Когда опускается пыль,
И прячутся красные Слухи
В полдневные норы свои,
Рождается музыка в море,
Под ветром свежеет душа.
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Вздыхает море, влача туман.
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Как будто подул ветер и подвинулся туман – уже нет больше молочной белизны. Откуда-то проникло солнце. Но все еще видна только скамья.
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Молчанье снова прерывается ворчливым голосом Шута.
Шут
Право, все это слишком известно. Что бы она ни сказала, – все ему понравится, потому что он влюбленный дурак. А старую грымзу, отца ее, он, конечно, не станет слушать.
Шут вылезает из-за занавеса. Его мерзкий профиль с удочкой на мгновение закрывает влюбленных от театра. Потом он поднимается по лестнице наверх и пропадает в тумане.
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Во время предыдущей сцены море поет все громче. При последних словах туман совсем рассеивается и начинает носиться пыль, в которой шмыгают красные Слухи. Сквозь возрастающий гул толпы, собирающейся у дворца, снова явственно доносится стук топоров.
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Она поднимается наверх и смешивается с толпой, которая все время глухо ропщет в клубах пыли. Поэт, задумчивый, остается внизу.
Голоса в толпе
Голоса прерываются странными звуками – точно кто-то всхлипывает. Сквозь пыль можно разглядеть Шута, который прильнул брюхом к парапету набережной, над самой скамьей, и обоими кулаками зажимает рот, чтобы сдержать хохот.
Шут (кричит сквозь гул)
Ваша милость! Чем могу быть полезным?
Поэт (быстро поднимаясь, смотрит на Шута вверх)
Я уже видел тебя во сне. Где твоя удочка?
Шут (покатывается со смеху)
Здесь, здесь, вот она, со мной! Я ловец человеков!
Поэт
Помоги мне! Спаси от тоски!
Шут
Пока вы объяснялись, тут приготовился целый политический переворот!
Поэт
Корабли близко?
Шут
Какие корабли? Вы рехнулись? Примкните к партии! Нельзя валандаться без дела!
Поэт
Что делать? Говори.
Шут
Выбирайте скорей. Я привел двух на выбор.
Из-за спины Шута высовываются с обеих сторон двое похожих на птиц: один в черном, другой в золотом. Они сбегают к Поэту.
Черный
Пора! Иди за нами! Пой нам песни! Город стосковался без песен!
Поэт
Кто ты?
Черный
Не теряй времени! Пой о свободе! Толпа возбуждена – она пойдет за тобой!
Поэт
Ты против Короля?
Черный
Смерть ему!
Поэт
Оставь меня. Она не позволит тебе коснуться святыни.
Черный убегает с проклятиями.
Шут (кричит)
Говори с другим!
Толпа гудит. Золотой кланяется Поэту.
Золотой
Я счастлив говорить с вами. Нельзя терять ни минуты. Толпа в ваших руках.
Поэт
Кто ты, золотая птица?
Золотой
Верный слуга Короля. Придворный. Ваш поклонник.
Поэт
Что я могу?
Золотой
Петь о святыне. Сохранить Короля от буйной черни. Каждый миг дорог.
Поэт
Я буду петь. Веди.
Быстро всходит наверх. Золотой бежит впереди вприпрыжку.
Толпа гудит.
Шут (покатываясь со смеху)
Поймал! Поймал! Хоть один здравомыслящий! Беспартийный! Сторонник правительства!
Шут вмешивается в толпу. Поэт, восходя над толпой на одну из ступеней террасы, говорит среди затихающей народной бури.
Поэт
Всё как во сне.
Обращается лицом к толпе. Она безмолвна и готова внимать его песням.
Третье действие Ночь
Та же декорация. Вечереет. Свинцовые тучи бегут по небу. Издали доносится усиленный стук топоров. Через сцену, не переставая, идут люди к морю, огибая дворец. Жесты оживленные, глаза блестят; волнение достигло крайней степени. На всех лицах тревога и жадная надежда. Один из толпы останавливается и опирается на перила набережной. К нему присоединяется второй.
Второй
Ты совсем ослабел.
Первый
Да, сумасшедшая тревога сказалась. Сердце не выдержит, если это продлится еще хоть один день. Неужели корабли не придут и сегодня?
