— Следующий, — услышал я откуда-то издалека.
Рита легонько толкнула меня в бок, прошептав: «Иди!». Я встал и на ватных ногах двинул к кабинету. Медсестра что-то спросила, я кивнул, она повторила вопрос, я ответил «да», затем очень медленно закатал рукав до локтя. Она стянула предплечье жгутом, больно резанувшим бицепс, протерла кожу смоченной спиртом ватой, сказала «посчитайте про себя» и еще что-то. Кажется, «поработайте кулаком». Потом я почувствовал очень болезненный укол, от которого у меня брызнули слезы, услышал комментарий медсестры «смотрите в сторону», боль стала нарастать, и, когда я больше не мог терпеть, услышал — «все, закончилось». Через несколько секунд я вышел из кабинета, прижимая правой рукой к уколу ватку и зажав в левой руке бумажку, которую дала медсестра. Затравленно осмотревшись по сторонам и не найдя Риты, я понуро побрел по лестнице и вышел на улицу. Ритка стояла с опущенной головой и курила.
— Дай сигарету! — Я не узнал собственный охрипший голос. Рита молча протянула мне пачку. Пару минут я тупил, соображая, как достать сигарету, не потеряв при этом вату и бумажку, зажатую в кулаке. Понаблюдав за мной, Рита вытащила из пачки сигарету и дала мне прикурить. Я кивнул и глубоко затянулся, так и не поменяв положение рук.
— Ты начала курить? — зачем-то спросил я.
— Думаешь, в моем теперешнем положении это самое вредное для здоровья? — ответила она, подняв на меня красные от слез глаза. — Да выброси вату, кровь уже не идет!
Я послушно выкинул в урну комок со следами крови и разжал кулак:
— А что это за бумажка?
— Это номер анализа, который ты должен назвать послезавтра, когда будешь узнавать результаты.
— Только послезавтра? Так долго?
— Какая тебе теперь разница?
Я промолчал. Действительно. Теперь уже никакой…
— Ладно, я поехала домой. — Рита отбросила сигарету и начала спускаться по ступеням. — Давай, пока!
— А я?
— Ты? Ну, не знаю… пойди куда-нибудь в ресторан. Или на работу езжай. Или позвони телке, от которой подцепил СПИД, — резко ответила Рита.
— Какой телке? — заныл я. — Какой телке, Рита?
— Я не в курсе, — бросила она, не оборачиваясь. — До свиданья!
— А мне послезавтра сюда звонить? — задал, вероятно, самый идиотский вопрос в своей жизни.
— Как хочешь, — обернулась Ритка, — можешь сюда или по горячей линии сайта «Анти-СПИД».
— Зачем?
— Узнать, сколько еще протянешь и где лекарства покупать. — Она нажала на брелок, и ее автомобиль мигнул фарами. Как-то особенно понуро, как мне показалось.
— А как же ты? — спросил я, втянув носом воздух, но Рита уже успела сесть в машину и тронуться с места. Я стоял на крыльце, курил, глядел по сторонам и пытался собрать воедино мысли. Затем резко вспомнил, где нахожусь, в ужасе посмотрел на вывеску и бросился бежать…
Минут сорок я торчал во всех возможных пробках по вине тупого таксиста, который вместо того чтобы смотреть на дорогу, тупо пялился в экран GPS-навигатора. Как это современно — вместо изучения города они изучают навигационное меню! Всю дорогу, как и полагается лошкам, он слушал радио «Юмор FM», при этом не улыбнувшись ни одной шутке. Я как-то пытался выяснить у такого же идиота, зачем он все время слушает эти примитивные шутки, если ему не смешно? Настоящие мужики «не лыбятся»? Оказалось, оно ему «для фона». Почему бы не послушать «для фона» минимал-техно или Пласидо Доминго, я спрашивать не стал.
