— Быстро!!! Урони ее перед теми парнями!! — он махнул на приближающихся десантников. — Я снял чеку!!! Три секунды, Фокси!!! Или умрем все вместе!!!
Летунья, пискнув от ужаса, вцепилась когтями в гранату и так заработала крыльями, что перед глазами вспыхнули цветные пятна. Пулей вылетев из вертолета, Фокси в отчаянии рванулась вперед, лапками буквально чувствуя, как огонь в детонаторе пожирает запал. Отлетев от машины шагов на двадцать, летунья уронила гранату и в панике метнулась прочь. Десантники, заметив ее маневр, бросились врассыпную.
Вовремя. Громыхнул взрыв, облако яростного пламени на мгновение осветило степь. Свистящие осколки изрешетили борт вертолета, разбив половину приборов в кабине и повредив двигатель, из выхлопных труб повалил белый дым. Фокси взрывной волной отшвырнуло как сухой лист, она с трудом приподнялась на крыле.
Раненный пилот, которого взрыв застал на открытом месте, превратился в окровавленный кусок мяса. Двое десантников не пострадали, успев залечь среди камней, выжили и израненные солдаты в вертолете. Но сама машина горела. Потрясенная, уничтоженная летучая мышь свалилась на спину и забылась в глубоком обмороке.
Очнулась она лишь под утро, в тесной пещерке на склоне горы. Рядом, заботливо поддерживая голову старого лемминга, стоял опаленный и притихший Туман, у входа дежурил растрепанный Таурон.
Темир, покрытый кровью от кончика хвоста до кончика носа, сидел на камне и, угрюмо, протирал тряпочкой свой смертоносный лук. Перевязь с ножами тянулась поперек его груди, за спиной висел колчан, на поясе блестела кольчужная перчатка. Фокси судорожно сглотнула.
Ее затошнило, и летунья, скрутившись в спазме, откатилась к дальней стене пещеры. На нее никто не обратил внимания. Туман, не в силах даже слизывать языком слезы, прижимал к груди умирающего Эриха, Темир смотрел под ноги. Раздавленная, потрясенная летучая мышь с огромным трудом заставила себя сесть.
— Что… Что случилось?… — прохрипела Фокси, не узнавая собственный голос.
— Старика пнули сапогом, — не повернув головы, отозвался Темир. — До вечера не доживет.
Фокси зажмурилась. Мир крутился перед глазами, в груди было совершенно пусто.
— Ночью… Как мы вырвались?..
Следопыт пожал плечами.
— Люди предпочли спасать товарищей из горящего вертолета, вместо того, чтобы преследовать крыс. Я так и рассчитал, но старик был слишком неуклюж. Слишком медлителен.
Он кивнул на выход из пещеры.
— Они вызвали подкрепление, скоро прибудут грузовики и начнется облава. Мы убили человека, Фокси. Тяжело ранили еще двоих, взорвали вертолет. Будет такая облава, какой еще не помнит степь.
Темир свирепо ударил хвостом.
— Вот, почему людей убивать опасно.
Фокси пошатнулась, вспомнив взрыв. Ахнула, зажала крылом пасть.
— Это же я… — прошептала летунья в безмерном ужасе. — Я! Я уронила гранату, это я… Я убила… — она пискнула и свалилась без чувств. Темир криво усмехнулся.
— Добро пожаловать в клуб… — пробормотал он под нос, возвращаясь к полировке лука. Туман и Таурон хранили молчание.
Глава 11
К вечеру, тастамды-жер, «плохая земля», как звали Жаровню люди, осталась далеко за хвостом. Пескоход мчался по степи, подпрыгивая на колдобинах, завывая турбиной. Чипу пришлось вернуться в кабину, поскольку удержаться на такой скорости в кузове не сумел бы и клещ.