Второй
Сегодня они должны быть здесь. Иначе – мы погибли. Народ уверен, что корабли принесут спасение. Если они не придут и сегодня – терпенье лопнет.
Первый
Последние, последние часы! – Смотри, они все идут к молу и будут ждать до ночи. Что, если не дождутся?
Второй
Буря загонит их в дома.
Первый
Буря только раззадорит их. Всю ночь будут жечь и грабить. Тогда – всему конец.
Второй
Кто поселил в нас надежду? – Только приготовления торжественной встречи, обещания вечного счастья.
Первый (низко склоняется к перилам)
У меня бывают минуты просветления. Как перед смертью. Куда нас несет? Что нас заставило поверить?
Второй
Только хватание за жизнь. Верить в это – значит хвататься за соломинку.
Первый
Топоры, топоры стучат. Стучат без отдыха. Куда деваться от стука топоров?
Второй
С утра и до вечера стучат. Строят башню, чтобы пустить ракету, когда появится в море первый корабль.
Первый (плачет)
Гнутся колени. Я не спал столько ночей! Отдыха! Отдыха!
Второй
Потерпи. Может быть, ждать недолго.
Ответа нет. Первый низко склонился на перила. В эту минуту подходит нищая с ребенком на руках.
Нищая
Помогите ради бога. Мой муж утонул в море. Подайте на хлеб.
Второй, не обращая на нее внимания, пристально вглядывается в лицо Первого.
Тот совсем склонился на перила и свесил голову. Люди идут мимо.
Нищая
Добрые люди, помогите ради ребенка.
Молчание.
Нищая
Сегодня всем будет весело. Корабли придут. Только я – без хлеба.
Ребенок начинает плакать. Нищая укачивает его, с удивлением отступая. Второй охватывает руками Первого, склонившегося на перила. Тело падает на колени.
На чугунной перекладине лежит мертвая голова.
Второй (опускаясь над трупом, тихо говорит нищей)
Он умер. Слышите. Мертвые не подают.
Нищая крестится, пятится и уходит. Люди идут мимо. Среди них – Шут в священнической рясе и капюшоне. Он с любопытством приближается к трупу, над которым беспомощно склонился Второй.
Шут (строго)
Пьяный?
Второй (серьезно)
Мертвый.
Шут
Причина смерти?
Второй
Разрыв сердца. Тревожные события этих дней.
Шут (качая головой)
Все обошлось бы благополучно, если б он обратился ко мне.
Второй
Кто же вы такой?
Шут
Врач духовный.
Порыв ветра распахивает рясу и срывает капюшон с головы Шута.
Второй (сомнительно качает головой)
Врач духовный не носит красного колпака. Врач духовный не нашивает золотых позументов на красное брюхо…
Щеки Шута вздрагивают от смеха. Он быстро запахивает рясу. Тихо вечереет.
Шут (строго)
И вы смеетесь? Смеетесь, когда умер ваш друг?
Вокруг них собирается кучка людей из проходящей толпы. Все с любопытством стараются взглянуть поближе.
Второй (с изумлением смотрит на Шута)
Я где-то видел твою ханжескую рожу. Не помню где, – я много видел на своем веку: в суде, где ты внушал присяжным смертные приговоры; или в церкви, где ты проповедовал смирение; или… да! здесь, на берегу, ты доказывал людям, что им не надо свободы.
На лицах окружающих просыпается ненависть.
Шут
Братья, скорбные дела творятся здесь. Идите своим путем. Успокойтесь. Именем божиим…
Голоса в толпе
Новая ложь! Не поминай напрасно имени божьего! Истины! Истины! Под рясой скрывается лукавое сердце!
Шут мгновенно распахивает рясу. Он как бы вырастает в красной с золотом одежде. Над толпою качается его дурацкий колпак.
Шут
Вам надо истины? Вот истина! Стекайтесь, люди! Смотрите на меня с кровель, приветствуйте меня на улицах, кланяйтесь мне до земли!
Страшное волнение среди прибывающей толпы. Шут потряхивает колпаком, бубенцы звенят.
Голоса в толпе
В такую ночь маски на улицах! – Где мы? Где мы? – Ночь близка!