Честно говоря, ехать мне было некуда. Посему, проскочив туннель под Новым Арбатом, я расплатился и вылез на Смоленской. Перешел на противоположную сторону и завалился в «Седьмой континент». Я думаю, что суть терапии заключается не в шопинге, а в самом нахождении в шопингующей толпе. Мы стараемся прятаться от одиночества в толпе таких же городских сумасшедших, делая при этом вид, что следим за модой. Распродажи — наш коллективный доктор. Те, у кого нет денег на «сейлы», выбирают гипермаркеты или метрополитен. С другой стороны, какие еще средства от тоски знает наше поколение? Наркотики, кабельное телевидение и мега-моллы. Я выбрал промежуточный вариант.
Бесцельно слоняясь по магазину, я брал с полок бутылки с вином, пакеты с мини-круассанами, упаковки сока, вертел в руках, ставил обратно. Смотрел рекламные ролики на жидкокристаллических панелях, отправлял эсэмэски всем знакомым подряд — Антону, Ване, Лехе. Всего одну фразу: «Давай встретимся?». Знаете, эсэмэски заменяют в современном мире сигналы SOS. Мы, как терпящие бедствие корабли, рассылаем их без особой надежды на помощь. Даже получая ответ, не вчитываемся в него: главное — знать, что ты не один, что тебя кто-то слышит. Но меня никто не услышал. Вероятно, все в этот момент «просто вышли из комнаты»…
Повертев в руках очередную банку то ли с солеными огурцами, то ли с томатами, я собирался вернуть ее на полку, но меня отвлек телефонный звонок.
— Привет! — Голос Лены прозвучал звонко и ясно. — Как дела?
— Ничего, — ответил я понуро.
— У тебя что-то случилось?
— Все в порядке, просто работы много.
— Ты можешь говорить?
— Да, вполне.
— Сейчас я отойду, погоди. У меня новость!
— Какая?
— Попроси меня очень сильно, я расскажу! — заигрывает Ленка.
— Прошу тебя очень, очень сильно, — без выражения говорю я.
— Андрюш, ну кто так просит? — не унимается Ленка.
— Зайка, любимая моя, расскажи скорее свою новость.
— Я беременна! — шепчет Ленка.
— ЧТО?!
— Да, все точно. Я сегодня три теста сделала. Помнишь, я говорила про задержку, вот сегодня…
Дальше я уже ничего не слышу. В ушах звенит, в голове туман — такое впечатление, будто супермаркет перевернулся вверх тормашками. «Беременна, беременна, беременна» — пульсирует в ушах.
— …А третий после обеда, — продолжает тараторить Ленка. — Поздравляю тебя!
— И я тебя, — сдавленным голосом отвечаю я.
— Послезавтра сделаю еще тест, и поедем рассказывать моим, а потом твоим родителям, — торжественно сообщает она.
— Ушам своим не верю! — Я стараюсь не расплакаться. — Это надо отпраздновать!
— Пойдем сегодня в ресторан? Или устроим скромный ужин дома?
— Я согласен.
— С чем? С рестораном или домашним ужином? Андрюш, ты какой-то заторможенный!
— Просто мне надо переварить. Такая новость не кажды… в первый раз в жизни, понимаешь?
— Понимаю, любимый. — Я перезвоню тебе ровно через час! — Я тебя люблю. — Я тебя очень люблю.
Отключившись, я чуть не выронил банку с помидорами/огурцами, дрожащими руками задвинул ее вглубь полки, втянул воздух, и, никого не замечая, как зомби двинулся к выходу.
На улице я получил звонок от Лехи (он уже сидел в «Галерее», мучимый жутким похмельем и похотью), потом пришла эсэмэска от Антона (предложил встретиться узким кругом, чтобы обсудить детали нашего выступления), затем звонила Вера из редакции (ее звонок я сбросил), а потом… потом я просто не вынимал телефон из кармана.
До «Галереи» я шел пешком — не знаю сколько, но достаточно долго. Я ни о чем не думал, все время курил и даже не смотрел по сторонам — такой человек-окурок, брошенный в пепельницу мегаполиса…
В ресторане нахожу Леху, одиноко сидящего за дальним столиком на пятерых.
