— Бедненький… как собачка, — кажется, она всхлипывает.
— Ooh yeaah… Типа того (сама ты, сука, собачка!). Кровь течет… don't you know… ты не знаешь, что в этих случаях делают?
— Ой… это… это может быть опасно! Главное — не пытайся остановить кровь самостоятельно, это может обернуться заражением. Я сейчас позвоню подруге, она врач. Я тебе перезвоню через две секунды!
Положительно ни на кого нельзя положиться! Если бы я описывал эту ситуацию, то написал бы что-то вроде: «В этот момент страдания наполнили меня». Но в этот момент я вспоминаю, как где-то слышал о том, что саднящие десны следует полоскать. Начинаю рыться на полках, пока не нахожу какой-то дерьмовый флакон с жидкостью розоватого цвета и нарисованным зубом. Прочитав на флаконе, что он «дарит морозную свежесть деснам», смело отвинчиваю крышку. Минуты две полощу рот водой с этим мятным раствором, наверняка забытым какой-то девушкой, и десну перестает саднить.
Провожу еще какое-то время перед зеркалом, снова причесываюсь и выхожу из квартиры. Звонит Ленка:
— Андрюш, подруга сказала, что надо прополоскать рот чем-то успокоительным, я записала пару названий, вот…
— Солнце мое, спасибо, honey, я уже прополоскал!
— Чем?
— М-м-м… травой!
— Какой травой? — удивление Ленки возрастает. Как будто только она знает лажовое правило, что рот следует полоскать.
— Да мне тут на reception desk… секретарши дали drug… из аптечки…
— Остановил?
— Кого?
— Кровь!
— A! Yes, I'm okay! Да, все окей. Остановил!
— Хорошо, — Лена удовлетворенно вздыхает. — Ну расскажи, какие еще новости? Ты точно не хочешь пойти на закрытие?
— Хочу, really! Но не могу! Солнце мое, у меня через пять минут meeting… встреча, мне нужно документ распечатать. Drop me a line! Перезвони!
— Ты такой занятой, — канючит Ленка. — Когда мы увидимся?
— Завтра. May be… то есть наверное завтра! Я тебе перезвоню через час, солнце мое.
— Я тебя люблю!
— I love you too! Я тебя обожаю!
СКРОМНОЕ ОБАЯНИЕ АНДРЕЯ М.
На улице ловлю тачку, называю адрес и запрыгиваю в машину. Пока едем, листаю свой органайзер, параллельно чатясь в ICQ с секретаршей главреда «Одиозного» Верой, сообщающей мне последние редакционные новости. В качестве новости дня отмечаю, что верстка нового номера уже началась. У меня еще не сданы ресторанный рейтинг и моя колонка, к половине фотографий «Светской хроники» нет подписей, провисло интервью с ресторатором, и… как-то сложно все, одним словом.
В районе «Белорусской» нас подрезает убитая совковая тачка, «шестерка» или «семерка» или даже, может быть, «Волга», я не разбираюсь, и мы с водителем одновременно начинаем орать:
— Эй ты, смотри, бля, куда едешь! — кричит он.
— Эй ты, смотри, бля, кого везешь! — кричу я ему в ухо.
Водитель разворачивает свое будкообразное лицо ко мне, подъезжает к тротуару, останавливается и медленно говорит:
— Нахуй!
— В смысле? — спрашиваю я.
— Пошел нахуй отсюда рысью, сопляк! Вылезай, пока я тебе нос не сломал!
Я беру под мышку сумку с винилом, вытряхиваюсь из тачки и закрываю дверь. Водила срывается с места, даже не убедившись, отпустил я ручку или нет. Подождав, пока он отъедет довольно далеко, на безопасное для меня расстояние, кричу ему вслед:
— Психопат! Гребаный шизофреник! Тебе лечиться надо! Сходи к психоаналитику! Если тебе, конечно, денег хватит!
