Чина отступила на шаг и прижалась лопатками к груди Чужака.
— Беги, — сказал он ей в волосы. — Я отвлеку их. Там, за рекой, лежит наша земля. Ты найдешь моего отца и скажешь…
— Нет! — Чина резко повернулась к нему. — Нет.
Он взял ее за руки. Его глаза смотрели прямо в ее глаза. Как звезды смотрятся ночью в реку, чтобы увидеть там себя.
— Я знаю, что ты не привыкла подчиняться, Чина. От тебя пахнет ветром, ты и сама как ветер. Но со мной тебе придется смирить свой нрав. Я мужчина. Будет так, как решу я. Я приму бой. А ты должна жить. Я так хочу.
Чина молча опустилась на колени и обняла ноги Чужака. Она молчала некоторое время. А потом вскинула голову и заговорила быстро и горячо:
— Так и будет, любимый! Так и будет всегда… потом. Но сегодня, сейчас, позволь мне сделать по-моему! Я знаю, что говорю, поверь! Эти пещеры знакомы мне с детства. Здесь мы играли с Пикульником, и Прародительница приводила меня сюда не раз. Разреши, я попробую…
И, не дожидаясь ответа, она поднялась и повлекла его за собой. Они проделали тот же путь и оказались в той самой нише, где Чина нашла своего возлюбленного связанным.
— Мы в западне, Чина, — напомнил Чужак. — Бесполезно убегать. Придется драться.
— Отсюда должен быть выход, — задумчиво отозвалась Чина, погруженная в свои мысли. — И мы найдем его!
Они бежали по извилистым лабиринтам пещеры, слыша шум погони вдалеке. Он приближался. Беглецы не останавливались ни на миг. Они миновали несколько длинных узких переходов, попадали в ниши с водой, стекающей по стенам, обходили глубокие щели-колодцы.
Шум погони, казалось, затих. Чина знаком остановила спутника. Они стояли посреди овального помещения с каменным пьедесталом посередине. Вокруг этого выступа блестела вода. Сверху лился приглушенный серебристый свет. Чужак поднял голову. Высоко в проеме между камнями зияла дыра. Прямо над дырой висела спелая прозрачная луна. Увы, добраться до отверстия не представлялось возможным. А ведь вот оно, небо. Кажется, протяни руку и… Но луна сурово и равнодушно взирала на беглецов. Чужак почувствовал, как ладонь Чины в его руке стала влажной.
— Что это? — кивнул он на каменный выступ.
— Здесь святилище нашего племени. Как войти сюда, знают лишь посвященные.
Чужак оглянулся. Он чувствовал, что преследователи вот-вот появятся в конце длинного коридора, зловеще мерцая факелами. Чина шагнула на выступ. Она всего раз видела, как это делает Прародительница. Девушка вознесла руки к небу, зашептала что-то, обращаясь к луне. И в ту же секунду Чужак услышал, что ожидал — крики из длинной кишки темного коридора. Он подошел к Чине и обнял ее за плечи. Она стояла к нему спиной, сосредоточенно глядя на камень, испещренный рисунками. Наконец она протянула руки к камню. Примерилась и положила ладони на его поверхность.
Шум из глубины усиливался. Уже видны были рваные отблески факелов.
И — о чудо! — камень стал медленно, со скрипом, поворачиваться, образуя щель в стене. Не медля, Чина юркнула в проем и потянула за собой Чужака. Едва они покинули выступ, толпа с факелами вырвалась и затопила собой Свод луны — так называли в племени Желтого Цветка это овальное помещение. Но было уже поздно. Преследователи увидели лишь, как каменная дверь со скрипом вернулась на место. Черный Жук метнулся к ней и стал колотить кулаками безмолвный камень. Потом он обернулся к сородичам и поочередно посмотрел каждому в глаза. Племя молчало. Никто не знал тайну двери святилища. Ее знала только мать-Прародительница. Но она в погоне не участвовала.