Все путешественники, включая маленького Сая, были пристегнуты к креслам четырехточечными раллийными ремнями безопасности, поскольку поездка и в самом деле напоминала ралли — Гюрза вела машину на предельной скорости, перелетая арыки и ямы, пробивая с разгона кусты. Иногда пескоход так подбрасывало, что машина взмывала на двойную собственную высоту. Но великолепная развесовка, центральный гироскоп и энергоемкая, непробиваемая подвеска делали свое дело; даже в самых диких прыжках внедорожник сохранял строго-горизонтальное положение, приземляясь на все четыре колеса и не подскакивая вновь. Газонаполненные амортизаторы толщиной с Чипа гасили паразитные колебания.
Американец замечал все это, и с каждым часом росло его жгучее любопытство. Привыкший к конструкциям Гаечки, использовавшей человечьи предметы в гениальных, но все же довольно грубоватых машинах, сейчас Чип находился в продукте не просто более высоких технологий — куда там, пескоход принадлежал к другой эпохе, к совершенно иному классу развития техники. Крохотная газовая турбина разгонялась до двухсот тысяч оборотов в минуту, ее вой выходил далеко за пределы слышимости человека, так что «звучал» пескоход только для зверян. Двигатель был четырехвальным, двухконтурным, с рекуператором и каскадным впрыском рабочей смеси, такие же применялись на человеческих танках «Абрамс» и «Т-80» — чтобы сконструировать и, тем более, построить подобное, требовалась промышленность на уровне США или СССР времен его расцвета.
— Гюрза-а! — позвал Чип, превозмогая шум покрышек и тонкий, назойливый вой турбин. — Откуда в Дегелене такая техника?
Селевиния лишь на мгновение бросила в сторону бурундука насмешливый взгляд, и вновь обратила внимание на дорогу.
— Таких, как вы, — отозвалась она, не отвлекаясь от управления, — Паразитирующих на людях, у нас зовут «невозжелавшими».
— Паразитирующих?! — Чип возмущенно вскинулся. — Мы…
— Вы пользуетесь всеми благами человечьей цивилизации, — оборвала Гюрза. — Таскаете у них еду, потерянные вещи, иногда даже электричество. Вы ничего не ПРОИЗВОДИТЕ. Только потребляете. Скажешь, нет?
Чип стиснул зубы.
— Мы вынуждены скрываться. Но Гаечка самая великая изобретательница на свете! Если б ты видела, хотя бы, наш самолет!
— Сделанный из бутылки от шампуня? — издевательски уточнила воительница. Не услышав ответа, оглянулась на ошалевшего Чипа и моргнула: — Погоди… Я что, угадала?!
Бурундук, сглотнув, рывком отвернулся и уставился в окно. Некоторое время в машине царило молчание.
— О чем шла беседа? — робко спросила Айжамал. Гюрза в двух словах перевела ей разговор, и белая мышка задумчиво опустила голову.
— По-моему, нет никакого позора в использовании подходящих ресурсов, — вступилась она за американца. — Мы добываем руду в шахтах, городские зверяне — металлолом на свалках… Все выживают, как могут. Земля планета людей.
Воительница скрипнула зубами.
— Земля наша общая планета. Я имею на нее столько же прав, сколько любой человек!
— Да, конечно, — согласилась Айжамал. — Только в тебе росту шесть дюймов, а в людях — столько же футов. Нас, зверян, едва ли во всем мире наберется миллион особей, а людей — семь миллиардов…
Гюрза метнула взгляд на Чипа:
— Они сильнее, но это не значит, что они правы, — сказала по-английски. — Так?
— Ты вообще о чем? — буркнул зверек, не оборачиваясь.
— О людях… — внедорожник подбросило особо сильно, и Гюрза запнулась, восстанавливая управление. — Айжамал говорит, что Земля принадлежит людям, а мы должны радоваться тем объедкам, что удается найти.
Чипа передернуло.
— У тебя нет более интересных тем для беседы?
— Например?
— Например, что за летучие мыши летят нам наперерез. Во-о-он там, гляди, — бурундук указал вдаль. Гюрза с тревогой прищурила глаза.