Шут
Вам надо истины? Она пред вами, люди! Смотрите на меня! Я – сама Истина – в красной и золотой наготе! Убирайте трупы с ваших улиц!
Голоса в толпе
Страшно! – Это призрак над мертвецом! Ветер насылает привидения! – Слухи весь день носились в пыли! – Маленькие вертелись под ногами, красные кричали в уши, пыльные разносили тревогу! – Слухи овладели толпой! – Это один из них! – Смотрите, как разнесло его к ночи! – Ночь близка! – Это голос народа, это молва! Ветер несет ее по всей земле! Внимайте, внимайте!
Шут
Я – голос молвы! Я многолик, но во всей вселенной ношу одно имя! Здравый Смысл – имя мое!
Голоса
Слушайте! Здравый Смысл говорит с нами!
Шут
Бедные овцы без пастыря! Пусть успокоится сердце ваше! Я – пастырь добрый! Не медлите над местом, где веет скорбь! Минует эта тревожная ночь! Не медлите – возвращайтесь к вашим оставленным семьям!
Голоса
Верим тебе! Сердца открыты! Говори!
Шут
Буду пасти вас, стада мои, жезлом железным! Если вы не послушаетесь меня, страшная кара падет на вас! Море захлестнет безумцев! Свинцовые тучи погребут под собою смятенный город! Так говорит Здравый Смысл! Он карает возмущенных душой! Мое красное золото весело поет пред вами! Но веселое красное золото принесет вам смерть и пожары, если вы будете испытывать Здравый Смысл!
Голоса
Тише! Успокойтесь! Страшно! Горе безумным! В путь! К морю! К морю! Навстречу кораблям!
Толпа шелестит и расходится. Мертвого уносят. Замирают отдельные восклицания. Шут, завернувшись в рясу, снова держит путь в толпе. Скоро на сцене не остается никого. Отсталые торопливо проходят к молу, где смолкает стук топоров. На площади появляется Зодчий.
Зодчий
Они кончают свое строительство.
Он стоит среди площади и смотрит на Короля. Справа медленно выходит Поэт, направляясь за толпою к морю.
Зодчий
И ты идешь за толпой?
Поэт
Ты отвека преграждаешь мне путь, хотя наш город поглощает и разделяет всех.
Зодчий
Да, город всех сбивает с пути. Но мне легко находить дорогу, ибо я чужд всем вам. Вы жадно смотрите друг другу в глаза. Я смотрю через ваши головы и ясно вижу мой синий путь.
Поэт
Тебя называют колдуном. Про тебя ходят разные слухи.
Зодчий
Маленькие Слухи погубят вас. Они рождаются в сухой и желтой пыли и проникают вместе с нею в мятежные сердца. Сойдет небесная гроза и прибьет пыль, и вы погибнете вместе с пылью.
Зодчий смотрит на клубящиеся тучи.
Поэт
Я не хочу больше видеть тебя. Я хотел научиться от тебя мудрости, но ты горд и стар. Ты не любишь меня.
Зодчий
Ты не встретил бы меня, если бы я не любил тебя.
Поэт (ломая руки)
Что же мне делать?
Зодчий
Останься здесь. Не ходи за толпою. Не пой для нее мятежных песен. С ночью остаться повелеваю тебе. Да будет спасен одинокий, произнесший в такую ночь слова о любви.
Зодчий удаляется. Поэт спускается к морю и садится на скамью. Сумерки быстро сгущаются. Рог ветра трубит, пыль клубится, гроза приближается, толпа глухо ропщет вдали, на моле, откуда видны сигнальные огни. Вверху, над скамьею, вырастает Дочь Зодчего. Ветер играет в ее черных волосах, среди которых светлый лик ее – как день.
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Ветер рвет ее черные шелка и мечется в ее волосах. Мрак сгущается.
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Бледная молния.
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
Дочь Зодчего
Поэт
В бледном свете молнии кажется, что ее черные шелка светятся. В темных волосах зажглась корона. Она внезапно обнимает его… Из дальних кварталов, с дальних площадей и улиц несется возрастающий вой прибывающей толпы. Кажется, сама грозовая ночь захлебнулась этим воем, этим свистом бури, всхлипываньем волн, бьющих в берег, в дрожащем, матовом, пресыщенном грозою блеске.