— Можно считать, что они погибли, — прервала молчание Белая Марь. — Никто не знает иного выхода из святилища. Оттуда еще никто не выходил живым.
* * *— Неужели ты ничего-ничего не помнишь? Оксана недоверчиво смотрела подруге в лицо. Лариса практически не изменилась внешне. Все те же волосы, строго забранные в пучок, тот же понимающий взгляд, родинка на правой щеке. Когда они вот так вот сидели друг напротив друга и разговаривали, Оксана терялась.
Иногда ей казалось, что Лариса притворяется из каких-то там своих соображений.
Сегодня они остались вдвоем в комнате Лизы. Весь дом спал. Точнее, спали Инна Викторовна и Юлька. А подруги пытались поговорить по душам. Оксане было необходимо с кем-то разговаривать. С той минуты как она ушла от Игоря, она не находила покоя. Но Ларисе приходилось все рассказывать по новой. А рассказывая свою историю с позиции сегодняшнего дня, Оксана находила… Она находила себя полной дурой.
— Кому, кроме меня, ты рассказывала эту историю? — поинтересовалась Лариса.
— Нинке рассказала. И Светке. Ты их помнишь?
— А зачем?
— Что — зачем? Зачем рассказала? А я знаю?
— Нет, я не об этом. А зачем ты теперь выясняешь, ищешь виновного? Что от этого изменится?
Оксана вытаращила глаза:
— Как — что изменится? Я должна знать. Я свою тайну доверила, а мне жизнь сломали.
— Теперь и ты чью-то сломаешь?
— Ну и что? Мне терять нечего! Хоть будет удовлетворение, что не зря все. Мне сломали, и я сломаю.
— А если она уже сломана?
Лариса улыбнулась, Оксана осталась сидеть с открытым ртом.
— Так это ты?!
— Думаю, что нет. Определенно сказать не могу, но думаю, что чужую тайну сохранить сумела бы. Ну а если?.. Ну если это я? Ну что ты станешь делать?
Оксана молчала, озадаченная.
— Нет, Ларис, это не ты. Ты не могла. У тебя проблема с зачатием, как и у меня, и ты бы не стала… Ты бы такой откровенностью себя подставила прежде всего. А вот Нинка…
— Да оставь ты их в покое, Оксан. Этим дело не исправишь. Тут нужно подумать, как наладить отношения с Игорем. Ведь вы любите друг друга. И у вас ребенок…
— Как наладить? Они были налажены. Иногда кажется — ну все отлично, ну лучше же просто и быть не может! А вдруг просыпается в нем зверь, и я его боюсь.
Дверь распахнулась, и они увидели Инну Викторовну. От нее пахло лекарством. Коричневые круги под глазами говорили сами за себя.
— Девочки, вы звонка не слышали? Мне показалось, был звонок…
Оксана и Лариса дружно покачали головами. С того случая, когда Инна Викторовна узнала о Лизином положении второй жены, у женщины не было покоя. Она сама на себя стала непохожа.
— А вы чего не спите? — Инна Викторовна опустилась в кресло. Здесь она частенько просиживала вечерами, болтая с Лизой.
— Да вот, — сказала Оксана. Девушки переглянулись. — Лариса советует мне все честно рассказать мужу.
— Благородно, — усмехнулась Инна Викторовна. — Но неумно. Чего ты этим добьешься? Если он от одного предположения в ярость приходит, то что с ним станет, когда он точно будет знать, что его надули самым циничным образом?
— Но что же ей делать, тетя? — возразила Лариса. — Ведь не может все так продолжаться? Они должны к чему-то прийти?
— Ты, Оксана, должна стоять на своем. Все — клевета, зависть. Ты ему верна и всегда была верна. Его обманули. Юлька — его дочь. И только его, никаких вариантов! Стой на своем и будь уверена в себе.
— А если он потребует сдать анализ на отцовство?
— Стой на том, что не хочешь травмировать ребенка. Говори, что недоверие унижает и тебя, и Юльку. Он должен верить тебе на слово. Ты должна быть танком, а не размазней!