— Удивительно… — пробормотала под нос. — Кираны.
— Кираны?! — всполошилась Айжамал, узнав слово. — Они пожирают мелких грызунов!
— Пусть кто скажет, что я мелкая, — криво усмехнулась селевиния. — Опомнись. Мы в машине, к тому же на зверян простые хищники нападают редко.
— А непростые? — тихо спросила мышь.
Гюрза нахмурилась. Теперь и она видела, что на спинах трех огромных летучих мышей сидят вооруженные всадники.
Не пересекая машине пути, воздушный отряд вскоре развернулся и затем, некоторое время, пескоход и крылатые звери мчались параллельными курсами, постепенно сближаясь. Теперь было заметно, что все всадники — бурундуки в боевой раскраске. Сильные и мускулистые, воины носили ремни, украшенные блеклыми перьями, за спинами у каждого торчали длинные духовые трубки. Лидер, уже пожилой, но крепкий и очень крупный, с темно-серым мехом, мчался над самой землей, то и дело поглядывая на сидящего в машине Чипа. Могучие звери загребали воздух широченными крыльями, легко поддерживая скорость.
— Дикари? — нервно поинтересовался американец.
— Невозжелавшие, — буркнула Гюрза, размышляя, стоит ли останавливаться. — Странно, не припомню киранов у дикарей, на них обычно керчаки летают. Интересно, что им нужно… Мы давным-давно покинули полигон и находимся на человечьей территории…
Маленький Сай в волнении протянул матери блокнот, где были нарисованы три хвостатые фигурки, накрытые тенью огромной серой птицы, но на ребенка никто не посмотрел.
— Кажется, нам сигналят, — неуверенно пробормотал Чип.
Селевиния помедлила, но, все же, решила выяснить мотивы незнакомцев. Сбросив скорость, она заехала на открытый со всех сторон бугор и остановилась. Кираны, хлопая крыльями, приземлились поодаль.
— Из машины не выходить, — сухо приказала Гюрза. Повторила на английском. Чип с натугой кивнул, Айжамал нервно дергала хвостиком. Бросив взгляд на испуганного мышонка, отчаянно прижимавшего к груди блокнот, его мать скрипнула зубами и, рывком, распахнула дверцу.
Лидер дикарей уже шел к вездеходу. Гюрза сделала пару шагов навстречу и застыла, демонстративно уложив лапки на боевой хлыст. Бурундук ничем не показал, что заметил угрозу.
— Кто вы такие? — первой спросила селевиния.
Дикарь встал напротив, скрестив на груди лапки. Он был на голову выше Гюрзы и гораздо массивнее, ростом почти с белку.
— Вы движетесь днем, на машине, по человеческой территории, — глухо произнес бурундук. — Надо быть осторожнее.
Гюрза криво усмехнулась.
— Поздновато вспомнил, дорогой. Вчера был обнаружен Дегелен. Мы беженцы.
Дикарь даже не вздрогнул.
— Беженцы не спешат в объятия врага, — заметил он холодно. — Вы направляетесь к станции Конечная. Зачем?
— Кто спрашивает?
— Ерсайын!
— Я должна знать это имя?
Бурундук сузил зрачки:
— Назови себя, дерзкая самка.
Гюрза сжала коготки и невольно взъерошила шерсть.
— Что у меня под хвостом, тебя не касается, — отчеканила, свирепо прижав ушки. — Самка или самец, я живо сделаю тебя ни тем, ни другим, коли еще хоть раз меня оскорбишь.
Ерсайын нахмурил брови и расцепил лапы с груди. Пару секунд они с Гюрзой пожирали друг друга взглядами. Наконец, дикарь кивнул и отступил на один шаг.
— Смелый ответ. Но есть законы.
— Ваши законы, — сквозь зубы процедила Гюрза.
— Закон для всех един, — отрезал бурундук. — Люди не должны о нас знать.
