никто.
— Игорь, на тебя натравили киллера, — сказал Никита. — Снайпер…
— Кто?
— А больше некому…
— Ясно…
— Конкретно, тебя какой-то Буряк заказал… Он же и жену Вершинина изнасиловал.
— Сука… Как на него выйти?
— Вот номер телефона… Он ваш…
— Да, мы с ним сами разберемся… Как дела с Мамонтом?
— Он труп…
— Как, уже?
— Нет, но завтра будет… У меня все наготове.
— Ты говоришь об этом так просто…
— А все просто… Главное, задавить свой страх. Я его задавил. Теперь все легко и просто… Ладно, мне пора… Кое с кем познакомиться надо…
* * *Пахомыч когда-то был здоровяком. Говорили, одним ударом быка мог свалить. Но водка сгубила мужика. Совсем никакой стал. Похудел, осунулся. И опустился. На самое дно жизни. Хотя, быть может, еще и не на самое дно. Работа у него была — грузчик в крупном ресторане. Его оттуда не гнали. Значит, еще не совсем опустился…
Жил Пахомыч в старой пятиэтажке, в унылой однокомнатной квартире. Никита пришел к нему в убогом наряде. Серые штаны, не первой молодости фуфайка, шапка-ушанка без одного уха, борода, очки на резинке от трусов.
— Привет, дружище!
— Ты кто? — пьяно уставился на него Пахомыч.
— Я-то?.. Я твой брат троюродный… Не узнаешь?
— Гоша?..
— Ага…
В глазах Пахомыча появилось сомнение. Но его раз-, веяла бутылка водки, как будто сама по себе появившаяся в руках Никиты.
— Ну проходи, Гоша…
Никита пил мало, но много спрашивал про жизнь. Что да как…. Особенно его интересовали дела производственные. А Пахомыч готов был чесать языком хоть всю ночь, лишь бы наливали…
— Здравствуйте, я Гоша!
Никита переминался с ноги на ногу и заискивающе смотрел на заведующую производством, дебелую женщину лет сорока.
— Да по мне хоть пес Барбос… Че надо?
— Я от Пахомыча…
— От кого?
— От Пахомыча… Он у вас тут грузчиком…
— А-а… Ну и что?
— Пахомыч заболел… Сказал, чтобы я за него отработал.
— Ну да, конечно…
— Он долго болеть будет… А я мужик сильный. И кушаю мало…
— Да? — Женщина смерила его презрительно-насмешливым взглядом. — Кушаешь мало?.. Ну раз так, давай, приступай к работе…
Через час Никита уже разгружал машину с товаром. Он работал молча, с энтузиазмом. Но глаза никому старался не мозолить. Впрочем, на него никто и внимания-то не обращал. Поэтому никто и не заметил, как он несколько раз куда-то исчезал…
Мамонт любил рестораны. Но с недавнего времени только обедал и ужинал в них. Допоздна никогда не засиживался. Для ночных застолий и оргий предпочитал свой дом. Для отдыха там было все…
Он уже заканчивал трапезу.
Настроение никакое. Вчера утром убили Карасева. Заказное убийство. Работал профессионал.
А что, если и на него будет совершенно покушение?
Но убрать его не так то просто. Четыре телохранителя у него. Верные псы, хорошо натасканные. Любого на части разорвут…
Мамонт отужинал. Вытер салфеткой рот, поднялся. И направился к выходу. Но не успел он дойти до двери, как на улице, в районе автостоянки, что-то громко захлопало.
— Петарды? — у самого себя спросил первый телохранитель.
— А может, мелкокалиберный пистолет… — вслух рассудил второй.
А Мамонт сразу сделал для себя вывод. На улице опасно.
Одного телохранителя он послал разведать обстановку. Второму поручил подогнать машину к выезду со двора.
А сам с двумя телохранителями направился к запасному выходу из ресторана. Они прошли темными коридорами подсобок, вышли во двор…
Мамонт решил перестраховаться. Только невдомек ему, что этим решением он загнал себя в ловушку…
Все шло по плану. Петарды сработали в самый нужный момент. Мамонт насторожился. И рванулся к запасному выходу.