Оксана и Лариса снова переглянулись Инна Викторовна умудрялась воспрянуть духом, только решая чужие проблемы. Если сон до этого и витал где-то поблизости, то теперь улетучился совсем.
— Да, пока не забыла… — Инна Викторовна остановила свой взгляд на Ларисе. — Я сегодня разговаривала с твоим врачом, детка. Меня заинтересовал его эксперимент со снами. Я просмотрела твои записи. Неужели ты все это увидела во сне?
Лариса пожала плечами.
— Дело в том, что сны обычно отрывочны, а в твоих — система. Они выстраиваются в историю с продолжением. Я думаю, здесь больше твоя фантазия. А? Признайся, ты сочиняешь красивую историю для доктора Иванова, а сны, возможно, видишь другие? Или не запоминаешь? А? — Инна Викторовна смотрела на Ларису так, словно при желании могла проникнуть внутрь. Лариса улыбалась. — Пойми, Ларочка, на самом деле это очень важно. Ты должна постараться.
— Тетя, вы разговариваете со мной так, будто я пятилетний ребенок. Я все понимаю. И это самый странный сон из всех, которые я помню. А может, это и не сон.
— Я где-то читала, — вмешалась в разговор Оксана, — что есть места, где то, что было, записывается в пространстве, как на пленке. И при определенных обстоятельствах можно увидеть то, что было тысячи лет назад.
— Ты хочешь сказать, что Лариса видела настоящую историю и…
— А почему бы нет? — Оксана упрямо тряхнула волосами. Она была рада, что ушли от темы их с Игорем взаимоотношений. — История племени записана в пещере, сохранилась в этом таинственном пространстве, где все осталось нетронутым… И Лариса нечаянно «подглядела» кусочек.
— Глупости, — оборвала Оксану Инна Викторовна. — Начиталась модных сказок. Я врач и хочу вернуть племянницу к нормальной жизни. И вижу, как она превращается в затворницу. В синий чулок. Того и гляди обложится книгами и засядет писать научный трактат. Только и слышу: тотемы, петроглифы… Кстати, что это у тебя?
Лариса сняла с шеи камень на шнурке и протянула тетке. Та взяла его и стала рассматривать. Оксана тоже повертела камень в руках.
— Трезубец какой-то. Лариска, сними и выкинь. Может, это магический знак?
— Да нет же! Это цветок! Скорее всего цветок. Его изображение попадается на обломках утвари, на стенах.
— Тот самый желтый цветок? — подскочила Оксана. — Я же говорила! Выходит, племя действительно существовало. И это было племя Желтого Цветка!
Совсем свихнулись девки, — подытожила Инна Викторовна. — Во-первых, не факт, что это цветок. На цветок и не похоже. А потом где доказательство, что это было материнское племя? У нас тут разве такие водились? А где тогда славные традиции? Если бы в наших краях когда-то существовал матриархат, у нас бы в генах это осталось! Мы бы этих мужиков… Они бы у нас…
— Я хочу это выяснить, — наконец подала голос Лариса.
Она сказала это тихо, но ее собеседницы обе тотчас обернулись и уставились на нее. Инна Викторовна сразу подметила блеск в глазах Ларисы. Блеск исследователя. Вот этот пунктик, о котором толковал доктор Иванов. Та самая точка, на которую надо нажимать в Ларисином лечении.
В Инне Викторовне мгновенно проснулся врач.
— Правильно! — одобрила она и забралась в кресло с ногами. — Я поручу Андрюшке откопать в своем компьютере справочник по лекарственным растениям.
— Я хочу съездить в университет к профессору. Покажу ему черепки, которые Прыткова нашла. И свой талисман.
— Конечно! — подхватила Инна Викторовна, сверкая глазами, и тут же спросила Ларису в лоб: — А своего университетского профессора ты помнишь?
— У меня остались лекции, фотографии. Я все перечитала.