Воительница хлестнула хвостом.
— Ты глухой? Вчера люди нашли Дегелен! О нас уже знают!
Ерсайын покачал головой.
— Нет. Обитателей Дегелена люди считают мутантами. Уничтожив город, они успокоятся. Если же узнают, что зверяне обитают не только на полигонах, начнется джихад. Погибнут все.
Гюрза нахмурилась.
— Чего же ты хочешь от меня?
Дикарь указал на внедорожник.
— Бросьте машину, снимите пояса и оружие. Продолжайте путь, как обычные звери.
Селевиния улыбнулась.
— У меня идея получше, — она развернула боевой хлыст и перебросила через плечо, краем зрения следя за двумя другими бурундуками, ожидавшими у киранов. Те пока не хватались за духовые трубки, так что время для мирного урегулирования еще оставалось. — Сейчас вы вернетесь к своим зверям, подниметесь в небо, и уберетесь за горизонт прежде, чем я досчитаю до десяти. Как тебе план?
Ерсайын свирепо прижал уши:
— Плохо слышишь, самка?
Глазки Гюрзы превратились в две тонкие щелочки.
— У тебя есть семья, Ерсайын? — спросила она размеренно. — Много детей?
Бурундук кивнул.
— Хочешь сделать их сиротами? — глухо поинтересовалась воительница. — Заставить расти без отца? Лишить любви? Окунуть в реку ненависти?
Ерсайын стиснул коготки:
— Не тебе отбирать у них родителя!
— Мне! — яростно бросила Гюрза. — Я отниму отца у твоих детенышей. Уничтожу твою семью. Растопчу их счастье. Одним взмахом хлыста! — неуловимо для взгляда, она нанесла жестокий удар с такой скоростью, что очертания оружия расплылись в воздухе. Тройное лезвие на кончике промчалось в миллиметре от лица Ерсайына, разрубив духовую трубку у него за спиной. К тому времени, как бурундук среагировал и дернулся, воительница вновь держала хлыст на плече.
— Вы умрете, — прорычала Гюрза, помахивая хвостом. — Тела я скормлю киранам. Ни один из вас не вернется домой. Много детенышей лишится родителей этим вечером! Много слез будет пролито! Этого ты хочешь, глупый Ерсайын? Этого?
Она мотнула головой на двух бурундуков, уже схвативших духовые трубки.
— Прикажи им бросить оружие, или, клянусь, случится все, как я сказала. Думай не о себе. Думай о женах и детенышах, ибо к ним не вернутся кормильцы. Думай, Ерсайын! Хорошо думай! — Гюрза шагнула вперед и процедила сквозь зубы: — Потому что я думаю о своем сыне. Он придает мне сил, не позволяет умереть раньше срока. Когда взойдет луна, пепельный свет озарит ваши тела. Так будет.
Повисла литая, железная тишина. Вечерний ветер гнал по траве волны — здесь, вдали от полигона, степь уже не казалась пустыней. Чип, Айжамал и Сай со страхом следили за беседой из пескохода, в темнеющем небе зажигались первые звезды. Вдали, могучие кираны помахивали крыльями, грозно царапали землю. Всадники держали оружие наизготовку.
Наконец, Ерсайын тяжело вздохнул и вскинул лапку. Его спутники, недоуменно переглядываясь, опустили трубки.
— Ты сильна духом, — произнес бурундук, кусая губы. — Я не хочу кровопролития.
— Я тоже.
— Но продолжать путь на машине мы не позволим, — сурово сказал дикарь. — Бросьте ее. Кираны доставят вас в Шаган Жоошох быстрее, чем эта груда металлолома.
Гюрза напряглась.
— Как я могу тебе доверять?
— Полетишь со мной, обернув хлыст вокруг моего горла, — Ерсайын усмехнулся. — Уверен, какую бы подлость я ни замыслил, ты успеешь прикончить меня раньше.