Выплеснув негатив, иду вверх по Тверской, рассуждая вслух:
— Стрелять таких надо. Или стерилизовать по принуждению. Расплодились, ублюдки! Хамье непромытое! За спиной два класса и три коридора, а туда же — рога мочить. Бычье! Город свиней и хамов! Спрашивается, куда в «самой читающей стране мира» делись все интеллигентные люди? По кухням небось сидят, водку пьют да правительство ругают. А дети бомбят на улицах и хамят пассажирам. Уроды, одни уроды кругом! Подъехать c пацанами, вытащить из тачки… Набить рожу, да на квартиру еще выставить, чтобы сдох, сука, в своем сарае на колесах!
Дальнейший мой путь сопровождается представлением сцены справедливого возмездия. Три черных BMW шестой серии загоняют моего обидчика в глухой двор, мы с пацанами вылезаем из машин и достаем волыны. Кто-то из наших вытаскивает за шкирку бледного от страха бомбилу. Я подхожу к нему, навожу пушку прямо в лоб и медленно, растягивая слова, цежу сквозь зубы:
— Ну что, падла, сразу тебя кончить, или ты сначала нам отпишешь свою сраную хату в Бескудникове?!
И фоном играет «Каста» — «Про Макса». Причем пушку я направляю на него в тот самый момент, когда из динамиков звучит, как вы сами понимаете:
И когда кто-нибудь мочил рога,
он подтягивал своих пацанов и наказывал быка.
Уже подходя к гостинице «Минск», я размышляю о том, что три шестерки «BMW» не станут гоняться по городу за беспонтовым бомбилой, обидевшим старшего из клана, хотя бы потому что последний не ездит на бомбилах. Но сама ситуация очаровывает меня своей уличной красотой, и я представляю, что бомбила вполне мог оказаться дилером, кинувшим братву, например. В любом случае «Каста» все равно очень в тему сюжета.
Тем временем я подхожу к офису и открываю дверь. Здесь, в «Одиозном», я провел уже два года. За это время многое изменилось. Да, за какие-то два года я стал одним из лучших светских обозревателей Москвы. Помимо еженедельной колонки в «Пути» и ежемесячной в «Одиозном», через мои руки прошли тысячи новостей, репортажи об отдыхе трудящихся из Ниццы, Куршевеля и Сент-Морица. Сам я успел дать несколько интервью молодежным журналам, прокомментировать список самых богатых людей России для «Forbes» (комментарий не вошел в номер, отчего он, конечно, потеряли в рейтинге)…
— Привет, красавчик! — (Это та самая Вера, секретарша, моя явная поклонница.) — Выспался? — Она прыскает в ладонь.
— Привет-привет! Я — как Нью-Йорк. Человек-город!
— В смысле?
— В смысле никогда не сплю!
— Миркин, привет! — (Это наша вторая секретарша, Даша, неврастеничка и, кажется, моя тайная поклонница.) — Главный и фоторедактор сказали, что твой новостной блок будет вырезан, потому что фотографии ты до сих пор не отобрал!
— Они не посмеют! — шутливо говорю я. — Фото у меня с собой, сейчас отдам.
Я успел оценить новый альбом «Tiesto», сделать обзор лучших клубов Ибицы, написать про клубную жизнь в Интернете…
— Здорово, Андрюх, когда флешку отдашь? — (Это Денис, наш системный администратор и, как мне кажется, скинхед, но ко мне он относится лучше, чем кто-либо, что особенно важно при просмотре порноресурсов.)
— Привет, привет. Брат, завтра принесу, мне она еще на один день нужна!
— Але, ну сколько можно-то? Месяц уже несешь. Завтра точно будет?
— Брат, точняк. Кстати, клевые у тебя «казаки». Новые купил?
— Это не «казаки», это «гриндерсы», — отвечает Денис обиженно, но все же обрадовавшись комплименту. — Так что с флешкой-то?