Оксана переводила взгляд с одной на другую. Что это с ними? Ну, Лариска — понятно: в ней проснулся историк. А Инна Викторовна? То она опекает Лариску без меры, всего боится; то — здрасьте! — толкает ее все к тем же пещерам. Ничего не поймешь. Однако, поддержав племянницу хотя бы на словах, тетка добилась странного разворота: Лариса, бродившая до этого как во сне, вдруг ожила, раскраснелась, и в ее глаза будто подбавили блеска, как масла в огонь.
И вот посреди ночи, среди этих душевных разговоров, как гром среди ясного неба раздался телефонный звонок.
Телефон стоял здесь же. на Лизином письменном столе, и беззастенчиво выводил длинную трель.
— Стойте! — остановила Инна Викторовна своих собеседниц, которые обе протянули к аппарату руки. — Это международный. Брать только на третьем звонке!
И действительно, последовало еще два звонка. На третьем Инна Викторовна вцепилась в трубку дрожащей рукой.
— Лиза?! Дочка, как ты? Нет, не спим. Нет, хорошо, что позвонила! Я тоже не привыкну, что у вас другое время. Я вообще никогда не привыкну, что ты так далеко… Как ты, лапушка? Как мой внук? Толкается… Жарко ему там у вас… Ну а ты как? Ага, ага… Да я ничего… Я вся в работе, как всегда… Девчонки не дают скучать. Лариса?.. Инна Викторовна обернулась к племяннице. — Лариса лучше… Много лучше. Уже занялась научной работой. Лизонька, детка, а твой муж сейчас… где? Дома? Дай-ка мне его, я хочу с ним поздороваться…
Тон Инны Викторовна стал настолько масленым, густым, что и Ларисе, и Оксане стало немножко жаль далекого Умару. Они уже догадались, что предстоял за разговор, и обе, не сговариваясь, поднялись с Лизиной кровати и вышли из комнаты.
— Умару? Здравствуй, зять. Твоими молитвами, дорогой, твоими молитвами. — Тон— Инны Викторовны мгновенно сменился. Из тягучего превратился в стальной. — Ты меня разочаровал, зятек. Я на тебя в обиде. Как за что? Это что за женщина с вами живет? Ага, ага… Это ваши дела. Может, у вас в Африке так и принято. Неудивительно. Но у нас так не принято! Лиза не так воспитана, ты это понял?! Ты увез девочку к черту на кулички… Ничего, этого тебе не понять. Это русский фольклор. И ты же обещал мне, что сделаешь ее счастливой! И вместо этого там моя крошка слезы проливает?
Инна Викторовна пошла красными пятнами. Сама это почувствовала, стала гладить себе шею, пытаясь разогнать проклятые пятна. Еще не хватало нагнать себе давление и грохнуться, как прошлый раз, когда Кристина поведала ей о Лизином звонке. Нет, надо держать себя в руках. Она взяла холодную фарфоровую вазу и приложила ее к щеке И заговорила размеренно и твердо. Как она обычно разговаривала со своими подчиненными.
— Значит, так. Ты там как хочешь, но сделай, пожалуйста, так, дорогой, чтобы этой женщины в вашем доме не было. Да как угодно, этого я не знаю. Иначе я Лизу заберу Ты меня знаешь. Займи денег и купи этой женщине дом. Значит, хижину. Это твои проблемы. Я тебе обещаю: если в ближайшие дни ты этим не займешься, Лизу я заберу. Да плевать мне на ваши законы! — Последнюю фразу Инна Викторовна проорала и бросила трубку. А потом сразу поняла: с Лизой не попрощалась. И от обиды и бессилия заплакала. Но плакать долго и всласть себе не дала. Десятым чувством просекла: Умару испугался. Он всегда ее немного побаивался, и сегодня она его не на шутку напрягла.
Эта мысль немного утешила Инну Викторовну. Она отправилась на кухню, напилась валокордину и уснула в гостиной на диване, забыв выключить свет.
ГЛАВА 12
Оксана любила свой магазин. Вернее, это, конечно, был не ее магазин, она работала на хозяина, как и все продавцы. Но работать здесь ей нравилось.