— Привет, Лех!
— Угу, — мычит он, словно я не только что приехал, а в туалет выходил.
— Плохо тебе? Похмелье?
— Угу…
— Поешь супу.
— Угу…
— Я десятку тебе привез, — пытаюсь я вынудить его сказать еще что-то, кроме «угу».
— Спасибо. Быстро ты, — равнодушно отвечает он.
— Так вышло…
— Бывает…
— Что-то ты сегодня не особо разговорчивый, — хмыкаю я и начинаю вертеть головой. Замечаю Илиаса Меркури, сидящего у барной стойки, вяло машу ему рукой. Он кивает в ответ и идет к нам.
— Здарова, бразы! — Он вечно на позитиве, эдакий живчик. Наверное, с резиной трахается.
— Здорово, — киваем мы.
— Что такие грустные?
— Девушек снимаем, — искренне отвечает Леха.
— И что? Снимаются? — Илиас говорит со смешным, еле уловимым акцентом. Все знают, что он грек, а мне кажется, что он — законспирированный под грека эфэсбешник. — Короче, рассказываю. Чо вы здесь сидите? Тут голяк. Пустые понты.
— А где надо сидеть? — живо интересуется Леха. — В «Аисте»? Я туда не поеду, там одни ваганьковские. А в «GQ» рано еще.
— Вы вообще ничего не понимаете, пять сек! — Он убегает и возвращается с ноутбуком. — Короче, тема такая, вот сайт «Одноклассники. ру».
— Знаю, — оживляется Леха, я там кучу бывших одноклассников нашел.
Пока Леха увлеченно рассказывает о сайте, я думаю о том, что частенько слышу в сети фразочки типа «"одноклассники" засасывают», «я там целыми днями зависаю», и так далее. Что там может засасывать? Ну встретил ты десятка два людей, с которыми идиотничал в школе, ну обсудил (допускаю даже, что трижды), как вы первый раз курили за углом или жрали на выпускном водку… Посмотрел фотки своей первой детской/подростковой любви разжиревшей телки с двумя детьми и плохим маникюром.
— Что такие грустные?
— Девушек снимаем, — искренне отвечает Леха.
— И что? Снимаются? — Илиас говорит со смешным, еле уловимым акцентом. Все знают, что он грек, а мне кажется, что он — законспирированный под грека эфэсбешник. — Короче, рассказываю. Чо вы здесь сидите? Тут голяк. Пустые понты.
— А где надо сидеть? — живо интересуется Леха. — В «Аисте»? Я туда не поеду, там одни ваганьковские. А в «GQ» рано еще.
— Вы вообще ничего не понимаете, пять сек! — Он убегает и возвращается с ноутбуком. — Короче, тема такая, вот сайт «Одноклассники. ру».
— Знаю, — оживляется Леха, я там кучу бывших одноклассников нашел.
Пока Леха увлеченно рассказывает о сайте, я думаю о том, что частенько слышу в сети фразочки типа «"одноклассники" засасывают», «я там целыми днями зависаю», и так далее. Что там может засасывать? Ну встретил ты десятка два людей, с которыми идиотничал в школе, ну обсудил (допускаю даже, что трижды), как вы первый раз курили за углом или жрали на выпускном водку… Посмотрел фотки своей первой детской/подростковой любви разжиревшей телки с двумя детьми и плохим маникюром.
Узнал, что Пашка, с которым вы сидели за одной партой, спился, а Мишка уехал в Америку. Потом вы встретились в убогом кафе у метро «Домодедовская», обсудили все то же самое, но уже в реале. Посмотрели друг на друга. Напились. Все. Что дальше-то делать на этом самом сайте?