— «Гриндерсы»? Ну, все равно, типа, клевые. А с флешкой… считай, она у тебя, брат. — (Главное в общении с компьютерщиками — вовремя добавить слово «брат». Это располагает.)
Помимо Интернета, мои обзоры в прошедшем году были посвящены самым дорогим мобильным телефонам, самым продаваемым яхтам (я воспользовался похожей статьей в американском «Robb Report») и лучшим московским ресторанам. Рестораны выходят теперь ежемесячным обзором, что, конечно, накладно в плане посещений, зато очень поднимает градус селф-пиара среди владельцев общепита.
— Миркин, ты в курсе, что зарплату в этом месяце не получишь? — (Эта толстая чувиха — наш главный бухгалтер, Оксана Александровна. По ходу, она так же, как Вера и Даша, моя поклонница.)
— С чего это? — с вызовом говорю я. — Я, типа, стал акционером? Почему меня не известили заказным письмом?
— Нет, ты, типа, не отчитался по подотчетным средствам, выданным тебе на прошлой неделе для твоего ресторанного обзора, — передразнивает она.
Я слегка краснею, но быстро справляюсь с собой и, как мне кажется, стальным голосом отвечаю:
— Вы, Оксана Александровна, ставите весь журнал на грань исчезновения. И знаете почему?
— Потому что журнал уже не выдерживает твоих представительских?
— Нет. — Я делаю трагическое лицо. — В свое время журнал «Wallpaper» был создан одним человеком, Тайлером Брюлем. Вы, конечно, о нем не слышали, что обидно, ведь вы работаете в издательском бизнесе. Так вот. Он уволился, когда финансовый менеджер устроил ему скандал из-за счета на такси, оплаченного корпоративной кредиткой. Он уволился, А журнал, конечно, существует, но уже не то… Понимаете, к чему я клоню?
— Понимаю, Миркин, понимаю. Такси у нас не оплачивают, к твоему сожалению. Когда отчитаешься по деньгам?
Я театрально закрываю руками лицо и убегаю по коридору. Перед дверью своего кабинета сталкиваюсь с музыкальным обозревателем Геной. Мы договорились написать совместный отчет о выступлении треш-шапито КАЧ. Гена повернут на рэпе, и хорошие отношения с ним нужны мне для того, чтобы однажды он написал грамотный пресс-релиз на выход первого альбома моей группы… Да, не удивляйтесь. Как говорится, талантливые люди талантливы во всем. Не ограничиваясь журналистикой, литературой, ресторанной и разной иного рода критикой, я начал серьезно заниматься музыкальным творчеством. Лирику я писал уже давно. Когда-то это должно было выстрелить во мне, и вот полгода назад я и два моих приятеля собрались, чтобы записать альбом в стиле гангста-рэп (или гангста-трэш, как мы его позиционируем). Я отвечаю за тексты, Антон — за аранжировку, а третий наш товарищ, Ваня, просто читает. Проект назвали «Московский Первый», и наш первый альбом вот-вот вспорет мозги аудитории, подобно хорошему колумбийскому первому. Концепция бренда, философия и название, не говоря уже о продвижении, как вы уже догадались, лежит на мне.
Гена, хотя и педик, известный московский музыкальный обозреватель. Испытывает ли он ко мне симпатию? Хм-м-м… пожалуй да. Но поскольку человек я дружелюбный и общительный, меня это не удивляет. Иногда мы вдвоем ходим на концерты рэп-команд (nothing gay), а с недавнего времени я изредка участвую в его музыкальных обозрениях в журнале.
— Привет, Андрюшка! — кричит он мне. — Где твоя часть обзора?
— Гена, — я отвожу его в сторону и тихо, но внятно говорю: — Послушай. Я же тебя просил не называть меня Андрюшкой. Я ничего не имею против твоей сексуальной ориентации, но ты этим своим «Андрюшкой» меня компрометируешь. Я все-таки имею репутацию… скажем так… ловеласа. А тут ты со своим уменьшительно-ласкательным!