Селевиния помолчала, глядя то на крылатых зверей, то на бурундука.
— С какой стати вам помогать первым встречным нарушителям закона? — с подозрением спросила она после долгой паузы.
Ерсайын покачал головой.
— Мы не помогаем. Мы исполняем свой долг и избегаем кровопролития.
— Ох, какой ты правильный!
— Открывай пасть, коли есть, что сказать, — огрызнулся дикарь.
Гюрза нахмурилась.
— Я должна посоветоваться с друзьями.
Ерсайын скрестил на груди лапы:
— Торопись. Мы не намерены тратить на вас всю ночь.
Хмыкнув, селевиния отошла к пескоходу, встав так, чтобы корпус машины закрывал ее от предательского выстрела в спину. Айжамал и Чип пожирали подругу глазами, мышонок дрожал.
— Ну?!
— Кто они?!
Гюрза почесала за ухом.
— Вроде патруля. Утверждают, будто мы нарушаем закон, передвигаясь по человечьей территории на машине. Требуют машину бросить, и дальше идти голыми, на случай поимки… — она повторила рассказ на английском. У Чипа глаза полезли на лоб.
— Что за чушь?! В Нью-Йорке мы летаем над городом средь бела дня, даже пикники устраиваем посреди человеческих парков!
— Хочу в Америку, — вздохнула Гюрза. — Хорошо там у вас, видать.
— Очень хорошо!
— И что, люди не замечают самолет?
— Замечают, конечно. Только думают, будто это радиоуправляемая игрушка, — с легким смущением добавил бурундук. — Особенно с тех пор, как про нас сняли мультсериал.
— Мультсериал?! — Гюрза моргнула. — Это вы так от людей скрываетесь?!
— Конечно, — Чип улыбнулся. — Какая маскировка может быть лучше? Теперь, если люди нас даже и замечают, они думают, будто мы игрушки — ну, там, резиновые бурундуки, радиоуправляемые гиротанки и так далее. Франшиза. Один из моих друзей, кстати, тайно владеет долей в компании по производству «спасательских» товаров: маек, фанатских наклеек, даже экшн-фигурок Гаечки… — американец поник. Покачал головой. — Так что, как видишь, мы деньги зарабатываем, а не воруем.
Селевиния нервно усмехнулась.
— Должно быть, на то есть причины… — она обернулась к Айжамал. — Ну-с, миледи разведчица, какие будут указания?
Мышка покачала головой.
— Я думаю, нас просто хотят ограбить. Он требует бросить машину, а не уничтожить ее, верно?
Гюрза застыла от удивления.
— Оторвите мне хвост… — пробормотала она любимую присказку ящера Иосифа. — Где были мои мозги!
Айжамал кивнула:
— Элементарная разводка. Мы в управлении и не с такими аферистами сталкивались.
От гнева у Гюрзы раздулись ноздри, лапки сами легли на рукоять хлыста. Белая мышка с тревогой подалась вперед:
— Погоди! Ты же не собираешься их убить?!
Селевиния бросила на нее такой взгляд, что ответа не потребовалось. Пискнув, Айжамал в панике замотала головой:
— Не надо! Вот, держи… — она на мгновение нырнула в машину и выскочила обратно, сжимая автомат с необычно толстым магазином в прикладе. — Транквилизатор для защиты от неразумных. Вырубает на пять-шесть часов даже собаку.
Гюрза бросила на белую мышку уважительный взгляд.
— А ты не такая бесполезная, как кажешься… — схватив оружие, она взвесила его в руке, переключила на одиночные выстрелы и ухмыльнулась. Сильным прыжком выскочила из-за машины.
Ерсайын, при виде автомата, попытался броситься в сторону, но он просто не знал, с кем имеет дело. Гюрза вскинула оружие к плечу и, тремя выстрелами, ювелирно сняла всех грабителей, даже не поцарапав летучих мышей. Транквилизатор подействовал мгновенно.