В реальности я знаю сотни людей, продолжающих и после встречи сутками торчать в этом клоповнике, невзирая на жуткую систему навигации, уродский интерфейс и прочее. Они сидят и продолжают, типа, «воскрешать золотые счастливые деньки». Пытаются играть в худосочных мальчиков и девочек со сбитыми коленками — и это люди от двадцати семи до сорока лет! Понятно, что сетевого общения им мало, и они превращают встречи одноклассников в традицию. После двух-трех месяцев таких мероприятий каждый знает друг о друге все: кем стал, где работает, как зовут жену, сколько лет детям, куда ездит отдыхать, какое пиво пьет и сколько тратит на покупку продуктов в «Ашане». Тем не менее даже после таких глубоких взаимных проникновений дрочилово на «одноклассниках» продолжается. От обсуждений дней сегодняшних возвращаются в «школьные годы чудесные» и с означенной темы уже не слезают. Представляете, какая насыщенная и радостная жизнь у людей, часами мастурбирующих на собственное прошлое? Лучше бы назвать этот сайт «Неудачники. ру» или «Пенсионеры. ру» — так точнее.
— Какие одноклассники? — смеется Илиас. — Там рассадник баб. У меня в друзьях триста телок, и все хорошие. За неделю счет 3:0.
— Во что? — не понимаю я.
— В смысле троих. — Он показывает характерное движение, играя воздухом за щекой.
Так я и думал. Вся суть русского Интернета в этом. О чем бы ни был сайт — литература, кино, машины — все сводится к банальной ебле. Или пьянке.
— А какая схема? — Леха придвигается. — А то я там реально только с одноклассниками общаюсь.
— Ты что?! - Илиас машет руками. — В целом схема такая. Включаешь в друзья только красивых баб, потом всем посылаешь «пятерки» за их фотографии.
— Грина? — не понимает Леха.
— Оценку, браза. Потом пишешь письмо. Я, например, сразу представляюсь писателем.
— А ты что, книгу написал? — удивляюсь я.
— Ага. «Антилузер» называется.
— Что-то слышал, — кивает Леха.
— Я вроде тоже в сети линк видел.
— Она еще не вышла, в феврале будет, — смеется Илиас.
— Хитро, — соглашается Леха. — И что, ведутся?
— Да я уже телефон менять хочу — каждый вечер выбор из пяти кандидатур!
— Слушай, надо мне попробовать, — говорит Леха, оживляясь.
— Сорри! — Илиас отвечает на звонок. — Да, дорогая. Да. Я в «Галерее»! Сейчас кофе допью и домой поеду. Хорошо. Жена, — поясняет Илиас. — Короче, мне бежать надо. Книгу пришлю всем в феврале. А лучше сами купите, вы богатые. Лех, я тебе потом проясню про «одноклассников».
— Пиздобол, — резюмирует Леха, когда Илиас исчезает. — «3:0», «пять штук в день», а сам домой поскакал!
Может, он жену любит! Что тут такого? — говорю я.
— Ничего такого, — соглашается Леха. — Жена у него красивая. Но все равно пиздобол.
— Интересно, а книгу он написал или тоже врет?
— Не, не врет. С его языком по книге в месяц можно писать. Когда он рассказывает истории, можно помереть со смеху.
— Потому что пиздобол, — завистливо подытоживаю я.
— У меня сплин, — заявляет Леха. А у меня СПИД, и что?
— У меня тоже, — киваю я.
— Видишь ту телку? — спрашивает он. — Одна сидит за столиком справа. Уже минут сорок.
— Вижу, и чего?
— Я бы ее трахнул с большим человеческим удовольствием. — Леха икает.
— Я — пас. Вот с тобой посижу полчасика и поеду, у меня встреча.
— Не… я домой не поеду. Я чего, просто так триста шампанского съел? Для разогрева? А теперь спать поеду? — Леха поднимает руку, подзывая официантку. — Девушка, подойдите, пожалуйста!
Когда официантка подходит, он просит ее наклониться и сообщает на ухо секретную информацию. Ему кажется, что он говорит шепотом, но слышно все довольно отчетливо (хорошо, если не всем вокруг):
— Вы счет вон той девушки мне принесите, я ее угостить хочу. А ей мой номер передайте. Записывайте…
— Вот. Ладно. — Леха широко улыбается. — Ща поглядим. Пойду пока в туалет схожу.