— Да брось, Андрюш. Кого этим удивишь в век унисекса? Тем более ты мелькаешь по журналам в фото-отчетах рядом с такими персонажами, по сравнению с которыми я — натурал! Так как там с твоей частью?
— Будет, будет. Через час. Я, конечно, мелькаю, но ты все равно… это… ну, типа, не перегибай палку… и все такое…
— Чего не перегибать? — радостно заливается Гена.
Не дослушав, я скрываюсь за дверью своего кабинета.
Да, Гена прав: намелькался я за этот год изрядно. Тусовочные фото, фотосессия для журнала «ОМ light» в образе сутенера, съемки для МТВ в программе «Новые лица», титул «самого многообещающего из поколения двадцатилетних», которым меня наградил один журналист из «МК» (статья, правда, была про московские бордели, наркоторговлю и прочие пороки города, но не в этом суть). Статья «Разбитое сердце Жанны Фриске» в газете «Жизнь» (я там на заднем плане залезаю в чей-то джип, так что можно подумать, будто Жанна плачет в том числе из-за меня).
— Але? — у меня звонит телефон.
— Андрей, ты начал ВТИРАТЬ? — это опять Рита.
— Чего?
— Почему у тебя порезана десна? Ты втирал в десны наркотики? Ты хочешь стать наркоманом?
— Я?! Втирал?! Дура! — Она реально начинает меня бесить, особенно учитывая то, что позавчера она рассказывала, как они «шалили» с подругой Натусей (сука еще та). Ага. Дома у друзей, таких же, как она, маменькиных сынков и дочек, закидывались экстази перед дискотекой. А я теперь наркоман! — Да я порезался зубной нитью, идиотка!
— Ой… а я уже подумала… Андрей, я…
— Ага, ты, наверное, подумала, почему это я тебя не пригласил «пошалить», да? Или как там вы с этой дурой Натусей называете употребление запрещенных веществ? И вообще, уже час как я истекаю кровью, а она только перезвонила. Это и есть твое «чуть позже?».
— Андрей, не смей разговаривать со мной в таком тоне! — Рита начинает срываться.
— Я вообще не готов с тобой разговаривать. У меня встреча, все, пока.
— Андрей, не вешай трубку, я ведь волнуюсь за тебя!
— Все в порядке, я у доктора, не волнуйся.
— Позвонишь, как освободишься?
— Обязательно. Целую.
— Ты про «Веранду» не забыл?
— Я тебя люблю.
— Я тебя обожаю. Тотально.
— Пока.
— Пока!
После разговора с Ритой опять заболела десна. Черт! Love hurts или как там?
И вот, в двадцать семь, я узнаю о том, что, скорее всего, то есть очень возможно, журнал «GQ» поставит меня на 69-ю позицию в списке самых стильных людей Москвы.
— Bingo! — скажете вы.
— То ли еще будет! — скажу вам я. Снова сплевываю. Теперь уже в салфетку, но крови, слава богу, нет.
Учитывая среднее арифметическое возрастов всех остальных участников (хотя я еще не выяснил, сколько исполнилось Марату Сафину, но, принимая во внимание, что и с Жанной Фриске я ошибся года на три в меньшую сторону, получается около 35) и среднее арифметическое состояний их родителей/спонсоров (здесь еще больше вопросов), получается, что шансы стать гиперпопулярным и мегабогатым у меня еще ого-го. То есть их определенно больше, чем, скажем, у сборной России на победу в чемпионате мира по футболу, но чуть меньше, чем у Билла Гейтса, если он вдруг задумает потратить все свои миллиарды до конца жизни. В любом случае первым, скорее всего, «Грэмми», получу я, а не Тимати. И уж, конечно, не Серега с «Бумером», надеюсь, вы понимаете, о чем я. Иными словами, чего они достигли, все эти люди? Даже не люди, а номера, остальные девяносто девять номеров? На что они почти истратили свою жизнь? У меня, право, нет ответа. Все их деяния настолько незначительны, что мне даже неловко об этом pacсуждать.