Ни он, ни его телохранители не заметили Никиту. Зато он заметил их. И по темному коридору шаркающей походкой измотанного жизнью старика погреб за ними.
Мамонт вышел в пустынный в этот час двор. Никита остановился в тамбуре между входными дверьми.
Ситуация идеальная. Пустынный двор, Мамонт в сопровождении двух церберов. И «лимонка» в руке у Никиты. Бросай гранату, и привет всем живым от покойного Мамонта!
Никита уже собирался сорвать чеку, когда показалась Марья Тимофеевна, та самая заведующая производством. С ней две официантки. Симпатичные девчонки. Одна из них уж очень острая на язык. Несколько раз ужалила Никиту. Над его шапкой издевалась. Охламоном его назвала. Но это же не повод для того, чтобы отправить ее на тот свет вместе с негодяем…
Никита сунул «лимонку» в карман. Достал двадцатизарядный «АПС», мгновенно привел его к бою. И широким шагом рванул вслед за Мамонтом.
Первой его заметила языкастая официантка. И тут же с издевкой:
— О! Дядя Гоша! Какой ты зачуха…
Слова застряли у нее в горле, когда она увидела, как Никита направляет пистолет на ближайшего телохранителя. И чуть не свалилась в обморок, когда один за другим раздались два выстрела.
Телохранитель дернулся, застыл на месте и начал падать. Зато второй стал резко разворачиваться к Никите. Но пистолет он достать не успел. Бах! И пуля застряла в его голове.
Третий на очереди Мамонт. Но с этим просто. Три выстрела с минимальным интервалом. И все, нет больше великого оружейного гангстера…
Женщины смотрели на него во все глаза, с открытыми ртами. Вот тебе и чухан по имени дядя Гоша… Зато Никита на них ноль внимания. Не до того…
С пистолетом в руке он прошел через двор, миновал арку ворот. И тут же носом к носу столкнулся еще с двумя телохранителями Мамонта. Они выбирались из роскошного «шестисотого» «Мерседеса».
И снова смертельная игра на опережение. Телохранителей было двое, он один. Но они еще не успели достать «ствол». Зато у него с этим все в порядке.
Никита не волновался, не нервничал. Все, что сейчас творилось вокруг него, он воспринимал как нечто естественное и само собой разумеющееся. И эти двое… Они всего лишь мишени в тире…
«Стечкин» в его руке заработал в автоматическом режиме. Одна короткая очередь, вторая. Рука не дрогнула, и все пули угодили точно в цель.
За рулем «Мерседеса» оставался водитель. Он с ужасом смотрел на Никиту. Когда Никита сел на заднее сиденье машины и приставил к его голове пистолет, то отчетливо услышал, как у водителя застучали зубы.
— Поехали! — закрывая за собой дверцу, сказал Никита.
— К-куд-да?
— А вот туда…
Они проехали несколько кварталов, завернули в полутемный двор, остановились.
— Н-не н-надо!.. — заскулил водитель. Он думал, что Никита его сейчас пристрелит. Но это было ни к чему.
— Давай отваливай. А я домой пойду… С пистолетом в руке Никита вышел из машины, направился в ближайший подъезд. А машина резко сдала задом, при развороте потеряла бампер.
Никита уже из-за двери подъезда видел, как «мерс» исчез в арке ворот. Пистолет к этому времени он бросил на загаженный пол под почтовые ящики. Сам же ссутулился, сунул руки в карманы и опять шаркающей походкой двинулся через двор к выходу на улицу. А там рядом трамвайная остановка. И трамвай уже подъезжает…
Буряк метался по квартире, как загнанный волк.
Нужно было убираться отсюда. Но сейчас позвонит Афанас. Они должны вместе решить, что им делать…
Все было так хорошо. А потом вдруг все резко изменилось. Сначала грохнули Карасева. А вместе с ним похоронили связь с высочайшими покровителями. И тут на тебе, сегодня вечером убивают Мамонта. А вместе с ним четырех верных братков.
Работал профи с холодным рассудком и твердой рукой.
Можно было подумать на Светлова или на Вершинина. Но они все время под контролем. «Топтуны» докладывают, что они ни на минуту не выпадают из поля их зрения.