Он отваливает, я закуриваю и наблюдаю за развитием ситуации с девушкой. Официантка подходит к ней, сообщает про счет, передает записку с телефонным номером и кивком головы указывает на наш столик. Девушка меняется в лице. Она гневно начинает что-то выговаривать официантке, размахивать руками, метать глазами молнии в мою сторону, а та стоит как ни в чем не бывало и молча кивает. Девушка заканчивает свой трепетный монолог и быстро-быстро подходит к нашему столику:
— Вы за кого меня принимаете, а? — говорит она без прелюдий, — Что себе позволяете? Я, по-вашему, что — проститутка? Хамье! Я за себя сама способна заплатить, понятно? По-другому знакомиться не привыкли? Да вы вообще…
— Девушка, простите, но это не ко мне вопрос, — перебиваю я ее. — Я вам ничего не посылал.
— Как не посылал? — ее лицо вытягивается. — А чей это номер?
— Это мой друг решил вас угостить, — говорю я спокойно. — Он сейчас из туалета вернется, вы ему все и повторите. А вот и он, кстати!
В это время Леха нетвердой походкой подходит к нам со словами «Добрый вечер!».
— Вы за кого меня принимаете, а? — опять заводит она свою пластинку. — Какого черта…
И так далее. Пока она исполняет арию обиженной добродетели, мы с Лехой понимающе переглядываемся.
— Простите, девушка! — Леха корчит такую жалкую мину, что, кажется, я бы сам, глядя на него, заплакал, — Я не хотел вас обидеть, Мне хотелось сделать вам что-нибудь приятное, и я выбрал не самый удачный вариант. У меня и в мыслях не было ничего дурного! Это не то, о чем вы подумали. Такая девушка, как вы… может быть, присядете, и мы во всем разберемся…
— Да? — взгляд нимфы теплеет. — Вы представляете, как я себя должна чувствовать после таких подарков? — Она меняет гнев на милость и подзывает официантку: — Так, девушка, подойдите, пожалуйста, и сумочку мою сюда принесите.
Официантка возвращается, неся в руках малиновую сумку «Tod's». Девушка бросает ее на свободный стул напротив меня и садится между мной и Лехой. Я смотрю на друга и читаю в его глазах, что мы имеем дело с исполнительницей «фулл-хауза», то есть в ближайшие пять минут выяснится, что девушка действительно «не такая», в Москве всего месяц, сама приехала из… скажем, Германии, где обучалась чему-нибудь невиданному или высокоумному. После бутылки шампанского выяснится, что по знаку Зодиака она — Лев, или у какого там знака ближайшие дни рождения? Что она ненавидит, когда ей дарят «камни» или «банальные «Vertu» розового цвета», или «пошлые дутые кольца "Pasquale Bruni"», или… о чем еще она мечтает? О семье, домашнем уюте, о…
Девушка действительно заказывает розовый «Ruinart» по 150 евро за бутылку, закуривает тонкую сигарету (скорее всего с ментолом, жаль, пачки не вижу), и начинается «боже-ш-мой». Мы выясняем, что она в Москве всего неделю (как трогательно), приехала сюда из Эстонии, хотя родилась в Белоруссии, или на Украине, или… впрочем, какая разница? Знак Зодиака у нее «плавающий», то есть зависит оттого, какой следующий месяц. Она училась на дизайнера или арт-директора, или архитектора (я не уяснил). Больше всего она любит театр, кино «арт-хауз» (как она это слово выговорила?!), а в рестораны «типа этого» ходит очень редко. В целом, я понял, что Лехе сегодня очень повезло, и знакомство не будет стоить ему ничего, кроме оплаты ресторанного счета. Девушка молода, неопытна, у нее хорошая фигура, но неважные мозги. Она настолько переигрывает в пьесе «Я не такая, я жду трамвая», что не выжмет из Лехи ни цента. Хотя долларов на пятьсот — штуку для начала вполне могла бы рассчитывать.