Реально я, кажется, краснею. У меня такой смущенный вид, хоть фотосессию делай.
Прикиньте: я стою с видом трогательного, смущенного первокурсника. С голым торсом и в рваных джинсах «DG». Босиком. А в руке — роза. Нет, лучше сигарета. Да, точно, сигарета. А на полу валяется дубленка, как в том клипе у Боно из «U-2». И под фотографией надпись: «"Смущенный Амур": Андрей Миркин в интервью журналу «Vogue» говорит, что до сих пор стесняется, когда знакомится с девушкой!»
Интервью, конечно, должно начинаться моими словами. «Наверное, я не должен вам этого говорить, но я очень надеюсь встретить ту, которой смогу вручить свое сердце на брелоке. Но… у меня пока не очень получается. Как-то сложно все…» И ниже список девушек, которыми Андрей Миркин (то есть я) имел бурные романы в течение последних двух недель. Ха-ха! Я даже название придумал: АНДРЕЙ М. БЕССПОРНО ТРОГАТЕЛЬНЫЙ. ИНТЕРВЬЮ БЕЗ ПОРНО.
Вот таков вкратце мой жизненный путь, вплоть до сегодняшнего дня. Весь мой опыт (немалый, заметьте), все мои мечты, надежды и guide lines.
Дверь кабинета медленно открывается. Воистину, побыть одному, хотя бы десять минут, мне удается только на фотографии глянцевого журнала. Да и то мало-реально, учитывая количество рук, его листающих, и количество глаз, рассматривающих мои фотографии. Я разворачиваюсь вместе с креслом к окну, чтобы оказаться спиной к собеседнику. Скорее всего, это кто-то из девочек-секретарш с очередным тупым вопросом. Поскольку они все равно мало чего соображают, единственным достойным собеседником может служить моя спина.
Итак, дверь открывается. Я сижу к ней спиной и медленно, с сигаретой в зубах, произношу:
— Сегодня я еще не готов выслушивать глупости. — Я тоже. Миркин, номер верстается. Где твоя хроника, умник?
На пороге стоит главный редактор «Одиозного журнала»…
— Ко мне зайди, немедленно! Дверь снова закрывается.
Я встаю, приглаживаю волосы, беру со стола пачку каких-то бумаг (моя лирика, выписки из кредитки и какие-то распечатки из Интернета). Со всем этим добром выхожу в коридор, тихонечко стучусь в дверь, делаю трогательное и вместе с тем ответственное (как мне кажется) лицо и врываюсь в кабинет:
— Здравствуйте, Алексей, как у вас дела? — выстреливаю я с порога, не давая ему наброситься на меня. — Понимаете, с некоторыми материалами случилась небольшая заминка. Такой, знаете… как это лучше сказать, когда контракт не может быть выполнен…
— Форс-мажор, — выдыхает Всеславский, вертя в руках пластиковую шахтерскую каску с надписью «Передовик», по слухам, подарок одного из вице-премьеров.
— Ага, круто. Ну, в смысле, точно. Форс-мажор. Я, повторюсь, некоторые материалы не могу сдать в срок по объективным, не зависящим от меня обстоятельствам. Все мы, как вы знаете, зависим от Провидения, и на этот раз воля случая…
— Какие конкретно? Интервью? — Он начинает раздраженно постукивать пальцами по каске.
— Интервью в данный момент находится на подписи у Бухарова. Он должен был прислать мне его сегодня, но почему-то не прислал и…
— Ресторанный рейтинг?
— Оксана Александровна, наш бухгалтер…
— Я в курсе, кто это. И что? Она распорядилась сделать налоговую проверку во всех ресторанах города, и они закрылись?
— Нет, ну… почти так. Она выдала мне средства на посещение новых заведений несколько позднее, и теперь я вынужден дописывать рейтинг, основываясь на впечатлениях друзей, посетивших рестораны, которые я… на которые мне…