Поначалу, когда пришлось уйти с завода по сокращению, боялась идти в торговлю — товар, деньги, ответственность. А потом втянулась. Она любила общаться с покупателями, советовать. Сама давно мечтала о большой квартире, поэтому разбиралась в деталях интерьера и стройматериалах. Сегодня покупателей было полно, да и неудивительно: лето — сезон отпусков, сезон ремонтов.
Оксана обслуживала пожилую пару. Супруги выбирали линолеум на кухню. Судя по всему, пенсионерам хотелось пообщаться, и они подробно рассказывали, какой линолеум лежит у их соседей и какое покрытие у детей. Оксана терпеливо их выслушала и развернула образцы.
— Вот достаточно недорогой, но утепленный, — объяснила она. — Рисунок легко подбирается на стыках. Можно так повернуть, а можно — так.
— А если зеленый? — засомневалась дама. — У нас на кухне занавески зеленые.
— А гарнитур — белый, — напомнил ей муж.
— Гарнитур — белый, — согласилась дама.
Оксана принялась расписывать достоинства линолеума и осеклась: в магазин вошел Игорь. Оксана сразу его увидела, хотя народу у самого входа толпилось предостаточно. Игорь был не один. Он был вдвоем с женщиной. Женщина возраста Оксаны была недурна собой. Оксане даже показалось, что она где-то видела ее раньше. Да и неудивительно — город-то маленький.
Горячая стрела ревности пронзила Оксану. Она даже не осознала вначале, что чувствует. В груди зажгло. Стало больно дышать.
Женщина держала Игоря под руку! Она показывала ему образцы кафельной плитки. А он улыбался, заглядывал своей спутнице в глаза!
— Девушка, разверните нам другой рулон. На этом — царапина.
Но Оксана оглохла. Она не слышала, что втолковывает ей покупательница, не слышала никаких звуков магазина. Ее муж пришел с другой и выбирал кафель!
Оксана не могла больше стоять на месте. Она всучила рулон пенсионеру и, ни слова не говоря, двинулась к своему прилавку.
— Наташ, обслужи покупателей, — бросила напарнице, не сводя глаз с Игоря. — У меня дело есть.
Оксана была уверена, что он незаметно следит за ней что он нарочно привел сюда любовницу. Поэтому она сначала «скрылась с глаз» — ушла на склад, а потом вынырнула прямо у них за спинами.
— Вам помочь? — громко предложила она. Они оба, разом, обернулись.
— У нас ба-альшой выбор кафеля! — в упор глядя на мужа, доложила Оксана. — Вы сделали правильный выбор, придя к нам в магазин. У нас бесплатная доставка и скидка постоянным покупателям!
Оксана напирала. Спутнице Игоря пришлось отступить к самым образцам.
— Прекрати комедию, — велел Игорь, наблюдая за женой.
— Комедию? Ты, дорогой, сказал — комедию? — Оксана была рада зацепиться за слово. — А мне показалось, комедию устроил ты, а не я. У тебя и партнерша нашлась. Ты мне привел ее на смотрины? Ну что ж, я посмотрю! — Оксана вцепилась глазами в спутницу Игоря. — Ничего особенного! — сделала она заключение. — Ничем не лучше меня! Может, вы, девушка, готовите лучше? Сомневаюсь… Или в постели вы — супер? По виду не скажешь. Меня вам не переплюнуть…
— Тогда почему Игорь от вас ушел? — пискнула женщина, пытаясь получше устроиться меж коробок с кафелем.
— Это я от него ушла! — поправила Оксана. — И он мне мстит! Мне жаль вас, женщина! У вас, наверное, ребенок имеется?
— При чем здесь ребенок? — испугалась спутница Игоря.
— Иди работай! — прошипел Игорь сбоку. Ему было видно, что весь магазин смотрит на них.
А Оксана ничего не замечала. Она стояла спиной ко всему пространству, держа в поле зрения только одну соперницу.